Интеллигентные люди. Сборник рассказов

Алексей Скульский

«Это не рассказы, а тексты. По Ушакову «текст» определяется как «всякая запечатленная в письменности или в памяти речь, написанные или сказанные кем-н. слова, к-рые можно воспроизвести, повторить в том же виде». Именно как к текстам я отношусь к тому, что пишу и публикую на своем сайте и в предлагаемой книге. Литературу оставим писателям. Эти тексты и есть моя биография.(Алексей Скульский)

Малый бизнес

Прежде всего, несколько слов о цинизме. Он, как мне кажется, бывает здоровым и нездоровым. Различия обусловлены направлением (векторная величина!). Здоровый цинизм направлен внутрь, на самого себя, и расширяет нравственные границы внутри личности, установленные самой личностью. Нездоровый направлен во вне, наружу, игнорирует и ломает нравственные границы, установленные другими. Отсюда, здоровый цинизм полезен и даже необходим, нездоровый — опасен и противен.

И еще. В сложных жизненных ситуациях люди, как известно, проявляют все лучшие и все худшие свои свойства. Имеющие достаточный запас здорового цинизма, по моим наблюдениям, демонстрируют все лучшее, что в них есть.

* * *

В рассказе «Обманутые надежды» упоминался мной корабельный доктор Сан Саныч Чкалов. Человек он во всех отношениях замечательный: добрый товарищ, скромный, тихий, честный и толковый в делах. Конечно, есть и у него свои «пунктики», но у кого их нет? В главном и по любым принятым критериям, Сан Саныч — классически хороший человек с некоторым запасом здорового цинизма. По профессии военный врач, он начал свою службу в Севастополе сразу после окончания института. Служил на разных кораблях. Последние лет десять-двенадцать это было известное исследовательское судно «Адмирал Владимирский». Служить на таком судне было интересно, хотя и не очень престижно — звания росли медленно.

В 1991 году судно встало на длительный ремонт в польском городе Гданьске. Однако, дальнейшие политические события — распад СССР и раздел Черноморского флота между Украиной и Россией — привели к тому, что «Адмирал Владимирский» оказался никому не нужным и почти забытым. Вместе со своим кораблем Сан Саныч прожил в Польше почти четыре года. За это время он сумел понять, что ждать чего-либо от службы на флоте уже бессмысленно, что пора думать о работе на гражданке, что пора устраивать личную жизнь. Эта самая личная жизнь, из-за постоянных походов и мягкости характера, у Сан Саныча никак не складывалась: был дважды женат и дважды разведен.

В Польше, предоставленный самому себе большую часть времени, Сан Саныч стал часто ходить на автомобильный рынок. Тогда, в начале девяностых, это был, в основном, рынок угнанных в Германии автомобилей, предназначенных для Украины, России и других бывших советских республик. Контролировался рынок, конечно, криминальными структурами, причем трех стран — Германии, Польши и Украины. Внимательно приглядываясь к происходящему на рынке, Сан Саныч заинтересовался «мерседесами». Он стал читать про них все, что можно было достать. Он сверял полученные из книг знания с тем, что видел на рынке.

Через полгода он стал разбираться в особенностях двигателей знаменитой фирмы, мог оценить состояние двигателя по издаваемым им звукам и по другим одному ему известным признакам. Еще через несколько месяцев он стал известен всем серьезным покупателям, как главный консультант по прозвищу «док». Если он говорил, что машину можно брать, ее покупали. Если говорил «нет» — продать на этом рынке за нормальную цену автомобиль было уже не возможно. Естественно, его консультации были платными. Он стал вполне прилично зарабатывать. Запас здорового цинизма рос. Он, конечно, понимал, что помогает преступникам. Но разрешил себе делать это: лечит же врач воров и бандитов? Работа специалиста, вот и все.

Еще через год Сан Саныч собрал небольшой капитал, позволивший ему начать собственное дело по поставке «мерседесов» на Украину под заказ. К этому времени он выучил польский язык, говорил на нем легко и свободно. Этому способствовал роман с одной полькой, который грозил кончиться очередным браком и даже сменой гражданства. Но по ряду обстоятельств этого не произошло.

Бизнес не был, как говорят теперь, прозрачным. Напротив, он был предельно мутным. Но деньги Сан Саныч зарабатывал, и немалые. Знакомство с теневой экономикой Польши и Украины увеличили запасы здорового цинизма многократно. Появились даже признаки нездорового цинизма, которые немедленно привели к конфликтам с партнерами, после чего с нездоровым цинизмом было раз и навсегда покончено.

Наконец, пришло время ехать на родину и увольняться с флота. В гражданскую жизнь Сан Саныч вошел довольно легко, имея небольшой, но стабильный бизнес. Некоторое время пригонял под заказ грузовые и легковые «мерседесы», а вскоре сам занялся автомобильными перевозками по Украине и за ее пределами.

За время становления бизнеса было все: несколько раз обворовывали в Польше, отнимали документы и вымогали деньги польские и отечественные бандиты, были конфликты с властями, налоговиками, были предательства, потери друзей, разочарования и неудачи. Но спокойный характер, доброжелательность, мягкость в сочетании со здоровым цинизмом сделали, в конечном итоге, свое дело. Сейчас у Сан Саныча есть семья, сын. У него есть бизнес, который дает необходимые для жизни средства. Появились забавные увлечения. Например, собирать модели кораблей внутри бутылок. Он так успокаивается. Или вот, купил он две стареньких «Победы» и собирает из них одну. Хочет принять участие в автопробеге Нижний Новгород — Москва, в честь дня Победы. В общем, все, слава богу, хорошо.

В те же годы в Нижнем складывалась иная судьба.

Валя С. Мать лишена родительских прав, алкоголик. Отец — не известно где. Отчим — аферист, жулик, большую часть жизни провел в тюрьме. Была в детском доме. Потом работала посудомойкой в грязной столовой на речном вокзале. Случайно поступила в институт иностранных языков. Выгнали в первую сессию. Вышла замуж. Очень скоро развелась. Имела большой интерес к мужчинам при минимальных для этого занятия данных. Недостатки физические с лихвой компенсировались легкостью характера и тем, что французы называют шармом. Неизвестно, чем бы все это закончилось, проживи советская власть еще несколько лет. Но наступило Валино время. Она одной из первых в городе открыла кооператив. Деятельность сводилась к спекуляции, а это для Вали было делом привычным. Она заметила за собой одну очень важную черту: ей доверяли незнакомые и малознакомые люди.

— Я как «воровки на доверии», — объясняла она мне. — Это те, кому доверяют все свои сбережения, чтобы купить автомобиль или квартиру, те, кому легко дают взаймы большие суммы и т. д. Почему-то я вызываю у людей доверие. Грех этим не пользоваться.

И она пользовалась. Сначала ей давали деньги взаймы, потом стали давать кредиты в банках. Она могла взять на реализацию, то есть без предварительной оплаты, товаров на многие десятки тысяч долларов. Ей верили. Да она в тот период не очень много кого и обманывала. Ну, если только государство, уходя от налогов. Так это все делали. Не один Ходорковский такой умный. Он просто за всех сидит.

Бизнес рос, как на дрожжах. Появились серьезные деньги. Сошлась с мужчиной, которого она взяла в дело. Тут и начались неприятности. Этот ее друг вместе с ее же бухгалтером разработали и реализовали план по ее полному уничтожению: разом она лишилась и мужчины, и бизнеса, и всяких иллюзий. Осталась без копейки. «Кинули по полной программе», как говорили тогда.

Склонная к употреблению вина, она напилась на последние деньги и приняла решение покончить с собой. Оружия, естественно, у нее не было. Вешаться ей показалось не эстетично. Выбрала оригинальный способ — утопиться. То есть, в общем-то, тоже довольно обычный для самоубийц путь. Но пикантность ее случая заключалось в том, что на улице была зима, январь. На великих реках, Волге и Оке, стоял лед. Это ее не смутило.

Под Молитовским мостом, куда Валя спустилась с высокого берега Оки, она дошла по льду почти до противоположного берега. Там, метрах в пятидесяти от берега ей попалось то, что она искала — прорубь. В нее-то Валя и кинулась, или, вернее, спрыгнула, ногами вперед. Прорубь оказалась узковатой, так что погружения не произошло. Будущая утопленница застряла. Причем так, что нижняя и большая часть туловища оказалась в воде, а надо льдом были только бюст, руки и голова. Попытки протиснуться в прорубь и утонуть не привели к желаемому результату. Более того. Самостоятельно вылезти из проруби тоже не получалось. Тупик. Одежда пропиталась ледяной водой. Она стала кричать, но никто ее не мог услышать из-за шума проезжающих по мосту машин. И увидеть не могли, так как было уже темно. Валя очень быстро протрезвела и начала бороться за свою, еще несколько минут назад не нужную, а теперь очень дорогую жизнь. Как ей удалось выбраться из проруби, она и сама не знает. «Очень обидно было, — рассказывала она мне, — что и утопиться не получилось». Пошла мокрая и замерзшая к берегу. По пути вспомнила, что здесь недалеко живет ее старая знакомая. Как-то дошла до небольшого частного домика. Достучалась. Ее знакомая, женщина давно и много пьющая, ничему не удивилась, впустила, дала переодеться, налила стакан водки. Валя выпила его залпом, легла на грязный диван, отвернулась к стене и пролежала так трое суток. Она не спала. Просто лежала неподвижно. Организм как будто остановил свои функции, дав ей время на обдумывание дальнейшей жизни.

Через три дня она встала, кое-как привела себя в порядок и с этого дня начала новую жизнь. И новый бизнес. Теперь как бизнесмен она вела себя предельно жестко, крушила, кидала, ничего и никого не боялась, хотя имела дела с откровенными бандитами и жуликами. Дважды на нее покушались. Неудачно. Никому не верила. Менее чем через год она уже была снова богатой, преуспевающей, у нее было несколько магазинов, строительных бригад. Шофер возил ее на большой красивой заграничной машине, из которой она выходила в дорогой шубе, в бриллиантах. Она купила себе квартиру. Словом, поднялась.

Еще через несколько лет она вышла замуж, родила сына от любимого человека. Стала ходить в церковь, соблюдать посты, венчалась (или уверовала, или для виду — не знаю). Сейчас бизнес стабилизировался, в семье все в порядке. Сын подрос.

* * *

Статистика утверждает, что только около пяти процентов трудоспособного населения являются экономически активными, то есть способными организовать собственное дело, создать себе и другим рабочие места. Кто они, эти люди? Почему именно они могут это делать? Почему другие не могут? Может, дело в здоровом цинизме? Не знаю.