Полутени

Алиса Аве (2024)

Не существует света без тьмы, тьмы без света. Их танец образует полутени, в которых рождаются причудливые образы. Одни наполняют душу человека мраком, другие сиянием. И человек несет полутени и создает собственные миры, прекрасные или пугающие.Сборник разделен на две части: Тьма и Свет. И каждый рассказ полон оттенков и теней.

Джон Марстон

Говорили, Джон Марстон не знает промаха, и тот, кто выйдет против него — не жилец. Говорили, он отливает пули с особой молитвой. Чуть тише, но так же горячо убеждали, что молится Джон Марстон вовсе не Богу, а кому-то за своим левым плечом. Еще рассказывали, дурашливым тоном, какой бывает, когда человека или крепко любят, или крепко боятся, если спросишь у Джона Марстона, который час, он не достанет из кармана серебристых часов, но ответит непременно точно. Обсуждали, но уже совсем шепотком, что Джон Марстон и не человек вовсе. Но все уверяли, что уж это точно слухи.

Джон Марстон вышел из салона и встал, очертив свои границы в этом мире: утоптанная серая дорога под ногами и усталая закатная дорожка в небе. Ровно в десяти шагах дороги пересекались с Бьюфордом Пирсом. Над левым плечом противника отсчитывали время часы. Бьюфорду Пирсу оставалась ровно минута. Они выхватили револьверы и выстрелили. Бьюфорд упал, ограничивая границу своей жизни алой полосой, часы над ним исчезли.

Говорили, Джон Марстон стрелял куда-то влево, поверх головы Пирса. Клялись, что стрелял он с закрытыми глазами. И не обманулся с исходом.

Джон Марсом всегда знал, с кем выходить к закатному солнцу. Лишь с тем, чьи часы гнали время по последнему кругу. То, что круг последний Марстон определял по особенному дрожанию секундной стрелки.

— Эй, Джонни, который час? — крикнул Марстону пьяный старик, навалившийся на двери салуна.

— Семь двадцать пять пополудни, — ответил Марстон, — У тебя есть запас, старый Билл.

Джон Марстон не нуждался в механических часах, он видел время каждого в этом городе. И понимал, какой час наступает. Все чаще он чуть запрокидывал голову, косил глаза влево и яростно моргал, ненавидя секундную стрелку, выбивающую нервный пунктир на белом циферблате. Запас Джона Марстона подходил к концу, а люди говорили, что он молится после очередной победы. Молится своему неизвестному не-Богу.