Бодибилдер-4

Алекс Динго

Роман «Бодибилдер-4». Он где-то просчитался. И всё идёт не так, как надо. Но он держит удар. И он сам может крепко ударить. И бьёт сильно. И ему выпадает шанс всё исправить.

Глава первая

Калифорния озарялась ярким, летним, лучистым солнцем. А то в свою очередь походило на яркую фару Харлей-Девидцон. Веял лёгкий ветерок с побережья океана. Дали красивые завораживали. И манили за собой. Высоко кружила больная, хищная птица. Голова массивная. Клюв острый, как стальной. Глаза как чистый солод. Крылья широкие и прямо пурпурные. Когти острые, мощные. Дикий пернатый подал свой бойкий зов. И чутко смотрел на землю обетованную. И видел зорко и ясно. Он лицезрел бирюзовый лазурный океан и белые яхты, золотистое побережье и гуляк бесящихся, гладкие дороги и автомобили. Он видел и внимал. И резко полетел по своим делам. Он лихо замахал своими могучими крыльями. И вновь подал свой боевой клич. И был таков за белоснежными облаками.

Веял чудный бриз. На окраине кругом зеленели пальмы. И широкие листья чуть колыхались. Дорога грунтовая крутилась замысловато. И опоясывала большую площадку, на которой располагался стальной высокий ангар. Его размеры половина футбольного поля. Возле на пустыре находилась свалка битых автомобилей. Местечко принадлежит местному металлисту и за одно приёмщику металла Джонсону Одуру. Он же Отбойный молоток. Так его по дружбе называют местные приятели и сторожили. Вид у него суровый. Ему пятьдесят три года. Он рослый и волосатый. Голова овальная. Лицо медное, морщинистое. И чем — то походит на лик питекантропа. Уши большие, округлые. И те проколоты пару раз. Он носит кольцо в левом ухе. И слывёт крытым парнем. Лоб широкий. Глаза большие, тёмные, буйные. Нос как резаная картофелина. Ноздри широкие. Губы полные, сухие, багряные. Подбородок квадратный. И тот уже пробит около семи раз. Шея мускулистая. Тело двухметровое. Руки длинные, стальные. И бицепсы мощные, округлые прямо выделяются. У него пятьдесят пятый размер ноги. И причиндалы, как у коня. Как — то он занимался любовью с темнокожей путаной по прозвищу Золотая жила. Она отдавалась охотно. У неё тело плюс-сайз Грудь большая, пятого размера. Соски шоколадные, острые. Она громко тогда стонала и кричала, испытав на себе конский половой орган любовника. Он изводился страстно. И жаждал большего. Но дверь мотеля вылетела с петлей. И тут же воздух сотрясли выстрелы. В ярком озарении показались тени. И те открыли огонь на поражение. Путана Золотая жила тут же вся затряслась. Её просто изрешетили дули. Кровь брызнула во все стороны. Джонсон вздрогнул. Его пару раз обожгло. Но не сильно. Он схватился за свой пистолет. Тот находился под подушкой. И тут же применил револьвер в деле. И пули лихо засвистели. Налётчики упали на пол замертво. Джонсон ужаснулся. Он даже проронил слезу, глядя на шикарную путану. Он часто с ней встречался. И они всегда горячо занимались любовью. Он простился с ней. И быстро натянул на себя рваные джинсы и ковбойские сапоги. И вновь воспользовался своей пушкой. Он выстрелил убойно в наёмника, который носи сомбреро на голове. И тот упал замертво возле номера в мотель «Какаду». Джонсон выбежал на улицу. И глаза округлил. Он заметил, как несколько наёмников уселись в джип. И тот тронулся с места. Джонсон тут же оседлал свой Харлей-Девидцон. И выжал газ на полную катушку. И через пару километров нагнал беглецов. Он разрядил свой большой, золотистый револьвер. И сразил пулями троих наёмников. Джип съехал в кювет. Из-под капота потянулся тёмный дым. Лобовое стекло вылетело из своей орбиты. В кабине восседал за рулём Хуанито Хуаунес. Тот тяжело дышал. Он упитанный и загорелый. Лицо как мордочка у бешеного хомяка. Глаза тёмные, как уголь. Джонсон подставил к виску наёмника свой пистолет. И тот сознался и всё рассказал, что, мол, мы работаем на синьора Тармена Рихо… Что он велел напасть на мотель, чтобы у хозяина лавочки появились большие проблемы… Что, мол, это всё из-за денег, которые не платил барыга… Джонсон, выслушав наёмника, ещё больше рассвирепел. Он спустил курок своего большого револьвера. И мозги с кровью наёмника Хуанито вылетели на заднее стекло. Он был мёртв, как и его приятели. Джонсон вновь оседлал свой мотоцикл. И гнал тот всю ночь. Рано утром в большом особняке сотряслись выстрелы. Джонсон туда прокрался. И открыл шальной огонь. Он уложил пятерых охранников Тармена Рихо. Тот принимал ванну. Джонсон прошёл в дорогие апартаменты. И тут же применил свои мощные руки. Он погрузил упитанного загорелого вельможу в мыльную воду. И там держал около пары минут. Тот пустил пузыри. И утоп в своей ванне. Он наглотался влаги. Джонсон же вышел из особняка, как ни в чём не бывало. Но пришлось вновь применить пистолет. Он уложил ещё троих загорелых охранников. И после этого уже вышел за ворота бунгало. У него случались и ещё крутые истории, которые он иногда рассказывал. Но его байкам не все верили. Всё же он рассказывал убедительно и правдиво. И не походил на слюнтяя и балагура. Он больше напоминал снежного человека, который сразился с мощным вепрем. И тот оставил свой след у того на левой щеке. Джонсон тем обладал. Его однажды сильно пытали на брошенном складе. И ножом полоснули по щеке. Он тогда сдержал боль. И сильно натужил свои мускулистые руки. Те густо затекли кровью. Джонсон на одной вечеринке проигрался в карты. И не смог отдать деньги. На него наехали крутые ребята. И в переулке дали битой по шее. И ловко привезли того на склад. И там его пытали около десяти часов. Он изнемогал от жажды. И молил дать воды. Но его не слышали. Балом заправлял Килун Боди. Тот не в меру упитанный. Просто как бочка широкая. Руки короткие. Голова массивная. Лицо багряное, как морда у буйного секача. Он лично чиркнул ножом по щеке визави. И кровь брызнула лихо. И Килун заявил смело, что, мол, ты не отдал деньги… Долг это святое… Мы тепреь отрежем тебе одной яйцо, чтобы ты быстрее собрал бабки… А если не соберёшь то и второе отрежем сопляк ты зелёный… Джонсон озверел. Его задели крайние слова про зелёного сопляка. Он сразу отрезвел. И вспомнил, как поймал за руку шулера Лютера Френсиса, с которым играл в карты. Тот работал на Килуна и разводил людей на деньги. У того семь тузов в рукаве. Джонсон озверенл немыслимо. Он вспомнил, что качался с настоящими бодибилдерами в одном зале. И даже взял автограф у Александра Аневского. И тот того посчитал верным другом. Они как-то вместе стреляли из винчестеров на пустыре, когда голливудский актёр Александр готовился к съёмкам одного вестерна. И Джонсон отвечал взаимностью. И слыл приятелем мистера Вселенная и самого известного бодибилдеры планеты. Джонсон одичал дико. И нереально напряг свои руки, которые держали оковы и цепи. Он выказал гримасу ярости. Глаза округлил. И тогда походил на самого настоящего гризли, который случайно получил по носу. Джонсон натужил свои мышцы, который часто качал в клубе «Золотой мускул». Там же зачастую появляется и бодибилдер Александр Аневский. Они даже пару раз вместе качали бицепсы на руках. И тогда Александр поднял штангу больше раз на три раза. И одержал верх в диком споре. Джонсон лихо вырвал крепежи из бетонной балки. И тут же врезал всем опекунам, которые стояли рядом. И те повалились на каменный пол. И лежали, как столбы. Джонсон Одуру ловко и быстро накинул тяжёлую цепь на упитанную сальную шею визави. И стянул ту крепко и плотно. Килун Боди завопил, как сопливый мальчик. И даже попросил прощения. Лицо побагровело. И глаза выкатились из орбит. Он умолял. И показал изо рта язык. Но Джонсон не любил двуличных типов и смазливых гангстеров. Он крепко сдавил цепью шею визави. И прямо та въелась в плоть. И появилась кровь. Джонсон невероятно натужил свои мощные руки. Глаза округлил. И смотрел прямо на мучения Килун Боди. И те продолжались недолго. Килун тяжело опустил руки. Глаза окаменели. Он лихо скончался. И только тогда Джонсон опустил цепь. И громоздкое тело упало замертво на бетонную площадку. Джонсон лишь слегка отряхнул руки. И важно зашагал на выход. И его больше не преследовали. Он в тот вечер заплатил все долги.

Небо бирюзовое сияло лучисто. Веял чуткий бриз. Громила Джонсон Одуру ловко пошёл по своей территории. Он оправил на своей голове ковбойскую шляпу с широкими полями. И на той уже имело ни одно пулевое отверстие. Казалось, в него стреляли со всех сторон. Но он был жив и невредим. Он чуть прошёлся по парковке. И заметил несколько знакомых автомобилей. Мысли путались. «Вот это да… Кажется сюда пожаловал весь Голливую… Может, и мне перепадёт какая-нибудь роль… Кто знает? Сейчас дам своему догу пожрать… И пойду на своё законное место… Сейчас уже начнётся бой… Сегодня дерётся не кто-нибудь… А сам Александр Аневский… Актёр Голливуда пожаловал ко мне в гости… У него дела идут не очень… Раз он дерётся на закрытом турнире… Вот же актёр блин… А пальцы вроде гнул сначала… Кто только у меня не дрался… Здесь можно тоже зарабатывать бабки… И даже неплохие бабки… Хаахахаахаааа… Видимо, у него дела идут не очень… Хотя кто знает… Он сегодня бьётся со стариной Билли Дугласом… Он же его размажет… Хотя ставки один к пяти… Я бы так сразу не поставил на Билли… Вот же блин… На кого поставить бабки… Большой кулак Билли… Или экс-актёр Голливуда Александр Аневский… Я поставлю штуку баксов на Александра… Он не проиграет… Думаю, что он сегодня не проиграет… Билли просто пушка… Но он порой стреляет не туда… Всё же ему надо быть начеку… Этот громила не даёт второго шанса… Если попадёт Александру не придётся сладко… Хаахахаааа… Всё же он видимо на нулях… Раз решил драться у меня… Сегодня будет яркое шоу…», — подумал он. Джонсон лихо прошёлся по пустынной дорожке. И чутко глянул на автомобили, которые теснились на парковке. Глаза прищурил. И вновь слегка оправил на своей большой голове ковбойскую шляпу. Он взял в руки мешок сухого собачьего корма. И быстро пошёл по площадке, где стояли ржавые покорёженные автомобили. Прямо целая свалка размером с футбольное поле. И то охранял пёс питбуль Тыкила. Он мускулистый и красивый. Шерсть гладкая, слегка сиреневая. Голова массивная. Глаза как солод и прямо стеклянные. Уши острые, торчком. Но всё же левое ухо слегка висит. Скулы широкие. Клыки белые, острые. Язык висит на нижней, розовой губе. Он молод и игрив. Размер средний. Лапы широкие, когтистые. Кредо, — тыкила, матрац и глянцевые журналы, где много весёлых картинок. Пёс Тыкила, заприметив хозяина оживился. И длинная цепь на поводке гулко зазвенела. Тыкила лихо разбежался. И ловко встал на задние лапы. Цепь натянулась в струнку.

— Ввввооооуууууууу, — громко завыл пёс.

— Я иду парень… Вот твоя еда… Ты вёл себя хорошо… Сейчас получишь свою еду… Вода есть в миске…

— Уууууууууууууу…

— Хаахахаааааа…

Повеял лёгкий ветерок. Джонсон подошёл к собаке. И ловко погладил того по брюшку. Тыкила завилял хвостом. И выказал радость. Он облизнулся. Глаза засияли. В них жил огонь. Он как — то проучил хулиганов, которые ночью сливали бензин из тачек. Пёс Тыкила почуял их запах. И тут же пробудился. Он дремал, как обычно на своём резиновом коврике. И резко бросился вперёд. Он дико заголосил. Но не сразу. Он выскочил прямо на злоумышленников. И замер на месте, словно хотел напугать. И у него получилось. И те невероятно испугались. И тут же побежали врассыпную. Пёс тыкила сразу выбрал самого рослого длинноногого Гарри. И настиг того через десять метров. И сильно укусил за пятую точку. Тот страшно и громко закричал. Тыкила не стал больше мучать удальца. Он побежал дальше. И через пятьдесят метров с ходу налетел как коршун на старину Хенка. Тот упитанный, прокуренный тип. Он дышал тяжело. На усы намотались слюнки. Пёс схватил неприятеля за правую руку. И сильно сжал челюсти. Клыки прямо прошили сильно плоть визави. Тот закричал. И рухнул на пустырь. Пёс его сильно тряхнул. Старина Хенк упал грузно на живот. И руками закрыл своё морщинистое, загорелое лицо. Глаза тёмные выпучил. И перепугался до жути. Чуть штаны не обмочил. Пёс Тыкила бросил строптивого хулигана. И чутко навостри нюх. Он дёрнул ушами. И вытянулся в красивой позе. И тут же взял с букса. Из-под задних, когтистых лап прямо вылетели кочки. Он побежал лихо. И с ходу перескочил ржавый кузов автомобиля, который уже врос в песок. Пёс завис в воздухе на несколько секунд. И уму хватило этого, чтобы заметить бегущую фигуру. Тыкила просто ошалел. И прямо понёсся стремглав, как стингер. Лихой молодой «Потрошитель» Блек Хари миновал расстояние до сальной сетки. И с ходу ту быстро перелез. Он дышал тяжело. Лицо побагровело. Глаза синие налились розовым тоном. Он приоткрыл рот. И уже радовался своем чудесному спасению. Но тут же очумел, увидев дикого пса. Тыкила разбежался не на шутку. Он вскочил на ржавый кузов красного седана. И тут же прыгнул на большую кабину подержанного внедорожника. И оттолкнулся сильно от покорёженного металла. И полетел как снаряд от катапульты. Лишь огня не хватало. Но тот имелся вдоволь в глазах. Тыкила просто миновал забор из сетки. И плавно приземлился на землю. И тут же понёсся за негодяем. Тот уже «нарезал», как цыплёнок от лисы. Но далеко не продвигался. Он схватился за живот. Тот прямо свело. Пёс Тыкила вновь высоко подпрыгнул. И прямо приземлился всем телом на спину Блека Хари. Тот не выдердал натиска. И грузно упал на песок. И ободрал себе всю левую щеку. Глаза прищурил. Боль парализовала молодчика. И ему уже не хотелось сливать халявный бензин. Он громко закричал. И весь зажался. Пёс Тыкила не стал больше трогать негодяя. Он лишь чутко того обнюхал, чтобы запомнить. И словно пугал немного. Тыкила резко поворотил обратно. И забежал на территорию по своей намеченной тропке. И был таков.

Небо сияло чудными, бирюзовыми красками. Веял лёгкий бриз. И тот манил за собой. И просто радовал приятно. Хозяин свалки и боксов Джонсон Одуру лихо подошёл к собаке. И тут же мило ухмыльнулся. Глаза округлил. Он, склонившись, погладил любимого питомца. Тот лихо завертелся. И круто завилял тонким острым хвостом. Пёс Тыкила вытянулся в струнку. Глаза сияли. Язык розовый, слизкий висел на нижней губе. И тот слегка дрожал.

— Уууууууууууу, — завыл пёс.

— Сейчас малыш… Я угощу тебя… Ты дождался угощения… Ты заслужил… Мой друг… Хаахахаааа…, — сказал он.

— Ууууууууууууу…

Джонсон лихо перевернул мешок. И тут же сухой корм насыпался с горкой в стальную миску. Пёс Тыкила тут же жадно угостился ароматной едой. И слегка защёлкал мощной пастью. Глаза округлил. И слегка зафыркал. Он показал свою мощь. Мышцы игрались в ясном озарении. Джонсон выпрямил спину. И чутко осмотрелся. Кругом на расстоянии ста метров находились подержанные автомобили. Некоторые из них ещё стояли на колёсах. Многие тачки просто битые в хлам. Джонсон слегка ухмыльнулся. Глаза прищурил. И слегка оправил на голове свою отменную ковбойскую шляпу. Мысли томили разум. «Это мой дом… Мне здесь нравиться… И Тыкила рядом… Это тоже его дом… Сейчас начнётся шоу… И пора делать ставки…», — подумал он. Джонсон чутко глянул на своего родного пса. И диковато ухмыльнулся. Тот живо подал свой обед. И по виду ни с кем не хотел делиться. Джонсон чуть кивнул головой. И тут же пошёл вперёд по грунтовой дорожке. И дышал ровно. И ощущал полную свободу. Джонсон Одуру теперь владел большим спортивным хозяйством. И являлся организатором неофициальных боксёрских турниров. Здесь ставки порой поднималась даже до миллиона долларов. И кто — то зарабатывает весьма неплохо. Бои устраивает Джонсон. Он договаривается с бойцами. И лично ведёт переговоры о сделке. И он устанавливает гонорары участникам состязаний. В его кабинете стенки просто увешаны фотографиями, на которых красуются победители. А ещё те, кого сильно отправили в нокаут. Там же изображён и сам Джонсон. Как правило, он лично поднимает руку победителя вверх. И по-свойски чествует мастера нокаута. Он и сам не прочь побоксировать. И порой выходит на ринг. И там уже показывает себя во всей красе. Он уложил здесь старину Боба Харли. Тот рослый и широкий. Руки как бетонные столбы. Голова массивная. И лик слегка буйный, как у папы Карло, который малость перебрал со спиртным. Боб слыл в своё время по-молодости профессиональным боксёром. У него за плечами пятьдесят поединков. Половину из них он выиграл чистым нокаутом. Всего уступил пару раз. И то по очкам. Но здесь уже будучи ветераном бокса он не устоял на ногах. И свалился на канаты. Джонсон его уложил на настил с одного правого свинга. Прямо махнул как шальной жеребец копытом. И попал точно по челюсти Боба. И тот весь сотрясся. И тут же упал на канаты. В глазах сразу потемнело. И он повис. И тут же свалился на настил. И замарал своей кровью яркую наклейку. И подняться уже не смог. Он боксировал тогда грязно. И несколько раз ударил локтем Джонсона. И тот невероятно разозлился, когда у него потекла кровь из носа. В глазах чуть зарябило. Боб Харли вёл себя нагло в тот вечер. Он успевал вставлять фразы после каждого удара. И молол чепуху, что, мол, поимеет в зад маму Джонсона… Ещё он говорил, что сунет и Джонсону в рот, когда поимеет в зад. Молол языком грубо и умело. Он выводил из себя Джонсона. И говорил, что, мол, помочится на харю Джонсону… И тот будет умолять его остановиться… Боб вёл себя нагло и просто дурно. И был уверен в своей победе. И бил сильно. И умело защищался. Он профессионал бокса. И жаждал взять большой куш, который тогда составлял сто девяносто три тысячи долларов. Прямо джек-пот. Но не сложилось. Джонсон лихо и широко махнул правой рукой. И уложил напрочь старину Боба Харли. Тот пришёл в себя лишь спустя десять минут. А до того лежал на настиле, как бревно. Но всё же отошёл от мощного пропущенного свинга. И ещё сказал, что, мол, тебе сегодня повезло старый ты извращенец… Но знай, я вырублю тебя на парковке… Смотри теперь в оба жалкий ты металлист… Я тебя всё равно поимею… Джонсон лишь ухмыльнулся. И слегка махнул рукой. И показал язык. Боб Харли озверел. И бросился на оппонента. Но того крепко схватили соратники. И отвели в сторону, как лихого вепря. Джонсон лишь помотал головой. И широко улыбнулся. В тот вечер он праздновал большую победу. И приз денежный весь достался ему. Джонсон выходил на ринг редко, но метко. И всегда брал своё. Он не дрался за десять тысяч долларов. Он бился всегда за большой куш. И, как правило, на его бои собирался полный аншлаг. Здесь в вип-ложах часто бывали и знатные люди, бизнесмены, шейхи и даже султаны. И Джонсон платил им должным, создавая уют и тёплый приём. Он радовал своими боями. И лично уложил на ринге с десяток лихих и дерзких боксёров. Но и не только. Его соперниками являлись и мафиози, и авторитеты, которые много времени провели в местах не столь отдалённых. И всё же никто не смог вырубить Джонсона Одуру. Он отменно держал удар. И в одном бою прямо весь затёк кровью. Его лицо сильно опухло. Под глазами всплыли синяки. Нос извело на несколько градусов. И тот тоже припух. Губы увеличились в размерах. Тогда на кону стояло полмиллиона долларов. Джонсон ещё только начинал организовывать неофициальные боксёрские турниры. Его соперник рослый темнокожий парень Одунги Ламори из Лаоса жаждал взять большой куш. Он прямо как из дубового дерева. И казался просто непробиваемым. Его нашёл мафиози Алик Куштак. Тот как шкаф. Голова массивная. Лицо багряное. Уши большие и торчком. Глаза тёмные. И в низ скрывается оптический обман. Алик уже поделил бабки с Одунги. Но не тут — то было. Джоснон еле стоял на ногах. И пропускал удары. Одунги наступал. И бил точно в цель. И не тратил силы. Джонсон прямо весь затёк кровью. И в глазах сильно рябило. А он ещё пропускал удары. И вся пятился. Но руки сильно не опускал. И всё же не падал. Но, казалось, ещё немного и Одунги просто выбросит оппонента из ринга. Одунги позволил себя наглость. Он сказал, что, мол, трахнет Джонсона в зад, когда вырубит… Что, мол, ему нравятся такие сладкие бабы… Джонсон услышал Одунги. И просто озверел. Он тут же нашёл в себе силы. И со всего маха ударил того в челюсть. И попал точно. Прямо руки сильно оппоненту прошиб. И врезал плотно по лицу. И вновь попал с левой руки. И удар пришёлся точно в голову. Одури завилял на своих тонких ногах. И в глазах потемнело. Челюсть вильнула. Вылетела капа изо рта. Из носа потекла кровь. Прямо ударила густо из широких ноздрей. Голова сильно закружилась. И Одури попятился. Джонсон же осилил себя. И побежал как вепрь по болоту в лунную ночь. И широко махнул правой рукой. Как будто молотом ударил. И точно угодил в левую щеку Одури. И тот прямо вылетел с ринга. И даже канаты не задел. Он упал на гостей. И те его мягко прихватили за руки и за ноги. Одури лишился чувств. Джонсон тогда высоко поднял руки. И вскочил на канаты. И громко закричал как лютый вепрь. Мафиози Алик Куштак уехал не солоно хлебавши. Но обиду не забыл. И «наехал» на Джонсона. Крутые дельцы живо оккупировали боксы и свалку металлолома. Алик жаждал получить свой куш. Он потратил много денег, чтобы победить. Но не смог. И теперь дал указания своим бойцовским псам, что, мол, схватить Джонсона и долго пытать… Узнать, где у него лежат деньги… А потом кончить ублюдка… Джонсон заметил тогда угрозу. И взялся за свою любимую биту, с которой играл в бейсбол по-молодости. Он жаждал стать чемпионом. Он умело подкараулил неприятелей. И с ходу всех сильно отоварил. Те упали на землю. И лишились оружия. Джонсон недоумевал. Он вовремя отскочил за ржавый кузов мини-вена. И тут же воздух сотрясся. Ярко засияли искры. Мафиози дал о себе знать. Он бил прицельно. Но опростоволосился. И живо побежал по пустырю своему автомобилю. Но и здесь он не преуспел. Джонсон громко засвистел. И его ротвейлер Рей взял след. И чутко осмотрелся. В тени мелькнули ярко глаза зверя. Пёс лихо побежал по свалке. Его мощные мускулы красиво заиграли. Он лихо рассчитал траекторию движения опасного оппонента. И лихо прыгнул, когда с тем поравнялся. И прямо свалился тому на голову. И тут же применил свою широкую, клыкастую пасть. Мафиози свалился с ног. И тут же потерял своё правое ухо. Брызнула кровь. Алик Куштак грузно упал на мелкие камушки. И просто растерялся. И пистолет потерял. Ротвейлер тут же умело извернулся. И пасть свою клыкастую широко раскрыл. И впился своему визави в шею. И порвал ту до основания. В сторону полетели брызги крови. Мафиози захрипел. И живо скончался. Он утратил силы. Джонсон отвёл пса в сторону. А затем бросил тела в тачку. И отогнал ту подальше от своего места жительства.

Хозяин лавочки Джонсон Одуру содержал ангар-зрительный зал и тренировочный зал. Он больше сам не боксирует. Но зато регулярно проводит мастер — классы. И организует боксёрские шоу. И денежные призы здесь весьма высокие. Ставки поднимаются порой до миллиона долларов.

Повеял лёгкий бриз с побережья океана. Джонсон Одуру важно зашагал по площадке. Он слегка оправил на своей голове ковбойскую шляпу. И вставил меж губ большую гаванскую сигару.