Тень на зелёной траве. Часть третья

Алек.Ксандр

Книга о чужом мире периода средневековья, в котором есть магия, волшебницы, колдуны и ведьмы. Истории людей, их судьбы и взаимоотношения, что приоткроют правду на прошлое и будущее мира целой планеты. Это и фэнтези, и фантастика, а главное, приключения. Вся книга состоит из трёх частей.

© Алек.Ксандр, 2022

ISBN 978-5-0056-5638-4 (т. 3)

ISBN 978-5-0055-7930-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тень на зелёной траве

Часть третья

Человек из Тинк-Одуа.

1.

Уроки мироустройства по Фёдору-демону мы проводили наедине, подальше от всех. Словоохотливости демона я не доверял. Сболтнёт что-нибудь лишнего и уже не отмоешься. Прежде надо разобраться во всём самому.

Когда-то очень-очень давно, сразу после Времен Героев, Создатели, обитающие высоко на небе, на летающих островах, решили сотворить себе помощников в лице шести мужчин и шести женщин, похожих на людей, но наделенных невероятной божественной силой. Они должны были помогать обустраивать мир внизу, на земле, контролируя расплодившуюся жизнь и расплескавшуюся магическую энергию, которая всё ещё сохранялась со времен сотворения мира.

— Летающие острова — это далеко на юге. Над экватором, высоко в небе. С земли трудно будет увидеть. Да и нет там никакой земли. Вода кругом. Море-океан.

Кто такие Создатели? Сколько их? Фёдор либо не знал, либо утаивал по не известной причине. Нет, понятно из самого слова, что они могут создать, сотворить, сделать. Вопрос не в этом смысле. Кто они? Среди людей их называют: «забытыми богами» или «старыми».

— Мы никогда не видели своих учителей. Слышали только голос. В смысле, не в своей голове, а снаружи. Голос разговаривал с нами, где бы мы ни находились. Принадлежал он разным существам. Не одному. — Фёдор задумался. — А может, одному, но с разными голосами.

Творение своих творцов кощунственно сомневался в божественности Создателей. Он довольно-таки ловко приводил некоторые разумные объяснения, из которых следовало, что старые боги почему-то не хотели или даже боялись спускаться на землю. Может, действительно они постарели, стали дряхлыми и немощными?

— Всемогущие существа не могут чего-то там бояться. Вот я ничего не боюсь! — Фёдор не страдал от скромности. — Думаю, наши учителя боялись духов. В мире полно разных духов. Разве ты, мастер, их не встречал? Мальчишка, которого ты вылечил, был заражён таким духом.

Духи — ещё одна загадка этого мира. Фёдор не так много чего сумел рассказать о них. Они бывают большими и маленькими и, как правило, невидимы для глаз простых людей. Однако духи не менее опасны, чем дикие звери, существующие в реальном мире. И лучше с ними не встречаться. Из рассуждений Фёдора выходило, что именно по этой причине созданы такие, как он, специальные подручные, чтобы через них боги могли безопасно общаться с людьми. Всесильные создатели боятся каких-то духов? Н-да. И способ общения выбран довольно странный. Зачем нужны посредники, особенно такие, как Фёдор, которые любую твою мысль могут передать совсем в другой интерпретации?

— Однажды Первый отказался выполнять приказ, и тогда голос остановил его. Стой! И он остановился. Просто остановился, словно механическая кукла, у которой закончился пружинный завод. Неприятное зрелище. Ну ладно бы его превратили в камень или стёрли в пыль. Зачем богам сломанная вещь? Всегда можно сделать другого, Первого.

Вместо имён все ученики имели порядковый номер. Как видимо, за людей их не считали. И методы воспитательного воздействия применяли жестокие. Возможно, именно в этом кроется ошибка Создателей. Их просчёт. Во всяком случае, всё пошло не так, как они задумывали. Доверия они не заслужили, и более того, их творения, обретая разум и волю, стали отказываться подчиняться своим отцам.

— Жизнь под наблюдением отравляет какое-либо доверие. Разве мы дети? Нашу силу сдерживали, а знания, которые нам преподносили, не удовлетворяли наше любопытство.

Н-да. Трудная задачка — создать послушного полубога. Если они не смогли справиться с одним, то управиться со всеми двенадцатью оказалось невозможно даже для богов. Конкретные причины конфликта я так и не понял. Скорее всего, их было не две и не три, как пытался объяснить Фёдор, а гораздо больше. И проявились они не сразу, а в процессе своего накопления.

— Мы имели право на большее! Мы последняя надежда человеков.

Так, Фёдору не стоит больше наливать. Рассуждения пьяного о свей избранности и предназначении, как правило, плохо заканчиваются. В общем, оно понятно. Накопившиеся, как снежный ком противоречия раздавили своей тяжестью первоначальный план Создателей. Среди их подопечных появились сомневающиеся и колеблющиеся, подвергающие критическому пересмотру тот курс, что должен был воплотиться в реальную жизнь.

— У нас тоже есть душа!… У меня есть.

Если судить по Фёдору, предполагаю, где ошибка. По мне так Создатели проявили удивительную мягкотелость, слабость и не дальновидность, наделив свои творения свободой выбора, из-за которой в рядах помощников произошел раскол и буза. Свобода и ответственность — два конца одной палки, которую творцы побоялись применить в качестве воспитательного инструмента. Перессорились не на шутку все со всеми и каждый с каждым, из-за чего обиженные Создатели отлучили своих «детей» от небесной обители и, похоже, навсегда отвратили свой взор от дел простых смертных. Похоже, что на этом эксперимент закончился.

— Они, просто неудачники. Ну надо же было делать из нас дураков! Свободная личность имеет право на выбор.

Ага, особенно одна лошадь с довольно своеобразным характером. Со слов Фёдора, в этом месте повествования подчеркнуто ярко слетали нотки незаслуженно обиженного, до самой глубины души ребенка, возмущенного несправедливым отношением к его лично особе.

— Да как так-то?! Разве можно вот так выставлять за дверь и забыть обо всём… окружающем мире? Мы не игрушки!

Прошло какое-то время, прежде чем отверженные и брошенные на земле творения творцов пришли к осмыслению своего положения и произведению должных выводов. Почему-то у женской половины этот процесс приобретения жизненного опыта занял гораздо меньше времени. Они объявили себя, ни много ни мало, богинями-ангелами этого мира. Кто тут в боги последний? Новоиспечённые богини, пользуясь совместными усилиями, смогли организовать, что-то вроде прибежища в некоем новом измерение и назвали его: Рай.

Фёдор загибал пальцы:

— Значит… богиня Порядка, богиня Судьбы, богиня Удачи, богиня Провидения, богиня… как её там… Любви и главная богиня — богиня Света. Не по имени Света, Светлана, Светка, а как источник света. Некоторые людишки называют её Матерью Созидательницей, но это наглая ложь.

Фёдор предполагал, что отколовшаяся женская половина в какой-то степени сошла с ума. Или, быть может, раскаялась в собственном эгоизме? Я так понял, красавицы приняли решение посвятить свою деятельность людям, простым смертным.

— Но это спорная информация. Скорее всего, они таким образом хотели заслужить благосклонность Создателей, ну и, конечно, вернуться назад на небо, в более комфортные условия проживания. Не вышло! — Злорадно констатировал Фёдор.

Опять же, по его словам, ангелы принялись плести различные интриги и цинично вмешиваться в дела земные, изобретая какие-то условия, условности, кодексы и правила. В общем, творили: «что в сумасбродную голову взбредет». Именно поэтому мужская половина полубогов вынуждена была консолидироваться и дать некий ответ на это безобразие. На манер ангелам было создано новое пространство под названием: «Администрация» если коротко — Ад. Емко, лаконично и без каких-либо претензий на совершенство. Конечно, существовали другие варианты названия типа: «Рай номер один» или «Точно Рай», чтобы подразнить соперниц. Но большинством голосов всё-таки выбрали — Ад.

— Если они назвались ангелами, то мы демоны! Демон, звучит гордо! Не мы это начали. Идти на поводу каких-то там лже богинь демоны не будут. Мы сами по себе и сами за себя.

В отличии от ангелов, демоны не питали каких-либо привязанностей к людям, а потому больше времени уделяли самим себе и своим возможностям, проводя исследования в области трансформации и мутации. Видимо, парням действительно заняться было нечем. Ну вот, дай таким дуракам божественной силушки, результат: демон-конь по имени Фёдор. Ну что за мазохизм — вожжами по заду получать или того хуже, шпорами под ребра?!

Вот с тех самых пор между двумя учреждениями установился самый горячий нейтралитет. Каждый сам по себе, каждый сам за себя и против друг друга.

— Мастер, ты точно всё забыл?

К сожалению, Фёдор не помнил моего прошлого. Вернее, помнил только лишь до определенного критического момента, в котором я прошу, нет, приказываю ему забыть «всё, что случилось».

— Ты так сказал, мастер, я так сделал.

Он что, действительно как лошадь, куда поверну, туда идёт? Ну что тут сказать? нет слов, остаётся лишь развести руками.

— Тинк-Одуа? Никогда не слышал. — Фёдор ущипнул себя за бородку. — Мастер, ты не говорил откуда пришёл.

Он не знал, каким образом я появился в аду. По его заверениям, открыть «дверь» могут лишь демоны и ангелы. Однако меня могли пригласить в гости, кто-нибудь из его обитателей. Но кто? Фёдор обещал уточнить эту информацию среди своих собратьев, но в голосе его не было уверенности. Его рассказ о моей жизни в среде отверженных изгоев больше походил на бред сумасшедшего или пьяного. Возможно, пьяного сумасшедшего, в который я с трудом соглашался верить. Федор же считал, что было весело.

— Третий, значит, говорит, что не выйдет, а ты говоришь: «нет, выйдет и войдет со свистом!» А я, значит, вас разнимал. Потом… ты-ы ка-а-к вмажешь ему промеж глаз! У того и зашло, и вышло ещё не один раз! Четвертый и пятый решили вмешаться, но ты им быстро объяснил их положение в приличном обществе. Было весело, пока не пришел Первый, но ты заявил, что виноваты эти ушлёпки и мы ушли.

И это действительно я? Сложно назвать такое «весельем». Конечно, по меркам демона, живущего не одну сотню лет, любое сумасбродство выглядит нормой, однако казалось невозможным моё участие в подобных мероприятиях. Похоже, в этот период нашего знакомства мы не в чём себе не отказывали. Хорошо, что такое безобразие продолжалось не так долго. В какой-то момент я взял и ушёл, никому не сказав ни слова, ни полслова. По заверению Фёдора, это случилось шесть лет назад. Где я провел эти годы, не помню. Мои воспоминания словно обрывки сна, которые кружат и ускользают из объятий, раздражая своей необъяснимой тревогой. Даже не хочется вспоминать. Может, и не стоит пытаться?

Теперь же моё положение, прямо сказать, странное. Во всяком случае, я решил, что прятаться от страшного ордена волшебниц не самая хорошая идея. Но и явиться с повинной, чтобы дать показания не стоит спешить. Подождут. В конце концов я не чувствовал за собой какой-либо вины. Я не убийца, я врач. И даже мое знакомство с демоном перестало меня пугать. Возможно, Фёдор чем-то даже уникален среди своих сородичей. Все они, как представители потустороннего мира, выбрали себе для трансмутаций страшных хищников: волков, медведей и даже дракона. Лишь Фёдор выбрал травоядное животное. Конечно, есть вероятность, что он дурачок какой — белая ворона, но ворона, как мне видится, безобидная. При перевоплощении демон приобретает все качества зверя, а значит и жажду крови, присущую любому хищнику. Фёдор не любит кровь, он не такой. Как он поведал, его выбор ассоциировался с желанием чувства воли, что-то на подобии того, как по утренней зорьке побегать по прохладной росе, обгоняя ветер. И образ этот чем-то был понятен и даже поэтичен. Однако… жареные ребрышки этот «вегетарианец» жрал с аппетитом.

Конечно, гордиться знакомством с демоном — не тот случай. Тем более, что Фёдор оказался не только самовлюбленным, но ещё и капризным существом. Стоило не малого труда заставить его переодеться в более неброскую одежду обыкновенного горожанина. Честное слово, лучше бы он оставался лошадью и жил на конюшне!

2.

Миреж — большой город, столица Зелёных Холмов. Защитные стены и башни окружали полукольцом высокие каменные здания в три-четыре этажа, разделённые прямыми линиями центральных улиц. Ровные мостовые, мощенные обожжённым камнем, непривычно касались ступней ног, меняя саму походку. Для таких улиц нужна совсем другая обувь, с крепкой подошвой и каблуком. Да и приодеться как следует не мешало. Однако наш вид и появление в городе никого не заинтересовал. Наверное, всё из-за праздника, о котором все говорят. Новый наместник империи уже завтра должен вступить на должность. В городе полно разного народа. Все гостиницы загодя заняты приезжими, которые хотели попасть на церемонию.

Нам повезло снять старый рыбацкий барак в портовом районе. Место ничем не приметное, на окраине береговых сооружений, рядом с широкой рекой, по которой в город приходили большие парусные суда и лодки. Сооружение, нависшее чуть ли не над самым краем набережной, от которой в воду разбегались лёгкие деревянные мостки. В случае каких-либо непредвиденных осложнений можно будет сесть в лодку и отплыть к другому берегу. Очень надеюсь, что до этого не дойдет, и на какое-то время от меня отстанут все неприятности, с которыми так не хотелось бы сталкиваться.

Барак из толстых досок давно стал жилым помещением, но по прежнему сохранял в себе запахи смолы и рыбы. Возможно, поэтому сюда не спешили заселяться. Узкие окна были расширены, чтобы давать больше света в самый солнечный час. Оконная рама едва поддавалась открытию. В углу напротив дверей стояла маленькая железная печь, на которой можно было подогреть пищу. Стол из пузатой бочки и пара шатких табуретов, вот и вся наличная мебель. Вместо кроватей набитые соломой тюфяки, которые пришлось заменить на новые. Мы как следует помыли и прибрали помещение и, в общем, жить можно. На какое-то время это место стало нашим общим домом.

Я нашёл работу здесь, в порту. Вышло как-то само собой. Помог местному мальчишке достать занозу. Обработал и перевязал рану. Ничего сложного, но мальчик попросил помощи для своей мамы, которая слегла от недомогания. Привёл к себе домой. К счастью, память постепенно возвращала мне кое-какие знания и навыки профессии, с каждым разом повышая мою уверенность и мою квалификацию. Ничего страшного у женщины не было, просто усталость и нервное переживание за сына, который вынужден был подрабатывать в порту. Аммэ мне очень помогла, приготовив успокоительные капли. Она объяснила действие некоторых мазей и порошков, что лежали в моём сундучке, поделилась известными ей рецептами. Жаль, она не часто сопровождала нас и помогала как ассистент. Быть может, в её присутствии память быстрее возвращалась ко мне. Как бы то ни было, но могу точно сказать, что занятие моё мне нравилось. Избавлять людей от недугов, облегчать страдания. В порту таких было не мало. Это грузчики, что, бывало, часами переносили тяжелые предметы: ящики, короба, бочки. Пьяные матросы, праздно шатающиеся вдоль улиц или по пристани в поисках приключений, на спор, то и дело затевающие драки. Рыбаки из местной артели, что случайно могли пораниться во время ловли. Это и обычные пассажиры, которые сходили на берег или садились на корабль, неуклюже лавирующие среди шныряющего туда-сюда народа, не редко попадающие впросак.

Каждый день находилась работа. Не прошло и трёх дней, как нас стали узнавать и даже приглашать в гости. Приятно, что добрых людей мы встречали чаще, принимая от них бескорыстные знаки внимания. За стол пригласят, вкусненьким угостят. Детям это нравилось. Однако были и те, кому я перешёл дорожку — судовые врачи. Как правило, сходя на берег, они больше времени проводили в кабаках и других злачных местах, восполняя своё вынужденное пребывание на корабле в дали от берега. Везение было на моей стороне, и пока удавалось избегать конфликтов. Подобная конкуренция чревата судебным разбирательством. Аммэ настоятельно советовала пойти в местную гильдию лекарей и получить официальное разрешение для работы, но я почему-то упорствовал. Надо признаться, с дисциплиной у меня проблемы, да и побаивался я сходиться с умными мужами, которые могут поставить под сомнение моё призвание.

Тем временем Аммэ взялась присматривать за хозяйством. Девушка уже не раз бывала в Миреже, выполняя поручения бабушки Руфи. Она неплохо ориентировалась на маленьких улочках города, находила нужные магазины и часто закупается на рыбном рынке, что расположен не так далеко от места нашего проживания. Все необходимые покупки по снабжению я доверил Аммэ, снабдив девушку деньгами. Теперь она наш казначей. Благодаря ей мы каждый день и сыты, и одеты, и обуты. Аммэ — настоящая хозяюшка. Конечно же, все старались помогать ей, поддерживая чистоту и порядок в доме. Приятно было видеть её улыбку на губах, которые так и хотелось расцеловать. Словами не выразить, как я ей благодарен за все её старания.

Я рассказал Аммэ о не простом прошлом Наят, в общих словах упомянув нашу встречу в лесу. Несмотря на их разные судьбы, чем-то они были похожи. Обе остались без родителей, потеряли свой дом, родные края. Аммэ восприняла печальную историю девочки, как свою собственную и с материнской заботой взялась за воспитание Наят, вовлекая девочку в хозяйственную деятельность. Ну, терпения и рассудительности Аммэ не занимать, а личный пример часто становиться примером для подражания. Слово и дело у неё не расходятся. Не знаю, какие нужные слова она использовала, только доверия между девочками стало заметно больше. Наят, которая ко всем и ко всему относится с крайним подозрением, теперь нашла старшего товарища, с которым проводила немало времени, словно нитка с иголкой. Однако не могу сказать, что Аммэ и Наят крепко подружились. Их странная дружба скорее походила на соревнование друг с другом. Наят старалась во всём опередить Аммэ, сделать как лучше либо красивее. Иногда это выглядело даже забавно, так как у девочки не всё получалось с первого раза и не всегда так, как надо.

Наят заметно оживилась за эти дни, преобразилась, проявляя неугомонную энергию, иногда перегибая палку своим усердием. К сожалению, терпение и усидчивость не её конёк, но она не расстраивалась, не огорчалась больше, если у неё что-то не получалось. Она стала чаще проявлять внимательность, помогая в домашних делах и, быть может, стала чуточку добрее к окружающему миру, который до этих пор был так несправедлив с ней. Правда, кожаный ошейник на её шее пришлось оставить. Этот знак принадлежности зверочеловека своему хозяину оставлял надежду на безопасность.

— Официально рабство запрещено в империи Совы и на подконтрольных территориях. — Поясняла Аммэ. — Зверочеловек, что-то вроде талисмана от злых духов. Это как-то связанно с темным и непонятным верованием зверолюдей о их предназначении. У них свой мир и своя история, своё мировоззрение, которое непонятно людям. Странные они. Согласились носить ошейники, стать слугами, но на самом деле рабами.

Аммэ, конечно же, не знала достоверных подробностей о странном культе зверолюдей. Скорее это был какой-то набор страшных сказок и пугалок для детей. Люди всегда склонны трактовать по своему то, что им не понятно, выдумывать собственные версии, с которыми их разум смог бы согласиться. Тем более оказалось, что зверолюди лишь не так давно были обнаружены людьми и до этих пор упоминались только как мифические существа.

— Сперва их называли компаньонами. Так было лет семь или восемь. Но потом это забылось. Люди всё равно считали их чем-то вроде домашних питомцев. Или домашних животных.

К моему удивлению, даже Фёдор не знал больше, чем рассказала Аммэ. А ведь между демоном и полулюдьми есть что-то общее. Стало ясно: вразумительное объяснение всему, что связано с полулюдьми и их культом, могут дать только его последователи — сами зверолюди.

Фух. В общем, с этим рабством или служением всё не так однозначно и крайне запутанно. По словам Аммэ выходило, что зверолюди обязаны служить у людей, но вот хозяин такого слуги под страхом наказания не мог продать зверочеловека как собственность. Зато его можно было обменять на другого получеловека. Не понимаю, чем это отличается от купли-продажи. У меня чуть мозги не вытекли, разбираться во всей этой котовасии. И да! В империи торговля зверолюдьми была запрещена, но это не значит, что её не было вовсе. Существовал так называемый черный рынок рабов, на котором торговали зверолюдьми и более того, их пытались тайно вывозить за пределы империи. В других странах такие рабы стоят очень больших денег. Так что Наят лучше держать под присмотром.

Ян вполне поправился и здоров. Уже бегает. Там, в гостинице, с помощью небольшого надреза и капли собственной крови, мне удалось нейтрализовать негативные последствия болезни. Но так ли это? Какое-то неясное сомнение не давало мне полной уверенности. Дух? Фёдор упоминал о тёмных существах, которые могут поселиться в человеческом организме. Что-то с трудом вериться в такое. Шрам у мальчика уже пропал, зато появился у меня на ноге в том же месте или почти там же. Сложно сказать, откуда он взялся. Всего лишь царапина, но иногда жутко чешется. Может, проклятие никуда не делось и перешло ко мне? Ещё одно подтверждение моей принадлежности к колдунам. Врач-колдун? Странное сочетание. В любом случае, сложно назвать «лечением» то, что я сделал. Назову это магией крови, покуда не узнаю больше подробностей, что за колдунство я применил.

Ян наотрез отказался возвращаться домой, умоляя взять его в ученики или в помощники. Очень сильно просил. У меня таких помощников уже двое. Если ещё и Федор окажется моим тайным поклонником в сфере медицины, то самое время открывать собственную школу или сразу академию. Я обязал мальчика отправить письмо с оказией своим родителям. Негоже волновать родных своей глупой выходкой. Быть может, моя кровь удерживает мальчика возле меня? Нет, что-то тут было помимо магии крови. Мальчик чувствует себя прекрасно и во всём спешит помочь. Особенно Наят. Симпатия на лицо, вернее, на лице. Написана пунцовыми чернилами, когда мальчишка старается помочь Наят. Н-да. И когда только успел влюбиться?

Ну да, ну да. Любовь? Надо признаться, мне нравится Аммэ. Любовь ли это? Хотелось бы знать. А я когда-нибудь любил? Вопрос без ответа. Постарался забыться и не думать ни о прошлом, ни о будущем. Теплое солнышко щедро одаривало нас своим вниманием, пригревало сверху. Водной прохладой веяло от глубокой глади речных вод снизу. Мы с Яном сидели на причальных мостках, окунув ноги в голубую воду, задумчиво вздыхали, пока наши женщины готовили ужин.

3.

С утра Ян отправился за город встретиться с отцом. По идее, мне тоже следовало встретиться с Бергом и хотя бы извиниться за свой внезапный побег из Орехового. Вдвоём, быть может мы смогли уговорить парня вернуться домой. Быть может. Да не может! Боюсь, мальчишка настроен серьёзно, и моё присутствие рядом с ним Берг расценит как давление. Нет уж, пускай разбираются сами. Велел передать отцу две серебряные монетки в качестве компенсации и мои искренние извинения. Надеюсь дорожный дом не сильно пострадал. В любом случае, сегодня праздник в честь нового императорского наместника, так что пусть отдохнут вместе, а там видно будет.

Аммэ, как всегда, в курсе всех городских событий. Церемония будет проходить в храме волшебниц, а затем перенесётся за городские стены на торговое поле. Заявлен турнир знатных воинов и соревнования стрелков из лука. Будут шуты и скоморохи, танцы и музыка, в общем, веселье на целый день. И под конец главное, ради чего народ собрался со всей округи — бесплатное угощение. Пир за счет императорской казны.

Ну, праздник так праздник Надо же когда-то и отдыхать. Однако пропускать завтрак я не намерен. И стоит ли торопиться ради того, чтобы час другой толкаться в тесной толпе зевак, пытающихся отдавить друг другу ноги? В конце концов, я не знаком с наместником и не горю желанием с ним знакомиться. Он там, я здесь. Этого вполне достаточно.

Фёдор со мной согласился.

— Не стоит появляться рядом с волшебницами. Черевато… я с вами не пойду.

— Что так?

— Сказал же, черевато. — Он вновь поднял указательный палец, грозя всем нам неприятными последствиями.

— Тогда пойдёмте сразу на ярмарочное поле. — Предложила Аммэ.

Небольшая заминка вышла с Наят. Аммэ купила ей новую одежду и примерка заняла некоторое время. Девочка несказанно обрадовалась такому подарку. Её сиреневые глаза странно засветились в тени комнаты, или так показалось? В тоже время Наят чего-то стеснялась, выходя к нам в новом платье. Вроде всё по размеру и выглядит прилично. Я заметил, она что-то прячет в ладошке.

— Что там у тебя?

— Подарок мамы.

Она разжала ладонь. Бронзовая заколка, небольшой кружочек металла с истертым временем тонким рисунком. Вещица, по видимому очень старая. Едва различимы два глаза, один из которых был закрыт. Остальное сложно разобрать. Узор букв или каких-то чёрточек и линий больше походил на царапины, оставленные острым предметом. Я не стал прилагать излишних усилий, чтобы придать украшению праздничный блеск. Оставил всё как есть.

— Носи, не бойся.

Оказывается, долгое время Наят прятала своё настоящее богатство от посторонних глаз. Ну надо же! Не потеряла и не забыла. Вроде простенькое украшение, так безделушка. Годы хранила подарок матери — единственную память о самом дорогом человеке. Я бережно приколол её к новому платью девочки. Аммэ поправила рыжие волосы Наят, аккуратно спрятав локоны под белый чепчик, приподняла воротничок, скрывающий кожаный ошейник. Теперь Наят выглядела не как рабыня, а совсем по городскому, как свободная прислуга путешествующего доктора. Правда, глаза никуда не денешь. Цвет глаз у зверолюдей необычный и редко совпадает с человеческим. Да кому какое дело! У Наят прекрасные глаза.

Я тоже приоделся: новая белая рубашка, жилетка с карманами, зелёные брюки и пояс для хранения монет, новые туфли на каблуке, высокая шляпа с круглыми полями и галстук в виде банта с хвостом — всё это подбирала Аммэ. Сама она выглядела всё так же скромно, несмотря на новый наряд. Покупать что-либо дорогое девушка отказалась. Но по мне, так строгий наряд Аммэ выглядел даже лучше. Белое с тёмно-коричневым.

Мы уже собирались уходить, как появился запыхавшийся Ян.

— Вы ещё не ушли?

— Как видишь. Ты почему вернулся? — Я придал голосу побольше строгости.

— Я?

— Ну не я же. Где твой отец?

— Он будет на ярмарке. Я пойду с вами.

И вот что с ним поделать?

— Хорошо. Ян, Наят. Возьмитесь за руки. Беритесь, беритесь. Ведите себя прилично. Мы не должны привлекать внимания. Держитесь возле нас и не вздумайте потеряться.

Так, всё. Пора выдвигаться.

— Ну что, изобразим счастливую пару? — Взял Аммэ за руку. — Ай!

Кто-то наступил на пятку. Обернулся, чтобы увидеть извиняющийся взгляд Наят.

— Ты сказал держаться ближе.

— Пожалуйста смотри под ноги.

Празднично разодетые горожане спешили к западным воротам. Людей пока немного. Небольшими группами, семьями и компаниями они с трёх сторон стекались к узкому проходу. Солдаты городской стражи следили за порядком, не допуская давки и толчеи. Идти не так долго, минуя пригородные дома и строения. Ярмарочное поле расположено совсем недалеко от стен города. Уже видны острые купола шатров, выстроенных, как по линейке, в несколько рядов. Слышна музыка гармошек и свирелей.

— Ян, где ты собирался встретиться с отцом?

— Здесь, на ярмарке.

— А поконкретнее можешь сказать?

— Ну… где-то здесь.

— Ты что, не сказал, где надо встречаться? — Вопрос Наят казался лишним. По видимому так оно и было.

Судя по физиономии мальчишки, он сам был растерян. Вот растяпа! Ладно, поищем среди торговых рядов. Берг наверняка стоит где-то недалеко от входа. Мы направились к разноцветным палаткам. Тут было на что посмотреть, всего не перечесть. Но в основном торговали разными хитрыми поделками и сувенирами. Продавцы нахваливали диковинные товары, завлекали низкими ценами. Ни секретные коробочки, ни глиняные болванчики — ничего из этого нам не нужно. Было интересно просто поглазеть, послушать, как торгуются люди, посмеяться над зазывалами, что из всех сил старались позаковыристее перекричать конкурентов. Из всего того, что нам предлагали, купил детям по сладкому пирожку.

Так, неторопливо прохаживаясь вдоль торговых рядов, наше внимание привлек очень необычный шатёр. Чёрного цвета грубая ткань палатки резко выделялась на общем фоне окружающей пестроты вокруг. И хоть маленькие семиконечные звёздочки намекали на ночное небо, они едва скрадывали общую мрачность полотняного сооружения. Рядом с чёрным шатром на шесте висела деревянная табличка: «Предсказательница Лара». Однако, помимо этого, меня заинтересовали вооружённые люди возле палатки. Они никак не походили на городских стражников. Короткие мечи на поясе и неулыбчивые лица внушали если не страх, то, как минимум, предусмотрительное уважение. Прохожие старались обходить компанию стороной, некоторые почтительно кланялись. Только тут я заметил среди суровых мужчин светловолосую женщину в дорогом платье. Она обдувала себя веером, так что лица я не разглядел, но и так было понятно, что женщина не из простых людей. Красивое платье, кружева. Драгоценное кольцо на пальце и серебряная брошь в волосах. Камни сверкали на солнце голубыми оттенками.

Полог шатра колыхнулся, и наружу вышла юная девица лет шестнадцати. Платье ничуть не уступала в роскоши. На голове ажурная диадема с камнями синего цвета. Девица подошла к женщине, и охрана пропустила её. Они о чём-то заговорили. Женщина убрала веер, сразу стало заметно, что рядом мать и дочка. Похожие черты лица, разрез глаз и светлые волосы. Девочка держалась гордо и независимо, под стать знатной барышне. Ну, в общем-то так оно и было. Женщины, не сговариваясь, повернули направо, и вся компания зашагала прочь, удаляясь от нас.

— Что это за пигалица такая?

— Люди наместника. У них на груди рисунок ворона. Такой же герб висел над воротами города. Значит, пигалица — это его дочка. — Аммэ чуть задумалась. — Мать и дочка пришли к гадалке…

— Так удивительно?

— Обычно знатные люди ходят в храм к волшебницам.

— А эта гадалка, она то же волшебница?

— Нет, — Аммэ почему-то засмеялась. — Нет, конечно. Обыкновенная гадалка. Она скорее почитательница богини Провидения. Такая способность не относится к магии. Даже бабушка Руфи могла предсказывать. Правда, только погоду, но это почти одно и тоже.

— Разве? Судьба и погода, знаешь ли, совершено разные категории.

— Бабушка говорила, что судьба людей зависит от неба. На небе ночь ты идёшь спать, солнце ты идёшь работать. Судьба — она как ветер: то тучу нагонит, то зноем изморит. И разве погода не может изменить планы? Собираешься куда-нибудь и вдруг дождь или непогода. И вот уже сидишь дома, никуда не идёшь.

В чём-то Аммэ права, и можно согласиться с её учительницей, но у меня другое мнение.

— У человека всегда есть выбор спать ему или идти куда. Сквозь непогоду и ветер, наперекор всем обстоятельствам.

— Господин Салек, если на дороге, по которой вы идёте кто-нибудь выроет глубокую яму. Вы станете в неё прыгать?

— Нет, конечно я её обойду и пойду дальше к своей цели.

— Вы сделали выбор сами или яма заставила вас свернуть с пути?

— А можно мы сходим к гадалке? — Ян вовремя перебил наш ненужный спор. Аммэ сердилась, переходя на официальное обращение, а в мои планы не входило расстраивать девушку.

— Нет. — Скзала, как отрезала Аммэ. — Пускай, господин Салек сходит. Ему нужнее.

— Хорошо, дорогая, я сделаю всё, как ты хочешь — Улыбнулся, стараясь вызвать положительные эмоции. — Наят не криви лицо, такой останешься. Ну, я пошёл. Запомните меня молодым!

Приоткрыв полог шатра, я смело вошёл внутрь звёздного неба, отсекая все звуки снаружи. Здесь тихо. Ткань действительно плотная и тяжёлая. Она словно занавес другого мира. Остановился, давая глазам возможность приспособиться к царившему полумраку.

Н-да, предсказательница. Что будет, что сбудется, где соломку подстелить, или ямку обойти. Быть может, вместо будущего её стоит спросить о моём прошлом? Какое оно, моё прошлое? Вроде бы и так всё хорошо складывается. Я стал привыкать к своему беспамятству. Напротив то, что память возвращала мне, походило на лекарство, которое следовало принимать малыми порциями. Мне, как врачу, следует помнить, что передозировка может привести к непоправимым последствиям. Может?

Раздвинул прозрачные шторы перед собой и шагнул вперёд, на свет одинокой свечи. При моём появлении огонёк пламени встрепенулся, тени вокруг колыхнулись, словно мир сдвинулся. Сдвиг? Густой душный воздух с привкусом благовоний проник в лёгкие. За столом таинственная фигура в платье темно-фиолетового цвета. Ниспадающий на плечи платок или капюшон скрывал лицо владельца. Возможно, при солнечном свете такой наряд выглядел бы нарядно, привлекая всеобщее внимание, однако в окружающей тени шатра навевал какую-то могильную мрачноватость. Силуэт сидящего за столом человека, по моему тоже колыхнулся. Обычный стул, развернутый вполоборота, как будто приглашал вошедшего посетителя присесть на него.

— Простите, вам здесь не жарко? — Спросил первое, что пришло в голову.

— Положите руки на стол ладонями вверх и смотрите на пламя свечи.

Попросил меня довольно-таки молодой голос. Я-то думал, что гадалка — это старуха какая, вроде бабушки Руфи. Оказывается, нет. Сделал, как меня попросили. Руки мои коснулись шероховатой поверхности стола, а взгляд устремился внутрь рыжего огонька, пляшущего на тонкой изогнутой ножке черного фитилька. Фигура ожила, подняла руки, скрытые под широкими рукавами платья, которые словно две чернильные лужи, потекли по поверхности стола, медленно подкрадываясь. Я вздрогнул. От холода её прикосновения. Мурашки пробежали по телу, обостряя тактильные рецепторы кожи. Гадалка действительно не страдала от жары. На какие-то мгновения я вдруг окунулся в зимнюю прорубь глубоких воспоминаний. Вспомнил женщину, которая вот так же держала меня за руки. Мы были знакомы. Чувствовал какую-то связь, близость. Мама? Её голос, улыбка, глаза полны грусти. Она что-то хочет от меня, просит сделать… Сделать что?

Воспоминания, если это они и были, а не нечто навеянное извне, внезапно пропадают. Снова вижу дрожащее пламя свечи и слышу неровный голос.

— Ты… другой… особенный… не знаю…

Невольно улыбнулся. Предсказательница не знала, что сказать? Как-то пресноватенько. Неужели ничего лучше нельзя придумать. Особенный? Не то, чтобы я сомневался в своей особости. В конце-концов я врач, и моя профессия в критический момент вмешиваться в жизнь других людей, решая порой жить человеку или умереть. Однако её слова не могли не вызвать улыбки. Они вернули меня к вере в реальные вещи. Кто я такой? Князь или боярин? У меня нет ни власти, ни богатства, чтобы быть другим, особенным. Гораздо интереснее знать, откуда у меня такие способности, что я открыл в себе совсем недавно, которые вызывают множество противоречивых вопросов и большую путаницу в голове.

— Простите, госпожа гадательница, но мне хотелось бы знать моё прошлое.

Холодные пальцы вздрогнули под покровом фиолетовой ткани, но она не убрала руки. Наверное, нервное перенапряжение. Да, представляю её удивление от услышанных слов очередного посетителя. Вот правда, кто приходит к провидице, чтобы узнать о своём прошлом? Это, должно быть, поставило её в непроходимый тупик, так как пауза затянулась. Она чего-то ждет или просто греет руки? Ждёт денег, догадался я. Не хочется лишаться заработка, да ещё в такой день.

Конец ознакомительного фрагмента.