Альманах «По Тропе Вдохновения»

Алина Масловская, 2018

В данной книге собрано Творчество совершенно разных по стилю и философии Авторов, объединенных единой картиной и одной стезей: пройти талантом по Тропе Вдохновения. В добрый Путь!

Алексей Бирюков

Алена Антонова

Анна Светлова

Антон Искатель

Юлия Герман

Ксения Якина

Люба Кирелиаускене

Анастасия Туркова

Алина Масловская

Алексей Бирюков

Посвящаю себя творчеству и всему прекрасному и ужасному, что окружает нас в этой жизни.

В себе

По небу плывут дожди,

По лесу текут ручьи.

И если впадать, то в крайность,

И если убить, то Бога

В себе.

А на синем стекле

Распластались узоры

На память о том,

Что поэты не в моде.

Бездарная ночь

Ползу один во тьме ночной,

Брожу по улицам. Чужой,

Разбавленный лишь добротой.

Собаки бредят. Я — слепой.

Мне не слагать красивых строк.

Никто не гонится за мной.

Лишь я один во тьме ночной.

Былое дует над листвой.

Останусь один-одинёшенек…

Останусь один-одинёшенек, наедине,

Со своими страхами, метаморфозами.

Замкнусь в себе на денёк-другой,

А может и до понедельника.

Оставшимся не утонуть в болоте,

Вот только бы немножко чуда.

Прикатит бес на упокой мой,

И скажет: «Эх ты, чудо-юдо!».

Вот только бы хватило сил,

Неведомых, большущих сил,

Которых нету у других

На то, чтобы просто так отдаться

Тому, кто дорог, или был когда-то.

Пусть человек я и плохой,

Но посвящу себя я людям,

Тем славным и забавным людям,

Что притаились в стороне.

Когда не было борьбы этих двух

Внезапно, проснувшись на утро воскресения,

Я понял, что все мои мысли ушли.

Во мне разросся свой собственный рай,

К которому я так долго стремился.

Расцвели цветы, засияла лампа.

Не было больше борьбы этих двух,

Этой бесцеремонной вселенской войны.

Но рай был счастьем — я лишился всего.

Иначе говоря, расселся на табуретке.

И, если рассказывать об этом без стыда,

Я обрек себя на смерть,

На несвободу.

Поэтому и упал на асфальт.

Но потом наступил понедельник,

А затем еще и еще…

Блаженный в сугробе, пропахший весной…

Блаженный в сугробе, пропахший весной,

Крадусь по болотам сквозь ветки и зной

С попыткой узреть безнадежную старость,

Остывшую кровь и греховную сладость;

С надеждой услышать святой Иордан,

Ключи от дверей, закрученный кран;

С холодной рукой, согреваемой светом —

Лучом сквозь замок, в секунды померкнет;

С пропитым лицом по утрам на кровати,

В немногую ночь предаваемый страсти;

С исписанной ручкой по яркому счастью;

С косыми следами на мокром асфальте;

С потерянной правдой в немой голове;

С предательским солнцем, пятном на судьбе.

Удачи!

Огромная масса больных очертаний.

Из скрытых — в тетради:

Сотни — во сласти,

Десяток — взаправду.

На полке томится клубок ожиданий.

Мы вместе сидели, мечтали на плахе,

Затем побежали сквозь слезы и страхи.

Ну что же, финальная. Нужно прощаться.

Пусть виды прекрасные будут в окне.

А я, так, с вещами на выход.

Быть может, удасться,

Получится,

Выйдет подкрасться к мечте.

Но ты не горюй, твое солнце светло.

Быть может, за это тебя и судьба,

В которую веришь так скорбно, убьет.

Но, в целом, ты светишь поярче, чем я.

Да, жизнь не сладка. Ей здесь грош цена.

Но пусть и она тебе будет мила.

Я беден на счастье: ломался, лечился,

Калечился, скрылся. И будет ведь больше

Гораздо.

А в прочем, что делать? И так все прекрасно.

Билет тебе, к счастью, без сдачи.

Удачи.

Слеза эстета

Поплачься…поплачься, мой друг,

В стихи свое горе свали.

Загони себя в яму, не парься,

Да других с собой прихвати.

Ты, эстет, умрешь ведь, как все,

В своём грязном внутреннем саду.

Погорюй вместе с людом о лютой судьбе.

Твои слезы летят, как салют.

Мне тошно смотреть, как ты стонешь о том,

Что счастье свое не нашел.

Ведь все мы живем в этом мраке. Но вот

Ты остался все там же, куда б ни пошел.

Обыкновенное накануне

Когда необычное случилось совсем.

Не осталось ничего, кроме воспоминаний.

Воспоминаний о старых и новых деньках,

В которых гулял он по парку живому.

В тех самых снах, где видел он солнце,

Закрашенное в суровый аквамарин,

Где мертвые шлялись туда-сюда,

Трындели о том да о сём.

И на скамейке обшарпанной плакал мальчик.

Мальчик — типичный неудачник,

Которых привыкли осмеивать звонко.

Разбитыми своими очками

Резал он кожу мирка кривого.

И даже мыло не отмыло те руки,

Запотевшие праведным наслаждением.

А тем временем, шла старуха, хромая,

Куда, для чего, сама и не зная.

Главное, что не в могилку сухую,

Да чтоб на слово её не покусились.

И было пиршество, праздник большой,

И сидели на стульях те самые люди,

Которым осталось ковыряться в омлете,

Лишь бы было тепло и уютно.

Окошко

Живет на свете человек,

В окошко смотрит целый век.

А за окошком дым и зной —

Соседей шел неравный бой.

По лужам крови ребятишки

Стреляют, падают как шишки.

В грязи топили дезертиров,

Сомкнулись веки воедино.

Окурки звезд над всем смеются,

Струна любви вдали горит,

Деревья в двери звонко бьются,

И белый свет назло болит.

И злая копоть от заводов,

И страшные ряды пороков.

Текут в канаве реки трупов.

И славный путч гремит средь звуков.

За стенкой дальнею, в подвале

Стоит, копейку сжав в кармане,

В окошко смотрит целый век

Вспотевший, мертвый человек.

Изгой

Коль попадет немою пулей теплый дождь,

Когда затянется агония разбитых фонарей,

И эйфория вдруг прикажет жить из тела прочь —

Познаем добрых кровь и грязь из-под ногтей.

Ему противно, смачно и смешно, и грустно;

Он на себя наклеил сотни разных ярлыков.

Ему бы только исповедать свой недуг искусно,

Тому, кого на днях клеймили меткою «здоров».

Но, даже если горечью накатят злые времена,

И наш парад большим гнетеньем разразится,

Сей жалкий будет отражен на полотне стекла

Прохладным днем, который им не насладится.

Ты завсегда глядел лишь с радостью вперёд…

Ты завсегда глядел лишь с радостью вперед,

Как будто по артериям потоком лился мефедрон.

Теперь, когда угас шального часа огонек,

На месте сделал разворот, и понял, что попал на дно.

Вдруг, с оголтелостью, ты стал месить на стенах грязь.

Она стекла в каверну, сердце, стынущую кровь.

Гудрон залил глаза, как исцеляющая мазь.

И горло жгут перетянул, что, в общем-то, не в новь.

Вновь

Прощай, мой свет. Прощай навек.

На берегу до дрожи валит теплый снег.

Сгорают сны и письма на костре.

Ржавеет сладкой веры пистолет.

Густое небо целым отразилось в луже,

И мозг в момент отсчета стал простужен.

Глаза слипаются: иссяк иммунитет.

Казалось, все, теперь плевать. Но нет.

Алена Антонова

Считаю, что стихи должны быть на основе своего опыта, взглядов и эмоций.

Обращение внимания людей на проблемы — вот, в чём я вижу смысл поэзии.

Быльё

Разменивать родное на лучшее…

Для кого и в чём лучшее!?

Не всегда удачный вариант:

Приводит к личностному распаду.

Ты жил с этим, лелеял,

Считал своим амулетом.

А тебе, как девушка перед свадьбой,

Отплатили по морде букетом.

«Обрати внимание на ту кофточку!

Она по размеру, и ярче, и краше».

А мне нужна ты, в заплатах!

Терять часть себя мне вовсе не хочется…

Ты — история!

Но прошлым не поживёшь…

Придётся искать новых.

А тебя — в мусоропровод…

Новогодний привет

Оботри лицо веткой ели,

Спину натри тёркой.

Неважно, сколько налетело волков.

Ты больше не станешь ребёнком.

На лестнице сломай ступеньки.

Шагай против эскалатора.

Глотай целым печенье горлом.

Даже в этом ты — не новатор.

Чеши ухо иглой циркуля.

Неважно, что звук пропал у телика.

На фоне других станешь вычурным,

Если сам себе велосипед.

Отличись от обычных —

Окажись в общем доме.

Пусть будет привычным

Особенных храм!

P.S. Если тебя не выпрут…

Различность

Подорожником укроется нижний —

Величавому будет мало трехметрового забора.

Они решают, что я красива — рады.

А стихи про них. Ничтожны

Их попытки лести и врата,

Бесполезны

Против живущего единорога.

Все системы — лесом.

Я люблю ходить в лес.

Благодаря Им — я.

Я сама — система.

А их бесы — мне в пользу.

Используют запрещённый прием,

Когда действуют левых.

Единорогу ни по чем!

В его сосудах — безумие.

Угода

Он твердил: «Только не в шею».

Она кричала: «Отпусти, мне больно!»

Всё напоказ, но тайно.

Она никогда не будет с плебеем.

Одна, либо с достойным.

Всё другое — крайность.

Ей противна реальность.

Предпочитает упороться.

Бороться… Только не с собой.

Ведь изменилась, стало в кайф.

Она стала любить… Live!

А с ними потеряла покой…

Грязь с ботинок можно

Отмыть. С неё тоже.

Только она не хочет.

Действия часто не осторожны.

Она тащится с баулами фобий,

Как китаец на рынке.

Задушила б себя косынкой,

Сделала, как ему угодно.

«У меня не почищены зубы.

Жди и терпи!».

Разные пути.

Но без него горят трубы.

Как наркоман без дозы

Она слоняется подле.

Ощущать себя уродом:

Не получится встать в позу.

Она, как та Каштанка —

В поиске прежних хозяев.

Тело может растаять,

Когда сорваны маски.

__________________

Бесконечность событий

Может ввести в депрессию.

Используй против меня хоть репрессии,

Но я высеку на груди твоё имя,…!

Полоса

Мучительное засыпание.

Болезненное пробуждение.

В мозге непоправимая авария.

Исчерпан лимит доверия.

Становишься чёрствой — без разницы.

Сочетаешь в себе символ хладности.

На сантиметр выше — плюс к храбрости.

Нет ничего важнее моральности.

Уже не ждёшь подарков Судьбы.

Надеешься, что не отбросишь коньки.

Конец ознакомительного фрагмента.