«Совет в Филях»
— Алиссон! Как я рад тебя видеть, — Сережа облапил меня, не успела я войти. — Как доехала?
— С трудом! Кошмар — грязь, пробки; минут десять только поворачивала к вам на Космонавтов.
— Так чай зима! А этот поворот и правда тормозной, — Сережа забирает у меня куртку. — Я научу потом, как быстрее проехать.
— Антонова, — слышу голос Верочки из кухни. — Хватит обниматься, давай на кухню, а то мне скоро деда кормить. — У Веры сохранилась институтская привычка обращаться по фамилии.
— Ура! Еще и есть дадут, — радуюсь я.
— Ну, что случилось? — спрашивает Сережа, когда мы уселись за столом.
Рассказываю про свое вчерашнее приключение. И про ужасную, не отпускающую меня тревогу. Слушают, распахнув глаза.
— Ну и что мне теперь делать? — я закончила рассказ, описав свои сомнения по поводу обращения в полицию.
— Н-да, Антонова, угораздило же тебя, — наконец произнесла Вера. — Ты уверена, что тебя никто не видел?
— Нет, — конечно, может, кто-то на электричку шел и заметил мои перемещения: был момент, когда я ничего не помнила от ужаса. Может, с ними еще кто-то был, кто на стреме стоял, — я не знаю. Когда я за насыпью сидела в кустах, — вероятнее всего, меня не было видно; но мои перемещения бегом от куста и потом обратно, или просто как я гуляла с собакой до этого, мог видеть кто-то, кого не видела я. Сначала — потому что внимания не обращала, потом — потому что ужас напал.
— В полицию, конечно, надо идти… — задумчиво начала Вера…
— А ты уверена, что женщина была мертвой? — прервал ее дотошный Сергей.
— Пульс же я не проверяла! Но очень похоже. Не только потому, что снег на практически голой ноге не таял, а из-за того, как ее несли, — как мешок! И эти болтающиеся руки…
Напряжение последних суток вдруг отпустило, и я разрыдалась неожиданно для себя.
Сердобольный Сережа расстроился, вскочил, куда-то вышел, принес коньяку.
— Я за ру-у-у… за рулем… — всхлипывала я.
— Да ладно, Вера, какая тут полиция! — громко возмущался он. — Ты посмотри на нее! Она и так еле дышит, еще эти ее ремонты и работа, а полиция — это тебе еще одно приключение с осложнениями! Алиссон, брось ты все, забудь: тебя никто не видел, и ты никого не видела! Плохо, конечно, но ведь сломаешься! Сломаешься раньше времени — вон будешь как наш дед в лучшем случае… Если вообще выживешь, когда бандюганы тебя вычислят. Выпей коньяку! — почти крикнул он.
— Ну что ты несешь, — тихо проговорила Вера. Она встала, подошла ко мне, взяла мою голову и притянула к себе. Упершись в мягкую толстую Веру, где-то между ее животом и грудью, ощущая ее мягкую руку на моей голове, я почувствовала себя как дома, как в настоящем доме, где любят, ждут, защитят… Мне стало тихо, уютно, и я не хотела вылезать…
— Алискин, солнышко мое, ты просто испугалась; но все пройдет — это нервы; все хорошо, ты с нами. Злые дядьки напугали бедную девочку. Давай коньячку выпьем; останешься у нас, переночуешь; завтра выходной — поедем к тебе вместе, — ворковала Верочка.
— У меня Мартин негуляный, — пробурчала я в Верин живот.
— Ох, Антонова, развела живность! Поросят всяких, — резко меняет тон Вера. Я прыснула сквозь слезы и отодвинулась от Вериного живота.
— Нет, правда, я поеду; я что-то расклеилась; сейчас уже легче. Спасибо вам, дорогие.
— Куда ты в таком состоянии! — возопил Сережа.
— Ничего, я часто в таком состоянии; а сейчас мне и вправду легче. Я пойду: Вере деда кормить… Вы подумайте еще; я позвоню завтра, поговорим.
Верочка опять ко мне подошла, погладила:
— А в полицию идти надо…
— Вера! — возмущенно воскликнул Сергей.
— И побыстрее, не затягивай, — не обращая внимания на возглас Сергея, продолжала Верочка, — вдруг там какие-нибудь следы остались. Ты же все равно не сможешь жить с этим. А в полицию спокойно сходишь, все расскажешь, — продолжала тихо говорить Вера, поглаживая меня по голове. — Завтра выспишься, выходной, зима, в саду работать не надо. Ничего не делай и пойди потихоньку в полицию. Никаких документов не подписывай. Просто расскажи все следователю и скажи, что очень тревожишься и не хочешь никаких заявлений писать. Отдай им эту головную боль — и все, и забудь. Мы утром приедем и вместе пойдем. Сейчас прости, из-за деда не могу с тобой. Но утром мы с Сережей приедем.
— Да что ты, Верочка, не надо! У тебя завтра дел по горло, к врачу надо с дедом. А в полицию я пойду: ты права, не смогу с этим оставаться… да, так и сделаю.
После всплеска эмоций я почувствовала жуткую усталость, до полного бессилия. Ох, гулять нынче Мартину по участку…
Ребята проводили меня до машины.
— Доедешь — позвони! — наставлял Сережа.
И снова дорога… Потоки реагентовой жижи… Мимо проносятся джигиты на небюджетных автомобилях, обдавая машину тучами темных брызг. Елозят дворники в попытке расчистить постоянно окатываемое грязью стекло… Подъезжаю к дому, заезжаю в гараж, вхожу в дом…
Добраться бы до постели. Надо выспаться, мне завтра идти в полицию.
