Глава 9
Утром, когда Пандора спустилась к завтраку, гости и хозяйка дома еще спали. Лишь когда Пандора уже доедала последнюю пшеничную лепешку, во дворе появилась заспанная Фрина. Ее лицо искажала страдальческая гримаса. Девушка с силой сдавила себе виски и издала тихий стон. К ней тут же подбежала служанка, протягивая заранее подготовленный кубок. Гетера принюхалась, поморщилась и одним глотком проглотила содержимое.
Художник Валерий Шамсутдинов
— Ох… Что же это за вино-то было вчера… — пробормотала она и плюхнулась на клисмос напротив Пандоры.
Слуги быстро накрывали на стол.
Посидев некоторое время с закрытыми глазами, Фрина взглянула на Пандору. Казалось, она начала приходить в себя.
Гетера долго не сводила глаз с девушки.
— Да… Похоже я тебя недооценила… — вымолвила она с натянутой улыбкой. — Моей компаньонкой тебе не быть. Слишком мелко для тебя.
— Прости, госпожа, я не понимаю…
Фрина оборвала ее взмахом руки.
— Только не так громко… — Она прикрыла глаза. — Но как ты его, а? Кто бы мог подумать? Нечего, ему полезно, чтобы его порой ставили на место.
— Госпожа, я не понимаю. Что случилось? Что я сделала не так?
— О! Не переживай. Ты все сделала так! Это я должна у тебя учиться. И хватит называть меня госпожой.
В этот момент из спальни Фрины показался Федр. Он сладко зевнул, потянулся и с обожанием посмотрел на гетеру.
Фрина перехватила его взгляд и улыбнулась:
— Садись, милый. Сейчас все принесут.
Пандора торопливо вскочила:
— Благодарю тебя. Да хранят боги очаг этого дома!
Стиснув в руках небольшую миску с отложенными для богов приношениями, она торопливо направилась к двери.
К счастью, во дворике у алтаря никого не было, и Пандора смогла спокойно оказать богам все подобающие почести. Закончив обряд, она обернулась и вздрогнула от неожиданности: в нескольких шагах за спиной стоял Алкивиад и с легкой улыбкой смотрел на нее. Как давно он здесь? Девушке стало не по себе.
— В наше время редко встретишь подобное благочестие.
Пандора отвела взгляд и опустила голову. Она никак не могла решить, что ей следует делать. Странные намеки Фрины не шли из головы.
Алкивиад сделал несколько шагов. Теперь он стоял совсем рядом. Пандора ощущала какой-то сладковатый аромат. Розовая вода?
— Я всю ночь думал о тебе, госпожа.
Пандора, не глядя на юношу, подняла с плеч диплакс и накинула на голову.
Алкивиад усмехнулся:
— Я хотел сказать, что несколько дней назад отправил с гонцом письмо в Афины. Корабли, к сожалению, уже не плавают — осенью часты шторма. Но по суше добраться можно. Хотя это и не безопасно.
Пандора встрепенулась:
— Ты сказал — письмо?
— Да. Я попросил друзей разузнать о судьбе твоего отца.
Пандора зажмурилась от нахлынувшей боли и надежды.
— Спасибо, господин Алкивиад.
— Уверен, что с твоим отцом все в порядке. Как только у меня будут вести, я сразу сообщу тебе.
Алкивиад протянул руку и взял ладонь Пандоры. Девушка вздрогнула, поборов желание освободиться.
Алкивиад улыбнулся.
— Я всегда очень уважал твоего отца. Он один из самых достойных афинских граждан и при этом столько работает, показывая другим, как следует вести дела. У него, кажется, две гончарные мастерские?
— Три, — сорвалось с языка у Пандоры.
— Тем более… Я знаю, что он несколько раз вне очереди брал на себя литургию триерархии. Это очень достойный шаг. Для любого молодого человека было бы честью породниться с такой уважаемой семьей.
Девушка недоверчиво посмотрела на Алкивиада. Но тот лишь сильнее сжал ее ладонь.
— Не сомневаюсь, что твой отец был бы этому рад.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Алкивиад досадливо поморщился.
— Пандора, я уверен, что любой бы одобрил подобный союз. Я хотел бы быть с тобой.
Девушка прикрыла глаза, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Наконец она решилась задать мучавший ее вопрос:
— Господин, тебя не пугает то, что я была пленницей?
Алкивиад скривился:
— Уверен, мы договоримся с господином Тофоном и об этом…
Повисла неловкая пауза.
— Я сделаю то, что прикажет мне отец, — вымолвила Пандора.
— Конечно. Я понимаю. Но ведь мы оба знаем, какое он примет решение. Так к чему ждать? — Алкивиад тоскливо вздохнул и тихо произнес, будто бы про себя, но Пандора отчетливо расслышала его шепот: — Военное счастье так переменчиво. Сегодня ты жив, а завтра…
Воцарилась напряженная тишина. Пандора долго подбирала слова. Наконец она прошептала:
— Господин… Понимаешь… Я… Я не принадлежу себе… Когда-то давно… — Пандора замолчала, силясь найти нужные слова.
Но Алкивиад с добродушной усмешкой остановил ее:
— А-а-а… Как же… Ты про то таинственное пророчество, которое услышала твоя мать, когда была на сносях?
Девушка с ужасом и непониманием уставилась на Алкивиада. Тот закатил глаза, будто силясь что-то вспомнить:
— Как же там было? Ага! «Доблестный муж, что Афины спасет, сердце Пандоры он заберет!» Правильно? Ведь именно поэтому тебя и назвали Пандорой?
Пандора почувствовала дрожь в коленях, на ее глазах навернулись слезы. Ее голос дрогнул:
— Откуда ты знаешь об этом?
Алкивиад развел руками:
— Мне рассказала Гиппарета. Она же твоя подруга?
— Она не должна была! — воскликнула Пандора, вырвав свою ладонь из его рук.
В глазах Алкивиада мелькнула улыбка, но он тут же согнал ее с лица.
— Прости. Я не знал, что это тайна, но… Подумай сама. Не хочу бахвалиться, но ты ведь знаешь, кем был мой отец и кто мой опекун? Кто, кроме меня, сможет исполнить пророчество?
— Ты спас Афины?
Алкивиад наигранно рассмеялся.
— Еще нет. Но, надеюсь, взятие после многомесячной осады непреступного города, врага Афин, можно считать спасением Аттики?
— И ты сделаешь это сам, один?
Алкивиад ухмыльнулся:
— Можно сказать и так. Я сейчас готовлю такое… Скоро вся Эллада будет говорить о том, как Алкивиад захватил Потидею и спас Афины.
В голосе молодого человека послышалось нечто зловещее. У Пандоры по спине пробежал холодок.
— Надеюсь, всемогущие боги помогут афинянам. Я буду молиться за твою победу, — прошептала Пандора и коснулась его руки.
Алкивиад самодовольно улыбнулся.
— Благодарю тебя. И надеюсь, что ты вознаградишь меня, как сказано в старом пророчестве.
— На все воля богов, — ответила Пандора и торопливо пошла к двери.
