Босиком по пеплу. Книга 2

Алекс Д, 2020

Дочь арабского шейха не имеет права на ошибку, но я ее совершила – влюбилась в лучшего друга и отдала ему свою невинность. Я верила – нам с Нейтоном суждено быть вместе, наивно полагая, что отец позволит мне самостоятельно выбрать будущего мужа. «– Ты выйдешь замуж после окончания университета, Алисия. За Амирана аль-Мактума – наследника Анмара». Амиран: – Клятвы верности, первая брачная ночь, твоя невинность и наши будущие дети – все это уже принадлежит мне, Алиса. – Нет, я не хочу. Тогда я еще не знала, что для Амирана аль-Мактума не существует иной воли, кроме его собственной. Ответив «нет» я подписала смертный приговор себе, своей семье и Нейтану.

Глава 5

Алисия

Разговор с Амираном оставляет еще один неприятный осадок в душе. Но терпеть такое унижение, сотню эскортниц и его родственника в комплекте с друзьями на этом острове дальше, я не намерена.

Нам нужно поговорить наедине.

Естественно, что перед взором посторонних эмир не пойдет ко мне навстречу и всем своим видом будет демонстрировать, что последнее слово всегда остается за ним. И то, что ему, как принцу Анмара, подобный беспредел позволителен. Более того — судя по его ответам на мои претензии, Амиран не считает, что происходит что-то из ряда вон выходящее.

Вернувшись в свою комнату, я сразу улавливаю нежно-цветочный аромат, пропитавший весь воздух в пространстве. На моем журнальном столике появился фантастический букет лавандовых пионов.

Закрываю глаза и делаю медленный выдох, а в мыслях непроизвольно всплывает горячая картинка из воспоминаний. Амиран мягко ведет лепестками бутона по моей коже, обводит ими соски и грудь, опускаясь к пупку и бедрам. Медленно и плавно доводит до исступления, даже не прикасаясь ко мне.

Как ни крути, но та ночь и то утро были самыми эротичными в моей жизни. Я ощутила, как моя чувственность раскрылась тогда, заиграла красками, подобно распустившемуся цветку.

Через две минуты я уже направляюсь в спальню Амирана.

Подожду его там. Рано или поздно он вернется со своей мерзкой вечеринки у бассейна и ему придется за все передо мной ответить. Возможно, мне удастся с ним договориться, и мы вернемся в Анмар: нужно заняться переездом Сэви, подготовить мою крошку к глобальной смене обстановки. К тому же, я надеюсь встретиться с семьей, и узнать у мамы и отца хоть какие-нибудь новости про Нейта.

В общем, я могла бы провести время нашего медового месяца с большей пользой, чем созерцание обнаженных тел, прилипающих к наследнику.

Сделав шаг в комнату Амирана, я медленно изучаю его спальню, исследуя комнату вдоль и поперек. Рефлекторным движением провожу пальцами по шелковым рубашкам, проходя мимо гардеробной Рана… его запах атакует мои легкие, забивается в каждую пору и клеточку, рождая в голове и сердце сразу несколько приятных воспоминаний.

То утро. Я не могу его забыть. Слишком силен контраст в сравнении с тем, кого я вижу перед собой сейчас.

А ведь все могло бы быть, между нами, иначе… сам Амиран аль-Мактум покрывал меня поцелуями. С головы до ног, сантиметр за сантиметром. Я сходила с ума, ощущая себя такой хрустальной, защищенной, обласканной, податливой, главной одержимостью в его жизни.

Есть что-то невероятно пленительное, одурманивающее, умопомрачительное в том, что безоговорочно сильный мужчина, диктующий правила этому миру, ставит на несколько минут в его эпицентр — тебя. Не оставляет без внимания все самые интимные места на теле, разрушает границы, проникая языком внутрь. Для всех он — Амиран аль-Мактум, наследник Анмара, властный и справедливый эмир и будущий король, а для меня в тот момент был мужчиной, который сходит с ума от желания, от одного взгляда на мое тело. Я чувствовала, каждой клеточкой чувствовала, каких усилий ему стоит сдерживать себя и растягивать прелюдию и в то же время, насколько ему необходимо обозначить и закрепить свое право на абсолютное обладание мной.

Все это уже не имеет значения. После того, что он сделал с нами, с Нейтом… то утро уже перестает приносить очки лояльности и симпатии в его пользу. Или мне хочется убедить себя в этом.

Не знаю, сколько времени провожу в обители эмира. Находясь в ванной Амирана, я вдруг слышу отдаленные голоса. Мужской и женский. Эмир направляется сюда… и он явно не один. Внешняя дверь закрывается, голоса становятся отчетливыми, а женский смех — таким явным, заливистым. Я так понимаю, выходить из своего убежища мне уже слишком поздно.

Зачем эта дрянь увязалась за ним? Или он сам ее позвал? Но я же своими глазами все видела: шлюхи не особо заинтересовали шейха. Несмотря на то, что они ластились к нему изо всех сил, в его глазах я не заметила ничего, кроме выражения глубокого равнодушия к их вниманию.

Прислонившись спиной к стене, я вижу себя в отражении зеркала ванной комнаты. Грудь опадает и поднимается с бешеной скоростью, раскрасневшиеся щеки пылают, брови обеспокоенно сдвинуты. Нервно закусываю губу, как только шаги и голоса становятся отчетливыми и оглушительно громкими. Дороги назад нет — я знаю, что Амиран и его гостья уже в своей спальне. Они здесь, очень близко, буквально за стеной.

Может мне стоит выйти? Зачем я вообще осталась тут? Нет, я не буду выходить. Мне нужно знать, какой он на самом деле и есть ли малейшая надежда на то, что наш брак может попасть в категорию «любовь рождается в совместном проживании». Так говорят на Ближнем Востоке, отмечая, что на Западе, любовь от совместного жительства — гибнет…

— Ваше высочество, любое ваше желание. Я исполню, — распознаю тоненький голос продажной сучки. — Я бы хотела доставить вам особый вид удовольствия… — мелодичный и томный голос эскортинцы, обращенный к моему мужу, заставляет меня мгновенно вспотеть.

Перед взором мутнеет, мир погружается в зыбкий туман. Меня начинает тошнить и пошатывать на одном месте. Это ощущается как пятибалльное землетрясение.

— Больше ни слова. Твои желания меня не интересуют, — его отстранённый тон голоса радует. Кажется, девушка действительно сама пошла за ним в спальню, с целью предложить дополнительные услуги.

Ты же выгонишь эту дешевку за дверь? Да, Амиран?

Амиран…

— Опустись на диван, — слышу, как эмир отдает своей сегодняшней пассии жесткий приказ. Затем шорох, звонкое постукивание острых каблуков.

— Ноги раздвинь. Шире, — Амиран не просто произносит слова, а бьет хлыстом по моим оголенным нервам. — Еще. Вот так, — инстинктивно прикрываю рот рукой, чтобы не выдать своих эмоций и того, что творится внутри.

Я думала, что ненавижу Амирана аль-Мактума… нет, даже не так: я думала, что знаю, что такое ненависть.

Истинная, испепеляющая, выжигающая внутренние органы дотла, превращающая в труху все, к чему прикасается. Официально заявляю, что до этой секунды, я не знала, что такое настоящая ненависть…

Дешевый смех и слегка наигранный стон проститутки раздражает мой слух настолько, что хочется перестать слышать. В солнечном сплетении зарождается вяжущее, густое и неприятное ощущение.

— Руки наверх. Ты не должна ко мне прикасаться, — вкрадчивым и равнодушным тоном, продолжает командовать Амиран.

Снова слышу характерный шелест — очевидно, Амиран избавляется от плавательных шорт. Я хватаюсь за волосы и съезжаю по стене вниз, когда понимаю, что именно начинает происходить по ту сторону двери:

— Ко мне. Опустись на колени. Приступай. Расслабь горло. Глубже. Вот так… То, что нужно, — хрипло рычит Амиран, пока я испытываю почти такие же разрывающие нутро эмоции, какие испытывала, пока бежала по пеплу…

Мне должно быть все равно.

И плевать.

Но это не так. Задето мое самолюбие, моя гордость. Черт, да он просто втоптал меня в грязь.

Благодарю лишь за одно, Амиран. Ты окончательно снял шоры с моих глаз. Если раньше я могла хотя бы призрачно представить себе, что у нашего брака есть шанс, то теперь… я разочарована, убита, подавлена. Я не способна испытывать к тебе ничего кроме отвращения и ненависти.

— Хватит. На пол. На четвереньки, — еще совсем недавно, Амиран почти тоже самое приказал мне. Слух взрывает шлепок по ягодицам, сдавленный женский стон, глухой недовольный рык мужчины. — Двигайся. Быстрее. Работай, девочка. Ты не за удовольствием сюда пришла.

Я не могу поверить в то, что это его голос я слышу в купе с отвратительными мне, развратными звуками. Сгорая от ужаса, я задыхаюсь и затыкаю уши, ощущая, как по щекам соленым океаном растекаются безмолвные слезы.

Плачет моя уязвленная женская гордость, не более. Это не ревность, не злость… просто хочется выйти из ванны и оттащить эту суку от него за волосы, а Амирана исполосовать ногтями до крови.

Мне плевать, правда… пусть трахает кого хочет. Но эта мантра не помогает. И обида вдруг отдается в груди истинной болью. Сердце предательски сжимается, спазмируется, раз за разом, бесконечно сбивается с ритма.

Я не знаю, что делать, мозг не хочет соображать, отказывается. Ватные ноги не держат, но я все равно подхожу к двери, чтобы лично убедиться в том, что услышанное мной — не галлюцинация.

Лучше бы я этого не делала, лучше бы я этого не делала… Боже.

Он трахает ее в той же позе, что и меня.

Также грубо, также сильно, также мерзко — до истошных вскриков, всхлипов и фальшивого оргазма шлюхи. Закрываю глаза, нервно мотая головой из стороны в сторону. Вновь затыкаю уши, когда она истошно стонет, принимая финальные толчки эмира. Ритмичные шлепки плоти становятся чаще, звонче. Я слышу его сбившееся тяжелое дыхание, гортанный хрип, сигнализирующий о приближении разрядки. Покрываюсь холодным ознобом, испытывая отчаянное желание забраться под горячий душ и содрать с себя кожу.

— Хорошая сучка, — удовлетворённо хрипит Амиран, одобрительно шлепая оттраханную девицу. — Но мне мало. Зови подружку.

Что? Мало ему? Ноги больше не держат, я отклоняюсь в сторону и в последний момент упираюсь ладонью в душевую кабинку, чтобы устоять на полу. Попутно задеваю роскошные флаконы из-под парфюма, что мгновенно летят вниз, разбиваясь о кафель с лязгающим звуком.

Черт. Это конец.

Этот звук невозможно было не услышать, несмотря на то, что спальня Амирана была заполнена куда более громкими звуками, которые сейчас резко стихли. Я застыла, почти не дышу, в голове и перед глазами плотный туман.

— Уходи, — хрипло бросает Амиран, спустя минуту зловещей тишины. Я дергаюсь в ужасе, но слова обращены не ко мне. Его голос так близко, холодный и равнодушный до дрожи, словно все, что я слышала раньше, мне померещилось.

— Мы могли бы продолжить вдвоем. Я знаю, как сделать тебе при… — упирается ненасытная шлюха, но ее резко обрывают.

— Пошла вон!

Она не произносит ни слова, беспрекословно подчиняясь. Шуршит суетливо собираемой с пола одеждой и быстро выскакивает за дверь.

Конец ознакомительного фрагмента.