Сова

Алина Аркади (2024)

Я давно оставил место Перевозчика, заняв должность помощника главы Организации. Возвращаться к привычной деятельности не планировал, но заявка, оставленная в системе, вынудила оказаться за рулём, чтобы проделать длинный путь в поисках маленькой девочки. Смогу ли я помочь той, что оказалась в моей машине, и выбраться без потерь? Желание найти дочь подтолкнуло меня обратиться в Организацию, услугами которой могут воспользоваться лишь избранные. Несмотря на сомнения, один из Перевозчиков решил принять мой заказ. Что ждёт меня в конце пути: смогу ли я отыскать дочь и смириться с предательством тех, кому безгранично верила? И чего ожидать от человека, который согласился оказать помощь за плату?

Глава 3

Алексей

— Можно?

Как помощник Фелера я могу входить в кабинет без стука, но из раза в раз спрашиваю, даже спустя пять лет. Он лишь жестом указывает на стул, который предназначен для меня с того момента, когда я стал его правой рукой.

Он сосредоточен и напряжён, о чём свидетельствуют сцепленные за спиной руки. Иду вдоль стола, который всем, кто оказывается здесь впервые, кажется бесконечным. На самом деле его длина составляет девять метров, и установлен он с определённой целью: каждый, кто безразличен главе Организации, занимает место на противоположном конце, тем самым понимая отношение Фелера. Правила давно установлены и изучены.

— Знаешь её?

Вручает планшет, на экране которого фотография женщины. Приятное лицо: полные губы, прямой нос с чуть заострённым кончиком, родинка над бровью и большие выразительные карие глаза. Или они зелёные? Увеличиваю изображение, чтобы отметить интересный цвет.

— Нет. А должен?

— Смахни вправо.

Что и делаю, пробегая взглядом по строкам и понимая, по какой причине мне адресован вопрос.

— Сычёва Юлия Марсовна. Мы однофамильцы. Фамилия не редкая.

— То есть она не имеет отношения к тебе?

— Вопрос неверный, — пролистываю ниже, — потому как, скорее, спросить нужно о муже. Её девичья фамилия Герт.

— А он тебе знаком? — Ещё одно движение, и передо мной мужчина за тридцать вполне обычной наружности.

— Тоже нет. А в чём дело? Есть проблемы?

— Пару недель назад в систему поступил запрос на перевозку. От неё, — указывает на планшет в моих руках. — Человек новый, поэтому проверка стандартная. Обычная биография: родилась, училась, вышла замуж. Разведена, есть дочь четырёх лет, живёт в собственной квартире, работает поваром в ресторане. В связях с криминальными элементами замечена не была, правонарушений не имеется. Обычная жизнь рядового гражданина. И в связи с этим возникает вопрос: зачем на первый взгляд обычной женщине оставлять заявку на перевозку в Чехию?

— В Чехию?

Фелер всегда основательно подходит к «приёму» новых клиентов, и если у него возникают вопросы, то, как правило, интуиция его не подводит.

— И что мешает Сычёвой Юлии купить билет на самолёт и через несколько часов оказаться в нужном месте?

— Ничего.

— Именно. Но вместо этого запрос закидывали трижды за две недели. Указан номер телефона и даже адрес проживания.

— Смело, — Как правило, наши клиенты основные данные скрывают либо заменяют иными, и в случае слива отыскать их можно с трудом. — И сразу второй вопрос: не от случайного же прохожего она узнала об Организации? Нас не найдёшь в поисковике или рекламных буклетах. Её должны были направить, а лучше замолвить словечко.

— И замолвили. — Оскал Фелера не сулит ничего хорошего.

— Кто?

— Не поверишь — менты.

Возвращаюсь к фото однофамилицы, внимательно осматривая, а затем детально изучаю данные, не находя тёмных пятен и нестыковок. И вопрос главы мне ясен, как и непонимание обращения к нам.

— Кто-то ответил на заявку?

— Нет, конечно, — фыркнув, поднимается, прохаживаясь вдоль бесконечного стола. — Недавние события ещё не забылись. — И сейчас он говорит об устранённом Перевозчике, но, зная Фелера, понимаю: смотрит далеко вперёд. — Не прошло и месяца, как на твоём месте сидел Амат, а напротив Меркулов. И участь последнего нам известна, а также тех, кто использовал Организацию для ведения собственного «бизнеса». Я заинтересован в том, чтобы работать спокойно, и кандидатура Вертилова, вылезшего непонятно откуда, меня не радовала. Но Амат решил все вопросы, автоматически сделав хозяином земли Кротова. Меня он устраивает: адекватный, основательный, считающийся с правилами и чётко соблюдающий договорённости. Да, теперь Кротов обязан часть отдавать Парето, но требование обосновано, потому как именно его люди сделали всю грязную работу, позволив стать хозяином.

— Какое отношение к этому имеет Сычёва?

— Как думаешь, может она быть подсадной уткой?

— Если только слишком откровенной. — Фелер смотрит вопросительно. — Если кто-то стремится «рассмотреть» Организацию изнутри, то хорошая девочка Юля без тёмных пятен и сложностей с законом вызывает очень много вопросов. Добавить сюда навязчивые запросы и получается автоматический отказ.

— А если так задумано? — Он возвращается в кресло, и я отмечаю, что градус напряжения снижается. — Не подумать на того, на кого невозможно не подумать.

— К чему вы ведёте? — И я ведь понимаю, что данный разговор идёт к уже сделанным выводам.

— Я хочу, чтобы ты её проверил. Лично. Как живёт, чем дышит и с какой целью стремится в Чехию.

— И как вы предлагаете мне это узнать? Спросить?

— А почему нет? Возможно, подобного она ожидает меньше всего. Вопрос — ответ. Посмотришь на живую реакцию, на основании чего сделаешь выводы.

И Фелер знает, что подобный момент самый эффективный, особенно в отношении женщин.

— Не проще просто отправить в чёрный список? — Я не горю желанием выяснять подробности жизни какой-то женщины, показавшейся Фелеру подозрительной.

— Проще, но я не хочу жить с мыслью, что под меня копают. Что-то назревает, — постукивает пальцами по столу, уставившись в несуществующую точку. — Кожей чувствую.

Интуиция главу не подводит, а после инцидентов с дочерьми, он стал прощупывать окружение более основательно, улавливая изменения и предугадывая реакции.

— Понял.

Споры бессмысленны, если глава определил порядок действий. Поэтому забираю планшет и, отправившись в кабинет, просматриваю повторно фото и данные. Нахожу профиль в социальной сети, отметив, что на всех публикациях Юлия одна или с дочкой. Девочка похожа на неё: овальное лицо, выразительный взгляд, тёмные вьющиеся волосы. И ничего — ни старших родственников, ни мужа, пусть и бывшего. Редкие фото ресторана с названием «Антик», который является местом её работы.

Взглянув на часы, отмечаю, что пропустил ужин, поэтому решаю отправиться в заведение, где трудится Юлия. Не знаю, работает ли она сегодня, но осмотреть место стоит. И уже через двадцать минут останавливаюсь на парковке, отметив, что заведение вполне приличное, судя по припаркованным автомобилям.

Занимаю стол у окна, выбрав два блюда и кофе. И пока жду заказ, осматриваюсь, наблюдая за посетителями. Почти все столы заняты, что свидетельствует о хорошей наполняемости, но затем вспоминаю, что сегодня пятница, и становится понятным засилье парочек. Неспешно поглощаю еду, отмечая, что готовят здесь довольно вкусно, и если это работа Юлии, она заслужила похвалу. А затем реагирую на движение и вижу её, направляющуюся к соседнему от меня столу. Пара благодарит повара за прекрасный ужин, в ответ получая скромное «спасибо» и милую улыбку. Юлия приветлива, жесты плавные, язык тела говорит о спокойствии, она беседует с гостями, рассказывая о блюдах. Довольно привлекательна при детальной оценке: тонкая, но не лишённая форм, фигура, стройные ноги, завораживающая грациозность в движениях.

Вероятно, слишком откровенно её изучаю, потому как она озирается в попытке найти того, кто ею заинтересовался. Перемещаю внимание на бармена, довольно эмоционально беседующего с гостем, а затем провожаю взглядом Юлию, когда она покидает зал.

На первый взгляд обычная женщина, а на второй… Фелер прав: стоит узнать, по какой причине она решила обратиться в Организацию. Ресторан работает до десяти, но сидеть за столиком ещё два часа, значит привлечь ненужное внимание, поэтому, расплатившись, направляюсь в машину и решаю «проводить» Юлию домой.

Совершаю несколько звонков и обсуждаю насущные моменты, когда из дверей выходит Сычёва и направляется к моей машине. Останавливается рядом, что-то долго ищет в сумке, а затем всплёскивает руками и набирает чей-то номер. И я понимаю, куда она звонила, когда перед ней останавливается такси. Следую за машиной, понимая, что направляется женщина домой. Значит, указанный адрес верен.

Машина паркуется, и через минуту из неё выходит Юлия, направляясь к арке. У меня есть пару секунд на размышления: понаблюдать ещё или же прямо сейчас выяснить мотивы, заставившие её обратиться в Организацию.

— Юлия, добрый вечер. — Поравнявшись с девушкой и опустив стекло, обращаю на себя внимание. — Вы можете мне уделить немного времени? — Застывает, не сводя с меня взгляда и не смея пошевелиться. Кажется, она даже не моргает, не понимая, как реагировать, поэтому решаю пояснить: — Вы оставили заявку в системе Перевозчиков.

И как только слышит последнее слово, отмирает и не раздумывая оказывается на переднем сиденье.

— Вы возьмёте мой заказ, да? — часто дышит, сминая ручки сумки. — Я две недели ждала. Я только… — смотрит на свои руки. — У меня вещи собраны. Я готова. Прямо сейчас поедем? Только предупрежу директора ресторана, что завтра не выйду на смену. Просто думала, что вы позвоните, чтобы оговорить дату и время, а вы сразу приехали. А я не ожидала. Или так положено? Подождёте пять минут? Я только вещи возьму.

Собирается покинуть машину, открыв дверь, а я едва успеваю среагировать, чтобы задержать её. Дезориентирован эмоциональной реакцией на моё появление и её стремлением отправиться в путь уже сегодня.

— Стоп, Юлия. — Перегибаюсь через неё, закрыв дверь. — Я хочу уточнить некоторые моменты. Ваш запрос вызвал ряд вопросов. Вы готовы ответить и прояснить несколько нюансов?

— Да, — повернувшись ко мне, смотрит прямо, не отводя взгляда. — Спрашивайте.

— Цель поездки в Чехию?

— Забрать дочь.

— Она у родственников, друзей, родителей?

— Нет, — мнётся, — моего ребёнка похитили три с половиной месяца назад. Обращение в полицию, а также поиски частного детектива результатов не дали. Нас таких десять. Точнее, девять. Родителей, лишившихся детей. Две недели назад меня вызывали в полицию и показали это. — Достаёт из сумки сложенный лист, вручая мне и предлагая изучить. — Детей похищали с целью продажи богатым семейным парам, желающим обзавестись ребёнком без документальных сложностей. Организовала это группа людей. Сейчас… — несколько минут роется в сумке и вынимает небольшой блокнот, чтобы прочитать. — Меркулов, Вертилов и Бегемот.

Моё лицо вытягивается после упоминания знакомых фамилий. И если Меркулова убрали раньше всех, то Вертилов и Бегемот были в игре до конца. Моменты с похищением и продажей детей прояснил Амат, когда встречался с Фелером после определения «хозяина» земли, и случайно Юля об этом узнать не могла.

— Дальше.

— Отец последней похищенной девочки, Перевозчик, успел добраться в Австрию и забрать её. А также дочку человека по фамилии Кротов. Он же привёз блокнот, в котором были указаны данные уже проданных детей, — тычет на лист у меня в руке. — Вот, смотрите, — включаю свет, чтобы разобрать буквы, — моя дочь Анфиса, была продана на аукционе первого апреля паре из Чехии. Поэтому мне нужно туда.

Перевариваю услышанное, потому как был не готов к озвученной причине. Ожидал чего угодно, но только не мать, желающую отыскать своего ребёнка в другой стране. И, судя по тому, с какой надеждой в глазах она сейчас смотрит, Перевозчики для неё — последний шанс.

— Вы можете полететь на самолёте.

— Не могу. Точнее, могу… А как я её вывезу, когда найду? Уверена, документы у них в порядке, и меня задержат за похищение ребёнка. Моего ребёнка, но они будут утверждать обратное.

И, на мой взгляд, она плохо понимает, как работает система Перевозчиков.

— Юлия, давайте я вам поясню: Перевозчик — это водитель. Он забирает вас в точке А и доставляет в точку Б. Он не ведёт поиски похищенных детей, не ввязывается в неприятности за пределами автомобиля, не является вашим телохранителем. Он возьмёт вас здесь, — указываю на дом, — и высадит в месте, которое вы назовёте. На этом его работа окончена. Дополнительные «трудности» за плату и исключительно по его желанию.

— Я заплачу, — отвечает молниеносно.

— А вы знаете тариф?

— Мне сказали от тридцати тысяч долларов.

— Тридцать — ставка новичков и по стране. Перевозки за границу по повышенному тарифу — от пятидесяти тысяч, а Перевозчик, которого вы упомянули ранее, из элитной категории, и его ставка восемьдесят. Прибавьте сюда сложности, которые вы озвучили, и получается сколько?

— Много, — произносит на выдохе, одаривая меня разочарованным взглядом. — У меня есть двести.

— Заняли?

— После смерти мамы продала дом и деньги не успела никуда вложить, и пару дней назад машину. — Вот откуда непонятный момент на парковке, она привыкла к собственному транспортному средству. — Сто шестьдесят за перевозку туда и обратно, а сорок за помощь. Может, кого-то устроит? — И вот что ей ответить и есть ли у меня ответ? — Если недостаточно, я могу занять или взять кредит. Деньги найду, главное, чтобы кто-нибудь взял мой заказ.

— С этим сложности. Новый заказчик и неоднозначный маршрут. Некоторое время назад в Организации произошёл инцидент, заставивший Перевозчиков более ответственно подходить к заявкам. Тех, кто ездит в Европу, на самом деле не так много.

— Больше по России?

— В страны ближнего зарубежья. И да, по России. А тех, кто служит в Организации более десяти лет, можно пересчитать по пальцам. Одной руки.

В этот момент прикидываю, сколько осталось таких, как Амат. Несколько человек. Новички выдыхаются лет через пять, либо совершают ошибки, за которые приходится расплачиваться жизнью. Фелер от подобного расклада не в восторге, но заграничные маршруты требуют знания хотя бы пары языков, основ законодательства и «своих» на границе. И последнее достигается неоднократными проверками и многолетними связями, на выстраивание которых не у всех хватает терпения. Поколение «всего и сразу» не терпит сложностей, желая молниеносного обогащения самыми простыми способами.

— Вы возьмёте мой заказ? — тихо окликает, осторожно прикоснувшись к руке и возвращая моё внимание.

Её взгляд, пробирающийся под кожу и выворачивающий душу, не позволяет сказать «нет» прямо сейчас. Только не ей. И если бы она сказала, что едет в Чехию развлечься или отыскать загулявшего мужа (и такой случай у меня был), я бы без сожаления вытолкал её из машины и закинул заказ в чёрный список, но передо мной мать, которая ищет возможность вернуть своего ребёнка. И какой бы степенью цинизма я ни обладал, отмахнуться не получится.

— Я подумаю, Юлия. — Абстрактный ответ, дающий мне время на осмысление адекватной причины отказа.

— Почему вы?

— Потому что я второй человек в Организации после главы. Я тот, кто решает подобные вопросы и имеет право указывать Перевозчикам.

— Пожалуйста, уговорите кого-нибудь из них, — гладит меня по руке, взывая к совести умоляющим взглядом. И жест в данной обстановке некорректный и даже навязчивый, но по какой-то причине лишиться её робких касаний я не спешу.

— Вы понимаете, что придётся ехать полторы тысячи километров с незнакомым мужчиной? — Она молча соглашается. — И, что бы ни случилось, покинуть машину вы не сможете? — Снова согласие. — Он может доставить вас на место, но отказаться помогать, если ситуация будет угрожать его жизни. Вы ведь и сами не знаете, что ждёт вас в Чехии.

— Не знаю, — подтверждает. — Но найду выход и заберу свою дочь.

— Совсем не страшно? — Удивляясь самому себе, спрашиваю мягко, словно опасаюсь её обидеть.

— Страшнее осознавать, что я добровольно откажусь от единственного варианта спасения, забыв о своём ребёнке.

И её слова больно бьют под дых, напоминая, что я и сам не забыл. Сколько должно пройти времени, чтобы воспоминания перестали приносить саднящую боль, давая знать о себе в левой части груди?

— Вам пора, — перегибаюсь через неё, уловив ненавязчивый цветочный парфюм и открыв дверь. — Я позвоню через два дня и объявлю о своём решении.

— Я всё же надеюсь, что оно будет положительным, — заворожённо шепчет, не сводя с меня взгляда и уничтожая этими огромными глазищами, которые вот-вот заполнятся влагой и снесут мою выдержку.

Покидает машину, но не спешит во двор, застыв на тротуаре. Отъезжая, смотрю в зеркало, отмечая, что она не сводит глаз с машины до тех пор, пока не скрываюсь за поворотом.

Перемалываю ощущения после встречи и с удивлением соглашаюсь: несмотря на озвученную проблему и сложности с её решением, Юлия сдержанна, адекватна и понимает, что зависима от нас. Точнее, теперь уже от меня. По этой причине отвечала честно и открыто. Лжи я не уловил, как и намерений «копания» во внутренней кухне Организации. Поводов сомневаться у меня нет, но стоит подтвердить некоторые моменты. И сделать я это могу только через одного человека, который находится в длительном отпуске по причине личных обстоятельств.