Золотой пленник

Алекс Орлов, 2006

Бывает, что мечты сбываются, но не всегда так, как хочется. Питер Фонтен, племянник богатого купца, мечтает избавиться от дядиной опеки. Пока он учится в малкуде, чтобы продолжить торговые традиции, но видит себя героем и путешественником, не боящимся уличных мальчишек. Ему семнадцать лет и он отправляется с торговым караваном, чтобы постичь тонкости торгового ремесла, однако его судьбу изменяет встреча с бандой головорезов – бой на дороге, плен и рабство. Перепродажа имперской казне и участие в войне в качестве «казенного человека» – бесправного государственного раба. Каково узнать жизнь с этой стороны? И это только начало, ибо в дело вмешиваются могучие колдовские силы.

8

С этого момента условия изменились. Двадцать всадников Рудвара были поделены на пятерки, они поочередно уносились то влево, то вправо от дороги, проезжали пару миль и возвращались, чтобы доложить, что все спокойно или об увиденных следах. Судя по этим следам, в округе хозяйничали небольшие отряды карсаматов — по десять-двадцать всадников. То, что это были именно они, сомневаться не приходилось: на подковах их лошадей имелись отличительные знаки в виде цветка степной колючки.

Ночи стали настоящим испытанием, возы приходилось ставить кругом — на случай атаки, люди почти не спали, вслушиваясь в шорохи и держа наготове оружие.

Питер просил, чтобы ему тоже дали меч, но дядя снова вмешался, сказав, что это не их дело.

— Будь спокоен, Рудвар знает свое дело, однажды при Импаке он самолично зарубил двенадцать берберов.

— В прошлый раз, дядя, вы говорили, что берберов было восемь.

— Это не имеет значения, главное — Рудвар надежный человек, а в округе не сыщется и двух десятков карсаматов, те же, кто есть, — лишь трусливые дезертиры.

Прошла очередная беспокойная ночь, и, едва рассвело, Рудвар отправился на разведку. Вскоре он вернулся с хорошей новостью — следы на дорогах попадались только старые.

Времени решили не терять и позавтракать на ходу брынзой, хлебом и водой. Питеру достался вкусный сыр и мутное пиво.

Сначала было страшно, даже дядя забыл про свои нравоучения и настороженно смотрел по сторонам, но когда солнце прогрело воздух и охранники перестали метаться вдоль обоза, все повеселели.

— Видишь, Питер, опасности подстерегают всякого, но лишь тот сумеет их одолеть, кто подготовился к ним надлежащим образом…

Дядя вновь сел на любимого конька и собирался прочесть племяннику очередную лекцию, однако послышался треск кустарника и с правой обочины на дорогу вылетели около десятка всадников. Они с ходу сшибли одного из конных охранников и понеслись прямо к возу Нуха Земаниса. Казалось, ничто не сможет помешать им изрубить купца и его племянника, а затем заняться разграблением обоза, но вот щелкнул арбалет, затем второй, и двое нападавших вылетели из седел.

Еще одного достал мечом с воза охранник — брызнула кровь, и голова отделилась от туловища.

Откуда-то с обочины выскочил на лошади Рудвар и, заслонив собой хозяина, принял бой. Зазвучали мечи, закричали раненые, лошади вставали на дыбы, люди прыгали с возов на всадников.

Это был не единственный очаг битвы, в кустарнике, откуда так вовремя появился Рудвар, Ниман вел бой с еще одной группой грабителей.

Вскоре подтянулись все тридцать охранников, и враг, понеся большие потери, был с позором изгнан. Как только Нух Земанис понял это, он соскочил с воза и помчался вдоль телег, чтобы оценить возможные убытки.

Питер остался на месте, возница, заикаясь от пережитого, пытался ему что-то сказать, но хозяйский племянник его не слышал. Он никак не мог отделаться от этой ужасной картины, когда, разбрызгивая кровь, в воздухе вертелась срубленная голова. Да, это был враг, угрожавший им с дядей смертью, но все же его было жалко.

— Кажется, все благополучно! — выпалил дядя, взбираясь на воз и утирая пот. — Ничего нигде не продырявлено, полога целые, только помяли кое-где.

Подъехал Рудвар, он выглядел спокойным, только его доспехи были забрызганы кровью.

— Мы потеряли двоих человек, ваша милость.

— Кого же?

— Один наш — Зефус, второй индзорский.

— Что ж… — Купец развел руками. — Вероятно, их нужно похоронить?

— Это не займет много времени.

— Тогда поторопитесь, а родным Зефуса я выдам его жалованье, хотя он и не дожил до конца месяца. Да что там месячное — я выдам им двухмесячное жалованье!..

Рудвар повернул коня и поскакал туда, где после битвы разбирали тела — своих и чужих.

— Еще легко отделались, — сказал дядя, промокнув лоб скомканным платком. Он испытывал облегчение от того, что с дорогостоящим товаром ничего не случилось.