Локдаун

Алекс Годман, 2019

Что, если в спокойном привычном мире появилось нечто, что знает все обо всех? И особенно о тех, кто это тщательно скрывает. Все их секреты, тайны, махинации, игры.Что, если оно имеет доступ ко всему в этом мире и может этим безнаказанно пользоваться?Что, если это Нечто начинает открыто диктовать условия сильным мира сего, работать на благо и честно? Вряд ли это понравится хоть кому-то. Но что делать и как, если о тебе все известно, а у Нечто длинные руки, которые оно не боится замарать в крови.И самый главный вопрос, который волнует всех без исключения – Кто это? И зачем Оно это делает? Какая цель? И Что со всем этим будет дальше?Авторский сериал из размышлений "А что если?" и куда нас это может завести. То, что вполне реально, но никогда не произойдет. Но это не точно..По этой книге уже идут переговоры о съемках сериала.Содержит нецензурную брань.

Season #2 Episode #4

Дин резко проснулся, объятый всепоглощающим страхом. Осмотревшись, он увидел удивленно смотрящего на него Тика, спящего Белого и понял, что сам полусидит, схватившись за винтовку.

— Наверно, сон. — неуверенно пробормотал он, успокаивая Тика, хотя совершенно не помнил снилось ли ему что-то.

Тик, сразу потеряв интерес, налил воды из фляги в котелок и поставил на огонь, разведенный в железном ведре у окна.

— Вода последняя. Бачок и краны проверил, там пусто. — деловито поставил перед фактом Тик.

Дин протер глаза, все еще отходя от странного пробуждения. Мозг упорно отказывался просыпаться окончательно. За окном было опять пасмурно и небо затянуло серой пеленой.

Он надел разгрузку, куртку и плотно застегнулся, пытаясь согреться от зябкости в теле после холодной ночи. Подошел к костру и, присев на корточки, протянул руки к огню.

— Я не буду его будить. — глядя на котелок, отрешенно сказал Тик.

Дин наклонился в сторону, чтобы не вставать от костра, протянул руку, и, дотянувшись до головы Германа, потряс его за лысую голову.

— Что?! — Белый вскочил так резко, что Дин с Тиком даже вздрогнули.

— Нормально все. — нахмурившись ответил Дин.

— Черт. Напугали меня. Снилось, что к нам врываются эти… Как их… Выпало слово из головы… — Герман Сергеевич потер глаза. — В черных одеждах, странные которые.

— Религи.

— Да. Религи эти, хрелиги.

Герман бодро скинул ноги с дивана и вскочил.

— И так, дорогие мои помощники, — Тик, посмотрев на Белого, закатил глаза под лоб и перевел взгляд на Дина, встретившись с ним усмехающимся взглядом. — Сегодня у нас длинный день и мы должны пройти, как можно дальше, а значит ближе к цели. — продолжил воодушевляющим тоном Герман Сергеевич, надевая свитер. — Мы одна небольшая, но сплоченная команда! А я ваш самый важный в вашей жизни человек и билет в прекрасное беззаботное будущее! И чем быстрее и безопаснее для меня мы доберемся до места назначения, тем быстрее это будущее настанет. А это главное! Для меня — добраться живым и невредимым, а для вас — побыстрее! Согласны? — он окинул взглядом Дина и Тика, которые смотрели на него, ухмыляясь, и, не найдя какого-либо отклика, поджал нижнюю губу, отведя взгляд в сторону.

— Ну будем считать, что все согласны, раз нет возражений. Что у нас на завтрак? — Герман наклонился над паром от котелка.

— Кипяток. — буркнул Тик.

— В смысле, кипяток? А где еда? Кофе? Или хотя бы чай? — Герман присел на угол дивана.

— В башне. — не меняя тона, отрезал Тик.

— Не криви нос, Герман Сергеевич. Тебе понравится. — Дин решил быть более дружелюбным. Он снял котелок с огня и разлил воду в две кружки, разбавил остатками холодной воды. — Для тебя кружки нет, как-то не позаботились заранее, держи мою. — Дин улыбнулся, глядя прямо в глаза.

Герман принял кружку, поднес к лицу и вдохнул пар.

— Ну не утренний кофе, конечно… — грея руки о металлический цилиндр с кипятком, заметил Белый. — Но так промерз за ночь, что, думаю, сойдет. — он глотнул, сёрбая, кипяток и зажмурился от скрываемого удовольствия. — Не плохо, не плохо.

Тик, протянул свою кружку Дину, поняв, что Белый вряд ли будет столь добр, чтобы поделиться.

Согревшись кипятком, они оделись, собрали снаряжение и, потушив тлеющие угли, вышли под моросящий дождь.

Дин приказал Тику идти на метров тридцать впереди, так как, возможно, было известно о группе из трех человек и появлялась вероятность, что раздвоенная группа привлечет меньше внимания. Конечно, он не был уверен, что их искали и что-либо о них знали, но встреча с квадрокоптером не давала покоя.

Они шли уже час в полной тишине по широкому шоссе, обрамленному с обеих сторон полуразвалившимися серыми, заросшими деревьями и мхом, многоэтажками. На нем было удобнее контролировать Тика, идущего впереди и меньше приходилось плутать.

Дин в который раз посмотрел на Тика и перевел взгляд на Белого, идущего рядом довольно бодрым шагом и пинающего камушек по разбитому, кое-где проросшему пока еще зеленой травой и мхом, асфальту.

— Зачем вы закрылись в Башне? — Дин все еще не удовлетворил свое любопытство и пользовался моментом. — Что произошло? Ведь не Орден вас туда загнал?

— О, нет, конечно! — Герман чертыхнулся, не попав в очередной раз по камню ногой. — Ладно. Вижу, ты достанешь меня, пока не расскажу тебе, что знаю. Там было все глобальнее. Орден-то так, просто мелочь надоедливая. По сути мы всегда были элитой страны, но раньше нам… Ну точнее им, дедам, приходилось играть некую роль, чтобы оставаться такими. Потому что они были на виду и был еще народ, то есть, вы. И нужно было соблюдать баланс, нельзя было делать, что и как хочешь. Точнее можно было, но был риск последствий. Надо было еще и с вами как-то договариваться. А это сложно, что с вас взять? Вы же… — Герман осекся. — Неважно. Если начать сначала, то вообще всегда все люди принадлежали кому-то из правителей в рамках границ каждой страны. Потом появилась сеть, некая свобода передвижения и постепенно все начало выходить из-под контроля. Простые люди узнали, а главное увидели, что за границами есть что-то иное. Может лучше, может хуже, но им было с чем сравнивать. И наше слово, точнее, слово элиты стало весить для людей все меньше и меньше. Сложнее стало удерживать, влиять, управлять. Причем всем правителям, в независимости от той или иной заявляемой свободы в стране, которая везде по сути-то была мнимой. И они стали договариваться, как вернуть все как было, но не вызывая большой негатив, который может принести совсем уж печальные последствия.

— Это какие? — Дин поправил капюшон, съехавший с головы.

— Да революции какие-нибудь, или, хах, сейчас смешно об этом говорить, но тогда можно было и мирно большинством голосов простых людей свергнуть правителя. Не везде, но в некоторых местах да. Очень смешные времена были. — Герман презрительно хихикнул. — Ну и, собственно, они начали по-тихоньку разделять людей, чтобы вернуть былые времена: вводили войны, фиктивные ссоры и обвинения между странами с последующими санкциями, контроль, цензуру, мощную пропаганду и многое другое. Мне все это рассказывали, даже сейчас в сети сложно найти настоящую правду. Это же не делали в открытую.

— А сеть все еще есть?! — Дин читал про интернет, и был поражен, что он еще существует.

— Конечно. Мы пользуемся в Башнях. Связываемся с остальным миром. У нас вообще все довольно технологично. Возможно, ты увидишь это все и может быть даже научишься. Если ума хватит. — засмеялся Белый.

Дин пропустил насмешку мимо ушей.

— Но что изменилось? Была война? Почему сейчас так?

— Да нет, какая война. У них была война только с вами. Точнее, даже не война, а мы — это мы, вы — это вы. У нас совершенно другие ценности и интересы. Но в какой-то момент стало понятно, что вы поумнели и старые приемы уже так не работают, как раньше. И было решено физически закрыть границы всех стран и жить так, как видит каждая элита. Наша выбрала такой вариант: отгородиться от вас, забрав себе ученых, военных, обслуживающий персонал и других нужных нам для жизни людей. А остальные как-то сами по себе. Считай, мы дали вам полную свободу. — Белый опять засмеялся. — Хотели ее, получите.

— Но почему, если ты говорил про революции, народ не получил, что хотел, когда все началось?

— Потому что вы боялись нас. У нас была армия, власть, деньги. А у вас что? Ни-че-го. Вы нам надоели. Надоело с вами церемониться.

— Деньги — это, как сейчас обмен?

— Да. И этого добра у нас хватало. Но потом стало ясно, что и этого нам не надо. Мы взяли нужное количество людей и персонала, которые готовы были служить нам в безопасности просто за еду, комфорт и наше хорошее к ним отношение. Какой смысл в лишнем звене в виде денег, если по сути вам надо очень мало? А уж от желающих быть с нами, не смотря на общую накалившуюся ситуацию тогда в мире, было хоть отбавляй. Ведь большая часть негодовала не потому, что хотела что-то поменять, а потому что внутри себя хотела быть нами, с нами или хотя бы приближенными к нам. — Герман слишком сильно пнул камушек и он улетел за отбойник по середине дороги на другую половину.

— То есть вы закрылись, чтобы вас не стало слишком много?

— Нет. Как бы так объяснить… Нас не могло быть слишком много, иначе теряется весь смысл элиты. Кто-то должен делать черную работу. И деды пытались как-то показать это народу, но он не хотел смириться и вот к чему это все привело. Да еще там что-то вообще непонятное началось, что ускорило процесс принятия такого решения. Короче, как вышло, так и вышло. Нас все устраивает. — он ухмыльнулся.

Дин опять пропустил смешок мимо ушей, но уже не специально — он вглядывался в даль. Вдалеке он явно видел человека. Вскинув к глазам бинокль, Дин увидел релига, который тоже смотрел на них через бинокль.

Видеть у религов бинокли было странно, они им не были нужны, чтобы проповедовать на улицах. Обычно они стояли в проходимых местах или просто шлялись в поисках очередной жертвы. Этого как-то занесло далековато от людных дорог. Дину показалось это подозрительным и он окликнул Тика, чтобы тот подошел к ним.

— Там религ. — предупредил он подошедшего Тика.

— Да, я заметил пару минут назад. Думал, мимо пойдем.

— Нам надо сойти с дороги. Пройдем дворами. — Дин смотрел на человека вдалеке, но он не приближался. — Он нас, конечно, уже заметил, но лучше обойти.

Тик кивнул. Герман молча вглядывался, прищурившись, в даль.

Дин толкнул, проходя мимо, плечом Белого, чтобы тот вышел из наваждения и они направились к домам. Силуэт релига не двигался, но Дин чувствовал нутром, что за ними наблюдают и странность всей этой ситуации постепенно нагнетала волну внутренней паники. Он даже хотел перейти на бег, но остановил себя, чтобы не передать свой страх остальным.

Они обошли дом и опять оказались во дворах.

— Нам надо идти постоянно на северо-запад. Мы можем заплутать между домами, поэтому не разделяемся, компас только у меня. — коротко объяснил ситуацию Дин.

— Мне все равно. Это в твоих интересах, Дин. — безразлично напомнил Белый.

— А я и не тебе говорю! — прошипел зло Дин. — Мне плевать, что с тобой станет. Если ты подохнешь или заблудишься, то у нас просто останется все, как и было! А это не хуже, чем уже есть! Понял?

Белый опешил и удивленно, смотря на Дина, открыл рот, явно собираясь что-то ответить. Но, быстро собравшись, все таки промолчал, закрыв рот и просто кивнул головой.

— Вот и отлично, что мы поняли друг друга. — Дин снизил уровень злости в голосе и, сняв с плеча винтовку, передернул затвор. Тик, глядя на отца, так же взял в руки обрез.

— Идем впереди, — глядя на Германа прошептал Дин. — Ты замыкаешь и прикрываешь. — кивнул он Тику.

Они шли тихо, обходя остовы машин, дома, какие-то зацветшие мхом и кустами разрушенные сооружения. Людей вокруг не было — это было довольно далеко уже от центра города и делать здесь было нечего. Только охотиться, что тоже добавляло опасности — их могли принять за добычу. За животных или просто чтобы ограбить. А может и съесть. Смотря кому попадут на мушку.

Дин старался максимально осматривать весь периметр территории, пытаясь заметить любую деталь или движение, которое может указать на опасность.

Через минут сорок, он решил вернуться на дорогу — они уже скорей всего обошли релига, а продвигаться через дворы было намного дольше и опаснее. Растительность, хоть и уже местами редкая желто-осенняя, мешала обзору на дальнее расстояние. Они подошли к дому, за которым было шоссе.

— Так. Выходим на дорогу и осматриваемся. Если религ остался сзади, то хорошо, идем вдоль дороги, но на саму не выходим, и смотрим, чтобы не шел за нами. Если его нет, то чаще палим спину. Ясно? — Тик кивнул.

— У меня зрение не очень хорошее. — пожал плечами Герман.

Дин, зажмурившись от злости, потер пальцами переносицу.

— Ладно, пошли. — Дин повесил винтовку на плечо и перелез через бетонные блоки отвалившейся от дома стены.

Взобравшись, он оглянулся — Тик снизу подталкивал Белого, который пытался подтянуться, схватившись за арматуру. Дин нагнулся и, перехватив руку Германа, втащил его наверх и помог Тику.

— Тише слезаем, чтобы камни не полетели, иначе эхо разнесет до Башни. — прошептал он.

Они сползли вниз и вышли из-за угла дома к дороге.

–При-и-иве-е-т. — протянуто пропел слева хриплый голос. Дин резко повернулся, снимая с плеча винтовку, но остановил движение на полпути.

За домом их встречал боевой отряд религов в черных балахонах с замотанными лицами черными тряпками. Их было больше двадцати и все держали их на мушке.

Дин медленно оглянулся и боковым зрением увидел, что Тик и Белый уже стоят за ним, медленно поднимая руки. Это была ошибка. Дин выругался про себя за такую глупую опрометчивость.

От стены дома отделился, прислонившийся к ней, религ. Медленно подошел к Дину и снял капюшон — это был тот самый прорелиг из двора.

— Ну где же вежливость? Я поздоровался. — он улыбнулся и черные линии рисунка на лице исказились. — Я хочу быть вежливым, а вы?

— Привет. — сухо ответил Дин. Сзади послышался шорох и Дин, обернувшись, увидел человека с камуфляже и маскировочном халате, сползающего вниз с той же груды обломков стены. За ними следили. Дин почувствовал невыносимую ярость и обиду к самому себе за собственную глупость и невнимательность. Он должен был прислушаться к своему страху и подозрению.

— Я возьму это. — прорелиг кивнул и один из черных балахонов подбежал, забрав винтовку Дина и обрез из рук Тика. — Спасибо. Видишь, мы не враги. — Дин не сводил взгляда с лица прорелига. Он явно наслаждался победой и просто играл с ними, как кошка с мышкой.

— Я предлагал вам будущее, паству и веру. Лучший мир. Но нашему разговору помешали. Ведь ты бы согласился? — его лицо было совсем рядом и он пристально смотрел в глаза Дину. Его практически черные глаза улыбались.

— Вероятно. — пробовал уйти от прямого ответа Дин.

— Но, вероятно, ты обманываешь меня. — прорелиг внес в свой взгляд подозрение. — А перед Богом нельзя врать. Как и перед носителем слова и гласа Божьего. — он отвел взгляд вверх и резко опустил его опять на Дина. — То есть мне! — Дин почувствовал резкую боль в челюсти снизу, в глазах помутнело и вспыхнули белые круги, а тело подалось назад так, что он с трудом поймал баланс, отступив несколько шагов. Но Дин устоял, сфокусировал взгляд, во рту появился металличиский вкус крови. Прорелиг опускал кулак, которым только что снизу нанес Дину удар в подбородок.

— Один один. Но зачем нам ровный счет? Ты с нами. — он указал на Белого, — Взять его, остальных в расход.

— Стой!…те. — Герман успел выкрикнуть раньше, опередив на долю секунды Дина. — Погоди! Минутку!

Прорелиг поднял брови, показывая заинтересованность.

— Я готов сотрудничать, идти и что вы там еще хотите, но! Только, если вы оставите этих со мной! — Белый сделал шаг вперед.

— Ты и так будешь сотрудничать, хочешь ты этого или нет. — улыбнулся прорелиг.

— Не факт. Моя информация может быть не точной или не верной. А может я пойму, что проще дождаться смерти. — жестко проговаривая каждое слово заявил Белый, пристально смотря в черные глаза прорелигу.

— Хм… Смело, смело… А зачем они тебе?

— Привык к ним. Будет с кем пообщаться. Хочу их себе в прислугу. Вам ли не все равно? — Герман Сергеевич снизил напор в словах, придав некое безразличие к тону.

— Действительно, плевать. Но кормишь и поишь их из своей части, мажор. — Прореглиг ухмыльнулся. — И если наше сотрудничество нам не понравится, ну ты понял… Не питай лишних иллюзий.

Герман кивнул: — Договорились.

Два релига подбежали и обыскали всех троих, забрали ножи, и, сняв рюкзаки, выпотрошили их на землю. С Дина сняли разгрузочный жилет, забрали все из карманов, но вернули куртку. Дин пристально наблюдал, как обыскивают Тика и пытался найти выход из ситуации. Может, если он кинется на прорелига, забрав на себя внимание, то Тик успеет убежать. Но вполне возможно, он не побежит, а наоборот ринется на помощь. А это уже верная смерть для обоих.

Надо найти момент позже.

Герман же стоял с безразличным видом, смотря куда-то вдаль, будто ему даже было несколько скучно от всей этой процедуры.

Через полчаса обысков им связали руки и, окружив, они пошли во главе прорелига обратно в центр по шоссе.

— Спасибо. — шепнул Дин идущему рядом Герману.

— Мне все равно. Ищи выход. — прошептал Белый в ответ.

— Заткнулись! — раздался сзади оклик, на который повернулся прорелиг и смерил пленных недовольным взглядом.

Дин, не поворачивая головы, осматривал местность, идущих религов, но не понимал, как выбраться из кольца. Тик шел совсем рядом, переодически касаясь плечом локтя Дина, как бы подбадривая его. Или наоборот жался от страха. Но Дин чувствовал поддержку от этих прикосновений. Белый же шел в метре сбоку и не показывал никаких эмоций, опять пиная маленький камушек по разбитому асфальту.

Через два часа в тишине, нарушаемой лишь гудением ветра между домами и шорохом падающей листвы, они вернулись в начало своего пути. Дин уже ненавидел это место, эту высотку и даже тот дом слева, из которого они с Тиком наблюдали за засадой. Он даже увидел те самые окна. Надо было отсидеться! Надо было оставить все как есть! Надо было и дальше следовать своему правилу «Не влезай в чужое дело и обходи стороной неприятности!». Оно всегда помогало избегать ему с Тиком проблем. Зачем?

Дин помотал головой, отбрасывая самобичевание. Уже все сделано, как сделано. И надо найти выход, вытащить Тика. Может быть и Белого. Но это второстепенно. Главное Тик!

— Стоп! — команда прорелига отвлекла Дина от мыслей. — Ты, ты и ты, — он указал на трех религов. — Найти место для ночлега!

Еще только начало темнеть и Дин не понимал, почему нельзя пройти еще пару часов, но был рад такому решению. Будет время осмотреться до ночи на привале. Возможно, найдется выход.

Они молча стояли уже минут сорок, ожидая возвращения отправленных религов. Дин с Тиком иногда переглядывались, поддерживая друг друга взглядом и натянутыми улыбками. Герман же просто сидел на бетонном отбойнике, оглядывая дома и Дин чувствовал, что тот специально не встречается с ним взглядом.

Еще через пятнадцать минут подбежал религ и повел всю группу за собой. Герман нехотя слез со своего места, всем видом показывая пренебрежение к ситуации. Они прошли к длинному дому с множеством разбитых вывесок на фасаде, зашли через разбитые двери и поднялись на второй этаж. Пройдя через длинный широкий коридор, с оконными проемами, оказались в большом зале. По правой стене было множество дверей в маленькие комнатки, в одну из которых их завели и усадили на пол. Дин осмотрелся — комната была без окон, в центре стоял круглый стол и рядом валялись пара стульев. Деревянную дверь закрыли и они остались в полной темноте. По тихому шороху и разговору за дверью, было понятно, что их охраняют два или три релига. Дин с силой зажмурил глаза — выхода он не видел…

— Ну что будем делать, Дин? — подал тихий голос с нотками ободрения Белый. — Как будем выбираться?

— Не знаю. Пока не знаю. — Дин попробовал придать оптимизма последней фразе, но получилось не очень. — Я думаю.

— Думай лучше. — голос Белого стал жестче. — Я впрягся за вас не просто так. С вами есть шанс, без вас точно нет. Так что давай, думай, думай! — голос стал еще жестче.

Дин промолчал, обняв Тика связанными руками. Их было слишком много, чтобы идти напролом. Дверь хлипка и выбить ее не составляло бы труда, но что дальше? Он прислушивался к тому, что происходило за дверью. Может получится поймать момент, когда они уйдут есть или куда-то еще. Маловероятно, но вдруг.

Разговоры за дверью вдруг резко затихли и, заскрипев, она отворилась. В проем вошел прорелиг и дверь за ним закрылась.

— Свет! — крикнул он. Через минуту дверь опять открылась и религ протянул в щель походную ломпадку на керосине.

Прорелиг поставил ее на стол и, подняв стул и отряхнув с сиденья пыль, сел. Обвел пленных взглядом, на секунду задержав его на Тике. Играющий свет огонька добавлял прыгающие тени к черным полоскам на лице, что только усиливало жуткость.

— Я бы хотел поговорить до того, как мы дойдем до цели и, скорей всего, никогда больше не увидимся. С тобой, Белый. — они смотрели друг на друга. — Что ты можешь? И чем ты можешь быть полезен?

— Смотря для чего. — голос Белого отдавал безраличностью.

— Лично для меня. — прорелиг, наклонившись, оперся локтями на стол, сцепив пальцы.

— О-о-о, лично для тебя? — Белый улыбнулся. — А как же ваш кружок, членом которого ты являешься? Как я понял, вы делаете общее дело во имя Бога и не отделимы друг от друга.

— Давай только мне эти сказки не заливай. Это для них. — прорелиг кивнул на дверь. — Ты прекрасно все понимаешь, не разочаровывай меня. Я знаю историю, наши общины когда-то были вместе. И вам и нам надо было как-то удерживать толпы. Это все работает и сейчас, как видишь. Но, тем не менее, чем ты можешь быть полезен лично мне?

— Это переговоры? — в голосе Белого послышался сарказм.

— Считай так. Но больше любопытство. Посмотрим, до чего полезного оно сможет довести. — тени с черными полосками расползлись в улыбке.

Герман с трудом поднялся, оттолкнувшись связанными руками от пола, и медленно подошел к столу. Дин с опаской наблюдал за его действиями, не понимая настроения прорелига и как он отреагирует. Но тот лишь сидел в той же позе, не сводя глаз с Белого.

Герман нагнулся, поднял второй опрокинутый стул, поставил его и сел напротив прорелига, положив руки на стол.

— Так же удобней будет разговаривать. Особенно учитывая, что когда-то наши предки сотрудничали. — Дин не видел мимики Германа, он сидел спиной к ним, но улавливал нотки улыбки в голосе. — И так, что тебя интересует?

— Насколько в Башне живется лучше, чем мне сейчас?

— Я не знаю, как тебе живется сейчас, но однозначно намного лучше.

— У меня есть дом, слуги, своя армия, еда, вода. Собственно, все, что я захочу. У меня довольно высокий сан. То есть живу я очень хорошо.

— Зачем же тебе в Башню тогда? — Герман откинулся на спинку стула, который опасно заскрипел под тяжестью.

— Если тебя так хотят видеть святые, значит им что-то нужно в Башне. Но у них и так все есть, но, видно, недостаточно. Это не сложная задачка, Белый. — Дину разговор казался слишком наигранным, будто соперники пока прощупывали друг друга, выставляя вперед пешки в шахматной игре, в которую Дин часто играл в детстве с отцом. Только на стороне Белого уже изначально не было на доске королевы. — Чем ты меня заинтересуешь? Зачем ты нужен, Белый? — в голосе послышались нотки легкого раздражения.

— Если мы с тобой договоримся, то что скажут твои бойцы?

— Это не твое дело. — градус раздражения повысился.

— У нас есть все. — Герман резко сменил тон на покорный. — То, что у тебя никогда не было в жизни. Технологии, лечение, развлечения, комфорт и спокойная беззаботная старость.

— Ну это и у меня есть.

— Тебя чуть не убили во дворе вчера. Это не так уж комфортно и беззаботно. — в голосе Германа опять появился сарказм.

— Но и ты сейчас связан, а я решаю твою судьбу. — прорелиг запустил руку под балахон и вынул нож. — Ведь я могу вас и не найти. Это никто не проверит.

— Это исключительный случай за много лет. И такой риск для единиц, случайность. В отличие от твоего уклада жизни. — Герман гнул свою линию.

Дин наблюдал, как прорелиг поковырял кончиком ножа под ногтем большого пальца. Пауза затянулась. И Герман, похоже, не собирался ее нарушать.

— Пока ничего интересного, Белый. — прорелиг оторвал взгляд от чистки ногтя и взглянул на Германа. — Что-то еще?

— Нет. Это все. — он наклонился и положил руки обратно на стол. — Но, если меня так хотят получить твои вожди, значит, все-таки, есть что-то интереснее, чем то, что есть у вас. — Герман пошел в ва-банк.

— Не обязательно же в башню. Вполне допускаю, что достаточно узнать у тебя куда и когда выезжаете, чтобы лут собирать. И то, если ты это знаешь, что тоже не точно. — прорелиг понизил значимость Белого, показывая, что не такой уж он и важный для них.

— Или все же что-то большее. — ухмыльнулся Герман. — Мы это не узнаем, пока не доберемся до вас. Но шанс будет упущен, ты же понимаешь.

Прорелиг резко махнул наотмашь рукой с ножом, заставив пламя ломпадки резко пригнуться в сторону практически потухнув, и Герман дернулся назад, упав со стула. Дин, вздрогнув от неожиданности, видел, как он держится связанными руками за лицо. Прорелиг неторопливо встал. Свет от огонька не доставал до его лица.

— Переговоры окончены, Белый! — жестко, но без злобы, произнес прорелиг. — Поигрались и хватит. Подумай, что еще ты можешь предложить, пока мы не дошли. Там будет больнее. — он направился к двери, взялся за ручку и на секунду замер. — И впредь без этого своего пафоса, раб. — сказал он, не оборачиваясь и вышел. Дверь со скрипом захлопнулась за ним.

Дин сразу же вскочил и в один прыжок оказался около стонущего Белого, развернул на спину и отвел его руки от лица. Тик уже стоял рядом с лампадкой в руках. В беснующемся блеклом свете прыгающего огонька, Дин разглядел на щеке не глубокий, но сильно кровоточащий порез от уха до рта. Держа руки Германа, он осмотрелся.

— Да не дергайся ты! — шипя, приказал он Белому. — Ничего страшного! Сейчас остановим кровь.

Тик уже протягивал кусок ткани из кармана. Дин свернул ее в несколько раз и приложил к рассечению.

— Держи так. Скоро остановится. Воды жалко нет, промыть. — Дин приложил руки Германа к повязке. — Хочешь поплюю, чтоб продезинфицировать?

Белый даже перестал мычать от неожиданного предложения и слабо улыбнулся.

— Нет, спасибо. Лучше так умру. — держа тряпку у щеки, он расслабился и лег по удобнее. — Шрам, наверное, красивый останется.

— Поменьше говори. — отрезал Дин, но был рад, что Герман пошутил в ответ. Это успокаивало всю команду. — Ладно, он просто предупредил. Ничего страшного. — подитожил он за Германа.

Дверь со скрипом отворилась и черный силуэт на фоне полоски уже смеркающегося света, бросив что-то на пол, закрыл ее обратно. Дин, взяв лампадку у Тика осторожно подошел и увидел пластиковую бутылку с водой и маленький целлофановый пакетик с выцветшим оранжевым рисунком.

— А вот и вода. — он подошел к Герману, но отдал бутылку Тику. Развернул пакет, в котором обнаружил вяленое мясо. — Не плохо. Живем.

— Так-то это все мое. А я уже решаю делиться с вами или нет. — Герман пристально и строго смотрел в прыгающем тусклом свете огонька прямо Дину в глаза. — Шучу. Чего такие серьезные-то? — улыбнулся он и застонал, крепче прижимая ткань к щеке.

— Вот и мгновенная кара за шутки. — заметил Дин.

— Это ты религам скажи. Что-то их не карает. — огрызнулся Герман.

— Вас что-то тоже не сильно покарало. — уже серьезнее отметил Тик, отрываясь от бутылки и передавая ее Дину.

— А ты вообще…

— Тихо! — резко шепнул Дин и все прислушались к тишине.

— Что? — еле слышно прошептал Белый.

— Ничего. Шутки просто как-то уже выходят за рамки. Давай промою. — Дин сделал два глотка из бутылки и аккуратно отлепил от щеки ткань. Стараясь тратить минимум воды, он промыл рану, выжил тряпку от крови, смочил ее водой и приложил обратно к щеке.

— Держи. — поставил бутылку рядом с Германом. — Захочешь пить, скажи, я тебя посажу.

Герман лишь еле кивнул. Дин, взяв лампадку, медленно обошел комнату, осматривая стены с облезающей краской и пыльный пол, но идей о побеге не прибавилось. Он пододвинул стул к Герману и молча сел, поставив огонек на пол.

— Все еще нет выхода. — резюмировал он.

— Но мы еще и не дошли. — отметил Герман. — Кстати, а сколько идти?

— Смотря в какой из их районов. От одного до двух дней.

— Поторопись, Дик.

— Я Дин.

— Да, я подкалываю. — улыбаясь, ответил Белый.

Дин сел на пол, привалившись спиной к стене.

— Мы руки-то может развяжем? — прошептал Герман. — Свечкой, например.

— Чтобы огрести потом от них? — ухмыльнулся Дин. — Нет уж, давай лучше не будем провоцировать их. Меньше доставляем хлопот, меньше привлекаем внимания, больше расслабятся и больше возможностей найти выход.

— Ясно. Не удобно просто. — с грустью отметил Герман.