Армия бастардов. Книга 2. Молодые боги

Алекс Молдаванин

Когда Авелю надоел этот цирк, он сломал крылья сперва серафиму, а потом вау и столкнул Симону со скалы. Довольная Симона расправила серебряные крылья и воспарила над Виканаем в теле дракона. А Авель в это время летел рядом призрачным драконом и пытался объяснить ей как стать призраком. Но Симона не слушала его, она наслаждалась полётом и пугала криком дракона воздушные патрули вау.

Питомник для оборотней

После тёмного помещения пирамиды яркий солнечный свет резанул Авеля по глазам. Он зажмурился, но Симона по-прежнему волокла его за собой, крепко держа за руку. Он почувствовал, как его тело скользит по жёсткой поверхности, но вскоре твёрдое покрытие сменилось чем-то мягким, похожим на траву.

И тут прозвучал сильный хлопок взрыва и звук падающих камней.

— Что это было? — протирая глаза, спросил Авель.

— Защитный механизм сработал, — ответила Симона.

Проморгавшись, Авель прикинул на глаз расстояние до стоящих посреди каменной площадки гранитных столбов, и не поверил своим глазам.

— За полминуты пробежать километр, это мировой рекорд! — произнёс Авель.

— За этот мировой рекорд я собственным здоровьем плачу, — заявила Симона.

Посмотрев на Симону, Авель увидел, что спереди её одежда превратилась в обгоревшие лохмотья. А на нем одежда выглядела, так как будто его тащили по асфальту.

— Что это за хрень такая с нашей одеждой? — спросил Авель.

— Сверхскорость. Доступна только ифлингам.

— Как выглядят эти ифлинги? Ты вроде похожа на человека? — произнёс Авель.

— Я — человек, — подтвердила Симона. — Поэтому и приходится расплачиваться за это собственным здоровьем и одеждой. Знаешь, как Мама-Ягодка орала, когда у меня в первый раз получилось перейти на сверхскорость!

— А почему орала?

— Я в тайне от неё этому научилась, — ответила Симона. — Подсмотрела, как серебряные ифлинги это делают, и научилась.

— Что за серебряные ифлинги?

— Ну это вроде людей, — Симона шагала в сторону гигантской пирамиды. — Только у них рога, хвосты и толстая шкура.

— Хвосты и рога? — удивился Авель. — Это что, черти что ли?

— Да нет, не черти, — произнесла Симона. — Я же говорю, что они на людей похожи. Если мне позволят вернуться на Виканай, то я смогу стать ифлингом-обортнем.

— Ничего не понимаю, — произнёс Авель. — Оборотни, Виканай какой-то. Можешь ты толком объяснить?

— Если я вернусь на Виканай, то меня упекут на каторгу на 10 лет, — ответила Симона. — И то это благодаря тому, что я — сестра Императоров. Обычно за убийство вау скидывают с большой высоты.

— Что еще за вау? — спросил Авель.

— Это такая местная народность на Виканае, — бросила на ходу Симона. — Они что-то вроде летающих ифлингов. Вау все фемаль. Они откладывают по два яйца, а их мужская особь, которых называют гобы, высиживают их. У них очень тёплый мех и нет крыльев.

— Курятник, какой-то, — удивился Авель. — А люди там есть?

— Есть. Их виканаеми зовут. Они такие же люди, только в зеркальном отражении.

— Это как? — спросил Авель. — Левши, что ли?

— Ну, можно и так сказать. У них все не парные органы на другой стороне. Сердце справа, а печень слева. Мама-Ягодка говорила что, возможно, при их создании боги что-то напутали в своей машине, вот и получились такие зеркальные люди.

— Ты мне водичку в уши не лей, — попросил Авель. — Я — сторонник дарвинизма.

— Ну и дурак, — ответила Симона. — Мы с тобой — потомки древних богов, которые создали людей. И тоже кое-что можем. Наш брат Серафим I смог создать из вау-фемаль новый народ, серебряных серафимов. И при том обоих полов.

— А что ты такое натворила, за что тебя на каторгу могут упечь?

— Убила одну нахальную вау из клана Кобихан. На Виканае строгие законы. За убийство гоба или серафима заливают расплавленное золото в рот. За вау или виканая — сбрасывают с большой высоты.

— Жуть, — поразился Авель. — Как ты только там жила?

— Нормально жила… Ты пойми. Виканай — не приют для бандитов. Не хочешь жить по-человечески, никто держать не будет. Вот и мне поставили условие. Либо десять лет на каторге, либо двадцать лет епитимьи в твоём мусорном мире.

— Это почему это он — мусорный? — удивился Авель.

— Из твоего мира вещи и людей тащат все кому не лень. А имперские олигархи держат в твоём мире вредные производства. Я за год, что проторчала на вашей помойке, сто раз пожалела, что отказалась от каторги.

— А почему тогда не вернулась?

— Хотела… Но появился ряженый серафим и приказал пока не торопится обратно.

— Кто такой? — спросил Авель, пытаясь угнаться за Симоной.

— Оборотень. Я выросла среди серафимов и могу отличить настоящего виканайца от того, кто на Виканае не был сроду.

— А трудно стать оборотнем?

— Да нет. Можно получить тело от другого оборотня, если сможешь с ним подружиться. Ещё можно силой забрать часть души оборотня или животного. Но тебе это вряд ли удастся… Слишком слаб в коленках.

— А что такое жахнуло там, на площадке? — Авель попытался перевести разговор на другую тему.

— Это наш папочка-параноик натолкал под пирамиду взрывчатки, — ответила Симона. — Когда эти придурки заклинили дверь, то включился обратный отсчет. Теперь в твоём мире на том месте большая воронка.

— В моём мире? — удивился Авель. — Мы что, не на земле?

— Да. Мы нырнули через портал в другой мир. А когда пирамида взорвалась, через портал прошла звуковая волна и камни. Нам повезло, что успели отбежать подальше. Могло прилететь в голову и «привет!». Жди потом тысячу лет, пока сюда какой-нибудь чудик забредёт.

— Ничего не понял, — остановившись, произнёс Авель. — Причём тут чудик и почему так долго ждать?

— Наши браслеты сохранят нашу душу в случае гибели тела, — ответила Симона. — Если кто-то оденет наши браслеты, мы возродимся в новом теле. И давай оставим вопросы на потом. Извини, братишка, есть очень хочется после такого кросса.

Авель больше не стал задавать вопросов, но и бежать к пирамиде, как Симона не стал.

— Зачем торопиться? — произнёс Авель. — Столько лет эта пирамида простояла и ещё простоит.

Когда Авель добрёл до пирамиды, то увидел, как Симона с отрешённым видом сидит у стены и смотрит в одну точку.

— Ты летела как гоночный болид к этой пирамиде, — удивился Авель. — А сейчас сидишь, как истукан и смотришь в одну точку.

— Всё, братишка, мы попали, — прошептала Симона.

— С чего ты это взяла? — спросил Авель.

— Двери в пирамиду может открыть только дракон в теле зверя, — ответила Симона.

Авель посмотрел на стену, перегораживающую вход в пирамиду, и увидел отпечаток лапы огромной ящерицы.

— Может, попробуем, сломать стену? — предложил Авель.

— Чем? — спросила Симона. — Своей дубовой башкой. Да и под этой пирамидой тоже может лежать бомба.

Авель, присмотревшись к пирамиде, понял, что она копия той пирамиды, что была в горах Алтая. Только без бутафорских швов и раз в пять больше.

— И что теперь делать? — спросил Авель.

— Снимать штаны и петь разлуку, — невесело пошутила Симона. — Я к утру сдохну от истощения, а тебя загрызут местные кролики.

— Очень смешно, — произнёс Авель, шаря по карманам.

Все карманы, что были спереди, превратились в лохмотья, а вот задние карманы на брюках были целые. Вот и вытянул Авель из одного такого кармана мятый батончик гематогена.

Авель тоже был голодный и зашуршал обёрткой, пытаясь её вскрыть. Симона, услышав шуршание, насторожилась и, подскочив на ноги, вырвала гематоген из рук Авеля, свалив его при этом на землю.

— Ты что творишь, скотина? — прошипел Авель, распластавшись на земле.

— Извини, братишка, мне нужнее, — произнесла Симона, жуя гематоген.

— А что попросить, было трудно? — прошипел Авель, вставая с земли.

— Я, когда голодная, плохо себя контролирую, — вылизывая упаковку из гематогена, ответила Симона.

— И надолго тебе этой конфеты хватит? — спросил Авель.

— Минут на десять, — ответила Симона. — Так что у тебя, братишка, ещё есть время, чтобы убежать.

— Хрен его знает, чем они там на своём Виканае питаются, — подумал Авель, попятившись от Симоны.

— Не боись, братишка, — засмеялась Симона. — Я сырой человечиной не питаюсь. И виканайщиной тоже.

— А что есть разница, между людьми и виканаеми? — крикнул Авель издалека.

— Да нет, вроде, — крикнула ему Симона. — Даже скрещивать их пытались.

— Ну и как результат? — все так же на расстоянии выкрикнул Авель.

— Какая мать, такой и ребенок получается, — крикнула Симона. — Да не бойся ты, не трону.

— Не верю я тебе, сказочница. И про богов ты заливаешь. Пути эволюции неисповедимы.

— Это ваши горе учёные заливают про эволюцию, — продолжала Симона. — Людей, виканаев и гидеонов создали боги, чтобы населить ими миры.

— Что ещё за гидеоны? — крикнул Авель.

— Тоже наподобие людей. Но там, где они живут, низкая гравитация и они очень здорово отличаются от людей. А ещё там, на Атлантиде, живут трёхметровые атланты. Говорят они очень мудрые и добрые.

— Слышь ты, Аристотель, — крикнул ей Авель. — Ты то их видела?

— Нет, — ответила Симона и тут же переместилась за спину Авеля. — Виканай — закрытый мир. Туда пускают только туристов из земных миров.

— У меня скоро голова лопнет, от твоих фантазий, — крикнул Авель, отбегая ещё дальше.

— Не расстраивайся, братишка, — успокоила его Симона, вновь оказавшись за его спиной. — Если мы найдём еды, то я расскажу на какой помойки ты жил.

— Нормальный мир, — заявил Авель, поняв, что от этой сумасшедшей девки не убежать.

— Твой мир из разряда мусорных, — произнесла Симона, направляясь к реке. — Такие миры, как кормушка для имперцев.

— Что значит кормушка? — спросил Авель, направляясь вслед за Симоной. — Это ведь не правильно. Наш мир — не Африка.

— Самая настоящая Африка, — бросила на ходу Симона. — И твоему миру ещё повезло. Из земных миров на уровне 16—17 веков выгребают всё золото и антиквариат. А людей используют для замены тел.

— А что происходит с людьми из моего мира? — спросил Авель.

— По всякому, — ответила Симона. — Если он с головой или прямыми руками, то может со временем получить гражданство. Но в основном гребут молодых девок.

— В невесты что ли? — спросил Авель, наблюдая, как Симона заходит в воду.

— Таких невест у нашего папочки было несколько армий, — ответила Симона, выхватывая небольшую рыбку из воды.

— Сластолюбец, — скривился Авель, наблюдая, как Симона пожирает сырую рыбу. — А ещё какие миры есть?

— Есть союзные миры, которыми управляют наши родственники, — ответила Симона, ополаскивая руки в воде. — Есть ещё независимые миры. Они раньше входили в империю, но папочка подарил их своим любовницам.

— А почему твой Виканай, закрытый мир? — спросил Авель.

— Виканай — это что-то вроде вашего Казачьего Дона, — ответила Симона, выхватывая из воды ещё одну рыбку. — Если бы не шерсть гобов, то имперцы бы с нами давно контакт прервали.

— А что в Империи овец нет? — удивился Авель. — Что обязательно разумных стричь?

— Не знаю, что там имперцы в ней нашли, но платят за неё золотом, — ответила Симона.

— Дикари, — крикнул Авель. — А что это за мир?

— Не знаю, — ответила Симона. — Могу только про это место сказать. Это питомник для подготовки оборотней. Отец сюда сгонял девок из таких миров как твой и вправлял им мозги. Сюда только через портал попасть можно, если знать код доступа, конечно. А мир скорей всего из разряда резервных. Но точно не скажу. Видишь какие горы? Это наш папка в теле Бога Хаоса постарался.

Авель посмотрел на горы и понял, что его в них насторожило. Эти горы не могли возникнуть по воле природы. Такую симметрию мог создать только мозг разумного существа.

— Теперь я понял, как возникли эти пирамиды, — произнёс Авель и вдруг заорал. — Хватит жрать сырую рыбу. Описторхоз хочешь заработать?

— С нашими браслетами мы даже лошадиные дозы героина можем принимать, — произнесла Симона. — Если сразу не подохнем, то, благодаря повышенной регенерации, яд очень быстро будет выведен из организма.

Авель, не сильно поверив Симоне, плюнул и направился обратно к пирамиде.