Несравненно больше

Алекс Крутов, 2021

«Несравненно больше» – вдохновляющая правдивая история о мужественном молодом человеке и о Боге, который неустанно искал путь к его сердцу. Иисус обещал: «Не оставлю вас сиротами, скоро приду к вам». Эта история о том, как Бог преобразил жизнь мальчика-сироты, и о надежде, которую Он дает каждому из нас. Александр Крутов – основатель Санкт-Петербургской благотворительной общественной организации «Пристань», которая первой в России занялась комплексной социальной адаптацией воспитанников и выпускников детских домов. Имеет университетское образование в сфере управления бизнесом. Женат. В январе 2020 г. Александр и Эми стали родителями малыша Левия.

Глава 2

Он исцеляет сокрушенных сердцем и врачует скорби их.

(Книга Псалтирь 146:3)

В четыре года меня перевели в ленинградский детский дом № 6. В нем берут начало мои первые детские воспоминания, по большей части положительные. В этом учреждении я провел всего пару лет. У нас была еда и одежда, воспитатели, которые заботились о нас, врачи, которые лечили нас. Все наши детские нужды восполнялись.

В этом детском доме я познакомился с Эдиком, мальчиком, которого оставили родители. Мы стали лучшими друзьями. Там же я встретил и Мишу, с которым мы оба тоже подружились и сохранили эту дружбу на долгие годы. В отличие от первых лет своей жизни я редко болел. В моей медицинской книжке есть только одна запись о госпитализации.

Хотя у меня остались достаточно теплые воспоминания об этом детском доме, первое, что мне приходит на память — это крысы. Их было очень много, и все мы их очень боялись. Эдик, я и Миша часто видели, как они сидели на окне в нашей столовой.

Печально, что в этом детском доме я впервые столкнулся со смертью ребенка. Воспитатель наказал одного из мальчиков и запер его в помещении цокольного этажа, а потом забыл о нем. Малыш умер один взаперти, а когда его тело нашли, то обнаружили, что его доедали крысы.

В нашем детдоме находилось 200-300 детей — по меркам того времени, это было немного. Детский дом № 6 считался небольшим. На все три летних месяца нас вывозили на дачу, которая находилась в двух часах езды от города.

Время, проведенное на даче, запомнилось как исключительно приятное, но один ужасный эпизод омрачает общую картину. В тот раз мы впервые узнали, что такое убийство. В летних домиках, где мы жили, не было удобств и водопровода — все это находилось на улице. Большинство младших мальчиков боялись ночью выходить во двор, поэтому для нас ставили алюминиевое ведро, которым мы могли пользоваться в темное время суток. Однажды один мальчик из нашей группы решил продемонстрировать свою храбрость и выбраться во двор. Обратно он не вернулся, а утром нашли его тело с ножевыми ранениями. Вскоре поймали убийцу — сбежавшего из находившейся поблизости колонии мужчину.

Меня часто спрашивают, как поддержали нас воспитатели после того ужасного происшествия. Я отвечаю кратко: «Никак». Все воспринималось как само собой разумеющееся. Тем летом нас отправили в детский дом раньше обычного. Помню, какими важными мы себя чувствовали, когда наши двадцать с лишним автобусов проезжали через город колонной по пути «домой» в сопровождении машин автоинспекции.

В нашем детском доме не было отдельных классов для занятий. Я помню, как нас собирали в зале и учили различать цвета, формы предметов, разучивали с нами алфавит, — словом, проводили дошкольную подготовку. Но все эти премудрости пролетали мимо ушей, и в итоге к первому классу никто из нас толком не знал ни геометрических форм, ни цветов, ни букв алфавита.

Мы росли, не зная никакого индивидуального подхода. С нами обращались как с большой группой, мы носили одинаковую одежду. Когда нас выводили за пределы детдома, было совершенно очевидно, что мы — группа детдомовцев, и это только укрепляло позорный стереотип, что каждый из нас в отдельности был никем. Государство заботилось о нас, но совершенно одинаковым образом: раз в год мы получали три пары одежды, включая нижнее белье. Когда нам выдавали новые свитера, то все они были одинаковыми. Разумеется, никакой одежды, сшитой заботливыми руками мамы или бабушки. День, когда нам выдавали новую одежду, был лучшим в году. Я получал новую вещь, которая принадлежала только мне целых несколько дней! Потом все наши рубашки, трусы и носки перемешивались и становились общими.

Эдик, Миша и я плакали, когда узнали, что нас переводят в детский дом № 51. Нас страшила неизвестность. Мы покидали место, которое считали своим домом. Единственным нашим утешением была мысль, что мы переезжали вместе.