Я помню

Алиса Вишня (2024)

После пожара в пансионате «Жемчужное» моя размеренная, распланированная на года жизнь превратилась в хаос. Скоро моя свадьба с мужчиной, с которым мы вместе уже три года, но… Я не могу забыть ночь у моря, проведенную с другим. С тем, кто вошел в мою жизнь в пламени пожара, спас меня, но разрушил покой тихой семейной идиллии.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

АРИНА

В больнице, где мне сразу поставили капельницу, убеждаюсь, что серьезно не пострадала — только ссадина лбу, которую обрабатывают и залепляют пластырем, остаточный кашель, да черные сопли… Хорошо, хоть лечат, беспаспортную — документ сгорел вместе с сумкой…

Я умылась и переоделась — горожане, узнавшие о пожаре, принесли в клинику кучу одежды. Мне оказался почти в пору спортивный костюм — немного коротковат, а так нормально. Переодеваясь, достала из кармана рубашки свой мобильник, удивилась, что не потеряла, и обнаружила, что он отключился.

Боже! Я так и не позвонила Паше! А должна была сразу доложить!

Значит, доложила не я, и он с ума сходит, не зная, что со мной! Так и есть — включаю телефон, и обнаруживаю множество пропущенных звонков от жениха.

Набираю Пашу, и слышу его взволнованный голос:

— Аришка! Наконец-то! Как ты? Сильно пострадала?

— Совсем нет! Обошлось! Меня пожарный спас!

— Ариша… Я так… Я поседел!

Впервые слышу голос жениха таким. Обычно он не очень эмоционален.

— Пока в больнице не узнал, что с тобой все хорошо! — продолжает Павел.

— Прости! Не было возможности позвонить! — говорю я — Не волнуйся, со мной все хорошо! Прошу, что бы отпустили домой!

— Даже не думай! Лечись! И жди меня, скоро буду!

— Ты прилетаешь сегодня?

— Уже прилетел! Жди!

И отключается. Боже! Как хорошо, что вернулся! Он мне нужен! Что б обнял, пожалел!

На радостях, развиваю бурную деятельность. Во первых, проведываю других пострадавших — и Тяпова, и бабушку с собачкой, и ее мужа, который, оказывается, был в своем номере — я ошиблась дверью, и не там искала. Его тоже спасли пожарные. Убеждаюсь, что с ними все более-менее нормально. Узнаю и о мужчине, который упал возле лифта — состояние средней тяжести, но жив. Многих увезли в другую больницу, но погибших, или сильно тяжелых нет. Слава Богу! Затем я нахожу доктора, и бегая за ним, заставляю согласиться меня отпустить. Только бумажку надо подписать, что отказываюсь от лечения. Но сразу не ухожу, хотя и хочется — мне трудно находится среди пострадавших, стонущих и плачущих, пахнувших гарью и дымом даже в другой одежде. Да я и сама воняю… Этот запах, эти стоны — словно пожар продолжается… Но, мне надо дождаться Пашу, что бы он забрал меня, и отвез домой. Он же сказал — жди! Отправляюсь в свою палату, где такие же, как и я — легко раненые. Там меня находит следователь, и расспрашивает о том, что мне известно о пожаре. О том,что происходило на пылающим третьем этаже.

Наконец, вопросы кончились, и меня оставляют в покое. Но едва присаживаюсь на койку, как заглядывает медсестра, и сообщает:

— Казанцева! К тебе пришли!

Я вскакиваю, уверенная, что это Паша так быстро приехал. Выхожу в коридор, и вижу высокого парня в темно-синей форме. Пожарный? И в ту же секунду понимаю, что это ОН.

Морской бог! Мое лицо заливается волной жаркого стыда, а тело предательски отзывается молниями желания. Таращусь на парня, и чувствую, как бешено колотится сердце. Пытаюсь собраться с мыслями, и растерянно бормочу:

— Это… ты… Вы… пожарный? Артем?

— Привет, русалочка! Получается, я!

Морской бог, реальный и осязаемый, смотрит на меня ошалелыми от радости глазами. Словно безумно раз меня видеть! Да, теперь я знаю, какого цвета его глаза — синие-синие! Глаза моего спасителя!

Но смотрят на меня по-другому, не так серьезно, как на пожаре, а жадно, не отрываясь, отчего хочется отстраниться, отодвинуться подальше — и, одновременно, манят, затягивают… Вновь, и как ночью у моря, и как пять минут назад, меня накрывают жаркие волны желания и смущения. Вспоминаю… И опять краснею. Сейчас, при свете дня, я могу рассмотреть его лицо как следует, и опять нахожу, что парень очень красив — голубые глаза, темные волосы, золотистый загар… И шикарная фигура, обтянутая синей тканью комбинезона, нисколько не скрывающего литые мышцы. В моей душе возникает горячий вихрь чувств…

Взгляд Артема становиться озабоченным.

— Как ты? Не сильно пострадала? — спрашивает он.

— Нисколько! Меня уже отпустили домой! А ты?

Оглядываю парня, и замечаю, что кисть его руки замотана бинтом.

— Травма? Серьезная? — обеспокоенно интересуюсь я.

— Да все ок! — машет Артем — Тоже выпроваживают!

Теперь в глазах парня сочувствие, он протягивает руку, и дотрагивается кончиками пальцев до пластыря, которым заклеена ссадина на моем лбу.

— Шрам останется! — хмурится Артем.

Будто это обстоятельство касается его лично, и очень огорчает. А мое тело, от этого его жеста, прикосновения, опять пронзает молния вожделения. Я отступаю, вопреки желанию быть еще ближе, и говорю:

— Не останется! Всего лишь, царапина.

Мы замолкаем, и смотрим друг на друга.

— Хочу поблагодарить! — бормочу я.

— Благодари! — кивает Артем.

— Спасибо!

— Пожалуйста! И это все?

— А что еще? — растерянно спрашиваю я.

— Телефон дай!

Я протягиваю парню свой мобильник.

— Номер! — смеется Артем, но мобильник берет, и заносит туда свой контакт.

— Ариша!

Слышу голос Павла, и оборачиваюсь. Он вышагивает по коридору — высокий, широкоплечий, солидный… Такой родной!

— Паша! — вскрикиваю я, бросаюсь к жениху, обнимаю, прижимаюсь, и рыдаю. Громко, взахлеб. Наконец-то меня прорвало!

— Тихо, тихо! — гладит меня по плечу Павел — Успокойся, все закончилось, все позади! Я с тобой!

Знаю, что Паша не проявляет эмоции на публике. Все, что он сейчас позволяет себе — слегка приобнять. И знаю, что он переживает и сочувствует. Но, на людях не покажет. Я тоже не должна, но в данной ситуации можно — чуть не погибла, а за спиной стоит тот, о ком мне и вспоминать нельзя… Но все же пора успокоиться. Я пытаюсь сдерживать плач, и вытираю слезы.

— Все нормально? — вглядывается мне в лицо Павел — Болит?

И трогает пластырь на моем лбу. Я отрицательно качаю головой, а Паша произносит:

— Шрам будет!

Дался им этот шрам!

— Твой телефон… Ариша! — раздается голос Артема. Чувствую, как Павел напрягается, и вижу, как его брови хмурятся. Боже! Вдруг этот что-нибудь лишнее ляпнет? Или вообще, расскажет все!

Быстро оборачиваюсь. Парень мило улыбается, и протягивает мне мобильник.

— Это пожарный! Он меня спас, вывел из огня! — быстро говорю я Паше, и забираю телефон. Павел успокаивается, пожимает Артему руку, и произносит с чувством:

— Спасибо!

— Не за что! — улыбается пожарный, и добавляет — Работа такая!

— Паша, пойдем! — произношу я, беря жениха за руку — Мне нужно подписать отказ! Очень хочу домой!

Надо увести Пашу от Артема. И увожу, даже не оглянувшись.

— А тебе не рано покидать клинику? — опять хмурится Павел — Надо бы, как следует проверить здоровье!

— У меня все хорошо! — говорю я, направляясь к стойке регистратуры. Нужно поторопится! Павел бывает очень душным, и мне бывает за него стыдно. Сейчас пойдет допрашивать докторов, медсестер и санитарок. Доберется и до главврача, если успеет. Может меня и в больнице оставить, если посчитает, что не достаточно внимательно осмотрели…

— Ты не представляешь, как было страшно! — произношу я, усевшись в Пашину машину, и собираясь рассказать, что пережила.

— Представляю! — говорит Павел, уставившись прямо перед собой, на дорогу. Его лицо стало жестким, а под скулами играют желваки. Не слушает он меня! Но и я хороша! Мой мужчина тоже пострадал от пожара, и даже больше, чем я.

— Не понимаю, как так вышло… — тихо говорю я, кладу ладонь на Пашину руку, лежащую на подлокотнике, и спрашиваю — Причина уже известна?

Павел отрицательно качает головой, и убирает руку. Злиться на меня? Мой жених, Павел Белов, является владельцем"Жемчужного". А я там работаю… Работала, до сегодняшней ночи — администратором.

— Скажи, а ты не знаешь, что обнаружила пожарная инспекция при последней проверке? — будто услышав мои мысли, спрашивает Паша, и добавляет — Твоя смена была!

— Конечно, не знаю! — отвечаю я — Разговаривать об этом с пожарными не входит в мою компетенцию! По заключению — обычные, мелкие недочеты. Ничего серьезного!

Паша знает, что написано в заключении. И знает, платили ли проверяющим, что б не придирались. Мне это неизвестно.

— Думаешь, проводка? — спрашиваю опять.

— Надеюсь, нет! — помолчав, произносит Павел, и добавляет — В любом случае, это вина персонала, не моя! А отвечать придется мне!

Я молчу, и отворачиваюсь к окну. Конечно, у владельца пансионата будут проблемы. Даже посадить могут, не дай бог! Но, почему виноваты мы? Я, в частности! Паша на меня же дуется! Вместо того, что бы выслушать и поддержать, посочувствовать! Я такое пережила! Меня надо пожалеть! К тому же, именно мы, сотрудники, сделали все возможное, что бы вывести людей! Не поддались панике, не бросились бежать, а помогали спасать постояльцев, вместе с пожарными!Которые такие герои, особенно один…

Конец ознакомительного фрагмента.