Добро пожаловать в чудо

Алена Трутнева, 2023

Что делать, если оказался попаданцем наоборот? И на тебя сыплются персонажи из выдуманных миров?Вот и умный, красивый, в меру начитанный майор Дубков слегка растерялся. Когда внезапно стал жертвой чудес и странностей всех мастей. То сова с письмом на хвост сядет, то гражданин Берлиос требует найти банду Аннушки, которая украла масло со склада. До того дошло, что Дубкова отправили в отпуск.Попутчица Мария, девушка с зонтом и огромной сумкой, оказалась милой и дружелюбной. Жаль только, упорхнула на следующей же станции, оставив талисман – Бездонный мешок. Привередливое, устаревшее творение магии. С побочными эффектами – но это, разумеется, выяснилось позже. Когда сам мешок уже кто-то похитил.

Часть 1 Майор

Глава 1 Добро пожаловать в чудо

— Магии не бывает, магии не бывает, магии не бывает… — скороговоркой бормотал майор Дубков.

Да и какая, к черту, магия в его мире простого следователя. Сплошные преступления, документы, отчеты, — куда уж тут.

— Уху, — сообщила сова с соседнего дерева. Небольшая, коричневая, чуть всклокоченная. Свернутый в плотную трубочку листок она, на этот раз, где-то потеряла. Да туда ему и дорога!

— Отстань! — совсем не мужественно взвизгнул Дубков, дрожащими руками поднимая воротник плаща.

— Ух-х-х, — повторила сова, склонив голову набок и глядя вслед быстро удаляющемуся человеку.

А майор Дубков едва ли не бежал по улице. Он заставил себя умерить шаг, но не оглядываться поминутно через плечо оказалось выше его сил.

— Трень-дзынь! — возмущено звякнул вывернувший из-за угла трамвай. Ярко-зелёный, сочный, словно лист молодого папоротника.

Дубков отскочил назад, мгновенно бледнея. Трамвай прогрохотал мимо.

— Глаза разуй, етидрённый хряп! — крикнул из окна водитель, сопроводив слова подобающим случаю выразительным жестом.

— Ух-ху, — послышалось сзади.

И тут майор Дубков не выдержал. Перепрыгивая через лужи, лавируя между исходящими надрывистыми гудками машинами, шныряя в толпе текущих мимо людей, он бежал к спасительному министерству.

Вот, наконец, и знакомые ворота во внутренний дворик. Родное МВД. Рванув на себя калитку, майор ввалился внутрь.

Остановился он лишь в коридоре, залитым утренним солнцем. Привычное гудение компьютеров за рядами закрытых дверей, чуть пожухлые растения в кадках на окнах, пастельных тонов жалюзи — для поддержания психологического равновесия сотрудников.

— Товарищ майор?

Легкое прикосновение к плечу подействовало словно выдернутая чека. С диким криком Дубков крутанулся на месте, одновременно выбрасывая вперед обе руки. В голове метались разрозненные знания про кун-фу, каратэ, джиу-джитсу, айкидо, Мао Цзэдуна. Тьфу, а он-то здесь причем?

— Т-товарищ майор? — пискнул испуганно шарахнувшийся назад лейтенантик. — Что с вами, товарищ майор?

Дубков оглядел собравшихся за спиной офицера оперативников, сглотнул и поманил к себе.

— За мной следят, — свистящим шёпотом сообщил он, когда полицейские склонились ближе.

— Кто, товарищ майор?

— Сова.

Оперативники озадаченно переглянулись.

— Сова?

Дубков энергично кивнул.

— Это кличка, — догадался один из полицейских. — Криминальный авторитет? Приметы особые имеются?

— Да никакая это не кличка! — вспылил Дубков. — Самая настоящая птица. Особых примет не имеет. Ну, кроме того, что она сова. — Он сник. — Тёмная такая. Кажется, серая. Или нет, коричневая. Нахохлившаяся.

— Опознать сумеете? — брякнул кто-то из подчиненных, и остальные осуждающе уставились на него.

— Э-э-х, да ну вас. — Махнул рукой Дубков и зашагал к своему кабинету.

— Здравствуйте, — уважительно сказал посетитель, поднимаясь навстречу.

— Вы кто? И почему здесь?

— Я потерпевший. Моя фамилия Берлиос.

У Дубкова дёрнулось лицо.

— Берлиос? Тот самый?

— Простите, какой ещё тот самый?

— Ну который с маслом.

Посетитель оживился.

— Да, именно, с маслом!

Дубков с тупым безразличием оглядел пришедшего.

“Маленький, лысый, упитанный. Да ещё эти очки в роговой оправе”, — привычно отметил он.

— Я потерпевший, — повторил посетитель. — Вот, и заявление написал.

Взяв листок, майор Дубков устало опустился за стол и пробежал глазами ряды мелких, прыгающих буковок. Дойдя до конца, он несколько секунд смотрел в пространство перед собой, а затем разразился смехом.

— И вправду масло!

— Не вижу ничего смешного, — пробормотал потерпевший Берлиос. — Между прочим, целый склад вынесли. Кто будет убытки покрывать? Как работать честному предпринимателю, когда кругом такое творится!

— Будем искать ваше масло, — заверил его, давясь смехом, Дубков. — Вы главное, это… Возле трамвайных путей не ходите.

Берлиос воодушевился.

— То есть вы тоже в курсе про них?

— Про кого «них»?

— Ну про банду эту… Раз про трамваи сказали.

— Знать не знаю ни про какую банду, — растерялся майор. — А про пути. Так вы это, книжки не читаете, гражданин Берлиос?

— Некогда мне такой чушью заниматься! Я делом занимаюсь, бизнес у меня вот. Маслом торгую. И не только. А банду вы всё же проверьте. Орудуют давно в нашем районе, заходили на днях, откупную требовали.

— Проверим, — заверил Дубков. — Где устроились, знаете? Или как себя называют?

— Знаю, знаю. — Закивал Берлиос. — Возле старого трамвайного депо обитают. Бандой Аннушки зовутся.

Тут уж майор не выдержал и начал утирать проступившие от смеха слезы. Посетитель оторопело уставился на него.

— Ну знаете ли, товарищ… — мужчина уставился на погоны Дубкова, пожевал губами, наконец решился, — товарищ сержант…

— Тамбовский волк тебе сержант!

— Я буду жаловаться! — выкрикнул Берлиос, рванув к двери. — Я требую другого следователя! Нормального, а не свихнувшегося!

Через час, сидя в кабинете генерала, который задумчиво взирал на подчиненного, майор тщетно пытался проанализировать, что же пошло сегодня не так. Казалось, что решительно всё. Ещё вчера его мир было абсолютно нормальным, и вот, пожалуйте в нечто невразумительное. Может, он не с той ноги встал сегодня?

“Ага, с третьей, например”, — предложил внутренний голос.

— Что же вы это, майор Дубков, — укоризненно начал генерал. — То совы какие-то, то теперь вот жалоба на вас поступила. Я, конечно, понимаю, работа у вас непростая, должность ответственная. Да и в отпуск вы давненько не ходили. Но чтобы уж вот так. — Мужчина постучал карандашом по лежавшей перед ним бумаге. — Думаю, отдохнуть вам надо. Съездите на море, к родителям — они у вас в Финляндии где-то обосновались, кажется?

— В деревушке Мумин-даллен.

— Вот, самое оно. Таблеточки опять-таки, может, какие попринимать. Или сборы успокоительные. В общем, идите в отпуск, прямо сегодня. А пока вот, выпейте — мне доктор для нервов прописал, думаю, лишним не будет.

Внезапно ставший отпускником следователь с тоской посмотрел на стакан воды и две таблетки на салфетке. Одна синяя, вторая — красная.

Чудеса окружали майора Дубкова со всех сторон, всё плотнее сжимая кольцо.

Глава 2 Поезд в никуда

Майор Дубков стоял возле кассы, задумчиво крутя монетку в пальцах.

Как получилось что он, не бравший отпуск три года кряду, за жалкие два дня уладил все дела, собрал вещи, и вот, уже покупает билет? Загадка. Положа руку на уголовный кодекс, он вообще не знал, зачем собрался в Мумин-даллен. Он никогда там не был, а отношения с родителями не ладились уже давненько. Отец так и не простил сыну, что тот не пошел по его стопам и не стал учёным, а мать не простила отсутствие в её жизни орды маленьких, упитанных внучат. В общем, на деревню к дедушке и то было бы логичней поехать.

— Ваш поезд отправляется в девять и три четвертых.

— Что, простите? — Майор Дубков уставился на кассира.

Пышные седые усы обнажили улыбку, а за стеклышками круглых очков блеснули смеющиеся глаза.

— В девять сорок пять, говорю, ваш поезд. Платформа тринадцать. Не опоздайте.

— Не задерживайте очередь, молодой человек! — рявкнула дородная дама, обвешенная кучей чемоданов и тремя детьми.

— Да-да, конечно, — пробормотал новоявленный отпускник, отходя в сторону.

Отпускник Дубков все ещё сомневался в том, что делает, когда поезд плавно тронулся с места, а за окном, постепенно ускоряясь, замелькали привокзальные постройки, стоящие на запасных путях вагоны, жилые дома, мосты и бесконечные рельсы.

— Простите, тут не занято?

Молодая девушка, слишком худая для огромной сумки, что она держала в руках, указывала на сиденье напротив.

— Кажется, нет. — Дубков зачем-то оглянулся, словно проверяя, не претендует ли кто другой на кресло.

— Ох, это отлично. А то мне достался ужасный сосед! — щебетала внезапная попутчица, устраиваясь на новом месте. — «В меру упитанный мужчина в полном рассвете сил», — как заверял он сам. Но, скажу вам, он просто ужасно толстый. И ужасно пьяный.

Девушка приткнула необъятную сумку под столик, прислонила к стенке зонтик и, устало вздохнув, сняла шляпку. Майор Дубков во все глаза глядел на это чудо: синеглазая, большерукая и большеногая, немного нескладная, словно молодой неуклюжий лабрадор. А эта шляпка и огромный зонт-трость — такое в их безоглядно-модном мире днём с огнём не сыщешь!

— Кажется, дождь собирается, — неожиданно для себя самого выпалил майор.

— Что? — Девушка удивленно посмотрела на него и перевела взгляд за окно, где купались в солнечных лучах золотистые поля. Ни единого тёмного пятнышка в небесной лазури. — Кажется, не собирается, — растерянно заключила она.

— Простите. — Дубков стушевался. — Я про ваш зонт.

— Ах, это! — Девушка махнула рукой. — Маман вручила. Всё беспокоится обо мне. Знаете, она бы с удовольствием и шарф с варежками упаковала. Хорошо, что не вошли в сумку. Кстати, Маша.

— Майор Дубков.

— Надеюсь, «майор» — это всё же не имя.

— Петя… Эээ, Саша.

Маша рассмеялась.

— Экий вы рассеянный, товарищ майор!

Поезд бесшумно летел вперёд, оставляя позади деревни, поля, дубовые рощи, густые леса. Весь простор и всю ширь родной стороны. Еще пара часов — и граница с Финляндией.

Поезд качнулся, чуть мигнул свет, когда они влетели в затаившуюся в тоннеле темноту. Пейзаж за окном сменился небритой физиономией Александра Дубкова. Ничем не примечательное зрелище. Майор вздохнул и отвернулся от окна. Большая часть пассажиров спала, а кресло напротив пустовало.

Мария сошла на предыдущей станции, унеся с собой приятную болтовню обо всём на свете, беззаботный смех и очаровательную улыбку. По последней он особенно скучал. Да чего уж там, он скучал даже по её старомодному зонту и гигантской сумке. Из которой она извлекла небольшой черный мешочек и вручила на прощание.

— Талисман. От жизненных невзгод. Не открывай, пока не приедешь.

Поезд, мирно мчавший сквозь недра горы, внезапно дёрнулся, свет мигнул, а мгновение спустя и вовсе погас. И тут же весь салон наполнился оглушительным лязганьем, скрежетом сминающегося железа и горьким, едким запахом непоправимой беды.

Дубкова бросило вперёд, он ударился грудью о столик и вывалился в проход.

— Кажется, приехали, — пробормотал он, вставая с пола и потирая ушибленный лоб.

А затем ближайшее к нему окно разлетелось вдребезги, и сквозь непроглядным мрак тоннеля взметнулись рыжие языки пламени.

Глава 3 Бездонный мешок

— Ну и рожа у тебя, Шарапов!

Дубков осторожно открыл глаза. Внизу медленно проплывали шпалы, потолок с полу погасшими лампами нависал сверху. Невидимые ему люди плакали и стонали в темноте.

— Я Дубков, — просипел майор и поморщился: болела голова, саднило лицо, ныла ушибленная грудь.

— Приятно познакомиться. Георгий Иванович, он же Гога, он же Гоша, он же Жора.

Вокруг хрипло загоготали голоса.

— Мешок! — внезапно вспомнил Дубков.

— Что мешок?

— Там! Мешок!

— Не до того было, вокруг люди задыхались и горели!

— Мешок, — упрямо повторил майор и, дёрнувшись, вывалился из несущих его рук.

Покачиваясь, встал на ноги, огляделся и бросился назад к горящему поезду. Почему-то он был уверен, что подарок Маши — слишком важная вещь. То, с чем ему расставаться ни в коем случае нельзя.

— Куда, дурак! Сто-о-ой! Там всё полыхает!

Но Дубков не слушал. Путаясь в собственных ногах, он вскочил в нужный вагон и почти ползком бросился к своему месту. Вокруг стелился едкий дым, тут и там что-то горело, периодически ухая и потрескивая. Прямо перед ним рухнул тлеющий чемодан — и майор едва успел прянуть в сторону.

А вот и его сиденье. Почти вслепую шаря вокруг, Саша натыкался на сумки, потерянную в спешке обувь, осколки стекла и брошенные игрушки. Но никак не на нужный ему мешочек. В отчаянии выругавшись, майор заглянул под сиденье — бинго! Вот он, драгоценный подарок Маши.

Тело уже готовилось к марш-броску обратно, когда взгляд зацепился за кусок жёлтой ткани. Подняв глаза, Дубков обнаружил и саму обладательницу солнечного платьишка. Девочка лет десяти. Похоже, испугалась творящегося вокруг и забилась под столик, где и сидела, тихо всхлипывая. Ни бежать, ни звать на помощь она не пыталась. Неужели никто не хватился малышки?

— Ты кто?

— Алиса… — протянула потеряшка, размазывая слёзы по лицу.

— Ну а я май… Дядя Саша. А ну-ка, иди сюда, Алиса. Надо вывести тебя из этой норы.

Так они и вышли из вагона — хотя, вывалились будет точнее. С мешком, зажатым под мышкой, и Алисой наперевес. Едва завидев их, люди бросились на помощь. Женщины причитали и благодарили Дубкова. Мужчины хлопали по спине и по плечам — и от этого майору каждый раз хотелось упасть.

Георгий Иванович возник рядом и подхватил под руку.

— Ай да Дубков! Ай да…

— Здесь дети! — возмущенно крикнул кто-то из толпы.

— Ай да мамкин сын, — невозмутимо закончил Гоша.

Они шли по тоннелю весь день, вполне разумно предположив, что рано или поздно доберутся до выхода. Но прошло рано, а затем и поздно, а свет в конце тоннеля так и не показался. Более того, им даже не попалось ни одного поезда — хотя последнее было как раз более-менее объяснимо.

— Дядя Саша, а почему мы так долго идём? — Теребила его Алиса.

Среди выбравшихся из поезда матери девочки не оказалось. Люди отводили глаза, разводили руками, некоторые особенно впечатлительные даже прослезились. Тогда-то майор Дубков и превратился в дядю Сашу. Так, по его твердому убеждению, было гораздо лучше, нежели всучить Алису одной из охающих тёток.

— Это очень длинный тоннель, самый огромный в мире, — соврал дядя Саша, сомневаясь глубоко в душе, а не лежит ли он без сознания где-нибудь в вагоне и не мерещится ли ему всё это.

Бесконечный тоннель — это никак не укладывалось в голове майора Дубкова. Хотя за последние дни там слишком многое не желало укладываться.

Через пару часов пришлось делать привал. Устали все, но больше всех капризничали дети. Алиса мужественно держалась, не хныкая, но то и дело спотыкалась и клевала носом.

Вынужденные люди подземелья расположились прямо между рельс и развели небольшой костёр. В дело шли прихваченные из поезда книги, ненужные вещи, найденный поблизости мусор. Помимо тепла, костерок очень скоро останется их главным источником света — большая часть телефонов (из которых ни один так и не нашёл сети) или совсем разрядилась или была близка к этому.

Майор Дубков предпочёл устроиться в стороне — с Алисой под боком и мешком в руках. К его разочарованию, обещанный талисман оказался пуст. Он выворачивал мешок, прощупывал в поисках потайных карманов — бесполезно. В сердцах кинув его в сторону, Саша проворчал:

— Будь проклят тот день, когда я связался с этими волшебными штучками.

И тут же, словно в ответ на его слова, мешок крутанулся между шпал, а спустя мгновение осел, но не пустой бесформенной массой. Теперь внутри что-то было. Майор Дубков в ужасе вжался в стену, опасаясь неловким движением разбудить прикорнувшую Алису.

— Всё чудесатее и чудесатее…

Протаращившись с полдюжины минут на мешок и убедившись, что тот не собирается не только вертеться и скакать, но и нападать, Дубков осторожно протянул руку и подтащил артефакт к себе. Внутри оказался огроменный талмуд, озаглавленный “Инструкция-мануал по практическому применению бездонного мешка-талисмана”. Чуть ниже было выбито “Оставь безверье всяк сюда взглянувший”.

— Так-так, проверим. — Дубков принялся листать книгу. — “Озвучьте желание вслух”. Ну, допустим. — Он прочистил горло. — Хочу еды. Много. Спасибо.

Майору показалось, что книга в его руках хихикнула, а затем начала перебирать странички. Он испуганно бросил мануал на пол, но тот продолжал листаться самостоятельно.

Наконец, книга успокоилась. На открывшейся странице было записано:

“Версия не обновленная. Не воспринимает некоторые языки и голосовые команды повседневной речи. Реагирует только на цитаты мира измышлений”.

Дубков огляделся вокруг и едва слышным шепотом попросил:

— Мешочек, вари.

В ответ талисман не кинулся исполнять просьбу, не завертелся на месте волчком, да и каши из воздуха не возникло. Никакого чуда, в общем.

Зато зажужжала, подскакивая на полу, вновь ожившая книга. Дубков коснулся её одним пальцем — на всякий случай, но томик, кажется, не собирался откусывать ему конечность. Осмелев, он снова взял книгу в руки, и она раскрылась на странице “Ограничения в исполнении желаний”. Их было ровно 66. И еще 6 подпунктов.

Подсвеченная тусклым светом строчка сообщала, что съестные припасы мешок не поставляет. За ними необходимо обратиться к скатерти-самобранке.

— Как же, щас. Вот только из кармана её достану.

Вздохнув, майор Дубков отложил мануал и попробовал снова.

— Да будет свет!

— Сказал электрик, — ворчливо добавил он через пару минут, убедившись, что мешок никак не отреагировал. Видимо, не из всех книг цитаты попали в программное обеспечение мешка. — Ладно, попробуем по-другому. Ведь, если звёзды зажигают…

— Ой, дядя Саша, ты решил наколдовать нам звезду? — восторженно прошептала Алиса, подлезая под локоть. — А как же она с неба-то к нам попадёт?

И правда, как. Нет, звезда решительно не годилась. Может, так.

— Папаша, огоньку не найдется? — саркастически вопросил майор.

Алиса взвизгнула, а дядя Саша вскочил на ноги и принялся затаптывать вспыхнувший мешок.

— Да, Алиска, что-то не ладится у нас с чудесами. Помощь какого-нибудь опытного волшебника нам бы не помешала. Ведьмы. Или лучше эльфа — они красивее. — Дубков задумчиво глядел на обгорелый артефакт. — Как там было… “Я дарю тебе свет нашей любимой звезды. Пусть он светит тебе во мраке, когда весь прочий свет угаснет”.

Мешок осторожно шевельнулся — словно под лёгким дуновением ветерка — и озарился мягкий сиянием.

— Что это, дядя Саша? — Алиса подобралась к волшебному талисману. Мгновение — и она извлекла наружу необыкновенной красоты фонарь, который излучал не слишком яркий, приятный глазу свет. — А как же он работает?

— Похоже, что на магии, Алис. На волшебной энергии чудес.

Глава 4 Похищение

Спать в холодном, сыром тоннеле Дубкову не доводилось. Разумеется, как и большинство детишек, он ездил в летние лагеря и ходил в походы, но криво поставленная палатка, что грозила обрушиться посреди ночи, не шла ни в какое сравнение с этим.

Служебных помещений или аварийных укрытий, которые, по идеи, должны быть в любом тоннеле, они так и не обнаружили. Что вызывало тревогу. Как и многое другое, наподобие не сработавшей системы пожаротушения. Александр не слишком разбирался в устройстве железных дорог, но некоторые вещи были вполне логичными. И, тем не менее, отсутствовали.

Потому и спать пришлось прямо на путях. И это оказалось настоящей катастрофой. Прежде всего, рельсы! Эти чудеса инженерной мысли совершенно не подходили для того, чтобы расположиться на них с удобством. Возможно, они были идеальны для Карениной и её последователей, но уже через пару часов лежания на них казалось, что шпалы отпечатались на каждом ребре. А если спросонья рукой или ногой в железный болт впишешься….

Обочины двухколейной дороги были завалены мусором настолько, что потребовался бы отряд дворников, чтобы привести их в мало-мальски пригодное состояние. Да и спать на камнях… Уж лучше на шпалах — они хоть не норовят забиться под одежду.

Ну а кроме того — холод. Пар от дыхания лениво плыл над сбившимися в кучу людьми, а Дубков жадно мечтал о спальном мешке. Который так люто ненавидел в юности — он казался ему тогда смирительной рубашкой. Сейчас бы парочку таких сюда. Алиса сжалась в комочек в напрасной попытке согреться. Места возле огня всем, ясное дело, не хватило. Да и тепла это жалкое подобие костра выдавало едва-едва.

Дубков снял потрёпанную, но преданно любимую кожанку и укутал в неё Алису. Куртка, вполне ожидаемо, оказалась велика — завернувшись в неё с головой, малышка вскоре задремала.

— Выдал бы ты шубу из мексиканского тушкана. Или даже шанхайского барса, — без особой надежды пробормотал Дубков, засунув руки под мышки.

Мешочек остался равнодушен к его желаниям. Зато вновь ожила книга.

— Разумеется, очередное ограничение.

Насупившийся майор даже не притронулся к инструкции. Поглядев на Алису и убедившись, что та сладко сопит, он отправился к группе пассажиров, что собрались вокруг волшебного фонаря. Тепла от него никакого, зато свет — мягкий и умиротворяющий — в этом похожем на тёмное нутро дракона тоннеле был бесценен.

— Товарищ майор! — радостно поприветствовал его Жора, пододвигаясь и освобождая место.

Сохранить фонарь в тайне не удалось бы никакими судьбами. Да и не думал об этом обалдевший от свалившейся на него магии Саша. Едва Алиса извлекла из мешка наворожённый с таким трудом фонарь, вокруг них собралась толпа. Люди перешептывались, тыкали пальцами, и вскоре фонарь уже отправился гулять по рукам. Мешок Дубков от греха подальше спрятал в карман куртки и больше не доставал, а вот фонарь волей-не волей пришлось сделать общественным достоянием.

Впрочем, ни сам майор, ни Алиса не претендовали на единоличное пользование добытым чудом: светил и ладно. А светил волшебный фонарь на редкость добросовестно. Вокруг него всегда был большой круг желтоватого света. Доброжелательного — это слово само приходило на ум. И Александр был склонен согласиться, что здесь такой свет был поистине желаемым добром.

— Будешь, товарищ майор? — Жора протянул ему початую бутылку водки. — Из сокровенных запасов. От души отрываю!

Дубков покачал головой.

— Уступаю свою долю твоим сокровенным душевным запасам.

— Щедрый ты человек, майор! — Гоша качнулся в сторону и, если бы сосед не поймал его, непременно завалился на землю. Саша инстинктивно подхватил едва не опрокинувшуюся бутылку.

— Спаситель! Герой! — Гога прижал к себе сбережённую бутыль. — Нет, супергерой!

— Угу, супер герой человек-бутылка, — фыркнул Дубков.

— Ну а что. Держи. — Жора-Гоша-Гога сунул ему в руки два крекера. — Вместо медали, за спасение аква виты.

— Так скажу: зачем мне орден? Я согласен на печеньки. Спасибо, Гога.

Разговор вокруг волшебного фонаря то затухал, то вновь оживлялся. Спустя какое-то время Дубков начал клевать носом. Кажется, он даже задремал. Опасно качнувшись вперёд, Саша проснулся и помотал головой, стряхивая дрёму. Несколько человек посмотрели на него, но большая часть не обратила внимания.

Дубков потянулся и встал. Пора вернуться к Алисе и проверить сон внезапной попутчицы, а заодно припрятать добытый доблестным спасением водки завтрак. Еды из поезда взяли немного, а потому всё съестное мгновенно становилось новой валютой.

Завернув крекеры в бумагу — на случай если раскрошатся — Александр сунул их в карман спокойно спящей девочки. Гораздо проще противостоять искушению, когда оно не находится в опасной близости. День без еды, конечно, не смертелен. Но желудок время от времени предательски подводило.

Тоннель был тих и спокоен. Большей частью вынужденные скитальцы уже спали, притулившись кто где. Оценив расстояние до волшебного фонаря, Дубков решил, что вполне может туда отправиться — Алиса в безопасности, да и не так уж далеко. Переносить девочку и рисковать разбудить совсем не хотелось. А хотелось к фонарю — к призрачному уюту света.

— Дядя Саша!

Кто-то кинулся на него. Спросонья Дубков едва успел сообразить, что этот кто-то — вовсе не враг, вряд ли бы злоумышленник полез обниматься, и бить в ответ не стоило. Расслабив сжавшиеся в кулаки руки, Саша отодвинулся от грозившей задушить его в объятиях Алисы.

— Ты чего? — голос прозвучал хрипло — похоже, тоже не успел проснуться.

— Это мне? Мне, да? — Алиса, с сияющими глазами, сжимала в ручках бережно завёрнутые в бумагу крекеры. — Совсем-совсем мне одной?

— Конечно, — майор Дубков зевнул и сел.

— А за что? Просто так?

— Просто так, — подтвердил Саша. — Безвозмездно. То есть даром.

— Ой, это так чудесно-расчудесно. — Девочка захрустела крекером. Внезапно она остановилась и уставилась на трущего глаза Дубкова. — А ты, дядь Саш? Где твои печеньки?

— Я их спрятал. Я их очень хорошо спрятал. Ещё вечером

Алиса рассмеялась и, подобрав рукава кожанки, убежала. Александр поёжился — к утру он замёрз ещё сильнее. Солнышка тут вовек не видать, откуда взяться теплу? Но не отбирать же у ребёнка куртку. Вот если бы где раздобыть другую. Сам-то он из вагона прихватил только волшебный мешок и Алису. Зато другие успели кое-что спасти — надо поторговаться.

Или… Дубков проводил задумчивым взглядом скачущую Алису. Может, попробовать ещё раз? Мало ли, не получилось вчера — получится сегодня. Фонарь он тоже не с первой попытки у мешка выцыганил.

— Алиса!

Но она, увлечённая своими детскими делами, не услышала его или же не обратила внимания. Пришлось вставать и идти самому.

— Да постой же ты смирно хоть минуточку! — Александр поймал вертлявую девчушку и поставил перед собой. — Мне надо кое-что взять.

Майор Дубков похлопал по карманам куртки. Пусто! Этого просто не могло быть, он точно помнил, что спрятал вчера мешок в карман и больше не доставал оттуда.

— Ну что, уже всё? — Алиса нетерпеливо перетаптывалась с ноги на ногу.

— Погоди.

Дубков тщательно обшарил и вывернул все карманы. Он даже зачем-то прощупал подкладку, хотя очевидно, что волшебный артефакт никаким чудом не мог туда попасть. Ему не показалось — мешок исчез.

— Да уж. — Майор озадаченно взлохматил волосы и сел на рельсу. — Ловкость рук и никакой магии.

— Что, дядя Саш?

— Кажется, сделал ноги наш мешочек.

— Это как? — удивилась Алиса.

— Да вот я тоже хотел бы знать как. Похоже, пока мы с тобой спали, кто-то решил осчастливить себя магией.

— Его украли? — ахнула Алиса, присаживаясь рядом.

— Только тс-с-с! Никому ни полслова.

Алиса зажала рот руками и страшно выпучила глаза — вероятно, это должно было означать, как усердно она будет хранить тайну. Дубков фыркнул и подмигнул девочке.

— Ничего, найдём нашего воришку. Следователь я или нет.

Глава 5 Следствие ведут

Если так посмотреть, они все выглядели подозрительно. Компания воровато сгрудилась вокруг чего-то — пытаются колдовать? Мужчина в красной куртке крадётся вдоль путей: ищет укромное местечко, чтобы опробовать бездонный мешок? Или детина возле костра — так и шныряет вокруг настороженным взглядом. У той женщины топорщится куртка (прячет под ней что-то?), а эта шагает боязливо. Косо глядящие на всех остальных люди, что сидят вокруг его — его по праву! — волшебного фонаря. Зыркающие исподлобья подростки — этим вообще проще простого утащить чужое.

Дубков вздохнул и продолжил бросать камешки в соседний рельс. Совершенно невозможно работать, когда вокруг ни единого свидетеля, зато полным-полно подозреваемых. Кто и когда украл мешок? Пока Алиса спала — девочка вполне могла не почувствовать осторожное прикосновение к карману? Или раньше, пока волшебная штукенция была у него? Да и так ли это теперь важно.

— Георгий Иванович, можно тебя? — уцепил он за пальто бредущего мимо мужчину.

— Для тебя, Шарапов, всё что угодно. — Гоша махнул кому-то рукой и остановился. — Случилось чего?

— Случилось. Мне помощь нужна.

— Ты это, про водку, что ль? Так я того, мигом! — оживился Жора.

— Да погоди ты. Мешок у меня украли.

— Украли!? — изумился Гога и опустился на рельс рядом. — Кто?

— Так если бы я знал кто. — Майор оглядел тоннель. — Куча незнакомцев в одном месте, поди вычисли нужного.

Гоша пододвинулся к Дубкову и сосредоточенно принялся изучать спасшихся с поезда пассажиров.

— Мы с тобой будем как Холмс и этот… Ну доктор который.

— Ватсон, — подсказал Дубков.

— Точно! Я он самый Ватсон и есть. И нам нужен индуктивный метод!

— Мне нужно, чтобы ты, Гога Ватсон, побродил среди людей — ну как обычно это делаешь, ты же со многими общаешься. Только на этот раз внимательно прислушивайся и смотри по сторонам — авось, повезёт и найдем злоумышленника.

— Понял, шеф. Усё будет в порядке, даже лучше.

— Только аккуратно! Не вызывай лишних подозрений.

— Обижаешь, Шерлок. Я буду естественен, как горная лань посреди ручья.

— Именно этого я и опасаюсь, — пробормотал Дубков в спину удаляющегося Георгия Ивановича.

Какое-то время они бродили по тоннелю, стараясь не слишком привлекать к себе внимания. Большей части до них и вправду не было дела: мало ли ходят люди. Может, растопку ищут или потеряли чего. Но некоторые косились на Дубкова с откровенной неприязнью. Интересно, дело было во врожденной нелюбви некоторых личностей к органам прокуратуры или в нём самом? Гошу почти все компании принимали как родного: жали руки, хлопали по спине, травили свеже-придуманные анекдоты. Но тайной похищенного мешка, к сожалению, никто делиться не спешил.

Вскоре кто-то предложил двигаться дальше, и люди с готовностью поддержали идею. Дубков отправил нетерпеливую Алису с дядей Гошей, сам он планировал отправиться в путь последним. Майор не боялся потеряться — да и возможно ли это в прямом, без ответвлений тоннеле? Не говоря о том, что они вообще все заблудились.

Когда человеческое болотце снялось с места и отправилось в темноту и неизвестность, Саша внимательно осмотрел место стоянки. Теперь оно ещё больше походило на помойку: обёртки еды, остатки кострищ, брошенные вещи — ненужные или ставшие слишком тяжелыми, чтобы тащить дальше. По большей части бесполезные и совсем не помогающие выжить — тёплых вещей никто не бросил, как назло. Как и волшебного мешка. Видимо, похититель всё ещё надеялся извлечь из него выгоду. Главное, не пропустить момент, когда он сочтёт мешок бесполезным и попытается выкинуть — или и того хуже, сжечь.

Какое-то время Дубков держался позади медленно бредущей сквозь темноту и неизвестность толпы. Выглядело это, скорее всего подозрительно и странно, но майору было плевать. Бездонный мешок, драгоценный подарок Марии, был слишком важен, чтобы так просто сдаться.

Очень скоро обнаружилась новая проблема. Телефон, брякнув, предупредил хозяина о низком уровне заряда. Без фонарика Дубков точно ничего не найдёт — вряд ли он сумеет соорудить факел из подручных материалов. Тащиться и дальше позади становилось бессмысленно, а находиться одному в темноте — не слишком приятно. Пора нагонять остальных.

Дубков потрусил вперёд. И почти сразу фонарик неуверенно мигнул, словно сомневаясь в собственных силах, — и отключился. Саша процедил проклятье — он искренне надеялся, что батарейка продюжит достаточное время. Сунув телефон в карман, майор зашагал вперёд.

Он никогда не бывал в такой темноте раньше. Абсолютной, непроглядной. Такой не бывает в повседневном мире. Непроницаемо плотное одеяло черноты, что окутывает со всех сторон, заглушая даже звуки. Увидеть бы что-то, хотя бы силуэт. Проблеск света, мельчайшее смягчение безграничного ничто. И страшно было даже не то, что могло затаиться во мраке. А то, что творилось внутри. Организм подавал отчаянные сигналы паники: мы ослепли, мы застряли здесь навсегда, мы перестали существовать!

Дубков, с трудом сдерживая рвущийся наружу страх, шагнул в сторону, к стене — но руки ловили лишь пустоту. Прочная, толстенная стена будто растворилась в воздухе, превратив тоннель в разлившуюся бесконечность.

Отдёрнув руки, Дубков замер. Зубы выбивали похоронную дробь, а холодный ужас, поднимаясь от ступней, полз к сердцу. Надо собраться — иначе он наделает глупостей. Заставляя себя дышать размеренно, чтобы успокоить рвано колотящееся сердце, Саша пошёл вперёд — ориентируясь по шпалам под ногами и прямой стреле рельсы возле правого ботинка.

Шаг — второй, третий. На четвёртом он споткнулся и едва не полетел кувырком — плохой из него ходок в темноте. Но делать-то всё равно нечего. Глубоко вдохнув и выдохнув, Дубков снова двинулся вперёд.

И тут же его нагнало грохочущее эхо шагов — словно маршировали сотни подкованных гвоздями сапог. Эхо накрыло его, оглушив, и умчалось вперёд, в невидимую даль. Дубкова прошиб ледяной пот. Замерев на месте, он до боли в глазах всматривался в темноту, но всё было тщетно. До рези в ушах вслушивался в звенящую от страха тишину — бесполезно.

Тяжело сглотнув, Александр сделал осторожный шаг вперёд. Всё спокойно. Еще несколько. Страх страхом, но оставаться на месте, пока остальные уходят всё дальше, — не слишком хорошая идея.

Дубков, спотыкаясь и уговаривая себя, что это всего лишь темнота, пошёл дальше. И почти тотчас же впереди послышались шаги — всё та же тяжёлая, чеканная поступь. Он остановился, шаги с мгновение помедлили — и тут же возобновились. Дубков замер в нерешительности: оставаться на месте? Идти навстречу — вопреки сдавившему грудь страху? Бежать прочь?

Шаги приблизились. Невидимый кто-то остановился прямо перед ним. Дубков не видел его, но чувствовал: от незваного гостя исходила стужа и ледяными иголочками впивалась в кожу.

— Не броди по тоннелю в темноте, — выдохнул призрак ему в лицо, и от этого едва слышного шёпота мурашки заскакали по спине Дубкова.

Ему отчаянно хотелось развернуться и броситься прочь. Почти запредельным усилием Саша заставил себя остаться на месте: ещё заблудиться в темноте и одиночестве не хватало! Ему нужно двигаться вперёд и только вперёд — не имея ни единого ориентира, так легко сбиться, забыв, в какую сторону идти.

— Не верь наваждениям.

Ощущение чужого присутствия исчезло так же резко, как и появилось. Больше не звучали, далеко разносясь под сводами, потусторонние шаги. Дубков перевёл дыхание и опустился на рельсы. Ноги отказывались идти дальше. Чертовщина, которая творилась с ним, становилась всё хуже.

Но, сиди-не сиди, а дальше идти придётся. Немного успокоившись — насколько это возможно с непроглядной тьмой вокруг — Александр встал и неуверенно зашагал вдоль путей.

Сколько он шёл, Дубков нипочем не взялся бы сказать. Возможно, что и полчаса, хотя ему казалось, что он прошагал в этой проклятой черноте всю бесконечную вечность. Когда вдалеке послышались голоса, он даже не сразу поверил им — очередной фокус сознания, не более того. Но голоса становились всё громче, пару раз под сводами разнесся смех. А вскоре и зрение подтвердило, что он нагонял пассажиров злосчастного поезда. Дубков ускорился, почти срываясь на бег, боясь в один прекрасный момент обнаружить, что они вновь исчезли, оставив его одного в тоннелях.

— Майор! Ты откуда взялся? — крикнул кто-то из бредущих в конце. — Мы думали, ты с той девочкой…

— Отлучался. По надобности, — буркнул Дубков, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься обнимать всех подряд. От счастья. И заодно чтобы проверить, что они — вполне себе телесные существа, а не бесплотные духи.

Разыскав в толпе Алису и Гогу, Саша успокоился окончательно.

— Дядя Саша! Дядя Саша! — Алиса заплясала вокруг.

Жора окинул его вопросительным взглядом.

— Стряслось чего?

Дубков отрицательно помотал головой.

— Телефон сел. Догонял вас в темноте. Хоть согрелся, пока бежал.

— Бедовый вы какой-то, товарищи майор, — заметил мужчина.

— Помнишь, как в мультике. Как же туда не ходить, если там ждут неприятности?

Георгий Иванович хмыкнул и покачал головой.

— Как есть бедовый. Нашёл что-нибудь?

— Нет. Совсем ничего. А у вас тут как?

— Тишь да гладь да божья благодать, — проворчал Гога. Скептически оглядев закашлявшегося майора, он поинтересовался: — А ты долго собрался без куртки по холоду бродить?

Дубков пожал плечами и проводил взглядом шмыгавшую среди пассажиров Алису.

— Собирался из мешка добыть чего потеплее. Да не вышло. А обменять не на что.

— Ну да, чудеса у тебя и без обмена растащили.

Саша промолчал в ответ.

— Ладно, чего-нибудь сейчас придумаю. Памятуя о твоих заслугах по спасению бутылки.

Гоша расплылся в хитрой улыбке и растворился в толпе.

Глава 6 Хлеб раздора

Очередной привал случился раньше запланированного: люди слишком устали, чтобы продолжать бессмысленное путешествие в никуда. Многие недовольно ворчали, другие задавались вопросом, а существовал ли выход вообще. Ловушка времени или пространственная западня, шутка инопланетян или заговор правительства — после увиденного чуда они готовы были поверить во что угодно.

Горе-путешественники едва переставляли ноги и клевали носом — они не привыкли проходить такие расстояния. Страх, голод и холод тоже делали своё дело. Остановившись, люди упали где стояли и почти сразу задремали. Может, оно и к лучшему: во сне не тревожат ни голод, ни холод, ни страх перед неизвестностью.

А вот Дубкову передохнуть не удалось. Несколько самопровозглашенных предводителей заблудшего отряда собрались вокруг фонаря. И настойчиво попросили майора присоединиться: полицейский, как-никак. К тому же с уклоном в волшебника.

Обсуждали план дальнейших действий: что правильнее, разделиться или всем держаться вместе, пусть и периодически останавливаясь? Договориться никак не могли, спорили всё яростнее, дело близилось к драке. Дубков слушал вполуха и отмалчивался, жалея, что не нашёл повода улизнуть. Путные мысли всё равно в голову не приходили, а глаза упорно закрывались. Должно быть, виноват холод — говорят, с этого всё и начинается: человек засыпает. А потом замёрзает насмерть.

Саша помотал головой и уставился на волшебный фонарь: матовое стекло в ажурном переплетении железа приковывало взгляд, завораживая. Всполохи света, что жили внутри, трепетали и переливались. Казалось, чем жарче спорят вокруг, тем ярче они становятся, из жёлтого превращаясь в оранжевый.

— Дубков!

Саша вздрогнул и заморгал, отгоняя оцепенение.

— Ты чего эт, поспать решил? — Георгий Иванович кинул ему в руки куртку. — Держи, Дубков. Ей богу, надоело смотреть, как ты маешься.

— Спасибо.

— Чего уж там. Эх, Дубков-Дубков, чему тебя только учили в полицейских твоих академиях? Даже грамотно шмот отжать не можешь. Может, ты ещё и мзду не берешь, тебе за державу обидно?

Гога пристроился рядом, стойко игнорируя недовольные взгляды переговорщиков.

— Как ты её добыл? — шёпотом поинтересовался Дубков.

— Почти ничего противозаконного. Так, пара криминальных сделок, несколько перестрелок. — Гога ухмыльнулся. — Не боись, никакой мафии. Но ты это… Коли у кого бутылочку конфискуешь, обязательно мне дай знать!

Дубков кивнул, кутаясь в тёплую куртку — какое же это блаженство, не трястись от холода! Ещё бы поесть, и можно сказать, что жизнь не так уж и плоха. Ну, или хотя бы поспать. Майор подавил зевок — и почему так клонит в сон? Бывало, на работе по несколько суток не спал — и ничего, держался.

— Старею… — решил Саша.

Один из предводителей поднялся и, отпустив не самый дипломатичный комментарий, отправился восвояси. За ним последовали ещё двое.

— Кажись, завтра будет второй раут дебатов, — заметил Гога.

— Очень на то похоже.

— Ну что, Дубков, пойдем. — Гоша потянул его за рукав. — Нас ждут славные дела!

— Лучше бы нас ждал славный сон, — вздохнул майор, вставая. — Ты Алису, кстати, не видел?

Девочка оказалась неподалёку. Она и ещё несколько ребятишек выстраивали на рельсах пирамиду из камешков. Обменявшись с Алисой куртками и получив обратно старенькую, но любимую кожанку, Саша будто вернул кусочек себя.

— А, может, того, обыскать их? — предложил Гога, бредя с Дубковым среди отдыхающих пассажиров.

— И как ты это себе представляешь? На каком таком основании мы будем обыскивать всех? Ты хоть представляешь, чем это закончится?

— Да-а-а. — Почесал затылок Гоша. — Мордобоем, пожалуй, закончится.

— То-то и оно.

Георгию Ивановичу быстро надоело играть в следователя, и он отправился по своим делам. Дубков же упорно слонялся от одной казавшейся ему подозрительной личности к другой, прислушиваясь и присматриваясь. Но ничего противозаконного так и не обнаружил: кто-то прятал еду — что было вполне оправдано, другие искали уединения — по той или иной причине. Вспугнув целующуюся парочку, Дубов плюнул на всё и притулился возле стены.

Поспать… Ему отчаянно хотелось этого с той самой минуты, как они остановились на привал. До сих пор Дубков мужественно боролся с усталостью, но чем ближе был вечер, если верить наручным часам, — тем меньше у него оставалось шансов выстоять.

— Я есть хочу… — Завертелась вокруг него Алиса. — Дядя Саша, можно мне ещё поесть?

Если бы всё было так просто! Если бы он мог открыть холодильник и достать оттуда еды. Или купить у кого-то. Но какое дело малышке до оправданий?

— Попробую достать.

Дубков заставил себя подняться с манящей прикорнуть земли и огляделся. Направо? Налево? Да и есть ли разница? Отряхнув штаны, Саша зашагал в ту сторону, откуда слышались голоса — по крайней мере, там не спят.

Как вскоре выяснилось, там не только не спали — там вспомнили старинные законы джунглей. Два парня, рыча, вцепились друг в друга. Хлеб, вероятно, и ставший причиной раздора, валялся в стороне.

— Эй! Разойдись!

Саша шагнул к ним, но драчуны и не подумали остановиться. Хрустнул нос, хлынула из разбитой губы кровь — настроены они были решительно. А в следующий миг тот, что был постарше и покрупнее, опрокинул противника на землю и принялся запинывать — не разбирая, куда прилетают удары. Не мимо — и ладно. Дубков отлично знал, насколько опасен этот момент. Миг, когда человек, впавший в ярость и чувствующий близкую победу, перестает контролировать собственные действия. Тут и до убийства дойти — раз плюнуть.

Майор ухватил руку бугая и заломил за спину. Забыв обо всем, тот взвыл и согнулся, уступая нажиму. Не прав был Гоша, кое-чему Дубкова в “полицейских академиях” всё же научили.

— Успокойся! Вправлять плечо тут некому.

— Не…

— Попробуешь ещё раз, и я прикую тебя наручниками к кабелям. И брошу здесь. Усёк?

Недавний победитель всхлипнул и кивнул.

— Вот и ладно.

Дубков ослабил захват, и парень, воспользовавшись моментом, рванул прочь. Окровавленный противник зло таращился на них с пола.

— Непременно надо было…

— Надо было что? — уточнил Дубков, так и не дождавшись продолжения.

— Бросить его здесь. По заслугам, господин следователь, — с раздражением процедил он.

Это надо же, “господин следователь”. То ли фильмов насмотрелся, то ли начитался чего. А сообразить простейшую вещь, что у находящегося не при исполнении майора нет с собой никаких наручников, не смог. Дубков нахмурился.

— Не слишком ли суровое наказание?

— Вы же следователь. Вам и суд вершить. А я слишком много болтаю, бывает за мной такое.

Пострадавший поднялся с пола и принялся отряхиваться. Одежонка его была слишком грязной и потрёпанной, чтобы списать это на последствия драки.

— Хлеб-то чей был?

Парень заметил изучающий взгляд Дубкова и скрестил на груди руки.

— Мой хлеб. Рубище моё не по нраву? Неохота уже благодетельствовать? Бедность — не преступление.

Очень хотелось поставить выскочку на место, но Дубков сдержался.

— Выглядишь ты действительно паршиво. Разыщу врача, будь здесь. — Уже на ходу он оглянулся. — Да, и булку спрячь получше.

Разыскать медика не удалось — пришлось довольствоваться заспанным ветеринаром. Удивительно, но пострадавший действительно оказался там, где оставил его Саша — только перебрался к стене. Парень подтянул к себе ноги и исподлобья зыркал по сторонам. Худая, моложавая женщина хлопотала возле него. Услышав шаги, она обернулась и сжала руки.

— Господин полицейский! — на впалых щеках показался румянец, а от глаз разбежались лучистые морщинки. — Премного ж благодарна вам! Уберегли моего Родечку. Мать я ему.

Дубков поперхнулся и шарахнулся назад, едва не налетев на ветеринара.

— Будьте добры, будьте аккуратнее, — всплеснул руками мужчина.

— А вы врач? — с надеждой поинтересовалась мать Родиона. Её цепкие пальцы тут же ухватили эскулапа за рукав. — Подите сюда, прошу.

— Конечно-конечно. — Мужчина поправил круглые очки на носу. — Это даже хорошо, что пока нам плохо. Вот как полечим — станет хорошо. Это я вам прямо как врач заявляю!

Дубков незаметно ретировался, воспользовавшись тем, что все были заняты Родей. И только на обратном пути вспомнил, что вообще-то собирался раздобыть еды. К его облегчению, Алиса уже спала, свернувшись калачиком под объемной курткой. Пристроившись рядом, Саша и сам наконец-то задремал.

— Эй.

Осторожное прикосновение разбудило его. Открыв один глаз, Дубков уставился над нависшего над ним человека. Худой, высокий, темноволосый.

— Родя… — Майор отчаянным усилием подавил зевок и всё же сел. — Чем обязан?

Парень сунул ему в руки бутылку с водой.

— Полагаю это справедливым. Вы помогли мне.

Дубков повертел подарок в руках.

— Вода-то, надеюсь, не последняя?

— Не последняя. — Родя запахнул потрёпанное пальто.

— Мстить не вздумай, — бросил Дубков. — Парню этому.

— Не кажется ли вам, что я право имею!

— Пожалеешь потом.

— Человек от трусости на многое решится не может, я же…

— Как “господин следователь” тебе говорю. Я видел таких как ты. Не жалко себя — о матери подумай. Она не примет такой правды.

Родя вскинул голову и, развернувшись на каблуках, зашагал прочь, в темноту.

— Родион… — пробормотал Дубков. — М-да.

Глава 7 Волшебные сны

Сегодня они никуда не пошли. Люди отказались подчиняться решению вожаков и вытребовали второй день отдыха. Ещё сутки без еды и надежды на спасение, посреди холода и темноты. Дубков предпочёл бы двигаться вперёд — или даже назад. Что угодно лучше бессмысленного сидения на месте. Вот только убедить в этом остальных у него нипочём не выйдет, красноречия не хватит.

— А ты, смотрю, всё геройствуешь? — усмехнулся Георгий Иванович, присаживаясь рядом с Дубковым. — Слышал слухи… Тьфу ты, масло масленное. В общем, говорят, спас ты парнишу одного от ограбления и верной смерти.

— Больше слушай, — отмахнулся Дубков. — Просто вмешался в драку. У тебя еды нет случайно?

— Сегодня извиняй.

Александр задумчиво посмотрел на Алиску.

— Что думаешь, возможно добыть?

— Возможно-то возможно. Некоторые с собой вон баулы похватали. Только вопрос, что они за это спросят, а ты что сможешь предложить.

Дубков вывернул карманы.

— У меня так много всего, чего нет, что даже не знаю, с чего начать.

Гога покачал головой.

— Выход нам найти надо. А то скоро не одна драка случится, а куча. Оголодавшие люди захотят взять силой то, что выменять не могут. И тут уж, Дубков, одного твоего майорства не хватит, чтобы остановить бесчинства.

— Понимаю.

— Понимаешь, да не совсем, — вздохнул Георгий Иванович. — Я вот в СИЗО работал охранником. Не хотелось бы мне здесь увидеть такого.

Саша покосился на Алису, которая баюкала бутылочку с водой, и приподнял брови. Гоша ответил таким же вопросительным взглядом, дескать, а сам чего не приглядишь, в случае чего. На что Дубков развёл руками.

— Ох, Саша, вляпаешься ты в историю. Негоже следаку быть таким совестливым и честным.

— Да с чего ты взял, что я совестливый?

— Вижу. Глаз-рентген.

Дубков встал.

— Ладно, попробую еды добыть.

— Ты только куртку не вздумай сменять! Околеешь ведь! — крикнул ему вслед Гога и подмигнул девочке. — Что за непутёвый мент тебе достался в напарники, Алис.

— Дядя Саша хороший.

— Хороший, кто же спорит. Но непутёвый.

Еды он не добыл. Что было совсем неудивительно. Те, у кого ещё оставались припасы, ели втихаря или сбивались в угрожающего вида шайки. Делиться никто не желал — даже за куртку. Изголодавшиеся люди начали исподтишка поглядывать на шнырявших под ногами крыс.

Алиса хныкала и ныла, что хочет есть, и Дубков всем сердцем надеялся, что она, умаявшись, скоро уснёт. Что делать с голодными детьми, он понятия не имел, но собственная беспомощность была отвратительна. Саша пробовал рассказывать Алисе сказки, но девочка вырывалась из рук и не желала слушать. Утешало, что такая картина повторялась повсеместно: родные матери никак не могли успокоить плачущих детишек, что уж говорить про майора прокуратуры.

— Этот вой сведёт меня с ума, — пожаловался сосед Дубкова. — А этим вон, хоть бы хны.

И действительно, расположившиеся рядом с волшебной лампой скитальцы мирно спали — со вчерашнего вечера. Остальные пытались их растолкать, но без толку. Спящие определённо не умерли, они дышали и, более того, счастливо улыбались. Но и просыпаться наотрез отказывались, никак не реагируя на попытки растормошить их.

И Саша почти завидовал им. С утра ему казалось, что он полон сил и энергии. Но сейчас, всего пару часов спустя, его вновь потянуло в гости к Морфею. Интересно, а от голода люди впадают в спячку?

Закопав в щебень бутылку с водой, Дубков смотрел на расплывающуюся перед глазами лампу. Он сидел далековато от её уютного света, но видна она была отсюда отлично — единственное яркое пятно посреди мрака. Алиса, наконец-то, устала плакать и теперь обиженно сопела у него под боком. Саша обнял её, вполуха слушая негромкие разговоры, что велись вокруг.

Всё тише, всё дальше, всё туманнее…

Проснулся он словно от толчка. Вздрогнув, майор Дубков открыл глаза. А уже в следующее мгновение вскочил на ноги, испуганно озираясь. Не было ни приветливого света лампы, ни сонных разговоров товарищей по несчастью, ни ворочавшейся под рукой Алисы. Ничего. Только темнота и одиночество бесконечного тоннеля.

— Эй! — крикнул Александр, стараясь разглядеть хоть малейший проблеск, шевеление фигур в темноте. — Эй! Есть тут кто?

Ответом ему было гулкое эхо, вспорхнувшее к сводам и оттуда растекшееся в даль тоннеля.

— Алиса! — заорал Дубков. — Гоша!

Бесполезно. Ни звука, кроме его собственного голоса, не обитало здесь.

— Проклятье!

Что за заколдованный тоннель такой?! Как он здесь очутился? И главное — где искать остальных? Дубков нашарил в кармане мобильник. Раз такое дело, может, у него хотя бы телефон заработал — ну мало ли, каким-то волшебным образом?

— Ну, пожалуйста, прошу тебя…

Майор упрямо жал на кнопку включения, снова и снова, но ответом ему был только значок севшей батареи. Чудеса работали очень уж кособоко — в сторону сказочных пакостей. А мало-мальской помощи от них было не дождаться.

Ну и что прикажете делать: сидеть на месте или идти наугад? И если идти, то куда? Дубков посмотрел направо, затем внимательно изучил противоположное направление. Всё едино — ни там, ни там не видно ни зги.

— Налево пойдешь — коня потеряешь, направо пойдешь — жизнь потеряешь, прямо пойдешь… Эх, как жаль, что некуда тут прямо идти! И даже коня-то у меня нет, чтоб терять, — саркастически заметил Саша. Правда, его шутку некому было оценить. — Что поделать, придётся, вопреки всему, идти направо.

Темнота глушила даже звук его собственных шагов. Словно ватное одеяло, она обволакивала со всех сторон, цеплялась за ботинки, мешала идти. Спустя сотню шагов Дубкову стало казаться, что он идёт по бесконечному кругу. И стоило этой мысли проскользнуть в сознание, как рельсы под ногами искривились, словно стремясь сойти с накатанной колеи.

— Вот только бегать как хомяк в колесе мне и не хватало! — выкрикнул Дубков — просто чтобы услышать самого себя, чтобы поверить, что он ещё существует.

— Ты всегда можешь остановиться и отдохнуть, — ответил ему бесплотный голос.

Волна ужаса окатила майора, и он бросился бежать. Но рельсы словно и вправду вели его по кругу. А следом за ничейным голосом в тоннель вполз леденящий холод. Под потолком разлилось мертвенное зеленоватое свечение — как потустороннее северное сияние. Александр зачарованно уставился на него и уже на следующем шаге поскользнулся и растянулся на шпалах, больно ударившись рёбрами. Перед глазами на рельсах блестела тончайшая корочка льда.

Подняв взгляд выше, он увидел то, чего никак не могло существовать в действительности. Напротив него возвышалась платформа — простая бетонная плита, лишь перила и невысокие ступеньки. Таких полно на любой захолустной железнодорожной ветке. Станция сама по себе не была чем-то сверхъестественным, вот только возникла она прямо посреди пустоты — там, где её ещё мгновение назад не было.

Дубков помотал головой, потёр глаза, втайне надеясь, что ему померещилось. Но наваждение не собиралось оставлять его в покое. Станция, едва заметно зелёная и чуть прозрачная, всё ещё стояла напротив. Но хуже всего оказались двое бродяжек, что развели костёр посреди платформы.

— Эй, усталый путник, не желаешь заглянуть на огонёк? — Один из них махнул рукой, и Дубков, не вполне сознавая, что делает, поднялся и покорно побрёл к ступенькам.

— Присаживайся к костру, устраивайся поудобнее. В тоннеле та ещё стужа. А здесь тепло и спокойно. Ты же хочешь покоя?

На заросшем лице бродяжки мелькнула зловещая улыбка — мелькнула и мгновенно пропала, так что и непонятно вовсе, может, Дубкову померещилось. Второй нищий — так и не проронивший ни слова — пошарил изъеденной язвами рукой по полу, а затем подкинул в костёр невесть откуда взявшиеся дрова. Может, и из воздуха. Саша настолько устал удивляться, что решил не обращать внимания.

— Ты откуда и куда бредешь? — вновь спросил первый.

— Я, кажется, отстал, — Дубков предпочёл не вдаваться в подробности, и собеседник, словно выяснив для себя всё, кивнул. — Где мы? И как вас зовут?

— Имён лучше не называть, — ухмыльнулся бородатый. — Что в них толку. А вот где мы… — Он задумчиво поскрёб подбородок. — Скажем так, далеко не в худшем месте из возможных.

Майор Дубков протянул руки к зеленоватому огню — от того шло странное, будто влажное тепло. Но даже и такое, тепло оставалось теплом, которого ему катастрофически не хватало в последнее время. Тем более сейчас, когда похолодало настолько, что пар от дыхания стыл в воздухе, а металл рельс затянуло наледью.

— Путники, разумеется, должны помогать друг другу. Но знаешь, у нас есть правило. Плата за приют у костра.

— И что же это за плата? — насторожился Дубков — но так неохотно, лениво насторожился. Силы куда-то подевались. Ужасно хотелось не шевелиться, а ещё лучше поспать.

— Плата отнюдь не велика. Здесь грустно и одиноко. Поговори с нами, путник. Расскажи историю из жизни. А мы с костром послушаем.

— Не обязательно говорить вслух, ты можешь просто думать про неё, — внезапно добавил второй нищий — каркающим, хриплым голос, словно он так редко пользовался им, что почти разучился произносить слова. — Счастье для всех даром, и пусть никто не уйдёт обиженным.

“Так даже проще”, — сонно думал Саша.

Не говорить. А просто вспоминать, постепенно проваливаясь в дрёму и слегка неуютное тепло костра. Вспоминать — и смотреть в прорезающее тьму пламя. Он послушно перебирал детские впечатления, словно разноцветные камешки: счастливые, грустные, яркие, блестящие, поблёкшие.

Костёр разгорался ярче, будто жадно впитывая истории. Он даже сменил зелёный окрас на положенный ему оранжевый. Хотя в этом Саша был не уверен — возможно, это было частью сна, в котором он всё глубже увязал.

Дорожка, вымощенная историями его жизни, осыпалась за спиной, стоило оставить очередную пядь позади. Но впереди оставалось ещё много камней. Крупные — на поворотах и изгибах, мелкие — там, где она уверенно стремилась вперёд. Всё, из чего складывался его мир — день за днём.

— Эй! Проснись! — кто-то тряс его, пытаясь украсть приятную негу. — Ну проснись! Дядя Саша!

Знакомый голос, но Дубков отмахнулся от него. Зачем возвращаться к темноте и холоду, когда здесь костёр полыхает вовсю, выбрасывая алые языки пламени к высокому потолку. И он уже отнюдь не призрачный, а вполне себе настоящий. Да и это восторженно-зачарованное выражение на лицах нищих. Как же приятно быть кому-то важным и интересным!

— Похоже, нам нужна грубая мужская сила.

Оглушающей, от души пощечины в собственном сне он ожидал меньше всего. От неожиданности Дубков споткнулся и прервался на полумысли.

— Так ты не один? — взвился бродяга. — Был неправ, вспылил. Прошу дать возможность загладить, искупить. Всё, ушел.

В мгновение ока всё исчезло: ни призрачной платформы с двумя скитальцами, ни жаркого костра, даже мороз исчез. Вернее, холод по-прежнему присутствовал, но уже не пробирал насквозь. Дубков заморгал и открыл глаза. Над ним нависли Гоша и Алиса. Ныли ушибленные во время падения рёбра, ужасно болела голова, а щека, казалось, и вовсе распухает.

— Добрый вечер, спящий красавец!

Георгий Иванович оскалился в радушной улыбке и протянул руку, помогая сесть. Алиса тут же облепила Дубкова, прижалась мокрой щекой к лицу.

— Ну что ты, не плачь, не надо.

Он одной рукой обнял рыдающую девочку, а второй осторожно коснулся скулы — болело адски, синяк обеспечен.

— Ну и тяжёлая у тебя рука.

— Зато действенный метод пробуждения! А то вздумал тут провалиться в какую-то магическую дребедень.

— Как вы узнали?

— Так ты это… Чуть пожар заочно не устроил. Лампа-то волшебная как полыхнула огнём, что твоя свечка. Ну Алиса перепугалась, да и потащила меня к тебе. Дескать, надо дядю Сашу срочно спасать.

Дубков озадаченно огляделся. Значит, вот что за костёр он разжёг своими историями. Да уж, прожорливая лампа оказалась. Сам фонарь, что сиротливо валялся в отдалении, теперь уже не выглядел волшебным: разбитое стекло, покорёженные завитушки узоров. Вокруг медленно просыпались те, кого не могли добудиться, и изумлённо хлопали глазами.

— Тебе чего снилось-то, крейсер Дубков?

Майор потряс головой, словно стремился выкинуть из неё всё случившееся во сне.

— Платформа, два путника. И костёр, что становился ярче от моих историй.

— Что за истории, дядя Саш?

Дубков открыл рот — да так и застыл. Осознание непоправимости обожгло его.

— Я не помню… Я совершенно не помню ничего из того, что говорил им. Словно сгорело начисто в пламени костра. Как же так-то? Ведь это моя жизнь, мои воспоминания!

Дубков схватился за голову, а Алиса прижалась к нему, крепко обхватив.

— Ну дела… — Георгий Иванович потёр лоб. — Ну и чудо-лампа.

Глава 8 Банда

Следующие часы только и было разговоров что о лампе. Люди, вернувшиеся из сонного плена, наперебой засыпали рассказами. Видения у всех были разные, но суть одна: они впали в подобие транса, который стёр из памяти куски прошлого. Повезло тем, кто умудрился отдать лампе неприятные моменты. А как быть тем, кто, как и Дубков, лишился счастливых? Собственного детства? Не такого уж и далёкого прошлого? К счастью, сказочная амнезия распространялась исключительно на события — людей и информацию о себе не позабыл ни единый пострадавший.

Люди сгрудились кучками и опасливо поглядывали на Дубкова. Враждебности никто не проявлял, отсесть подальше тоже не пытался, но и участия ждать было неоткуда — только Алиса преданно была рядом.

— Порченные какие-то у тебя чудеса, майор, — заметил один из пассажиров. — Вот недаром всегда считал, что связываться с полицией — себе дороже.

— А еды твой мешок может нам добыть? — раздался голос из толпы.

— Не может, — признался Дубков.

— Может, хоть света ещё наколдуем? — жалобно попросил кто-то.

— Ты что, обалдел? А вдруг на следующий раз мы вовсе помрём все?! Мало тебе было!

— Ну а дальше-то что делать? — поинтересовался у людей Георгий Иванович. — В темноте топать по тоннелю? На ощупь, носом по рельсам?

Все выжидающе уставились на майора.

— Мешок украли, — признался Саша.

Повисла тишина, а затем все загалдели враз, стараясь перекричать друг друга. Дубков поднялся и вышел на середину.

— Тише!

Если бы растревоженную толпу было так просто успокоить! Александр поддал ногой разбитую лампу и та, громыхая железными боками, покатилась по шпалам. Люди изумлённо уставились на него и наконец-то притихли.

— Тише, говорю. Хочу пояснить кое-что. Для похитителя мешок бесполезен. Во-первых, им не так-то просто пользоваться. Но это ещё полбеды. Главная загвоздка в том, что мешок подчиняется только тому, кому был подарен добровольно, — вдохновенно врал Дубков. — Я понимаю, что кражу могли совершить не со зла. А в состоянии аффекта. Предлагаю похитителю оставить мешок на видном месте. И на этом мы закончим.

Толпа заворчала в ответ — и Дубков не взялся бы сказать, было то одобрение или недовольство.

Разумеется, сознаваться никто не спешил. Как и возвращать украденное. Минуло несколько часов, и люди, успокоившись, разбрелись по своим углам.

Алиса задремала — голод, холод и бездействие оставляли не так уж много вариантов, да и Дубков провалился в беспокойный сон. Который бесцеремонно прервали. При всём опыте работы в прокуратуре он не ожидал, что здесь, в тоннеле, когда все заперты в одном пространстве, кто-то отважится на такой шаг. Но отрицать очевидное глупо. А что может быть очевиднее холодного острого ножа, что упирался под подбородок.

— Просыпайся, следак. И не дергайся, одно неловкое движение — и никакой медик не поможет.

— Тем более что нет тут никакого медика, — поддакнул второй мужчина, остроносый и худощавый. — Так что давай, шевели.

— Разбудишь девчонку, и придётся взять её с собой, а там уже аля-улю.

— Я понял.

Дубков осторожно отодвинулся от Алисы. Девочка пошевелилась, что-то сонно забормотала, и Саша замер, молясь про себя, чтобы она не проснулась. Похоже, его просьбы были услышаны или же детский сон оказался слишком крепок — что ему какие-то воры с ножами. Алиса затихла, и Дубков поднялся.

— Пошли, мусорок. Поговорим в укромном местечке.

“Что за привычка такая: мент, мусорок, легавый…” — размышлял Дубков, идя за первым мужчиной. Второй держался позади, и майор чувствовал упирающееся в спину лезвие ножа. И оно напрочь отбивало желание делиться мыслями вслух.

Постоянно оглядываясь, они углубились в тоннель. Здесь тени сгустились ещё больше, едва позволяя рассмотреть хоть что-то. Миновав первый сворот, они остановились. Видимо, похитители, сочли расстояние безопасным — чтобы никто из спящих не услышали ни разговоров, ни шума борьбы, случись она. А Дубков вполне допускал такой вариант. Пистолетов у злоумышленников, скорее всего, нет. Ну а с ножами он попробует справиться. Только надо выяснить, есть ли оружие у второго.

— Ну здравствуй, мил-человек. — Похититель за спиной Дубкова чиркнул спичкой, и слабый огонёк выхватил из темноты невысокого, сутулого человека. Седые волосы с залысинами, цепкие глаза на немолодом уже лице — вероятно, он был здесь главарём. За его спиной маячили ещё несколько силуэтов. На это Саша не рассчитывал, дело приобретало скверный поворот. Стоило попытаться справиться с ворами по пути. — Проходи, гостем будешь.

— В гости, между прочим, по собственной воле ходят. А не силком тягают.

Спичка погасла, толчок в спину заставил его шагнуть ближе к шайке.

— Смотря к кому. — Голос старика оставался всё таким же ровным, словно и вовсе лишённым эмоций. — Как звать, волшебник?

— Майор Дубков.

— Твоё чудо? — Ему сунули в руки что-то тряпичное. Похоже, мешок.

— Может, моё. А, может, и нет. Почём я вижу в темноте.

— Шалишь, майор. Посветите ему.

И тут же луч света ударил Дубкову в глаза. Он зажмурился и выругался. Похоже, похитители увели его дальше, чем он предполагал. Если не боятся пользоваться фонарём. Совершенно неизвестно откуда взявшимся. Насколько Дубков помнил, его чудо-лампа, да несколько плохеньких, самодельных факелов были единственными источниками света, пока они шли по тоннелю. С другой стороны, вряд ли стоило удивляться, что кто-то утаил фонарь для себя лично, не захотев делиться.

— Ну так что, волшебник, твоя сума?

Дубков прикрыл глаза ладонью: фонарик по-прежнему светил ему прямо в лицо. Отвыкшим от яркого света глазам было больно, да и разглядеть никого толком не получалось. Опустив голову, он уставился на бездонный мешок у себя в руке.

— Да, это моё.

— А сотвори-ка нам чудо, мусорок. — Востроносый расхлябанно прошёлся перед ним и приткнулся к стене, упершись плечом. — Сам вещал на весь тоннель, что единственно хозяин может пользоваться мешком. Ну вот и пользуйся. Колдуй. А не то мы своё волшебство применим. — В руке мелькнула заточка.

Саша вздохнул — у него были все основания опасаться, что мешочек наотрез откажется выполнять желания.

— Что колдовать?

— Еды, как я понял, он не делает?

Главарь переплёл пальцы, в упор глядя на майора. Тот покачал головой.

— Ну и шут с ней. Давай тогда о делах наших скорбных покалякаем. Надоело мне шляться в этом подземелье. Так что наколдуй-ка ты нам выход отсюда.

— Как вы это себе представляете? Дверь? Ворота? Как это поместится в мешок? — попытался майор.

— А хоть бы и ворота. Мешок же недаром бездонный. Вот пущай работает.

Дубков пожал плечами и брякнул наугад.

— Осторожно, двери закрываются.

Мешочек, как это было и в первый раз, задёргался в руках, а затем обвис, потяжелев. Дубков сунул руку внутрь и вытащил «Мануал». Ну кто бы сомневался. Бесконечная печатная фабрика у него там, что ли?

— Чё эт? — оживился остроносый.

— Инструкция. По применению, — пояснил Дубков. — Это надолго. Может, присядем?

Двоих похитителей оставили на стрёме — наблюдать за тоннелем, остальные рассредоточились вокруг. Один, усевшись возле стены, развлекался тем, что втыкал нож между растопыренных пальцев. Остроносый ворошил мануал, время от времени выдёргивая из него страницы и яростно сминая их. Седовласый главарь расположился в стороне ото всех, а по правую руку от него пристроилась единственная здесь женщина. Она время от времени метала свирепые взгляды на майора и что-то нашёптывала своему избраннику. Дубков старался не встречаться с ней взглядом.

За прошедший час мешок так и не пожелал исполнить просьб. Зато Саша — вкупе с похитителями — узнал новую порцию того, что мешок не делает.

Не способен сотворить то, что было придумано после его создания. А так как модель им попалась устаревшая…

Не может наколдовать жидкость.

Не причиняет людям вреда.

Создает карты, катастрофически не соответствующие действительности.

Не поддается на уговоры. Даже слёзные. Спутница главаря лично проверяла.

Идея с ковром-самолётом тоже не прошла.

— Ну и что делать-то будем? — поинтересовался майор. — Есть ещё желания, которые опробуем?

Ситуация всё больше заходила в тупик. И это пугало. Бывает та, запредельная, степень отчаяния, когда становится уже всё равно. Лишь бы решить проблему сейчас, а потом… О “потом” в такой миг не вспоминают вовсе — и это развязывает руки. Когда нечего терять, незачем думать о последствиях и выбирать средства. И, похоже, банда была близка к этому.

— Пусть он уже перенесёт нас отсюда! — взвыл остроносый и швырнул мануал в стену.

— Перенесёт? — переспросил Дубков. — Через портал, что ли?

Тот, что играл с ножом, поднялся и не спеша приблизился к Дубкову.

— Да как угодно. Любой грёбанной магией, — мужчина схватил Сашу за куртку, вздёрнул на ноги и прижал нож к щеке — в опасной близости от глаза. — Слышь, майор. Делай что хочешь. Ещё пара минут, и мы тебя первого начнём на куски рвать. Ломтями настругаем. Гробы-то твой мешок умеет делать, а?

— Убьешь меня — точно ничего не получишь, — заметил Дубков.

— Удовольствие получу. От того, что ещё одного следака на тот свет спровадил.

— Ну так приступай! Я всё равно не знаю, как вызволить вас отсюда.

— Отпусти его, — потребовал главарь.

Мужчина со злостью оттолкнул Дубкова и шагнул назад.

— А если поменять местами слагаемые? — спокойно продолжил сутулый предводитель. — И устроить так, чтобы тебе, майор, и вправду пришлось вымаливать у мешка гробик. Детский. Девчонку свою отдашь нам на съедение?

Небрежный жест рукой — и пара подручных направились к стоянке пассажиров. Дубков рванул за ними — неосознанный, почти инстинктивный порыв. И тут же его схватили и вывернули руки за спину.

— Не вздумай! — зарычал Саша, пытаясь вырваться. — Не прикасайся к Алисе!

— Тогда колдуй, мать твою, майор! Колдуй!

Дубков отчаянно пытался вспомнить хоть что-нибудь, но в голову, как назло лезла сплошная чушь. Что же это за магия-то такая проклятущая, которой и воспользоваться нельзя, когда смертельно надо.

— Где у вас дверь? Где надо, там и дверь. Открывается… Двери существуют для того, чтобы каждый мог войти. Попросись — и тебя впустят… Скоро рассвет, выхода нет… И входит, и выходит. Замечательно выходит… Пустите доброго человека, а не то он выломает дверь… — бормотал Дубков, но мешок застыл безжизненной тряпкой.

— Мне кажется, или мои ребята возвращаются? — заметил вожак. — И похоже, что не одни.

Дубков попытался оглянуться. Бесполезно — держащие его парни и не думали ослаблять хватки.

— Ведьмак тихо выругался. Он не любил порталов и перемещений с их помощью! — в отчаянии выкрикнул Александр.

Мешок, лежащий у его ног, дёрнулся. А у стены, едва прорезая мрак, появилось слабое свечение. Мужчины, раскрыв рты, смотрели, как ширится и расползается в пространстве мерцающее холодным, чужеродно-белым светом пятно.

— Молодец, майор! Вот что значит найти правильный подход к человеку.

— Это может быть опасно, — тихо произнес Дубков. Где-то в глубине души он желал, чтобы мерзавцев закинуло куда подальше. Но прав был Гога — он слишком совестливый, чтобы не предупредить. — Вы видели, что сотворила лампа.

— Да брось ты. Это же портал. Наше спасение. — Остролицый преступник нетерпеливо приплясывал перед порталом.

— Как скажешь.

Подручные выпустили Дубкова, и он смог наконец-то обернуться — и убедиться, что похитители действительно притащили брыкающуюся Алису. Заметив на стене светящийся круг, они застыли, напрочь позабыв про девчонку. Чем та не преминула воспользоваться, вывернувшись из их рук, и бросилась к дяде Саше.

— И долго он так может… работать? — поинтересовался один из преступников, осторожно подбираясь к порталу.

— Если верить книге, то не слишком, — процедил майор, настороженно следя за мужчинами. Вот сейчас самое время убрать ненужного свидетеля. Да и вообще, решатся ли они войти в сияющее ничто?

— Вперёд! — скомандовал сутулый вожак, но его подручные неуверенно переминались с ноги на ногу, не спеша соваться в неизвестность.

— Я сказал «вперёд»! — Мужчина толкнул первого подвернувшегося под руку вора в портал.

Все глаза обратились к стене. Ничего. Ни крика, ни полетевших обратно частей тела. Напротив, портал моргнул, чуть сузился, а молочная пелена, растекшаяся по его поверхности, стала прозрачной. За ней проступил частокол ночного леса: так словно они и вправду смотрели сквозь стену. Спустя долю секунды в лесу появилась фигура их товарища. Он неуверенно ощупал себя, словно не веря, что остался цел и невредим после такого путешествия. А затем запрыгал и отчаянно замахал руками, приглашая следовать за собой. Переглянувшись, ещё двое шагнули в портал. Чтобы через мгновение радостно обняться с подельником.

— Он правда работает… — зачарованно произнесла Алиса.

— Похоже на то. — Дубков, не выпуская маленькой, холодной ладошки из руки, передвинул Алису за спину. — Не высовывайся.

— Бис, майор! — Главарь обернулся к нему и кивнул мастеру игры с ножом. — Ты же понимаешь, что мы делаем со свидетелями? Но ты не бойся, мы тебя небольно зарежем.

— Придётся на сей раз отступить от правил.

— Почему это?

— Я заставляю магию работать. Прирежешь меня — закроется портал. И ты останешься здесь.

— Уверен? — Мужчина с ножом на изготовку шагнул ближе.

— Проверишь? — в тон ему ответил Дубков.

— То ли у нас и правда в следаки стали брать смелых, то ли перед малой не хочешь в грязь мордой ударить. А если тебя слегка порезать? Чтобы нам хватило времени уйти, а тебе добраться до помощи — нет, — вкрадчиво поинтересовался вожак, а Алиса ещё крепче стиснула руку дяди Саши.

— Я успею закрыть портал. Это будет первым, о чём я позабочусь.

И словно в ответ на его слова светящееся окно в ночной мир дрогнуло, на миг побледнев.

— Чёрт с тобой, следак, живи. Может, когда ещё и встретимся.

Главарь смерил его недобрым взглядом, развернулся и зашагал прочь. За ним, поигрывая ножом и постоянно оглядываясь, двинулся сообщник.

Дубков напрягся, размышляя, не попытаться ли напасть сейчас, но Алиса накрепко вцепилась в руку — не так сразу и отцепишь. Но был ещё один вариант, который стоило опробовать. Раз уж он управляет магией бездонного мешка…

Саша прокрутил в голове цитату, вспоминая. Первую часть про так и не найденную половину человека можно, пожалуй, и опустить — совсем не хотелось смотреть на ошметки тел. А вот дальше…

— Он знал несколько случаев, — начал Дубков, с ненавистью сверля похитителей взглядом, — когда люди входили в порталы… — Контур дрогнул, словно готовясь совершить чудовищное. — … и о них больше никто…

— Не надо, дядя Саша, — тихо попросила Алиса. — Не убивай их. — Дубков опустил взгляд, встретился с умоляющими, испуганными глазами девочки и не закончил фразу. — Пусть просто уйдут.

Майор снова посмотрел на портал. Теперь уже все преступники были в лесу по ту сторону стены. Один из них изобразил неприличный жест, адресованный Дубкову. Саша скрипнул зубами.

— Нельзя убивать тех, кто тебя обидел, — заметила Алиса. Поразмыслила и добавила: — Даже иногда.

— Разумеется, ты права.

Портал натужно загудел, снова стал слепяще-белым, а через мгновение схлопнулся, разметав лежащий на полу мусор.

Дубков подобрал мешок.

— Пойдем обратно.

— И никому ни слова о случившемся?

— Совершенно верно. «Некоторые тайны сами себя стерегут. И захочешь — не расскажешь».

— Это точно, — вздохнула Алиса. — Такое кому расскажешь — всё равно не поверят.

На месте постоя царили тишина и покой. Похищение двух людей не растревожило пассажиров — казалось, никто этого даже не заметил. Кроме Георгия Ивановича, который тут же подлетел к ним, стоило Алисе и Александру устроиться возле стены.

— Нашли? — поинтересовался Гога, плюхаясь рядом.

— Нашли.

— Рассказывай.

— Это бо-о-ольшой секрет, — вставила Алиса.

— Для маленькой компании? Я как раз такой.

— Ну тогда можно, — решила девочка и перевела вопросительный взгляд на дядю Сашу. — Ведь можно же?

— От него по-другому не отделаешься, — с притворным недовольством согласился Дубков.

— Значит так, — воодушевлённо начала Алиса. — Плохие дяденьки украли меня ночью.

Гога бросил настороженный взгляд на майора.

— И не смотри на меня так. Меня эти самые плохие дяденьки похитили ещё раньше.

Георгий Иванович понятливо кивнул и вновь изобразил на лице крайнюю заинтересованность. Сбиваясь и путаясь, Алиса пересказала ночное происшествие.

— И в самом деле портал? — скептически уточнил Жора.

— Портал, — подтвердил Дубков.

— Интересно, а мы тем же макаром можем отсюда удалиться?

— Я бы не рискнул. Я не уверен, что лес, куда отправились наши злодеи, и вправду находится за стеной тоннеля. А даже если и там… Мало ли в глухом лесу бродит давно не жравших хищников.

— Так-то оно так, — почесав затылок, кивнул Гога. — А что мешок, у тебя? В целости и сохранности?

— Да. Знал ведь, что план твой дурацкий не сработает как надо.

— Ну почему же! — возмутился Георгий Иванович. — По-моему преотлично он сработал. Ну а что мешок тебе доставили не на блюдечке с голубой каемочкой, а пришлось за ним своими ножками топать — тут уж извиняйте. Издержки жизни.

— Тебе бы такие издержки посреди ночи явились.

— Не явятся, — возразил Гога. — А к тебе табунами захаживать будут. И знаешь почему? Элементарно, Дубков. Потому что я безработный, а ты мент, — торжественно закончил он, словно этот факт сам по себе объяснял всё и сразу.

— Вообще предполагалось, что это моя фраза. Насчет элементарно.

— Классика всё стерпит! — Гоша воздел палец к потолку. — И вообще, давайте спать.

Возражений не поступило.

Спустя полчаса Георгий Иванович уже вовсю храпел, выводя не слишком мелодичные трели и рулады. Алиса посапывала рядом. И только Дубков бесконечно смотрел в темноту, закинув руки за голову. Тревога юркой ящеркой вертелась в груди, не давая расслабиться, а многочисленные вопросы устроили хоровод в мыслях. Но самым главным оставался один: а стоило ли вообще беспокоиться о будущем? Сейчас, когда совершенно не ясно, настанет ли оно для них.

Глава 9 Встреча с собой

Дубкова разбудил гомон голосов: скитальцы готовились отправиться в путь. Кто-то ворчал и проклинал мир, некоторые отчаянно препирались, силясь доказать, что все блуждания совершенно бессмысленны, плакали дети. Саша потёр глаза и потянулся. А затем, спохватившись, сунул руку в карман: бездонный мешок был на месте.

Убедившись, что Гоша и Алиса спят, он поднялся и отправился раскапывать бутылку с водой. К величайшему облегчению, она тоже оказалась на месте — видимо, реальность решила смилостивиться над майором и дать небольшую передышку от неприятностей.

Сделав небольшой глоток и прополоскав рот, Дубков сунул бутылку в карман. Воды оставалось совсем немного, аккурат попить Алисе. Если они не выберутся из тоннеля, вряд ли получится долго удерживать ситуацию под контролем.

Саша сел на рельс и вытащил мешок. Появилась у него за ночь пара задумок. Пришлось поднапрячь мозг, вспоминая услышанные или прочитанные там и сям фразы — и всё же он нашёл подходящие строчки. Дубков и сам не мог сказать, когда и зачем взялся за Вергилия. И вот же, пригодился.

Саша опустил на землю мешок и, откашлявшись, негромко продекламировал:

— Скоро увидишь ты сам, как вёсел вспенится море, факелы грозно блеснут, озарится пламенем берег.

Бездонный мешок дернулся пару раз и замер нерешительно, словно раздумывая, что именно следует воплощать: вёсла или факела.

— Факелы, — подсказал Дубков. И для убедительности повторил ещё раз: — Факелы грозно блеснут.

Кажется, на сей раз мешок проявил благосклонность и, вздрогнув, порядочно увеличился в размерах. И потяжелел, как мгновенно понял Саша, когда попытался его толкнуть. С трудом, но Дубков опрокинул-таки мешок на землю. Из горловины тут же посыпался ворох факелов с толстыми деревянными ручками.

— До чего техника дошла! — радостно прошептал он, разглядывая добычу. — Получилось!

— Смотрю, ты тут опять чудесами балуешься, Дубков?

— Спокойно. Не надо оваций! Ты лучше скажи, у тебя спички есть, Гош? Или зажигалка? — поинтересовался майор, не поднимая головы. Словно боялся, что стоит ему отвернуться — и чудо исчезнет.

— В Греции всё есть. Но ты же помнишь: кто людям помогает — тот тратит время зря. У нас хорошими делами прославиться так вообще не реально.

— Спички давай, философ, — отмахнулся от него Саша.

Вскоре вся толпа выживших собралась вокруг Дубкова и факелов. Наколдовать ещё и путеводный клубок не вышло. Но чем богаты, тем и рады. Люди с опаской разглядывали новое чудо, не спеша пускать в дело. Единственными горящими факелами были те, что держали майор и Георгий Иванович.

— А я тебя предупреждал про хорошие дела и людей, — проворчал вполголоса Жора.

— Я не хочу вечно таскаться по темноте. И собираюсь сегодня отсюда выйти.

— Неплохой план на день, одобряю.

— Выглядят как обычные, — наконец изрёк один из изучавших факелы предводителей. — И горят вроде как положено. Огнём. А не каким-то там волшебным светом.

— А они безопасны? — поинтересовался кто-то из толпы. — Или как с лампой?

— Так а вы не засыпайте с факелами в руках — и будет вам счастье! — выкрикнул Гога.

— Думаю, можно рискнуть, — подвёл итог вожак. — Факелов у нас достаточно. Есть добровольцы?

Люди зашептались, переглядываясь.

— Неужто нет смелых? — подзадорил Гоша.

Из толпы выдвинулись несколько мужчин, неуверенно оглянулись на своих спутников и сделали ещё шаг вперёд.

— Отлично. Факелоносцы есть. У всех полчаса на сборы. Время пошло!

Алиса ни в какую не желала просыпаться. Она капризничала, хныкала, что хочет есть и спать.

— Гога, будь другом, понеси факел?

— Ага, так я и знал! — констатировал Гоша. — Создатель боится собственной магии!

Несколько людей испуганно оглянулись на них.

— Иногда мне хочется завязать тебе язык узлом!

— Тебя я понял, умолкаю! Не то по шее получу и подвиг свой не совершу!

Дубков закутал в куртку дремавшую Алису.

— Давай, светоч, освещай заблудшим путь.

— Это откуда? — поинтересовался Гога, когда они пристроились в конце колонны измученных людей.

–Это тебе от меня лично, на долгую память.

Наколдованных мешком факелов хватило с лихвой, так что теперь темноты бояться не стоило. Правда, одна особенность всё же обнаружилась одна. Горящих положенным рыжим пламенем оказалось ровно три штуки. Все остальные факелы предпочли избрать другие цвета. И теперь под сводами тоннеля гуляли разноцветные всполохи. Завороженные таким зрелищем детишки прыгали вокруг и наперебой выкрикивали цвета. Взрослые же с подозрением поглядывали на цветастое пламя — и с ещё большим подозрением на Дубкова.

— Синий, жёлтый, голубой — выбирай себе любой, — пропел Гога, обменивая свой обычный факел на фиолетовый. — А знаешь, это даже как-то символично.

— Фиолетовый — цвет твоей жизненной философии? — предположил Дубков.

— Вот всё-то ты знаешь, майор!

Детям быстро надоел цветной огонь, и они притихли. Разговоры тоже сами собой угасли. Это путешествие измотало всех, но куда хуже было отсутствие уверенности, что всё не напрасно, что их усилия окупятся.

Когда под ногами захлюпало, путники и вовсе пали духом. Вода — вот она, рядом, но поди утоли ей жажду. Несколько человек, обезумев, упали в грязный поток на четвереньки и принялись жадно лакать, но остальные быстро схватили их и оттащили прочь. Ребятишки, напуганные произошедшим, расплакались, самых маленьких пришлось нести на руках. Настроение не поднялось и когда они оставили затопленный неведомой водой участок позади. Мрачное молчание нависло над небольшим отрядом, и только факелы продолжали жизнерадостно разгонять тьму своим многоцветием.

— Слушай, они что, бесконечные? — поинтересовался мужчина, несущий, как и Дубков, ребёнка на руках.

— Не знаю, — честно признался майор. — Я могу убедить мешок сотворить чудо, но я совершенно не знаю, как оно работает.

Рядом возник вездесущий Гоша.

— Майор, тебе тяжело? Давай я понесу Алису, а ты возьми меня. А то здоровье-то моё не очень. То лапы ломит, то хвост отваливается.

— А на днях линять начал?

— Трепло ты, Гоша, — откликнулся мужчина рядом.

— И вовсе не трепло! Я оратор.

— Оратор, помоги вон женщине ребёнка нести, совсем уж сил выбилась, — крикнули из передних рядов. — А что хвост отвалится, так оно и лучше даже. Дело ли мужику с хвостом!

В толпе поднялся смех, ненадолго подняв настроение скитальцам.

— А что, а я могу. За мной дело не станет! — гордо заявил Гоша и ломанулся вперёд.

— Дядя Саша, — Алиса тихонько потянула его за воротник, — ты же понимаешь, что они блуждают тут из-за тебя?

Майор пару раз моргнул, пытаясь переварить услышанное, и уставился на нахохлившуюся малышку.

— Нет, не понимаю. Почему из-за меня? При чём тут я?

— Ну а с кем вдруг начали случаться всякие чудеса? Можешь сам у них спросить, есть ли ещё такие.

Нет, спрашивать совсем необязательно. Майор Дубков знал ответ, хоть и боялся себе в этом признаться. Вокруг творилась какая-то чертовщина. И творилась она, к великому сожалению, всё время вокруг него одного — права была Алиска.

— Я не меньше других устал от этих блужданий. И очень-очень хочу найти выход. Только не знаю, что для этого нужно сделать.

— Они подскажут, — заверила Алиса и устроила голову у него на плече.

— Кто они?

Ответ Дубкову узнать не удалось. Под высокими сводами тоннеля прокатился раскатистый звук: то ли крик раненного динозавра, то ли вой обезумевшей гиены, то ли рык разъярённого котика — очень большого и очень хищного котика. Оставалось только гадать, что за существо могло его издать. Но одно было ясно: этот кто-то был очень зол и, возможно, голоден.

Люди застыли, идущие сзади наткнулся на передних, поднялась паника. Пассажиры бестолково заметались по подземелью, тут и там послышались крики о помощи, плач. Одни звали маму, другие полицию, третьи призывали бога. А звук то удалялся, то приближался, но обладатель устрашающего баритона пока не показывался.

Когда первая паника улеглась, удалось выяснить, что среди них был ровно один человек, который умел обращаться с оружием — майор Дубков. Гога предпочёл позабыть о своём прошлом охранника и теперь заверял всех, что он вечный безработный. Среди пассажиров в избытке оказалось бизнесменов, домохозяек, фрилансеров, нашёлся даже художник и парочка профессоров. Но ни одного полицейского или военного. И когда все взгляды устремились на дядю Сашу, Алиса сунула ему в руки бездонный мешочек.

— Тебе же понадобится оружие, правда?

Дубков обречённо вздохнул. Да уж, «если настало время злых чудес, то бесполезно оставаться добрым». Где он это прочитал?

Автоматы мешочек не производил, как вскоре выяснилось. Пистолеты тоже. Даже кремниевые. Всё, что удалось из него выудить, это был кинжал.

— Да пребудет со мной сила. — Майор Дубков крутил в руках новоприобретённое чудо.

Красивый кинжал. Стальной. Острый. У основания клинка вытравлен раскидистый дуб, от которого бежали вниз дорожки-сеточки корней. Наверное, даже удобный — вот только если бы Саша хоть немного в этом разбирался. Все его знакомство с холодным оружием ограничивалось либо уликами на месте преступления, либо ножами на кухне.

Рёв раздался ближе — слишком близко, ощущение, что протяни руку и наткнёшься на колеблющийся от него воздух. А вслед за этим побежали по стенам неровные, искажённые тени. Что-то двигалось к ним: страшное — без сомнения, огромное — скорее всего, и злобное — почти наверняка.

Майор Дубков сжал в руке кинжал. Ох, если бы мешочек мог наколдовать гранату. А то так… Кто к нам с мечом придёт, тот отстал в гонке вооружения, как говорится. Но дарёному чуду…

— Ты хоть знаешь, с какой стороны надо держаться за кинжал, майор Дубков? — тьма дрогнула, выпустив из своих недр одетого в форму мужчину, и тут же сомкнулась за его спиной. — Ты хоть на что-то годен?

— Товарищ генерал… — растерялся Дубков. — Но как же монстр…

— Монстр? — губы начальника презрительно дрогнули. — Ты сам для себя монстр. Посмотри на себя, майор. Ты же снова облажался. Даже в отпуск не смог нормально съездить. Н-И-Ч-Т-О-Ж-Е-С-Т-В-О.

Стыд, смешанный со злостью потёк по венам Дубкова, в ушах застучало, а рука судорожно стиснула обтянутую кожей рукоять.

— Брось железку-то, майор. — Генерал кивнул на оружие. — Куда ты с ней? В зубах ковырять? Салатик нарезать? Ты же не умеешь. Ты же ничего не умеешь, дубовый ты наш.

Сглотнув застрявшую в горле злость, Александр ровно выговорил:

— Зачем вы это, товарищ генерал?

В ответ военный потянулся к кобуре, достал табельный пистолет и направил на майора.

— Хватит. Железку на рельсы, а сам — на колени.

Выстрел прожужжал слишком быстро — и слишком рядом. Дубков невольно вздрогнул и бросил на землю кинжал — тот обиженно звякнул о рельсу и откатился в сторону. Эхо выстрела ещё гуляло под потолком, когда генерал шагнул в сторону и направился к сбившимся в кучу людям.

— А ты смотри, Дубков, смотри. Насколько грош цена тебе. Хотел защитить людей? И что, получилось?

Пистолет качнулся, выбирая жертву и замер напротив Алисы. Бледная, словно испуганное привидение, девочка прижимала к груди волшебный мешок и во все глаза смотрела на направленное на неё оружие.

— Время умирать.

Грянувший выстрел разрезал толпу на части: люди с криками бросились врассыпную. И одновременно с этим Саша кинулся на генерала, сбивая того с ног. Несколько пуль с визгом отрекошетили от стен, не причинив никому вреда.

Прижав к полу руку с пистолетом, Дубков саданул генералу локтём в лицо. В следующее мгновение майор был уже на ногах. Стиснутый в побелевших пальцах пистолет был направлен на начальника. Быстрый взгляд на Алису, чтобы убедиться, что та жива, и снова — всё внимание на врага.

Генерал рассмеялся и медленно поднялся, держась за лицо. Сквозь пальцы стекали тяжёлые тёмные капли крови.

— А дальше что, майор? Хватит злости нажать на курок? Ты хоть стрелял в человека когда-нибудь?

— Стрелял.

— А убивал? Сможешь? — лицо генерала мигнуло — словно прошли помехи по экрану. — Слабак. Даже тут не способен сделать решительный шаг. Ненависть. Злость. Где же они в тебе, майор?

Дубков шагнул к генералу, не опуская пистолета. Но образ мужчины потёк, словно кто-то плеснул водой на непросохшую картину, перекатился дымкой по шпалам, вновь собираясь в тёмную фигуру чуть в стороне.

— Саша, ты разочаровал меня.

Слишком знакомый голос. Слишком знакомые слова.

— Меня и маму. — Седой, осанистый мужчина поправил очки на носу — и те, поймав отсвет факела, хищно блеснули. — Ты разочаровал себя. Признайся в этом! В том, что ненавидишь самого себя, в том, сколько злости и бешенства вызывает у тебя то никчёмное существо, каким ты стал. — Профессор поднял руку и приложил сложенные пистолетом пальцы к виску. Дубков, словно зачарованный, повторил его жест, приставляя оружие к собственной голове. — Ну же! Будь мужчиной, научись убивать! Стреляй!

Конец ознакомительного фрагмента.