Люблю ее, прости!

Алиса Елисеева, 2021

Любил девушку лучшего друга, и вот она предала меня так же, как и его. Ребенок в её животе тому подтверждение. История чистой любви со школьной скамьи.

Глава 7.

— Большое спасибо, что приехал, — пролепетала Алиса, жестом приглашая войти и поглядывая в лицо, чтобы понять злое оно или доброе.

— Ты готова?

Он не входил. Нахмурившись, смотрел на нее.

— Прошу… — сказала Аля. — Если бы ты на минуту зашел, я бы показала, что нужно будет отнести в машину.… Я поведу, ты же отпустил такси?

— Нет. Забыл, что ты с машиной.

— Это единственное что у меня есть, но ночевать в машине очень холодно, и совсем неудобно…

Алиса сделала такое несчастное лицо, как будто уже не раз замерзала, ночуя в своей машине. Пусть он посочувствует, представит как ей тяжело и одиноко, брошенной на произвол судьбы.

Не говоря ни слова, он прошел мимо нее в квартиру.

Алиса поспешно показала на сумки.

— Хорошо, остальное потом. Белье я купил, все для душа тоже. Что ты ешь сейчас?

— Только полезные продукты! — Заверила Алиса.

— Странно, если ты хотела избавиться от ребенка. И что это за продукты?

— Какая разница. Я же не хочу избавиться от себя. Я ем фрукты. И пиццу ем. Но немного. А еще, мне очень нужны лимоны. Они мне помогают от…

Алиса замолчала.

Что это за разговор будет, если она начнет о своем токсикозе. Лучше не отпугивать. Может еще чего сложится.

— Они ехали, так же молча. Перед новым домом с засыпанной оранжевой листвой детской площадкой он взглянул на нее. Алиса с благодарностью ответила скромным взглядом.

Вот они уже открывают дверь, и только теперь осознание безопасности охватило ее.

Алиса прислонилась спиной к двери. Как же здесь хорошо. Как чисто. Пахнет какими–то цветами.

Теперь, когда услышал ее призыв о помощи и откликнулся, привез ее в безопасное место и не выглядит сердитым, она ощутила спокойствие и расслабилась.

Сделав глубокий вздох, Алиса посмотрела на своего спасителя. Но взгляд перестал фокусироваться на его лице, перед глазами все расплывалось.

— Спасибо, — проговорила она. Тут колени подогнулись, и Алиса медленно начала сползать вниз.

Он успел подхватить девушку, прежде чем она окончательно рухнула на пол. Без усилий он поднял Алису на руки и прижал к себе. Она закрыла глаза и полностью отдалась ощущению теплоты его тела, безопасности и покоя.

Куда он ее понес, и что говорил, Алиса не слушала. Кажется, спрашивал о чем-то. Он опустил ее на что-то мягкое. Его руки разжались, и Алиса провалилась в сон. Или это был обморок. Однако даже в таком состоянии она была рада его появлению в своей жизни.

— Не уходите! — услышала какой–то серьезный мужской голос. Алиса попыталась подняться.

— Лежи! Не двигайся, — скомандовал он резким тоном. Потом, уже мягче, добавил:

— Сейчас тебя еще раз осмотрит врач.

— Задумчивый мужчина в белом халате, видимо врач скорой помощи, вернулся в комнату и подошел к Алисе.

— Давай, милая, еще раз вас послушаю. Голова не кружится? Что-нибудь болит? Что–то принимали?

— Нет, не кружится. Не принимала. Кажется, ничего не болит.

— Ну и хорошо! Я же говорю, что просто спит. Учится, беременна, не выспалась. Бывает. Ну что ее сейчас в больницу везти — положат ведь не меньше, чем на три недели.

Врач померил давление и проговорил:

— Сейчас все нормально. Сердце бьется ровно, второе сердце тоже. Живот не в тонусе.

— У меня токсикоз. Все время тошнит. — аккуратно пропищала Алиса.

— На твоем сроке это уже не очень хорошо. Завтра иди на прием, сдай анализы вне очередные. Когда у тебя назначено?

— А это влияет на ребенка? То есть, что у меня на таком сроке еще токсикоз?

— Да, может и повлиять. Поэтому давай завтра к врачу. Сейчас выпишу тебе бумажку, и с ней иди без записи.

Алиса уже получала такую «бумажку» — выписку со скорой, но не торопилась на прием. Лучше потерпеть, чем ложиться, лечиться или что там еще. Чем ей было хуже, тем больше было надежды, что «медицинские показания» избавят ее от бремени.

Тем не менее, она пообещала, что завтра же будет на консультации и сдаст необходимые анализы.

Он проводил врача и пронзительно посмотрел на Алису. Так же как его отец. Глаза такие же проницательные стали. Такие же синие. Взрослый. Боже он стал совсем другим…

— Ты же не специально доводишь себя до обмороков, Алиса. — Медленно и четко проговорил он.

Алиса уже хотела заверить его, что нет, не специально… Но, тут же поняла, что ее слова уже не будут ничего значить. Он знает. Знает все. Нет смысла отпираться.

— Знаешь, я действительно не хочу этого ребенка. Он не мой. Он ничей. Никому не нужен. Зачем мучить его? Я лучше помучаю себя и не дам ему родиться.

Он стоял в дверях. На лице его не было и тени улыбки. Аля сжалась.

Несколько секунд он молчал, пристально вглядываясь в ее глаза. Какой–то голос внутри Алисы настойчиво говорил, что нужно что–то сделать, предложить заключить мир, сказать что-нибудь, что смягчит его взгляд, но она в каком–то отупении молчала, не в силах шевельнуть своими сухими губами.

— Ты еще хуже, чем я думал. — Медленно произнесенные слова и тон, какими они были сказаны, вдруг настолько сильно задели за душу Алису, что она разрыдалась.

Слезы неудержимыми потоками хлынули из ее глаз, и она не могла их остановить. Ей хотелось сказать, что в том, что он о ней думает, не ее вина, но горло просто перехватило от рыданий.

Он обнял ее. Алиса рыдала, уткнувшись ему в теплое плечо.

— Я не хотел… Честно, Аль!.. Я просто… хотел сказать, что нельзя так. Ведь ребенок — он живой. Он человек, такой же, как и мы. Я никогда не думал, что ты жестокая…

— Нет, — всхлипывала она. — Я была жестокой! Он сделал меня жестокой!

— А сейчас? Алис, скажи, что это не так?

Алиса почувствовала, что не вынесет, если он посчитает ее жестокой, бессердечной. Ей казалось, что это окончательно отнимет у нее ощущение своей женственности, красоты. Она произнесла горькие слова:

— Он не хотел, чтобы я родила ему ребенка. — Предательство Никиты было еще так свежо в памяти, что она выпалила: — Он женится на ней! Ради денег!

— Он изменил тебе с другой? — Удивление в его голосе пролило бальзам на ее раненые чувства, она испытала настоящую гордость.

— С какой–то дурацкой, старой б–блондинкой. — Дрожащие губы не вполне еще слушались.

— Ну, я уверен, он и ее тоже бросит. — В его голосе звучала усмешка. Ведь легко можно найти и побогаче. Город большой, и успешных женщин здесь много.

— Да, — согласилась Алиса.

Она тоже так думала. Вкусив одну богатую даму, Ник получит от нее все, что сможет, и будет искать еще более выгодную сделку.

— Значит это к лучшему! Ты бы не захотела иметь ребенка от него, если бы знала как он поступит? Такому человеку нельзя было доверять.

— Да. — Она печально кивнула. Похоже, я узнала его, только когда мне понадобилась какая–то забота. А ему — деньги.

— Ты рассказала мне не все. Как давно ты изводишь себя?

— Два месяца уже. Два месяца мне жутко плохо, хотя все уже должно было прекратиться. По сроку.

— Прости меня. Но я не буду тебя в этом поддерживать. Хочешь ты ребенка или нет — он уже есть. И лучшее, что можно сделать — сохранить его здоровым и родить. Так поступают женщины, у которых есть разум. Ты же не психопатка?

— Нет, конечно! Я просто запуталась.

Она обрадовалась, что смогла это ему сказать совершенно искренне!

— Ну все. Успокойся, Аль. Ничего страшного, такое бывает. Просто сейчас еще можно исправить ошибки. Пойти другой дорогой.

Он был таким добрым, понимающим! От его успокаивающих поглаживаний в Алисе рождалось чувство, что ее страшный сон о прерывании неизвестно где и неизвестно у кого — это просто сон. А сейчас ее защищают, любят. Она впитывала тепло его тела.

Алиса положила голову на его грудь и поцеловала через одежду. А он погладил ее по волосам.

Как же одиноко ей было последние месяцы! Никому она была не нужна…