Интеллигентные люди. Сборник рассказов

Алексей Скульский

«Это не рассказы, а тексты. По Ушакову «текст» определяется как «всякая запечатленная в письменности или в памяти речь, написанные или сказанные кем-н. слова, к-рые можно воспроизвести, повторить в том же виде». Именно как к текстам я отношусь к тому, что пишу и публикую на своем сайте и в предлагаемой книге. Литературу оставим писателям. Эти тексты и есть моя биография.(Алексей Скульский)

Рыбалка

Мой бывший однокурсник Женя и я жили в гостях у нашего друга, Сан Саныча Чкалова, тоже когда-то нашего однокурсника, в его просторном новом доме в Севастополе уже три дня. Программа пребывания была очень интенсивной, так как Сан Саныч все продумал и даже, как настоящий бывший морской офицер, составил подробный письменный график, включавший все наши действия в течение недели — обеды, ужины, поездки, встречи, выпивки с точным указанием времени и места мероприятий. Серьезный документ. В первые три дня мы от него не отступили ни разу. Четвертый день должен был начаться в 4:30 утра. Предстояла рыбалка.

Ровно в половине пятого утра мы выехали из дома на старенькой и очень грязной «копейке» хозяина. Предстояло заехать за бывшим старпомом, с которым Сан Саныч служил на одном корабле, потом доехать до рыбацкого домика, расположенного в одной из бухт, взять снасти и оттуда уже выйти в открытое море на баркасе.

Бывший старпом Саша жил недалеко от центра, в новом районе. Ехали по пустым улицам. Настроение замечательное. Шутили. Смеялись. Вспоминали студенческие годы. Двор, в который мы заехали, был образован тремя многоэтажными домами. Остановились возле подъезда и стали ждать, когда он выйдет. В этот момент сработала охранная сигнализация в какой-то из квартир. Заревела сирена на весь квартал. Еще через 3—4 минуты во двор въехал маленький автобус — форд, из него быстро и организованно выскочили пять человек в камуфляжной форме с автоматами. Двое из них побежали к подъезду, а остальные мгновенно окружили нашу машину. Через приоткрытое стекло один из охранников (мы так поняли, что это охрана) спросил: — Кто такие? Приготовьте и предъявите документы!

Я прикинул, что дела наши складываются не очень хорошо, так как документов у нас с Женей при себе не было, да еще мы граждане другого государства. Вся надежда на Сан Саныча: у него есть права, он офицер в отставке, да и живет здесь, в Крыму. Но Сан Саныч повел себя как-то странно. В ответ на требования предъявить документы, он сказал:

— Документы у меня в багажнике.

— Почему в багажнике? — спросил охранник, удивившись, как и мы с Женей.

— А ваше какое дело? Мои документы, где хочу, там и держу.

Сан Саныч разговаривал, как мне показалось, излишне уверенно и даже грубо. Охраннику тоже так показалось. Он снял с предохранителя автомат и громко, проговаривая каждое слово, приказал:

— Медленно выходите из машины, что бы я видел Ваши руки. Резких движений не делать!

Сан Саныч спокойно и медленно вышел из машины. Так же медленно подошел к багажнику своего автомобиля. Два дула были направлены на него и одно, между прочим, на нас с Женей. Что он затеял? Что у него там в багажнике? Ничего мы не поняли, только страшно было: вдруг эти ребята занервничают? Что тогда будет?

Тем временем Сан Саныч открыл багажник. В нем, в грязи и мусоре, под пыльным ковриком лежал пакет. Из этого пакета он извлек водительские права и другие документы. Охранник посмотрел их, быстро вернул и пробормотал невнятные извинения. Сан Саныч вернулся в машину.

— Вы бы, товарищ майор, все-таки возили документы в кабине, — сказал охранник на прощание.

— Не твое это дело, где я документы вожу, — резко ответил Сан Саныч.

Тут появился старпом Саша, сел к нам в машину, и мы поехали в рыбацкий домик. По пути произошло знакомство.

— Так вы с этим типом учились в институте? Сочувствую. А я проходил с ним по разным морям почти десять лет. Имею право на бронзовый памятник на исторической родине.

После упоминания исторической родины я пригляделся к Саше повнимательнее. Национальность его определить невозможно. Немного от армянина, немного от еврея, немного от остальных некоренных национальностей. Я спросил его:

— Ты аид?

— Почти. Преподаю иврит для местных евреев, желающих уехать на историческую родину. Самого не выпустили. Говорят, что я слишком много знаю.

Выяснилось, что Саша еврей по матери, армянин по отцу. Решил после увольнения в запас эмигрировать в Израиль. Выучил иврит, пока собирал необходимые документы. Не выпустили. Так он стал преподавателем иврита в Севастополе. Не пропадать же знаниям! Саша все это рассказывал, пока мы ехали к рыбацкому домику, а у меня из головы не шел эпизод с документами.

— Сан Саныч, — наконец, не выдержал я, — а чего ты с документами придумал? Почему в багажнике возишь?

— Это у меня привычка такая после Польши осталась. Обижали меня там часто.

— Расскажешь?

— Да. Только давай сначала в море выйдем, а то забудем чего-нибудь.

Похоже, мы ничего не забыли — так много всего пришлось тащить на себе до баркаса. Там нас ждал еще один бывший сослуживец Саши и Сан Саныча — стармех Петрович. Он запустил двигатель, и мы стали выходить из бухты, двигаясь мимо пришвартованых военных кораблей. Одни были под украинскими желто-голубыми флагами, другие — под российскими трехцветными. Петрович, загорелый, крепкий, седой, лет под шестьдесят, перехватил Женин взгляд, когда тот внимательно разглядывал сторожевой корабль, и с грустью сказал:

— Да, грохнули флот. Теперь и за полвека не соберешь. А хохлы че удумали, Сань? Устроили на своих кораблях вместо ленинской комнаты «Рiдну хату». Внутри все стены из глины, расшитые занавески на картонных окнах, рушники вышивальные, а на столе муляж шмотка сала и бутыль настоящей горилки. Придэ матрос до ридной хаты, вспомнит тятьку да мамку, утрет рушником слезы, потеребит муляжное сало (а шо его пробовать, сало оно и есть сало) и вернется служить як тiльки народiвся.

— Це ж добрэ. Мне нравится эта идея. Надо поднимать боевой дух личного состава, — отреагировал Саша. — Надо бы и в армии, и на флоте ввести еще обязательное владение приемами боевого гопака.

— А это что такое? — спросил Женя.

— Новый вид боевого искусства. Бойцы в шароварах, с чубами. А движения, как в гопаке, — и Саша показал движение, сначала присев, а затем высоко выкинув прямую ногу. — Сейчас очень популярен на Украине. Вам, москалям, не объяснишь. Это ж целая философия.

— Мы видели вчера в магазине любопытную штуковину, — включился в разговор Женя. — Глобус Украины называется. На нем ни одного государства, кроме Украины, нет. Полезная вещица. По нему хорошо политзанятия проводить. Но пятьдесят гривен за него жалко отдавать. Я пожалел.

Тем временем мы уже вышли из бухты в открытое море. Берег все удалялся. Когда отошли от него километров на пять-шесть, заглушили двигатель. Размотали снасти, так называемые самодуры, и начали ловить пикшу. Бывалые моряки поглядывали на нас Женькой искоса: дали нам удочки с плохими катушками, перышек на многих крючках не было вовсе. Решили, что все равно от нас проку не будет, только снасть запутаем. Но мы-то опытные рыбаки. Уже через пятнадцать минут стало понятно, что мы наловили больше, чем они, и делаем это грамотно. Отношение Петровича и Саши к нам, как к рыбакам, изменилось к лучшему.

Сан Саныч рыбу не ловил. Он стал доставать из сумок водку, закуску, что-то нарезал, наливал, и когда все было готово, предложил прерваться для первого тоста.

— За тех, кто в море, то есть за нас, — сказал он, и мы с удовольствием выпили.

Потом несколько часов мы продолжали ловить рыбу и выпивать одновременно. К полудню все вместе мы поймали полведра мелкой пикши. И выпили немногим меньше. Несколько раз искупались, так как становилось жарко. Потом Петрович запустил двигатель, и мы пошли назад в бухту. По пути Саша и Петрович мастерски и очень быстро вычистили рыбу. Настоящие моряки.

Дальше в графике Сан Саныча значилась уха из пойманной рыбы в рыбацком домике. Варил ее Петрович каким-то особым методом, не так, как принято на Оке и Волге. Но получилось очень вкусно. Еще выпили. Послушали историю, как Саша во время одного из походов сварил и съел черепаховый суп из любимых Сан Санычевых черепах, которых тот вез домой и к которым от тоски сильно привязался.

— Он тогда со мной неделю не разговаривал, — сказал Саша.

— Сволочь ты. Никогда не прощу, — вяло ответил Сан Саныч. Видно было, что простил.

Было еще несколько морских воспоминаний, в том числе история о легендарном футбольном матче с островитянами и обманутых надеждах. Я опять вспомнил про утренний эпизод с документами в багажнике и напомнил Сан Санычу, чтобы он рассказал.

— Это я придумал, когда гонял машины из Польши. Там появились такие бандиты, которые работали под полицейских. Останавливали на трассе, далеко от города, требовали предъявить документы, а когда отдашь им документы, начинали вымогать деньги. А как их отличишь от настоящих-то? Вот я и придумал. Еду как-то на «мерседесе». Останавливают. Встаю. Требуют предъявить документы. Я им говорю, нету мол, ни денег, ни документов. Обыскали, но документов и правда нет. Начали совещаться, что делать. А я говорю, поехали, мол, на контрольный пункт, там у нас старшой должен подъехать, а у него все документы. Отпустили. А следующие полицейские — действительно повезли на контрольный пункт. Там я из багажника все вынул и предъявил. Они посмеялись, но оценили изобретательность.

Конец ознакомительного фрагмента.