Емели против Барбикенов

Алексей Рябинин

Былины отличаются от сказок тем, что события описанные в них, не являются художественным вымыслом, а имели место быть на самом деле, хоть и очень-очень давно. Разумеется, рассказчик мог что-то добавить и от себя, но Вам он в этом вряд ли признается. Клянусь! Эта история — чистая правда!

2

Я больно приземлился на колени. Открыл глаза. Мока отряхивал штаны, сидя на скамейке, я же, видимо, только что свалившийся с этой самой скамейки, стоял перед ним на четвереньках.

— Ты чего ногами машешь, как кузнечик? Лежал себе, похрапывал, вдруг задергался весь, словно на взлет пошел.

— Да представляешь, сон приснился будто я заикаюсь, а потом в люк какой-то падаю. К чему бы это?

— Понятно к чему. Победить меня хочешь, а не получается. Сколько раз ты мне проигрывал?

— Ой да ладно. Если б захотел, давно бы победил. Больно надо, на ерунду силы расходовать. Есть дела и поважнее.

— Ну, раз уж ты все равно сзади опять побежишь, пригляди чтоб у меня номер на спине не заляпался, а то ночью дождик был, трасса наверняка сырая еще.

— Смотри как бы тебе мой номер не пришлось разглядывать.

Шел третий, заключительный день состязаний сказочного леса за титул «Богатырь из народа».

Врешь-не уйдешь! — подбадривал я себя как мог, пытаясь догнать своего главного соперника на этой дистанции, Моку. Как же, догонишь его. У него ноги, как у страуса, а сам он такой высокий, как если бы двух высоких взять и посадить одного другому на плечи. Мы про него в детстве с ребятами даже дразнилку сочинили:

Мока Мока — колонча

Дотянулся до мяча.

Мяч по небу катится

И за тучкой прячется.

И все же сегодня я попытаюсь его обойти. Примерно через сто метров тропа сделает крутой изгиб, а прямо за ним поваленное ветром дерево и если не знать о нем, то это может стать серьезным препятствием, на котором легко потерять много драгоценных минут. А можно и совсем наоборот, нагнать соперника, если конечно использовать мой коронный прием. Я поднажал из последних сил, чтобы сократить расстояние между нами. Еще мгновение. Вот он заветный поворот. Я сгруппировался, а затем резко разогнулся, как пружина, сделав головокружительное сальто над поваленным деревом, оставляя позади удивленного Моку и, вырывая у него победу на самом финише.

— Шлема-Шлема!!! — Неслось со всех сторон.

Кстати, Шлема, это я. А Мока, хоть и проиграл мне сегодня, но признаюсь, это случилось впервые за много лет. Ведь мы одна команда! Мы Емели.

Из громкоговорителя, откуда до сих пор звучала только бравурная музыка, послышалось объявление: Всех участников соревнования просим собраться для вручения призов и почетных грамот! Мока потрепал меня своей огромной рукой по волосам.

— Пошли, герой, получать по заслугам. И завяжи шнурки потуже, в следующий раз дерево тебе уже не поможет.

— Ой-е-ей, напугал. Трассу нужно изучать, тогда и деревья мешать не будут. С твоим то ростом, Мока, ты его и перешагнуть мог легко.

— Ладно, будем считать, это легким недоразумением. Мы то знаем, кто в нашей команде первый!

— Теперь конечно знаем. Я, кто же еще!

Мы дурачились, поддевая друг друга, без обид. И даже, когда нас награждали, мы не могли воспринимать это всерьез. Веселье продолжалось до тех пор, пока к нам не подошел капитан Фортель и, без намека на улыбку, поздравил с победой сухим пожатием руки. После чего отвел нас в сторону и продолжил.

— Ну что Емели, готовы на подвиги?

Мы с Мокой до конца еще не отошли от игривого настроя, поэтому я сострил, явно не к месту.

— Неужели опять Баба Яга на своей метле под красный свет проскочила, или змей Горыныч костер в не положенном месте развел?

— Шутите? Это хорошо. — капитан ухмыльнулся. — Персонаж вам под стать будет. Петрушка-Нарукавник.

— Кто-кто?

— Ты не ослышался, Шлема. Обычная тряпичная кукла в колпаке с бубенцами.

— И что он натворил, стесняюсь спросить?

— Сущий пустячок — захват заложника.

— Да ладно. Каким образом, Капитан? Он же к руке привязан.

— Ага. Вот ее то он и захватил.

— Но это же ерунда какая-то. Они наверняка с ней в сговоре. А что он требует?

— То, чего мы дать ему ну никак не можем — освободить всех Петрушек от тирании человеческих рук.

— Но это же верное самоубийство!

— Не поверишь, мы три часа вели с ним переговоры. Он не желает ничего слушать. Совершенно слетел с катушек. В общем, без вашей помощи, ребята, не обойтись.

— Когда нужно выдвигаться?

— Прямо сейчас.

— Эх, в коем-то веке хотел отпраздновать с размахом свою победу.

— После будем праздновать. Вертолет уже ждет. Инструкции и снаряжение получите на борту.

— Есть, Капитан!

Уже сидя в вертолете, мне в голову вдруг пришла идея, которой я поспешил поделиться с другом.

— Как будем действовать, Колонча?

— По обстоятельствам, как же еще. Оценим обстановку на месте и примем решение.

— У меня есть предложение получше. Разыграем спектакль.

— Что ты опять задумал, Шлемофон?

— Мы сами нарядимся куклами, смекаешь. И сделаем вид, будто нас уже освободили. А как только он спрыгнет с руки, тут мы его и сцапаем.

— Годится, напарник. Слушай, Шлема, а тебе не кажется странным, что этот ручной кукленок, не способный в обычных обстоятельствах думать своей ватной головой и вдруг восстал против самого себя? Он ведь без человеческой руки, никто, если подумать.

— Да, согласен, тут что-то не сходится.

— Разберемся!

Мы передали по рации свои соображения на счет кукольных костюмов командирам и те нас поддержали, пообещав подвести их к месту высадки. Реквизит, однако, оказался не первой свежести, к тому же довольно потрепанный.

— Извини, Колонча, на твой рост костюма Петрушки не нашлось. Будешь у нас светофорчиком.

— Каким еще светофорчиком?! У вас что там на складе порядочных кукол не держат?

— Ну почему, есть на выбор еще костюм яичницы он в принципе безразмерный. Мы подумали, светофорчик как-то симпатичнее. У него даже огоньки загораются, если кнопочку вот тут нажать. Только ты не нажимай, она все равно не работает. Батареек нет.

Мока растянул костюм, пытаясь в него облачиться и тут же отпрянул назад.

— Вот черт! А что это за запах? В него что кого-то стошнило?

— Долго лежал на складе. Проветрится по дороге.

— Прекрасно. Буду спасать мир в костюме светофорчика.

— Так ведь мир то игрушечный.

— Зато я настоящий.

— Не переживай старичок! Кто-то должен быть вторым. — Подзадоривал я напарника. — Ты просто постоишь за моей спиной и посмотришь, как работают профессионалы. Главное не отсвечивай, а со злодеями я уж как-нибудь разберусь.

— Ну нет. Работаем вместе.

Мока явно страдал в своем новом образе, поэтому не уловил моей иронии.

Не успели мы подойти к заданному квадрату, как услышали отвратительный визг тряпичного клоуна.

— Стойте где стоите! Еще шаг и я взорву тут все.

Крики доносились откуда-то из-за кустов, густо разросшейся вдоль дороги акации. Мы остановились как вкопанные. Было похоже, что мы еще не обнаружены и угрозы были предназначены кому-то с той стороны кустарника.

— Значит действуем как договорились. — сказал я почти шепотом. — Я иду впереди, ты на шаг отстаешь. Я говорю, ты поддакиваешь. Помни, наша задача заставить его слезть с руки. Но, как только он слезет и сообразит, что без человека он не способен передвигаться, он скорее всего запаникует и может попытаться нажать на взрыватель, поскольку терять ему будет уже нечего. Тут мы должны его опередить. Ну я пошел.

— Куда?

— К нему. А то он там совсем распоясался. Еще чего доброго и впрямь взорвет что-нибудь. А я сегодня маме обещал к ужину не опаздывать.

— Ну давай. На раз два три. Только не зли его, слышишь, Шлема, не провоцируй. Постарайся без своих обычных подколов.

— Это как пойдет.

Я нырнул в кусты. Мока чертыхнулся, расправляя свой неудобный костюм светофора, который был ему явно мал, и последовал за мной.

— Расступись, честной народ!

Что за мОлодец идет!

С палкой-колотушкою?

Звать его… (правильно) Петрушкою!

А для пущей радости

Он принес вам… (гадости), ах нет — сладости. Ну конечно сладости.

На против нас стоял, явно напуганный происходящим, человек с вытянутой вперед рукой, на которой восседал обезумевший карлик в колпаке, размахивающий чем-то, одинаково похожим на зажигалку и на взрывное устройство.

— Эй, вы кто такие? Убирайтесь отсюда по-добру по-здорову. Сейчас тут все взлетит на воздух!

— Мы вообще-то с другом за тобой пришли, Петручио. Видал, как нас разнесло по дороге! Ветер свободы, брат! Мы ж изнутри пустые, как варежки, а ветерок подул и плечи расправил. Мне даже показалось, у меня краска на щеках порозовела от чистого воздуха. А то сидишь на этой руке, как Бобик на привязи. Ты это здорово, старик, придумал, с захватом заложников. Давно нужно было встряхнуть этих зарвавшихся людишек. Да что они вообще о себе возомнили! Но теперь-то мы им покажем кто тут главный! Чего же ты ждешь? Слезай скорее с этой потной рученки и пойдем отпразднуем нашу победу! Все куклы уже заждались своего героя! Нас со светофорчиком прислали вперед сказать тебе, что все получилось. Мы свободные куклы!

Петрушка-злодей смотрел на нас с Мокой недоверчивым взглядом. Ему хотелось нам поверить, но что-то его останавливало. Может быть образ светофорчика показался ему подозрительным, или наоборот, я где-то перегнул палку. Наверно не нужно было мне читать эти глупые стишки. Я уже начал корить себя за беспечность, как вдруг он заговорил.

— Скольким куклам еще удалось освободиться?

— Мы лично видели десятерых, но с каждым часом их становится все больше и больше. Ты все верно рассчитал, приятель. Хочешь, мы с другом поможем тебе слезть? Пора заканчивать этот маскарад!

Мне в какой-то момент показалось, что я почти уговорил его, как вдруг в одно мгновение что-то переменилось в его настроении.

— Что ты сказал? Маскарад? Ты думаешь, что все это какая-то игра? Что я блефую?

— Нет-нет! Ты меня неправильно понял.

— Ошибаешься. Это ты все не так понял. Хотели обвести меня вокруг пальца! Но теперь то вы увидите, что значит быть по-настоящему свободным!

Мока, все это время, стоявший в стороне, не стал дожидаться пока злодей договорит свою пафосную речь. Отодвинув меня в сторону, он неожиданно снял с себя увесистый шлем с яркой надписью ГАИ, дополняющий его костюм и с точностью баскетболиста швырнул его в сумасшедшую куклу. Шлем подобно пушечному ядру просвистел мимо моего левого уха и угодил прямо в лоб Петрушке-Нарукавнику. Тот в изумлении выпучил глаза и словно штопор, провернулся вокруг собственной оси, после чего завалился набок и больше уже не шевелился.

— Бинго! Никогда не доверял этим Петрушкам. Шутки у них не добрые какие-то.

Мока повернулся ко мне и развел руками, словно оправдываясь. — Прости, дружище, если бы я позволил ему договорить до конца, я бы просто задохнулся в этой кольчуге.

Как бы там ни было, а операция по освобождению заложника была успешно завершена, без потерь со стороны мирного населения и личного состава группы. Теперь можно было и отпраздновать. Но не успели мы снять с себя жаркие доспехи, как вновь были призваны к начальству на разговор, который не сулил ничего хорошего.