Воспоминания Олигофрена. Я – самое фантастическое преступление моей мамы

Алексей Ратушный

Эта книга писалась всю жизнь. Публиковалась сначала на ХайВее, затем на Прозе ру. Но остаётся по-прежнему самым моим незаконченным произведением. И мне не хочется уже ничего в ней переставлять. Номера глав остались от публикации на ХайВее. Но читать её можно с любой страницы. С любой строчки. Это реальные попытки бедного автора извлечь из памяти неостанавливаемые мгновения.

mm

Он дико хотел спать. Ничего больше в этой жизни он не хотел так сильно.

Но спать было нельзя.

Глаза слипались, но он разжимал веки руками, разминал их, тёр…

Он играл текстами, параллельно пытаясь найти выход из окружающей его действительности.

Он смертельно хотел спать.

И если бы смерть не вилась так близко, он бы непременно заснул.

Смерть должна была наступить через четыре часа.

Он сидел запертым в странном здании.

Точнее в одной из комнат этого странноприимного дома.

Он был обязан найти выход и из этого безвыходного положения.

Его милый добрый охранник отправился поспать.

Сначала он долго заводил старый допотопный будильник.

Потом тщательно запирал дверь на ключ и на навесной замок и ещё на какую-то цепь.

Наконец, зевая, посоветовал:

— И ты поспи. А то начнут резать тебе кожу на полоски, а ты ещё и не выспался…

После чего, наконец, удалился на кухню, дверь которой была открыта в этот же самый коридорчик. И вскоре уже сладко похрапывал.

Таким образом представлялся мизерный шанс.

Что-то надо было сделать, но что?

Только теперь он сидел, курил сигарету, и размышлял о путях спасения.

Нужно было или порвать все цепи и разогнуть все решётки, но это могло разбудить охранника, и тогда не миновать больших неприятностей…

Либо прорываться сквозь зарешеченные окна, или сквозь пол, или сквозь потолок…

Впрочем, может быть, стоило поискать выход сквозь стену?

mm

Надвига… Надвига…

Надвигается проста

Наша песня не допета

Вновь за Родину, за Ста….

mm

Занимался рассвет.

Рассвет 21 сентября 1941 года.

Воздух был удивительно чист, прозрачен и свеж.

Всё происходящее казалось Августу Кляйсту просто нереальным.

Над полем боя вращалось в лучах восходящего солнца марево.

И всё это поле, усеянное остовами сгоревших машин и горами мёртвых тел, казалось алым от этого жуткого сочетания солнечного света, моря багровых пятен спекающейся крови и черных вкраплений горелой резины и плоти…

Пирятин… это имя города Август запомнит на всю жизнь…