В полиции
Здание районного УВД находилось совсем рядом с моим домом — около железнодорожной станции в конце параллельной улицы, упирающейся в почти уже настоящий город. Большое современное здание было построено три года назад и вместило все разрозненные службы полиции района. Расположенное на углу двух улиц, своим основным фасадом оно выходило на перекресток. Большой стеклянный фронтон украшен огромной двуглавой птичкой. Просторный двор уставлен полицейскими машинами, а на крыльце всегда толпится какой-то народ, в том числе и в форме.
Я поднялась по ступенькам и вошла. В холле я подошла к дежурному.
— Слушаю вас.
— Мне надо поговорить со следователем.
— А по какому, собственно, вопросу?
Я немного помялась:
— Мне кажется, я была свидетелем преступления.
— В таком случае вам нужно все описать сначала, подписаться, поставить дату и…
Я не дала ему договорить:
— Я ничего писать не буду. Мне надо поговорить со следователем.
— Каким следователем? — устало спросил дежурный.
— С любым.
— Ваша фамилия, место регистрации.
Я назвалась.
— А вы понимаете, что сегодня суббота, вообще-то выходной?
— Уважаемый полицейский, — я рассердилась, — вам что, не нужна помощь населения в наведении порядка в районе? Я тоже работаю, у меня только два выходных — и не надо говорить, что ни одного следователя в управлении нет.
Он вздохнул, поднял трубку, отошел от окошка в перегородке, отделяющей посетителей от дежурного, и о чем-то поговорил с невидимым собеседником. Потом подошел к окошку и выписал мне пропуск.
— Двести девятый кабинет, следователь Пряха, — пробурчал он недовольно.
«Пряха! Прелесть какая!» — подумала я и пошла искать кабинет. На двери двести девятого кабинета висела табличка: «Следователь, майор Пряха Иван Авдеевич».
«Ох! Он еще и Ваня!» — я вздохнула, постучалась и вошла. Довольно большой кабинет, с письменным столом в торце, перед ним пара стульев, рядом сейф. Вдоль одной стены комнаты несколько шкафов со стеклянными дверцами ломились от папок. А вдоль другой — длинный стол в окружении большого количества стульев. Видимо, для совещаний.
Майор Пряха сидел за рабочим столом перед компьютером и одним пальцем что-то пытался вколотить в клавиатуру.
— Здравствуйте. Посидите пять минут, надо закончить.
Я даже обрадовалась отсрочке, присела на указанный стул, незаметно рассматривая майора и настраивая себя на разговор. Я смотрела на следователя, пытаясь угадать, насколько он способен проникнуться моей тревогой и поверить в происшедшее. Мне очень хотелось убедить его открыть дело и начать расследование или же уговорить добиться его открытия в том случае, если не он принимает эти решения.
Однако первые впечатления не обнадеживали. Облик майора Вани Пряхи, на мой взгляд, полностью соответствовал его имени. Невысокий, насколько я могла судить по сидящему человеку; реденькие бесцветные волосы, круглое лицо, маленькие глазки непонятного светлого цвета… Нет, его внешность не была ни уродливой, ни неприятной. Она была никакой. Форма сидела на нем как-то странно, как будто с чужого плеча, и выглядела помятой. Мне, по десять часов в сутки просиживавшей за компьютером, было удивительно смотреть, как он мучает технику, пытаясь что-то там закончить. Я чуть было не предложила ему помощь, но благоразумно сдержалась.
Наконец, он закончил свой тяжкий труд и обратил на меня внимание.
— Следователь, майор Пряха, — глухо представился он. — Что у вас случилось, — он заглянул в бумажку на столе, — Алиса Абрамовна?
— Аркадьевна, — поправила я
— Что Аркадьевна? — он не понял.
— Моего отца звали Аркадий, — пояснила я.
— Извините, — пробурчал он. — Так что у вас случилось?
— Мне кажется, что я была свидетелем преступления, ну… или его последствий.
— Расскажите подробнее.
Я рассказала подробнее, опустив описание красоты вечера и охватившего меня ужаса.
— Видите ли, я очень встревожена судьбой этой женщины. Я понимаю, что никаких следов там, скорее всего, не осталось, кроме вот этой записной книжки и карандашика — я нашла их в кустах. Мне кажется, что при падении сумка раскрылась и из нее многое выпало. Именно поэтому второй человек задержался около куста, пытаясь собрать все рассыпанное. А книжка залетела в куст, и ее не было заметно. Я бы тоже ее не заметила, если бы Мартин не нашел.
— Кто такой Мартин?
— Это моя собака.
— Вы же сказали, что были одна.
Я недоуменно посмотрела на майора.
— Мартин моя собака, мы с ней гуляли, — тоном терпеливой зануды повторила я. — Что бы еще заставило меня забрести к парку поздним вечером!
— А почему вы гуляете с ней в такое время? — полюбопытствовал майор.
— Я работаю в городе, приезжаю поздно.
— Покажите книжку.
Я положила книжку, уложенную в полиэтиленовый пакет, на стол.
— Посидите минутку, посмотрим, не осталось ли там чего интересного.
Он взял пакет и вышел. Вернувшись довольно быстро, он сказал, что никаких «пальчиков» не обнаружено.
— Не мудрено: бумажная обложка была совсем мокрая — вряд ли что-то могло сохраниться, — я пожала плечами.
— Хорошо, — подытожил Пряха. — Вы готовы подъехать к тому месту еще раз? — спросил он.
— Конечно! — обрадовалась я. Мне показалось, это явный признак того, что следователь заинтересовался и дело будет открыто.
Он вызвал оперативную группу, и буквально через десять минут милицейская машина припарковалась в конце нашей улицы. Мы прошли до железнодорожного полотна, и меня попросили указать на куст и остаться на месте, не переходя железной дороги. Майор с двумя полицейскими подошли к месту происшествия и приступили к работе. Через полчаса, оставив оперативников у входа в парк, он вернулся и попросил показать, где, по моему мнению, находилась машина, звук которой я слышала. Осмотрев площадку перед платформой, майор Пряха предложил мне вернуться в управление.
— Беглый осмотр места происшествия ничего не дал, — констатировал майор. — Ребята еще поработают там немного, но шансов найти хоть малейшее напоминание о том, что там лежало тело, мало.
— Я понимаю, — удрученно проговорила я. — Снегопад, оттепель, потом опять снег. Но оно там было! И скорее всего, мертвое!
— А почему вы так решили? Что это было именно мертвое тело?
— Понимаете, на женщине были очень тонкие чулки. Даже в недостаточном свете огней платформы я смогла заметить родинку на ноге женщины, настолько они были прозрачные, тонкие. Снег ложился на ногу и не таял!
— Ну это еще ни о чем не говорит. При сильном охлаждении увеличение теплопотерь с поверхности тела менее выражено. Мелкие сосуды поверхности тела спазмируют, и нарушается кровоснабжение кожи. Это, конечно, очень плохо — может наступить гипотермия, — но это еще не означает, что человек непременно погибнет. Между прочим, гипотермии способствует и состояние опьянения. Может, женщина просто была пьяна, вышла из электрички, упала в сугроб. Ее хватились родственники, которые, предположив, где она может быть, нашли ее и увезли. И ничего зловещего здесь и нет вовсе.
Этот монолог дался бедному Пряхе с трудом. Говорил он очень неловко, плохо понятно и был даже трогателен, стараясь разъяснить мне тонкости человеческого замерзания. Бесконечные «это», «как это», «м-м-м», вставленные в речь, мешали восприятию и требовали напряжения. Но одно я поняла — дело открыто не будет. Я не стала убеждать его, что родственники не носят тело, как мешок с мукой.
Итак, мне возвратили найденную книжицу — и, потеряв полдня драгоценного выходного, я вернулась домой немного расстроенная, но все-таки с облегчением: я сделала все, что могла. Я позвонила Верочке и отчиталась о проделанной работе. Я не удержалась от описания следователя, и мы обе похихикали над зайкой-Пряхой. Настроение окончательно поднялось, напряжение последних дней спало, и мы с Мартином погуляли с большим удовольствием. В парк я не пошла, чем вызвала неудовольствие Мартина. Наглец встал на улице носом в сторону парка, на все призывы поскуливал и оглядывался на меня, но не двигался с места. Пришлось применить крайнюю меру — поводок. Я потянула его в сторону университета, и он ныл полдороги, пока я его не отстегнула; затем, вспугнув пару сорок, успокоился и помчался еще за кем-то через кусты. Через минуту он уже подбежал ко мне и уткнулся носом в колени, извиняясь.
Я растрогалась:
— Ну хорошо, милый, завтра утром пойдем в парк, но только когда станет светло, и желательно, чтобы на платформе было побольше народу. Надеюсь, никого ненужного нам мы не встретим.
Хвост вильнул и опять исчез в кустах.
