Глава 6
Страх
Он не сразу это осознал, но его жизнь постепенно стала затягиваться липкой паутиной страха. А когда понял, что боится, не смог точно определить, чего именно. Ему было страшно, что Вероника не сможет выносить малыша, и он умрет, как все дети от Анны. Но его также страшило и рождение этого ребенка. Он отчетливо понимал, что его не хочет. Он не просто хотел детей, он их хотел от Анны.
Но ее по-прежнему не было. И он боялся за нее. Что если вдруг ее похитили и до сих пор держат в каком-нибудь заброшенном домике в лесу? Что если какой-то маньяк издевается над ней, пока он мирно спит рядом со своей новой женой в их просторной московской квартире?
Эти мысли были настолько ужасны, что он трусливо гнал их прочь, ненавидя себя за свое малодушие.
— Саша, давай поедем к морю, я вижу, что тебе непременно нужен отдых, — предложила однажды утром Вероника.
— Но тебе может быть вреден перелет, — возразил он, в душе не испытывая никакого сочувствия к жене.
— Я была вчера у доктора. Беременность протекает нормально. Я спросила его о перелете, он одобрил.
Он оторвался от экрана телефона и посмотрел Веронике в глаза. В них было столько надежды и мольбы, что ему стало совестно. А ведь он даже не спросил ее о визите к врачу.
— Я должен закончить постановку, — уже нехотя возразил он.
— Всего на недельку. Наберешься сил, и снова в бой.
Она его уговорила, и уже через три дня, наскоро собрав чемоданы, они вылетели к морю.
Там они провели замечательную неделю. Он совсем не думал об Анне. Они много гуляли вдоль берега, крепко держась за руки и строя планы на будущее.
— Когда малыш родится, наймем няню, — весело щебетала Вероника. — Уж очень мне хочется снова вернуться к работе.
— Ну, не сразу, конечно, — возражал он, — но, думаю, через месяц уже можно будет подумать об этом.
Они намеренно не узнавали пол ребенка. Вероника хотела сюрприза, Александру же было все равно.
— Главное, чтобы малыш родился здоровым, — утверждал он.
— Непременно таким и будет, а еще очень красивым и талантливым, с такими-то генами.
Эта тема одновременно льстила ему и смущала. В себе он был уверен. Но вот Вероника не была красавицей, да и талантов у нее особых не наблюдалось. Она была мила, заботлива и трудолюбива. Но таких, как она, миллионы.
«Вот если бы на ее месте была Анна». Эту мысль он быстро выгнал из головы, заменив ее более разумной: «Если бы она здесь была, ты бы так мирно сейчас не гулял, а нырял бы сейчас где-нибудь с аквалангом или вел быстроходную яхту. Это ненормальная не дала бы тебе ни минуты спокойного человеческого семейного отдыха. Вы бы ругались через каждую фразу, а потому вернулись бы домой не отдохнувшими, а изрядно измотанными».
С Вероникой он вернулся в Москву загорелым и бодрым. Всю неделю он высыпался, много гулял и ел свежие морепродукты. Впервые за долгое время он чувствовал себя хорошо.
Он был почти счастлив, когда открывал дверь своей квартиры. Той самой, что они когда-то купили с Анной, долго и яростно споря о том, какой должна быть обстановка в ней. Ему нравился минимализм. Аня обожала всякие мелкие штучки и везла их отовсюду, чтобы захламить ими все полки и стеллажи. Он видел, что Вероника потихоньку складывает их в отдельный шкаф, освобождая просторы квартиры для его творческой мысли создателя. И совершенно этому не возражал. Все эти сувенирчики, статуэтки и вазочки всегда раздражали его, а теперь лишний раз делали больно, напоминая об Анне. И он был в душе благодарен Веронике за то, что она избавляла его от напрасных страданий.
— Ну, вот мы и дома! — радостно заявила Вероника, войдя в квартиру. — Я пойду приму быстренько душ, а потом приготовлю нам поесть.
— Как хорошо, что ты уговорила меня сбежать отсюда, из этих душных стен, — сказал он и чмокнул Веронику в щечку.
— Я скоро, — сказала ему просиявшая жена и скрылась в ванной.
Через секунду он вздрогнул от громкого крика. Он испугался, что случилось что-то ужасное — например, она поскользнулась и разбилась. Но, ворвавшись в ванну, он увидел свою беременную жену живой и здоровой. Она просто стояла с широко раскрытыми от ужаса глазами и показывала пальцем на кабинку душа. Он осторожно заглянул туда. На зеркальной поверхности душевой кровью было выведено слово: «СДОХНИ».
— Я звоню в полицию, — сказал он.
