Прошлое отбрасывает тени

Алина Розанова, 2022

Казалось, моя жизнь давно стала бессмысленной. Но появление бывшего парня всколыхнуло давно оставленные за спиной воспоминания, а также чувства, которых, как я думала, больше нет. Мы оба изменились, и нас связывает лишь прошлое, в котором я предала Итана. Пытаясь заглушить чувства, я знакомлюсь с человеком, взгляды которого в точности совпадают с моими. Но каждый новый шаг все ближе толкает меня к краю пропасти. Смогут ли тени прошлого спасти меня и того, кто оказался в беде?

Глава 1

Настоящее время

Черт… черт, черт, черт. Долбаная книга!

Я со злости ударила по клавиатуре ноутбука, из-за чего на экране появились нечитаемые слова из хаотичного набора букв. Пришлось взять себя в руки и удалить их, дабы не раздражаться еще больше.

Я никогда ее не закончу. Эта сраная фантастика уже в печенках засела. И с чего это я решила, что смогу вытянуть подобное месиво? Слишком умная, да? Слишком самоуверенная? Определенно — в этом нет сомнений. Девчонка, решившая, что ей все по плечу. Возомнившая себя лучше других авторов, направленных на определенный жанр.

Фэнтези? Испортим его кровью и отвратительным финалом! Сюжет в этой книге? Зачем, если можно просто выливать туда весь накопившийся негатив, заменяя таким образом поход к психотерапевту?

Любовный роман? Хорошо. Попробуем. Что? Решила запереть парочку в замкнутом пространстве, но в процессе поняла, что из этого путного ничего не выйдет? Конечно, добавим ненужную отсебятину, навязывая читателям любовную линию, которой там и не пахло.

Потом триллер. Да… Это единственное, от чего не хотелось плеваться. Шло тяжело, но хотя бы вышло именно так, как задумывалось. Идеальная книга для начинающего автора, который на деле пишет уже более десяти лет, но все никак не может найти свою нишу, из-за чего люди попросту не интересуются данными сюжетами. Но при этом триллер — явно мое. Я поняла это, как только отредактировала готовую книгу и выложила ее в сеть.

Что ж, начинала писать фантастику пару лет назад, но забросила? Конечно, давай закончим, ведь у тебя нет других идей, которыми горела совсем недавно, верно? И что в итоге? Да просто бред сивой кобылы! Хрень в первой инстанции! Нелогичность, плохо прописанные персонажи, сюжет, придуманный на ходу. И все это затянулось, хотя изначально планировалось быть кратким.

И теперь я здесь, возле чертова ноутбука, яростно смотрю в монитор, проклиная тот день, когда решила взяться за приключенческую фантастику.

Ясно чувствовалось, что проще забросить книгу, чем закончить ее. А после придумать нечто новое — то, в чем больше разбираюсь или же что легче идет. И плевать, будут ее читать или нет. Какая разница, если это все равно превратилось в хобби после того, как я погрузилась и в другие сферы искусства?

Сдерживаясь из последних сил от очередной вспышки ярости, я сохранила документ и закрыла его. Отставила от себя злосчастный компьютер и поднялась на постели.

Как же тряслись руки… Казалось, у меня было достаточно сил для того, чтобы раздолбать всю мебель в квартире. Но зачем, если у меня даже нет денег на то, чтобы после купить нечто новое? Потому оставалось лишь терпеть приступ, стараясь унять разбушевавшиеся эмоции.

Ненавижу. Как я все это ненавижу. И люблю одновременно. Создавать нечто новое — смысл моей жизни. Я обожаю творчество во всех его проявлениях. Чувствую себя в своей тарелке, когда рисую, пишу или же пою. Но стоит оступиться, как я вспыхиваю, словно фитиль самодельной взрывчатки, которая через десять секунд подорвет все, что ее окружает.

Долбанная квартира. Я ни цента в нее не вложила — все досталось за просто так, от родителей. Повезло, что отчим военный и по выслуге лет получил данное жилье для меня. Я тот еще везунчик, не правда ли?

Неблагодарная…

Вместо того, чтобы, как все, закончить университет, найти работу, выйти замуж и прочее, я попросту осела в четырех стенах, изредка покидая собственную опостылевшую спальню. А из университета так и вовсе давно отчислилась, чем разочаровала свою семью.

Неугодная…

Существует столько определений, которыми я могу одарить себя, что можно со счета сбиться.

Мне пришлось выдохнуть, чтобы прийти в чувство. Подобные срывы происходят редко, но довольно метко. Обычно я так сконцентрирована на работе, что забываю даже поесть, не то что психовать.

Бывали моменты, когда я к себе куда лояльнее. Не так осуждаю, плыву по течению, но стоит появиться искре, тут же воспламеняюсь и практически сгораю от ярости. Когда-нибудь меня это погубит, но явно не сегодня.

Стоп. Сэм, хватит самобичевания. Это уже ни в какие ворота не лезет.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Вот так. Намного лучше.

Я пригладила волосы, убирая их с лица, и запрокинула голову. Закрыла глаза, приводя сумбурный поток мыслей в норму, пока этот самый поток не снес меня ко всем чертям. А уже после выпрямилась, заставляя мышцы тела расслабиться.

И почему вдруг захотелось выпить? Чего-нибудь сладенького. Возможно, газированного, налитого в охлажденный бокал.

Нет, это не дело. Один из первых сигналов о том, что у тебя алкоголизм, — это распитие спиртного в полном одиночестве. Не опущусь. Не сдамся. Я закончу эту книгу, потому что уверена, что могу, ведь уже не раз делала это. Преодолевала порог, который, казалось, невозможно переступить, дописывала последнее предложение, ставя точку.

Но явно не сейчас. Не сегодня вечером. Мне захотелось перевести дух, оставить написанное отлежаться, а уже завтра засесть с новыми силами.

Потому я вернула на колени ноутбук и включила какой-то сериал. Сюжет затянул с головой, и я даже не заметила, как уснула.

На утро у меня уже имелись планы. На удивление, я встала вполне себе бодрой, выспавшейся. Сил за ночь прибавилось. А когда в желудок попал кофе, без которого не обходится ни один из моих дней, я даже как-то воспрянула духом. После приняла душ, умылась, собралась и покинула опостылевшую квартиру.

Сегодня мне надо было съездить в магазин и приобрести новый торшер, потому как старый разбился, когда я задела его спросонья несколько недель назад. Первое время казалось тяжелым — привычный источник света отсутствовал, и я обходилась люстрой, свет от которой практически выжигал глаза. Вскоре немного привыкла, но все равно не оставила идею купить новую лампу. Как раз вчера на телефон пришло смс от хозяйственного магазина о скидках на все осветительные приборы. Что-что, а этот знак свыше я не могла пропустить.

После совершения покупки вернулась домой. Но лишь для того, чтобы оставить торшер и переодеться. Ближе к вечеру я встречалась с подругой, Хоуп. Невысокой девушкой с короткой стрижкой и зелеными глазами, предпочитающей модные шмотки удобной и практичной одежде. Строгой, но самой искренней.

Мы познакомились на первом курсе. Если быть точнее, впервые увидели друг друга. И друзьями стали не сразу, как чаще всего случается у молодежи, а лишь спустя время. До этого мы почти не воспринимали друг друга.

Август 2015 года (6 лет назад)

Не могу поверить, что этот день настал. Сегодня нас поселят в общежитие, и я избавлюсь от гнетущего общества своей семьи. Я любила родителей, но их частые ссоры и придирки друг к другу так надоели, что казалось, проще уехать на другой конец света, лишь бы больше не наблюдать подобное.

Я сидела в небольшой аудитории, где собрали всех заселяющихся первогодок. Нас совсем немного — тех, кто приехал издалека, — потому даже половина мест не была занята.

В данный момент мы сидели одни, сопровождающие так и не явились. Студенты до сих пор подходили один за другим. Я рассматривала каждого, кто входит в помещение.

Позади меня на стул опустилась полная девушка с кудрявыми волосами русого цвета. Несколько прядок окрашены в красный. Ее голубые глаза казались грустными, хотя на тонких бледных губах красовалась улыбка. Девушка шутила почти беспрестанно, из-за чего все гоготали, а я делала вид, что реагирую так же.

Сбоку, неподалеку от входа в аудиторию, за первой партой находились парень и девушка. Они очень походили на пару, больше общаясь друг с другом, чем с остальными.

Слева сидел еще один парень — волосы темные, взгляд понурый, одет непонятно во что, будто приехал в том, в чем спал. Лицо серьезное, недружелюбное. Он полностью игнорировал всех и каждого.

Остальные находились где-то позади меня, другие же продолжали прибывать.

Мой взгляд переместился на дверной проем, в котором спустя мгновение появилась девушка. Пушистые кудрявые волосы собраны в неаккуратный хвост, на лоб падала рваная косая челка. Зеленые глаза обрамлены густо прокрашенными черной тушью ресницами, на губах явно липкий блеск для губ. Ее одежда выглядела старой, мешковатой: белая футболка с котиком и потертые синие джинсы с заклепками по бокам.

Я тут же сделала вывод: простушка. А значит, вряд ли мы найдем общий язык, если попадем в одну группу. Конечно, я не модница и не шибко крутая дива, но от этой девушки, Хоуп (как я позже услышала из чужих уст), несло родительской праведностью, от которой я бежала. А я предпочитала общаться с ребятами попроще, веселее, чтобы они компенсировали то, чего мне самой не доставало.

Сентябрь 2015 года (6 лет назад)

Надо же, мы действительно оказались одногруппницами, но предпочитали не общаться. «Привет-пока» — самые частые фразы, которые бросали друг другу.

Чаще всего я не замечала ее. Но когда взгляд перемещался на Хоуп, я испытывала странное чувство. Будто нас уже что-то связывало, хотя мы толком не разговаривали.

Сейчас мой круг общения состоял из двух людей: Михаэля и Лоры. Лора — та самая полная девушка с грустными глазами. Впрочем, насчет нее я не ошиблась. Человек с депрессией, который прячет свое состояние за маской радости. Ее вечные спутники — антидепрессанты. Для всех она веселушка, свободная девушка, талантливая. Я же узнала ее с другой стороны. Но, к сожалению, наша дружба пошла не совсем в верном направлении. Вне университета мы только и делали, что выпивали. Каждая встреча — алкоголь, слезы, беседы, еще раз алкоголь. Это что-то явно нездоровое.

Михаэль также своеобразный парень. Оказалось, мы из одного штата, выросли в похожих условиях, потому что было много общего. Только меня иногда пугали его размышления. Он — человек, который на словах хочет глобальных перемен, но на деле даже пальцем для этого не пошевелит.

Октябрь 2015 года (6 лет назад)

Что ж, начало положено. И все благодаря Лоре, решившей собрать у себя дома почти всю группу. Как ни крути, общаться пришлось с каждым, хотя мне большие компании не нравились. Это не значит, что я одиночка и никогда не бывала в похожих ситуациях. Нет. Просто чувствовала себя неуютно, стараясь отделиться от группы и сесть в стороне.

В этот вечер ко мне подкатывал одногруппник — высокий парень с красивым лицом и поджарым телом, что было заметно даже через слегка мешковатую одежду. Но, черт, какой же он придурок! Хамил всем и каждому, считал себя лучше остальных, хотя и яйца выеденного не стоил. Только со мной вел себя иначе: делал комплименты, нормально разговаривал, подолгу смотрел и пытался держаться рядом.

Увы, но в этом плане я слепая. Подкаты, флирт — это не ко мне. Пока мне прямо не скажут «эй, я тут, вообще-то, пригласить тебя куда пытаюсь, потому что ты мне нравишься», я не пойму, что происходит. Как и на сей раз, пока Хоуп не подсела ко мне на диван и не объяснила происходящее.

В итоге мы провели за разговорами весь вечер и кусочек ночи, пока большая часть одногруппников не отправилась спать. Мы же решили вернуться в общежитие, что сыграло нам на руку. Мы проветрились, познакомились, и я узнала, какое впечатление произвела на Хоуп при первой встрече: стерва с завышенной самооценкой, которая одевается по первому писку моды и слушает современную попсу. Я смеялась всю дорогу.

Декабрь 2015 года (6 лет назад)

Могу с уверенностью сказать, что я самый неудачливый человек на свете. Ну или что у меня самые кривые руки в мире. Обжечь обе ноги кипятком из кастрюли — это надо постараться. Боль была просто невыносимая. Благо, скорая приехала вовремя. Но все те пятнадцать минут ожидания стали агонией. Я орала так, что даже люди с других этажей прибежали, чтобы узнать, что же происходит.

Еще больше внимания я привлекла, когда меня выносили из общежития. Тогда-то и Хоуп узнала о произошедшем.

Она стала единственным человеком, предложившим мне помощь. Сходила за лекарствами, ведь я самостоятельно не могла это сделать. Готовила и приносила еду, всячески отговаривая от того, чтобы я сквозь боль сама себе что-нибудь варила. Держала под руку, лишь бы я спокойно добралась до душевых кабин. Помогала обматывать ноги, перевязанные бинтами, целлофаном, только бы не намочить их водой во время мытья. Она окутала меня заботой, поддерживала и просто находилась рядом.

Мы стали еще ближе.

Март 2016 года (5 лет назад)

Я переехала в свою квартиру, оставив надоевшую общагу, в которой попросту не ощущала себя в своей тарелке. Перед этим разругалась с соседками по комнате, потому только была рада сбежать.

Прожив в общежитии чуть больше полугода, я поняла, что это явно не мое. Соседство с двумя девушками в маленькой комнате и отсутствие личного пространства доставляли сильнейший дискомфорт. Четыре душевых кабинки на этаж не позволяли каждому желающему помыться в нужное время. Да и воды часто просто не бывало. Про кухню вообще говорить не хотелось. Особенно после происшествия, после которого мои ноги почти два месяца восстанавливались. Да и то остались такие шрамы, что смотреть страшно.

Переехав, я сначала решила вопрос с мебелью, а уже после пригласила Хоуп и Лору на новоселье. Две такие разные девушки с трудом находили общий язык. Они — мои подруги, но не друзья друг другу.

Настоящее время

Кто знал, что с Лорой вскоре мы прекратим всякое общение, и моим единственным другом в чужом городе станет та самая девушка, которую я вообще не восприняла при первой встрече.

За годы она значительно изменилась. Мы часто вместе отправлялись по магазинам, чтобы я могла помочь ей выбрать тот или иной комплект одежды — она полагалась на мой вкус. Потому вместо несуразных и странных вещей в ее гардеробе появились классические юбки, удобные, но ничуть не убогие штаны, красивые футболки и кофты. Со временем она сама стала приобретать похожее.

Еще в начале второго курса Хоуп обрезала волосы, ни капли не пожалев при этом. Челка отросла, плойка стала несменным приятелем. Что говорить, когда твоя подруга превратилась в безумно прекрасную девушку, пусть и сама отрицала это.

Я же за годы практически не изменилась. Проводила эксперименты с прической — да: успела побывать и рыжей, и блондинкой; красила волосы в синий и розовый, из-за чего испортила их структуру и отрезала по плечи. С тех времен я прекратила всякие попытки «приукрасить» себя. Русые волосы отросли по талию и теперь спокойно заплетались в косу, которую я чаще всего носила дома.

Прежде чем завершить сборы, я выглянула в окно. На улице стоял обычный весенний день. Ни дождливо, ни солнечно. Тучи заволокли небо, из-за чего окружение смотрелось серым и скучным. Дул легкий ветер, едва касаясь свежих травинок и голых ветвей деревьев, которые слегка покачивались.

Приложение на телефоне сообщило, что температура сносная, прохладная, что не могло не радовать. Я надела свою любимую кожаную куртку, которую в жаркий день пришлось бы оставить на вешалке.

Перед выходом еще раз взглянула на себя в зеркало, отмечая, что за последние годы сумела привести себя в порядок. Благодаря домашним упражнениям, лишние килограммы ушли, я снова влезла в обожаемые черные джинсы и обтягивающую кофту с вырезом на спине того же цвета. Ноги обула в туфли на высокой мягкой подошве, благодаря чему не чувствовался исходящий от бетона холод.

Напоследок подкрасив веки черными тенями, довольно улыбнулась. Поправила волосы, отбрасывая их на спину, и покинула квартиру.

Я прикинула, сколько времени мне понадобится для того, чтобы добраться до места встречи с Хоуп. Мы предпочитали встречаться в кофейнях или закусочных, чтобы слегка перекусить за разговорами. А нам действительно было что обсудить. Ведь после того, как я отчислилась из университета, мы стали видеться крайне редко. Иногда раз в два месяца, иногда раз в четыре. На протяжении этого времени мы не созванивались, чтобы, увидев друг друга, смогли погрязнуть в рассказах о произошедшем за минувшие недели.

Вот и сегодня мы должны были собраться в кафешке в центре Чикаго. На автобусе, если учесть пробки, туда ехать не менее часа, хотя без них успела бы за двадцать минут.

Я вставила в уши наушники и выбрала среди кучи композиций свою любимую. Включила на полную громкость и только после этого вышла на улицу из лобби дома.

Меня тут же окутали прохлада и воздух, напитанный автомобильными выхлопами. За шесть лет я не привыкла к этому, ведь переехала из небольшого городка, в котором даже не имелось своего колледжа. Потому, оказавшись на улице, закашлялась.

Через пять минут я уже находилась на остановке в ожидании автобуса. Успела даже замерзнуть и подумывала о том, чтобы тормознуть такси. Да только стоимость поездки не соразмерна с расстоянием. Люди подле также нетерпеливо высматривали нужный транспорт. Казалось, ветер лишь усиливался, а температура снижалась, из-за чего у меня зуб на зуб не попадал. Я обнимала себя руками, стараясь согреться. Даже начала слегка пританцовывать на месте под музыку, чем вызывала недоумение на лицах окружающих, но меня это мало заботило.

Когда автобус прибыл, я забралась в самый конец салона, плюхнулась на жесткое сиденье и уставилась в окно. Ритмичная музыка в ушах создавала атмосферу фильма, словно я главная героиня, обдумывающая бытие. Такие моменты помогали мне сконцентрироваться на сюжетах книг, которые позже смогу написать. Даже сейчас я вполне ясно представила, как продолжить тот застопорившийся момент, из-за которого изначально вышла из себя. Стоит напоминать себе, что иногда надо выбираться на улицу.

Я неотрывно наблюдала за пролетающими мимо зданиями, похожими друг на друга как две капли воды. Вскоре мы пересекли реку, и автобус оказался в центре города, который крайне отличался от района, где я проживала последние годы. Вокруг располагались многопрофильные высотки, некоторые из них, казалось, сливались с небом из-за бесчисленного количества окон. В этой части Чикаго также наблюдалась редкая растительность — преимущественного в скверах и близлежащих небольших парках. Конечно, листьев на деревьях все еще не было, зато клумбы цвели как в последний раз, полностью усыпанные мелкими цветами различных оттенков. От них исходил легкий аромат, когда проходишь рядом, но он смешивался со смогом, поглотившим город.

Оказавшись на улице, я отметила, что в этом районе, несмотря на близкое соседство с водоемами, куда теплее. Даже расстегнула куртку, в этот раз не пожалев о выборе верхней одежды. Небо распогоживалось, и лучи солнца падали на асфальт.

Некоторые постройки в центре поражали своей красотой. Например, здание Карбайд и Карбон, где находился отель. Черное строение, вершина которого будто бы выполнена из чистейшего золота. Оно выделялось на фоне зеркальных небоскребов и казалось одновременно ослепляюще-прекрасным и мрачным, как замок графа Дракулы.

С другой стороны улицы находилось высокое сооружение в готическом стиле, восхищающее каждый раз, когда я бросала на него взгляд. Казалось бы, что удивительного? Но когда привыкаешь видеть одинаковые высотки, что-то новое заставляет тебя смотреть широко раскрыв рот.

Я взглянула на верхушку соседствующего здания, Ригли-Билдинг, на вершине башни которого находились часы, и отметила, что еще чуть-чуть — и опоздаю на встречу. Это несвойственно мне — я чересчур пунктуальна, в то время как Хоуп часто задерживалась. Не хотелось бы изменять традиции.

Если бы я чаще выбиралась из дома, давно перестала бы реагировать на центр подобным образом. Но мои вылазки настолько редки, что каждый раз словно первый. И я, наравне с туристами, глупо глазела на местные достопримечательности, не веря, что теперь это место — мой дом.

Вздохнув, я направилась в сторону кафе. Приходилось сверяться с навигатором, чтобы не заблудиться, и уже совсем скоро я оказалась внутри, где вежливый официант проводил меня за столик. Поблагодарив молодого человека с карими глазами, я уткнулась в меню. Есть особо не хотелось, потому выбрала предпочитаемый мною кофе и десерт. Оставалось дождаться подругу. Я даже позвонила ей, и та сообщила, что будет через пять минут.

Когда Хоуп вошла в кафе, сразу же увидела меня, сидящую за столиком в самом углу у панорамного окна. Она помахала рукой и двинулась в мою сторону, развязывая на ходу пояс бежевого пальто. Я встала и сгребла подругу в объятия. Ее холодный нос уткнулся мне в яремную ямку. Я же уложила свой подбородок ей на макушку, закрыв глаза.

Надо же, я успела позабыть, как сильно люблю обниматься.

В последнее время Хоуп перестала выпрямлять волосы, и она снова лежали на плечах кудрявой, но уложенной копной.

Подруга отстранилась от меня и подмигнула. После сняла пальто и повесила его спинку стула, куда и опустилась. Я вернулась на место, оказавшись напротив девушки.

Мы сделали заказ. Хоуп, как обычно, явилась голодной, потому выбрала комплексный ланч, я же взяла то, что и намеревалась. Первым делом нам принесли напитки: мне — кофе; Хоуп — чай каркаде. Она скривилась, когда сделала глоток, осознав, что тот кисловатый.

— Итак, рассказывай, — попросила я, придвинувшись ближе, и подперла руками подбородок.

— Да что рассказывать. У Тима все никак с работой не сложится. Заколебали расисты, честное слово. Конечно, прямо о цвете его кожи они не говорят, но по их штату и так все ясно. Устроиться смогли лишь те, у кого есть связи. У Тима их, конечно же, нет. Потому он сейчас работает в салоне автомобилей. Зарплата хорошая, но это не компенсирует потраченные нервы. Ни мои, ни Тима, — как на духу выложила подруга. Затем отдышалась, отхлебнула еще чая и продолжила: — Хотя посмотри, двадцать первый век на дворе, пора толерантности, но нет же! Всегда найдется какой-нибудь белый козел, ставящий себя выше остальных.

Слушая ее, я улыбалась. Мы и сами те белые, о которых она говорила. Но мне так грело душу то, насколько Хоуп изменилась за шесть лет.

Ее семья религиозна. Возможно, даже чуток помешана на церкви. При этом отец расист, потому он воспитывал своих детей по собственному подобию, пока не оставил потомство, сбежав в другой штат. К слову, он тоже сейчас в Чикаго, но Хоуп его существование упорно игнорирует. Это к лучшему — мы обе знаем.

Приехав сюда учиться, Хоуп не была уверена абсолютно ни в чем: жутко хотела домой, не понимала местных, считая их чересчур высокомерными, а также недолюбливала людей другой нации. Через месяц она познакомилась с Тимом и влюбилась по уши. С тех пор они вместе. Тогда-то пропала и одна из отрицательных черт моей подруги. А теперь она защищает права своего молодого человека так, словно никогда и не думала иначе.

— И что, совсем нет вариантов?

— Почему же, есть парочка, но Тим уперся: «хочу туда, и все». Стукнуть его чем-нибудь, что ли, чтобы мозги на место встали? — Она захихикала, и я вместе с ней. Конечно же, подруга шутила. Таким образом мы просто изливали душу, и становилось легче. Не рыдать же нам, ей богу. — А ты как? Как книга?

— Муза покинула меня, — я вздохнула, после чего откинулась на спинку стула, — и я в полной заднице. План книги есть, но, как подвести события, я не придумала.

— Уверена, ты справишься. Просто тебе нужно чем-нибудь вдохновиться. Посмотри несколько фильмов со схожей тематикой или почитай чего.

— Просмотр фильмов меня не прокормит, — нервно ответила я и зарылась пальцами в волосы. — Благо, доход от продажи иллюстраций спасает. Но так тоже продолжаться не может. Я слишком много времени убиваю на их создание, из-за чего не успеваю закончить книгу в срок.

— Да, — протянула Хоуп и хотела добавить что-то еще, но нас перебил явившийся в нашими блюдами официант.

Парень водрузил на небольшой столик мой чизкейк и ланч Хоуп, состоящий из салата, легкого куриного супа и сэндвича с тунцом.

Откусив кусок бутерброда, Хоуп поинтересовалась с набитым ртом:

— А с приложением как? Встретила кого-нибудь?

— Были варианты. С одним даже прошлись вместе, но это была очень странная прогулка, — призналась я, обрадовавшись, что наконец-то могу рассказать об этом хоть кому-то.

— А что случилось?

— В общем, погода была не очень, а я оделась не слишком тепло — думала, мы в кафе посидим, кофе выпьем, да пообщаемся, но его потянуло кормить уток. Он притащил меня к реке в ожидании птиц, но никого не нашел. В итоге половину пути до кофейни чертыхался. Вторую половину рассказывал о себе: об одиночестве, о болезненном расставании, о надоевшей работе. Я с трудом сдерживалась, чтобы не зевнуть, так как до этого ночь не спала. — Я сделала глоток остывшего кофе, оказавшегося безумно сладким. — В общем, мы-таки добрались до кафешки. Я взяла капучино, а он салат и американо, после чего мы сели на свободное место. И он очень сильно настаивал заплатить за меня. Но ты же знаешь, мне такое не нравится.

Хоуп кивнула, увлеченная моим рассказом и едой, которая с невероятной скоростью пропадала в ее рту.

— В общем, я заплатила сама, что ему не понравилось. Его лицо надо было видеть! Это был первый звоночек. Потом он стал расспрашивать меня о жизни и планах на нее. Я неохотно поделилась частью, ведь он то и дело перебивал меня, вставляя ремарку о себе. В конце концов, из-за соседнего столика поднялся мужчина и направился к нам. Он загородил собой моего собеседника и стал выпрашивать номер телефона. В итоге, мой спутник взбесился, начал нападать на подошедшего и проводил восвояси, заявив «это моя женщина». Я, конечно же, ничего не сказала, но на деле знатно обалдела. Какой-то левый чел изъявил на меня свои права, хотя мы часа два как знакомы. — Я дала себе пару секунд на передышку и закончила рассказ: — Через час мы разошлись. Как же я была рада, что это позорище подошло к концу. Он еще писал мне после, но я не отвечала, из-за чего он излил на меня кучу дерьма и отправил в черный список.

— Да уж. Придурок какой-то, — подытожила Хоуп. — Не везет тебе с мужиками, Сэм.

— Видимо, мое везение кончилось в школе, — на выдохе произнесла я, поникнув.

— Так, мы обе знаем, что ты не виновата. Ну разве что отчасти, — быстро вразумила меня подруга.

— Иногда чувство создается, словно я сама рушу свою жизнь.

После этих слов пришло понимание того, что мне, возможно, стоило бы снова посетить моего психотерапевта. Доктор Нокс очень помогла мне в позапрошлом году, когда я почти с катушек слетела. Не хотелось бы вернуться в то апатичное состояние, когда единственным желанием было лечь посреди проезжей части, чтобы меня машина переехала.

Все, что меня окружало, казалось нереальным, неестественным. Будто кто-то включил фильм, в котором я являлась сторонним наблюдателем. Все люди выглядели живыми, улыбающимся, но то больше смотрелось актерской игрой, чем действительностью. Это странное состояние сводило с ума, давило на разум. И чудилось, что после смерти все закончится. Что я перестану испытывать эти страдания и всепоглощающий ужас каждый раз, как выходила из дома.

Я заперлась в квартире, не покидая ее. Отказывалась есть и с кем-либо общаться. Пару раз выбралась в город, чтобы встретиться с Хоуп, но, честно, даже не помню, о чем мы разговаривали. Почти целый год выпал из памяти. В голове остались лишь те ужасающие ощущения. Даже спустя время я ничего не вспомнила.

Когда пришло понимание происходящего, я тут же нашла специалиста, которому выложила все как духу. Доктор Нокс без раздумий выдвинула диагноз: «тяжелая депрессия». С тех пор я принимала антидепрессанты и стала постоянным посетителем ее кабинета. Мы проработали прошлое, настоящее, выявили причины моего состояния, хотя все и так казалось очевидным. Я просидела на таблетках больше полугода и лишь недавно наконец-то начала жить.

А теперь снова эти гнетущие слова, в которых ощущалась настоящая ненависть к себе. Обычно с этого и начинается самокопание, приводящее к упадничеству. Оттуда и до клиники недалеко, а мне не хотелось вновь вернуться в позапрошлый год.

— Лучше расскажи, как дела у тебя на работе, — попросила я, оставив размышления. На это у меня будет много времени, когда приеду домой.