Беглец

Алексей Торубаров, 2018

В жизни российского ресторатора Алексея, чья профессия – самая мирная, кормить людей, не предвещало ничего страшного, пока он не встретил на своём пути «оборотней в погонах», решивших отобрать его бизнес. В мае 2013 года в аэропорту Праги разразился международный скандал, чуть не закончившийся перестрелкой, когда чешские власти перекрыли взлётную полосу бензовозом самолёту Аэрофлота, не давая русским силовикам увезти из страны Алексея… В книге собраны реальные истории о том, как один человек противостоит коррупционной системе. Содержит нецензурную брань.

Австрия. Покушение.

Но, вернемся в австрийскую тюрьму, как бы не хотелось вспоминать о ней. Человек так устроен, что даже все плохое и ужасное забывает со временем, но дневник, который я вёл от скуки, напоминает об этих днях. Записывал не каждый день, а так, если что-то произошло, или просто «муза» посетила. Так, например, написал несколько стихов, по которым видно, как порой противоположно менялось настроение от пессимистичного до ироничного.

За что, Россия?

Хочу спросить:"За что, Россия,

Ты так со мною обошлась?"

Что за меня совсем не билась,

Когда терзали, не дралась.

За сына своего родного,

Хоть что-то сделавшего для страны.

Пускай конечно не так много,

Но сколько мог — всё от души.

От сердца выстраданы были

Его проекты и дела.

И лишь завистники забыли,

Что начинал всегда с нуля.

И не просил у государства.

Молил всего лишь — не мешать.

Скажу без всякого лукавства:

Хотел не брать, а отдавать

Свои идеи, знания, мысли,

И воплощать в творениях тех,

Что людям радость приносили

И часто восхищали всех.

И было счастье вдохновенья,

Признание и уваженье,

За труд и долгое терпенье —

Удача, деньги и везенье.

…В какой-то миг потерян был

Тот нюх, присущий бизнесмену.

И про опасность он забыл,

Что подлецы и лицемеры

Воспользуются и порвут,

Изгадят все, что ты построил.

И в порошок тебя сотрут:

"Ты жить на свете не достоин!"

Крах жизни всей, страдание близких

Подонкам этим нипочём.

Но удивляет безразличье,

Среди которого живём.

Стыдливо прячась, наблюдая,

Как будто шоу — кто вперёд,

Наивные, не понимают,

Придет когда-то их черед.

Читать свои нравоученья

Не буду больше, извини.

Россия — проклята, в мученьях,

Прощай родная и прости!

Но пусть останется потомкам,

Всё, что построил для людей:

Веселье, бой бокалов звонкий,

И музыка, и смех друзей.

* * *

Рефлексы

Я как Собака Павлова

Рефлексы свои наблюдаю.

И без часов знаю главное,

По звуку шагов понимаю,

Что если кормить положено

В 7-30, 12 и в 5, —

В желудке заранее вложена

Программа"Пора пожрать".

Немецкий учить не хочется,

Но как-то само собой,

"Шпацирен"уже запомнится,

Когда на прогулке гурьбой.

Ходить по квадрату не сложно,

сначала считаешь шаги,

Потом переводишь их в метры,

А дальше,естественно, в дни.

А дни, не хочу даже думать,

Годами должны были б стать.

Но верю, бывает и чудо,

И все обернётся вспять.

И буду богом услышан.

Забудется всё, как сон.

Что по немецки"душен"-

Всего лишь — «душ", и всё!

И как Собака Павлова

Не буду сутками ждать,

Чтобы помыться в ванной

И, если хочу — пожрать.

* * *

Братья по несчастью.

Мы с Лужковым, будто братья,

Оба в Австрии живем.

Только он в поместье в Альпах,

Я ж — с названием"Prison"

(тюрьма-англ.)

Он украл сто миллиардов,

И ему всё — пофигам.

Я ж — не стырил ни копейки,

Что имел — всё потерял.

Мы с Чичваркиным, как братья.

Бизнесмены, твою мать.

Оба в"Правом Деле"счастья

Людям ведь хотели дать.

Только в Лондоне наш Женя,

На свободе, при деньгах.

Я ж — в тюрьме, хоть рядом Вена.

Всем, как сестрам — по серьгам.

С Солженицыным — как братья,

Он писал, и я пишу

Про тюрьму. Он — о советской,

Я ж — австрийской, там сижу.

Мы и с Сахаровым братья,

За идею он страдал.

Но его не выпускали,

Я ж — хоть временно, бежал.

Сколько много всяких братьев

По несчастью у меня.

Есть оправданные властью,

И с деньгами — дох…я.

Мне не надо вашей славы

Братья, деньги не прошу.

Дали б только мне свободу,

Остальное — сам решу!

* * *

Приведу выдержки из дневника; воспроизводить его весь нет смысла, дни в заключении очень похожи друг на друга, а переживать заново не хочу. Но общее представление и сравнение для читателя может быть интересно, ведь как говорится: от тюрьмы и от сумы не зарекайся… Пунктуация и орфография сохранена авторская.

21.06-22.06.2011 Ужин — хлеб, бекон, огурцы маринованные, консервы рыбные, чай, был свой сыр — съели. Играли в карты, смотрели ТВ

23.06.2011 Спал плохо — болит голова. В 7 завтрак — чай и хлеб. Все!!! Доели вчерашний сыр и консервы, чай без сахара, но есть свой. Принесли таблетки. В 9 прогулка, человек 20 ходит по периметру двора 30 х 15 м — румыны, турки, армяне, сербы и австрийцы. Никто никого не трогает, многие переговариваются через окна, выходящие вовнутрь. Курят, звонят с телефона-автомата по телефонной карте, купленной в тюремном магазине, всё мирно.

Ни с кем не общаясь, я без остановки прошел наверное 4 км — 60 кругов, аж взмок. Назад в камеру, охранник спокоен, никаких команд, все спокойно ждут возле своих камер. Есть кофе по-венски, а есть кофе «по-арестантски»: растворимый кофе с горячей водой из-под крана, нормально, пить можно. По ТВ есть 14 каналов, в том числе музыкальный и спорт, но нет пульта, переключаем стержнем от ручки.

Ромунас плохо говорит по русски, общаемся только на английском, новое поколение уже не знает русский. Жалуется, что австрийская тюрьма очень плохая, по сравнению с немецкой. Он с подельниками сидит уже 2 месяца, и еще на 2 продлили, не вызывался, не допрашивался. Не понял точно, но похоже угон машины с аварией, ущерб за BMW — 28000 евро, денег нет, вот и сидит.

Не знаю будет ли у меня сегодня суд, так как в Австрии — праздник. Обед — суп с вермишелью, мясо вареное с картошкой, порции — большие. Предложили добавку. Играли в карты — «дурака», я всё время выигрываю. Да, на прогулке мне показали педофила, отвратительный тип, внешне похожий на Чикатило. Интересно, он один в камере, или кому-то «повезло»? На ужин — паштет мясной, хлеб, чай. Всё! Играли в карты 10 партий. Смотрели фильм. Спал нормально.

24.06.2011 Завтрак — джем, хлеб, чай. Прогулка. Узнал — Чикатило один в камере, но на прогулке с ним некоторые спокойно общаются, курят. Ху.. поймешь их нравы!

Первый допрос: толстая тетка молодая — прокурорша, что-ли; секретарь — парень, и переводчик — грузин. Вопросы уже не первый раз: что у вас есть из имущества? Я по привычке: «У меня ничего нет».

Оказывается, это имеет решающее значение для принятия меры пресечения: домашний арест, тюрьма и так далее. Еще раз всё повторил обо всех событиях. Примерно полтора часа, вопрос — ответ. Твержу: ни в чем не виноват, русская мафия, меня заказали.

Итог: через две недели будет суд, который примет решение выдавать меня России или нет. Но я должен предоставить доказательства своей невиновности, и вообще, что я говорю правду. Будет адвокат, который будет помогать.

Спросил: «А если в эти дни закроют дело в России?» Ответ: «Мы обязаны вас освободить.» Вот бы там быстрее как-то решилось! Сейчас вся надежда, что информация, которая у меня на флэшке, мне поможет. Надо документы из военной прокуратуры! Статьи в газете!

Обед: суп, рыба, рис, салат — порции большие. Спал. Нашли в камере шахматную доску и вырезали из бумаги шашки, играли два часа. Ужин — хлеб, копчёная колбаса, горчица, чай.

25.06.2011 Суббота. Завтрак — чай, хлеб. Обед — суп из кубика, гуляш с макаронами, Ужин — кофе,колбаса копчёная, сыр — вкусно!

Прогулка в другом квадрате через стенку на солнышке, 30 х 30 метров, газон с зеленой травой и дерево. Телефонный автомат. Арестанты по очереди звонят с помощью телефонной карты. Хожу без остановки 50 минут.

Переговариваюсь с Ромунасом: «Как в Литве, что сколько стоит?» Например мясо в магазине — 3 евро, а на рынке — 2 евро. Играли опять в шашки, карты, смотрели фильм-комедию на немецком языке и бокс. Спал плохо.

26.06. Воскресенье. Все то же — чай, хлеб, мед. Обед — суп, паста итальянская. Ужин — хлеб, консервы рыбные. Прогулки не было из-за дождя. Играли в морской бой.

27.06. Спал крепко. Завтрак — чай, хлеб. В 8 часов — душ, или как говорят немцы — «душен». Сразу человек 10. Прогулка. Погода хорошая.

Вызвали к доктору, тоже сразу человек 10. По очереди заходили в кабинет. Докторша высыпала на стол все мои лекарства, спрашивала: «от чего?» Что-то говорила, я ничего не понял, дала 5 таблеток парацетамола, измерила давление и послушала, сказала: «Ок!» и «Alles!»

Обед — суп-гуляш, макароны с капустой. Ужин — хлеб, чай, ветчина. Смотрели фильм, футбол.

28.06. Завтрак — хлеб, чай, джем. Сегодня прогулка в 8. Солнце. Ходили по большому квадрату. Много разговаривали на английском.

В 10 — магазин, набрал на 58 евро. Одному мне много, но у литовца нет денег, подкармливаю. Взял хлеб тостерный, джем вишневый, абрикосы, печенья всякого, кексы, сахар, 2 вида кофе растворимый и какао, молоко 2 литра, йогурты, сок апельсиновый, сосиски, сыр, салями, зубную пасту, стиральный порошок, мыло, булочки, RAMA, телефонную карту, почтовые марки, тетрадь в клетку. Думаю на неделю растянуть.

В обед устроили себе праздник живота, объелись! Тюремную еду почти не ели, даже не запомнил — что было-то, а нет, вспомнил: суп вермишелевый и кнедлик в грибном соусе, яблоки. На ужин — хлеб и какая-то херня, типа соус-паштет с паприкой, но у нас было чем заменить. Дальше как обычно — ТВ: бокс, фильм. Ложимся обычно в 9-10.

Сегодня спал плохо, какая-то тревога, как будто что-то произойдет там в России. Сны — кошмары, всё бьюсь, пытаюсь доказать что-то. А всё — эмоции, что мне не верят или не хотят верить.

29.06 Завтрак — ели своё. Отдал, наконец, почту и телефон жены для регистрации у прокурора, в 8 — прогулка, в 9, неожиданно, — спорт. Небольшой зал с тренажерами, и большой зал с футбольными воротами. Немного покачался на тренажерах, но с непривычки закружилась голова, пошёл играть в пинг-понг.

Вдруг тренер кричит мою фамилию и какое-то слово — «безух». Сказал: «иди сам». Я чего-то ходил один по этажам, не понимая, куда меня послали, пока не попался надзиратель. Я представился, он куда-то позвонил, и меня проводил какой-то серб, повторяя «безух». Я спрашиваю, что это значит? Он: брат, сестра, и что-то на своём.

Я уже догадался, что будет с кем-то встреча, может с адвокатом, но не ожидал увидеть через стекло жену Светлану и старшего сына Стаса. Какие же они у меня красивые и родные.

Дальше, как в фильмах, говорили через телефонную трубку. Приложили ладони к стеклу, как будто прижимались друг к другу. Новости были нехорошие для меня, никто ничего не делает в России. Зато враги жаждут крови. Не зря мне сны гадкие снились. Переговоры были минут 15, а показалось, что 5 минут, и трубку отключили. Что-то успел сказать, где поискать нужные документы. Света найдёт хорошего адвоката в Австрии, и как я понял — мои юристы в России что-то делают. На душе стало хорошо, как много значит, хотя б чуть-чуть увидеть родных, любимых.

Чай дают здесь — прямо чифир, в русской тюрьме о таком мечтают, там обычно дают чуть подкрашенную воду.

30.06-2.07.2011 Ничего нового, поэтому пока не пишу. Все-таки время — материально. Иногда оно сжато до предела, ничего не успеваешь — это на свободе. В тюрьме же, время растянуто, его ощущаешь физически, оно тягучее и липкое.

Если б я был художник, то нарисовал бы картину про «время» в виде толстого липкого коричневого жгута, резины, тянущегося из окна через решетку к тебе. Ты трогаешь его, «оно» липнет к рукам, руки вязнут, и вонючие тонкие сопли тянутся за твоими пальцами…

Время.

Время — оно, материально.

Может тянуться резиновой жвачкой.

Липким как мёд быть, но пахнуть — как дёготь,

Медленно ехать раздолбанной тачкой.

Ты ощущаешь его организмом,

Трогаешь, или просто касаясь,

Хочешь толкнуть, чтоб быстрее катилось,

Тянешь усилием воли, бросаешь,

Бьешь его, гнешь, иль просто ругаю

Хочешь прогнать, — оно не уходит.

Может помешан я, если другие

Это же время не замечают.

…В комнате белой,судьбой наказан,

двери закрыты весь день, будто вечно.

Метр на метр — лишь окошко с решеткой,

В нем облака в синем небе беспечном.

И понимаешь, как всё — проходяще:

Деньги, богатство, карьера и слава.

Годы потрачены будто впустую,

И лишь в остатке — страдать — твоё право.

Там, где страданья — другие законы.

Физики — нет, и нет — мироздания.

Есть — ощущение боли, и только

Время — оно материально.

* * *

Погода — прохладная, это хорошо. Никто меня не беспокоит, на прогулках никто не подходит, не спрашивает, хотя все арестанты общаются между собой и через окно с другими. Часто слышу русскую речь с кавказским акцентом. Это армяне, грузины, чеченцы и дагестанцы так общаются между собой. Типа: « брат, слушай, чё скажу, пи..дэц…..» Я делаю вид, что не понимаю и прохожу мимо разговаривающих.

Выдали, наконец, огромную папку — список книг в библиотеке. Список большой, около 200 страниц мелким шрифтом, и весь на немецком языке, даже названия русских книг, например: DOSTOJEWSKI Fedor — Bruder Karamasoff.

Полдня читал этот талмуд, в итоге, отобрал 3 книги на русском языке и 7 книг — словари и курсы немецкого и английского языка. Причем русско-немецкого или русско-английского — нет, поэтому буду учить немецкий на английском. Непонятно, есть любые: японско-немецкий, сербский, румынский,много… а немецко-русского — нет! Но заказать можно только 3 книги, вот отобрал их, там посмотрим.

3.07.2011 Воскресенье. Наверное самый медленный день, тянулся бесконечно. Пасмурно. Весь день провалялся, ничего не делал, ничего не запомнилось.

4.07.2011 О еде больше не пишу, все и так понятно. С голоду не помрешь, даже иногда вкусно, со скидкой, что это — тюрьма. Могу сравнить со студенческой столовой, так же.

В 8 — душ. Это кайф. В 9 — прогулка, это слово — «шпацирен», я запомню навсегда. Прогулку ждёшь, как естественное желание вырваться из камеры хоть на час.

В 10-30 вызвали, приехал адвокат с переводчиком. Встреча в отдельной белой комнате, белый стол, белые пластиковые стулья. Адвокат представился — Рональд Кир, лет 35-40. Переводчица. женщина лет 45-50, Елена, переводила почти синхронно, понравилась, вникала.

Адвокат задавал вопросы, не дослушав мои ответы, перебивал, не мог понять всю эту галиматью с ФСБ, расписками, долями, задавал новые вопросы. Но, в итоге, ошарашил меня тем, что австрийский суд и не будет вникать в это дело, а доказательств о том, что мне угрожает смерть и т.д. — у меня нет. То есть все хреново, максимум, что он для меня может сделать, — продлить мой арест на 2-3 месяца, может в России за это время что-то изменится, и мое дело будет закрыто. Для политубежища оснований нет! Все мои доводы ничем не могут быть доказаны, ни интернетом, ни статьями, так как суд не принимает их как доказательство.

Вернулся подавленный, мысли лихорадочно не давали покоя. Выпил снотворное, уснул. Проспал 1,5 часа, успокоился, решил: спокойно! А что изменилось? Ничего. У меня есть 2 месяца, пусть в австрийской тюрьме, не в русской. Посмотрим, что там адвокат московский и волгоградский сделают. Главное психологически себя настроить сохранять спокойствие, не паниковать. I must be strong! Вот только Света, дети и мама! Как они без меня? Особенно переживаю за мать.

5.07 Вторник. Дождь на улице. Прогулки нет. Грустно. Сегодня работает магазин, решил поэкономнее — на 36 евро. В основном колбаса, сыр, печенье, конфитюры, витамины. Сегодня обед был неплохой: суп грибной, зразы, капуста и бананы, по 4 штуки на брата. Подумал: в российской тюрьме дают бананы?

8.07 Дни сильно не отличались, поэтому не писал. Был суд. Судья — та толстая тётка, в чёрной мантии. Прокурор — маленький, тщедушный, весом 40 кг, тонким писклявым голосом запросил 500000!!! евро залог за освобождение. Мой адвокат предложил 20000 евро. Больше ничего не обсуждалось. Сказали, что для экстрадиции из России еще нет всех документов, и…сиди еще месяц. Всё! Очень быстро. Задали пару вопросов, а сами даже не слушают. Всё решено. Адвокат сказал, что приедет через неделю, будет пока изучать то, что ему Стас передал.

9.07 Хочу записать, какие еще необычные продукты дают в тюрьме: йогурты, паштеты вкусные, спагетти, мёд, какао, кофе и десерты! Причём на десерт могут быть блины, огромный кекс, консервированные фрукты. Не скажу, что это всё вкусно, так, по-столовски, но сам факт!

Стало жарко, на прогулке все снимали майки, загорали. Некоторые вообще ложатся на газон, как на пляже. Охране — пофиг.

12.07-15.07 Только я начал привыкать к тюремной жизни в предвкушении скорой свободы, как началась страшная неделя. На прогулке, наконец, дозвонился до Светы, и сразу, по голосу понял — всё плохо. Наш юрист, получивший от меня все возможные доверенности, фактически отказался работать и помогать, просто перестал реагировать на Светины просьбы по оплате адвокатов, как австрийских, так и московских. И вообще, последний раз разговаривал с ней грубо, матом. Это — конец. Без денег никто ничего не делает. Более того он получил деньги за продажу одного из моих ресторанов, и молчит.

Я испугался не сколько за себя, сколько за семью, как они будут жить. Почувствовал сильную подавленность, спазм в груди, головную боль — все признаки депрессии. От беспомощности мысли лезли в голову, одна страшнее другой. Началась бессонница пропал аппетит. Записался к доктору, она выписала мне снотворное, но, видимо, слабое, той одной таблетки, что надзиратель выдавал перед сном, не хватало. В 4 утра я уже не знал, куда деть свои мысли, и силы стали покидать меня.

А в пятницу 15 июля, вообще произошло нечто страшное — меня пытались УБИТЬ! Да, да, именно так! На прогулке, где обычно ходит человек 30, я ходил сам по себе, не с кем не общался, весь в своих мыслях.

Тут надо отметить некоторые важные детали. Накануне, за день до этого, нас с литовцем перевели со 2 этажа на 1 этаж, не знаю зачем, может у них так принято периодически тусовать людей.

Через окно было хорошо слышно, как перекрикивались арестанты друг с другом. В какой-то момент я отчетливо услышал свою фамилию в разговоре, который велся на языке, похожем на кавказский. Из моего окна не видно было тех окон, из которых вёлся разговор, и как я не пытался понять, не смог определить откуда звучала моя фамилия. Но её произнесли не менее трёх раз. Я ещё подумал, странно, может просто слово похожее так звучит, и сразу забыл.

На прогулке все люди были для нас новые, я никого не знал и не общался. Просто шёл и молился… До этого в церковь я не ходил, но когда страдаешь, то невольно ищешь защиты у высших сил.

На основе тех событий, я написал рассказ, который характеризует тот этап в моей жизни, когда я невольно поверил в бога.