Особняк на окраине

Алексей Попов (2024)

Братья Андрей и Кирилл — люди с разными взглядами на жизнь и с различной социальной ответственностью. Случайно встретившись через много лет — известный врач и охранник, — они некоторое время даже работают в одном учреждении. Но их сотрудничество продолжалось недолго — до смерти Андрея в особняке на окраине города. Проведённое следствие криминала не обнаружило, признав суицид покойного. И только новое заявление коллег Андрея в Следственный комитет заставило добиться пересмотра дела.

3. Наёмники

Утренний зал пивного бара был почти пуст. Только двое молодых мужчин откровенно скучали за столиком у окна, тупо уставившись на пустые пивные кружки. Их непрезентабельный вид и помятые румяные лица откровенно говорили, что дегустацией пива они занимаются уже не первый день.

«Они!» — безошибочно определил Кир. Он заказал кружку чешского барного и сел за свободный столик рядом. Не торопясь, отхлёбывая пиво небольшими глотками, он изучал обстановку и посетителей помещения. Ещё один человек, похожий на бомжа, зашёл вслед за Кириллом в бар и скромно сел в углу. Небрежно одетый человек с многодневной щетиной на лице торопливо сдувал с кружки обильную пену и жадно глотал живительный напиток, видимо, с трудом приходя в себя от перебора накануне.

Прислушиваясь к разговору друзей-собутыльников, Кир быстро понял, что появился здесь вовремя. Пиво у соседей уже кончилось, а выпить ещё, судя по разговору, им явно хотелось. Подождав, пока собутыльники закончат свои безуспешные поиски потенциальных спонсоров по телефону, Кир, обернувшись к ним, негромко предложил:

— Мужики, подкалымить не хотите?

— А давай!.. — горячо откликнулись друзья. — Что надо делать, дядя?

— Есть одна несложная шабашка! Работа простая, но требующая терпения… — Кир пересел за их столик. Отсчитал деньги, отдал тому, что моложе. — Зацепи, братан, три кружки! Познакомимся, обсудим…

— Приехали! — Фролов, расплатившись с водителем, хлопнул дверью такси. Подождал, пока отъедет машина. Потом строго глянул на наёмную команду из двух человек с погонялами Малёк и Шалай. Протянув руку в сторону, обратил их внимание на виднеющийся особняк.

— Видите за ручьём эти хоромы? Это дом одного богатенького буратины, который мне должен, а долг не возвращает. Хочу долг вернуть с процентами, а хозяина наказать за упрямство. Вам понятно?

— Чего ж не понять, долг — дело святое! За базар отвечать надо! — в предвкушении получения лёгких денег ребята заторопились поддакнуть.

— Хорошо, что понимаете ситуацию! Значит так: вы будете тут пасти, наблюдать любые передвижения людей и машин на этой территории. Кто проходит через ворота: туда и обратно! Мне важно знать режим их работы. Будете это фиксировать, — Кир достал из кармана небольшой блокнот и ручку. — Ставить тут время, мне нужна точная информация! За забор не соваться, там камеры вас срисуют. Наблюдать скрытно, вон с того пригорка. Ещё лучше — с дерева. Делать это круглосуточно, независимо от погодных условий, дежурить по очереди.

— И ночью тоже?

— И ночью! В вашу зарплату включено и ночное дежурство.

— Так холодно же…

— В сотне метров от берёзы, по тропе, есть сарай с хорошей крышей. Там лежак, есть старая одежда. Можно отоспаться… Только по очереди! Вопросы?

Парни дружно вздохнули, но спорить с работодателем не решились.

— Вот вам аванс! — Кир сунул в руки наёмников смятые купюры. — Дня через три появлюсь, проверю работу. Ну, всё! Приступайте!

Прошли сутки. Следившие за особняком ребята позвонили. Не вполне трезвыми голосами они сообщили информацию: всё тихо. По дороге через мостик к усадьбе движения не было — воскресенье, день нерабочий. Но прилетал небольшой частный вертолёт. Сел прямо на лужайку возле дома. Двое мужчин выгрузили какие-то ящики. Затем вертолёт улетел, но мужчины остались в доме.

«Вот это уже интересно: значит, логистика происходит и по воздуху… Люди прилетели работать… Следовательно, там что-то „варится“».

Присутствие людей в доме в выходные дни явно осложняло задачу проникновения к нужному помещению.

«Зачем эти прилетевшие остались? Чем занимаются? Хотя кто-то должен же решать вопросы обслуживания и содержания здания, да и арендаторы помещений, возможно, там работают… Но эти офисные планктоны ходят или ездят, но — не летают! Надо подумать: может, стоит нанять пару крепких ребят, готовых выполнить любой каприз за ваши деньги… А потом самому же и зачистить поляну?»

Хотя нет! Не стоит связываться с мокрухой. Хватит с него! Да и ребята из бывших обычно не простые, а прошедшие горячие точки, тёртые и предусмотрительные профи. Любой прокол с такими серьёзными людьми может поставить жирный крест на хорошо продуманных планах…

Смиренное кладбище города Н. Деревянные кресты, солидные памятники. Как простые, так и замысловатые ограждения последнего приюта усопших. На некоторых ухоженных и обделанных мрамором могилах с коваными оградками установлены мощные плиты с эпитафиями, красивые столики, широкие скамейки.

«И здесь, на кладбище, тоже разделение на бедных и богатых…» — невольно подумалось Кириллу.

В указанном хранителем кладбища месте Фролов без труда отыскал нужную могилу — издалека увидел портрет Андрея Максимова. Прочитал на граните: «Здесь покоится прах заслуженного учёного-изобретателя и опытного врача, вернувшего к нормальной жизни многих обречённых больных, почётного гражданина города Андрея Ивановича Максимова…»

Всё, как и полагается для ушедшего в мир иной уважаемого в городе человека: гранитная плита с надписью и графикой, литая оградка с вензелями, ухоженная могилка, скамейка, столик. Ещё не выцветший венок с траурной надписью: «…безвременно ушедшему в мир иной». И свежие цветы у подножия.

«Во как! Столько лет прошло, как похоронили, но Андрюху ещё помнят… Помнят и мёртвого! А я вот живой, здоровый — и никому не нужен! Вышел из тюряги, никто даже не вспомнил, не встретил…»

Острая зависть вновь кольнула в сердце. Как и при живом брате.

— Да кончится ли это когда-нибудь!.. — невольно вырвалось у Фролова.

Он присел на скамейку, достал из кармана чекушку водки, свинтил пробку.

«Ладно, что было, то прошло… — Усилием воли Кирилл подавил в себе негативные эмоции. — Извини, брат! Пусть тебе ТАМ повезёт!»

Жадным глотком отпил половину бутылочки. Оторвал листочек от растущей рядом с оградой берёзки, зажевал обжигающую рот жидкость. Разлившееся по телу тепло располагало к философскому размышлению.

— Ну вот, Андрюха! Пришёл я тебя проведать… — вполголоса заговорил Кирилл, обращаясь к портрету на памятнике. — Жизнь всё расставила по своим местам. Был бы ты жив, теперь согласился бы со мной: зло правит миром! А ты: «Нельзя так… Не по-христиански это!» И где твой бог? Почему он не наказал меня? И даже наказание я определил себе сам: попал под суд по собственному желанию, чтобы не сесть за более тяжкое. И никто меня не остановил…

Сидя у могилы, Фролов курил, вспоминая прошлые годы и встречи с братом. Потом притушил окурок, допил остатки водки.

— Всё же жаль, что нет тебя: где теперь найду такого спонсора-праведника?..

«Впрочем, если лежат камушки в тайном сейфе по-прежнему, то о праведнике можно и не вспоминать… А если не лежат? Если ещё кто-то знал? А почему это камни не лежат?.. Лежат! Ведь, кроме меня и убитого Андрея, о тайнике в подвальном помещении никто не знает. Правда, могли знать строители, которые оборудовали бункер, но это была бригада гастарбайтеров, которая давно вернулась на свою южную родину. Да и появились в сейфе брюлики много позже строительных работ…»

Эта мысль всё время грела Кирилла на зоне. И сейчас, на свободе, она ещё сильнее вселяла надежду и побуждала к действию.

Фролов уже придумал, как провезти бриллианты через границу: в бутылке с водой. Причём не все сразу, а поэтапно. Возни, конечно, больше, но риска меньше. Если и заметут, то небольшую часть. И постепенно, периодически посещая интуристом этот город, можно без проблем перевезти остальные камни за рубеж.

«А за бугром всё проще: не нужно доказывать законное обладание сокровищем. Можно просто сдать в банковский сейф на хранение или обналичить за приличную сумму, чтобы вложиться в перспективное дело».

С кладбища Кир шёл пешком — он никуда не спешил. И хотя до гостиницы было не близко, решил прогуляться. Когда-то кладбище было за чертой города, но город вырос. И кладбище увеличило свою площадь. Вот они и встретились: город и кладбище, живые и мёртвые. Да и как отказать себе, теперь свободному человеку, в прогулке по летнему городку, где так долго отсутствовал, где прошли его детские годы?

Встретилась афишная тумба. Кир скользнул взглядом по рекламе, театральным анонсам. Невольно вздрогнул: среди новых и старых афишных фото он увидел подозрительно знакомое лицо. Это лицо заставило подойти ближе.

— Андрюха… Не может быть! Опять ты… — прошептал Кирилл в глубокой растерянности. Но строчки под портретом не оставляли возможности для сомнений: «Максимов — жив! Он — с нами!»

Потрёпанный ветрами листок напомнил, вернул его с приятного настоящего снова назад, в тревожное прошлое.

— Да что же это?.. Что за издевательство! — Как удар под дых, всё благое настроение разом улетучилось. — Что же за народец-то такой тупой? Ведь и кладбище с могилой Андрея Максимова совсем рядом…

Фотография притягивала как магнит, не давала уйти без объяснения ситуации. Кирилл поймал трепещущий на ветру листок, сорвал и прочитал:

«Городской праздник в честь юбилея доктора медицины, изобретателя и мецената Максимова Андрея Ивановича. Его приветственное обращение к жителям нашего города по случаю предстоящего торжества прозвучит в радиоэфире в знаменательный день…»

Седобородый старичок с палочкой неторопливо шёл к автобусной остановке.

— Добрый день, папаша!

— Здрасте…

— А скажите, это как понимать? — Кирилл протянул старику обрывок объявления. — Это что, сам Максимов и будет вещать в свой день рожденья?!

— Максимов?.. Да, это он сам! И не сомневайтесь, молодой человек! Уж кому-кому, а вот Андрею Ивановичу я верю — наш человек! С низов вверх поднялся. Быть ему депутатом Госдумы… О, это мой маршрут! — приглядевшись, старичок засеменил к подъехавшему автобусу.

«Что за ерунда?.. Уж не объявился ли какой двойник Андрюхи?..»

— Слушай, пацан! — увидев рядом мальчугана на самокате, обратился к нему Кирилл, показав сорванный листок с фотографией. — Ведь умер Максимов?

— Умер…

— И он же будет делать обращение к жителям?

— Будет…

— Так как же так?!

— А вот так! — подтвердил мальчик, недовольный фривольным отношением к нему незнакомого дядьки, и, скорчив рожицу, покатил на своём транспорте дальше.

«Ну, Андрюха… Это же каким боком: тело три года гниёт в могиле на кладбище, и тут же его обращение к народу в будущем времени! Как так? Все разом с ума посходили, что ли?»

Кирилл достал из кармана платок, вытер испарину на лбу, появившуюся от неразрешимости задачи.

«Мистика! Какой фанатичный и тупой народец пошёл нынче, не может сложить дважды два… — всё больше удивлялся городским новостям Фролов. — Нет, надо скорей решать свои проблемы и валить из этого непонятного города с его чокнутым населением!»

Уже не в таком бодром расположении духа он продолжил путь по городу. Но вид знакомых с детских лет зданий, улиц, скверов постепенно вернул позитивное настроение.

«Главное — свобода! А сейчас надо любой негатив просто перетерпеть. Навести справки, получить максимум информации. И — рискнуть! Может, в последний раз… Если и придётся нарушить закон, то аккуратно, с оглядкой. Лучше всю черновую работу сделать чужими руками. Чтобы уже не наступить на те же грабли, не попасть опять „на хату“ к „хозяину“. Чтобы не наследить, не оставить у следака повода для вопросов к бывшему сидельцу. Поэтому нужно быть вдвойне осмотрительным и всю операцию провести очень тщательно. Пусть на меня работают и оставляют свои следы по неопытности молодые и борзые. А коли запалятся, то их совсем и не жалко: похлебают тюремной баланды — поумнеют!»

Кирилл пытался разобраться в ситуации по особняку.

«Конечно, не факт, что бриллианты ещё в подвале… Ведь три года — срок немалый, и многое могло поменяться».

Полученная информация вселила оптимизм: ремонта за эти годы в интересующем его здании не было. Как не было и изменения собственника.

Сведения Фролов за небольшую мзду легко получил от риелтора.

«Значит, и потайной сейф должен остаться нетронутым. О нём никто не знает! Так перед смертью утверждал брат, человек честный, но лох по жизни, врать не умел. А после смерти он уже точно никому ничего не мог рассказать. Нет, игра стоит свеч, надо попробовать. Это же такой шанс! Раз погиб хозяин давно, а наследники клада так не объявились, то почему бы не забрать это ничьё, это бесхозное богатство? Кстати, а как же родители Андрея? Почему не вступили в наследные права? Или уже умерли? Впрочем, это их проблемы… Так кому будет хуже, если бесполезно лежащие годами алмазы я заставлю работать — обеспечу материально себя и претворю собственные планы в жизнь?»

Наступившее утро было пасмурным. Небо нахмурилось, вскоре пошёл проливной дождь.

«Достаётся сейчас Шалаю с Мальком на берёзе… — подумал о наёмных работниках вышедший на улицу Кир, раскрывая зонт. — Пусть отрабатывают, деньги немалые. Впрочем, пора узнать и о результате…»

Он подошёл к стоянке такси, сел в свободную машину. Не доехав до особняка на окраине, он вышел из авто, дал водителю задаток и попросил полчаса подождать. Не найдя нанятых для слежки ребят ни на берёзе, ни в сарае, пассажир в мрачном расположении духа поехал в обратном направлении.

Расплатившись с таксистом у знакомого бара, он поднял вверх глаза и остановился в недоумении. За стеклом окна пивного заведения, за тем же столиком, что и три дня назад, сидели его наёмные наблюдатели и, как ни в чём не бывало, пили пиво! Они улыбались нетрезвыми улыбками, глядя в окно на Кирилла. И, как ему показалось, улыбались очень нагло, вызывающе. Утихшая за время поездки злость вспыхнула с новой силой.

«Заразы! Обули, как дешёвого фраера! Сейчас я вам покажу, как пропивать не отработанные деньги!..» — лицо Кирилла исказилось от душившего гнева, пальцы до боли сжали связку ключей в кармане.

Но он усилием воли овладел собой: «Не стоит из-за этой шантрапы устраивать кипиш. По крайней мере, в баре…»

Мужчина быстро вошёл в заведение, решительно двинулся к столику парней.

— Как это понимать?!

Парни сразу просекли: шеф гневается, не шутит.

— Я что, мало вам заплатил?..

— Да мы… — открыл было рот Малёк.

— Цыц! Вы что, сявки, попутали рамсы?! — наклонившись к ребятам, перебил Кир зловещим шёпотом. — Я ведь вас размажу!..

— Погоди ругаться, дядя, — торопливо подал голос Шалай. Терять такого спонсора было глупо. — Мы же дело делаем…

— Вижу, как делаете!

— Мы твои деньги заставили работать! — поддержал напарника Малёк. — Хреново же — в дождь на берёзе сидеть… Мы там телекамеры установили.

— Да! Сразу две… — подтвердил его напарник, протянув смартфон. — Вот, смотри! Одну там, прямо на берёзе, прикрутили, вторую — напротив входных ворот. Мы тут сидим, а они за нас пишут! Снимем завтра карты памяти, сам увидишь все передвижения по объекту. И нам там не надо светиться…

На экране крутого мобильника Шалая замелькали кадры берёзы с установленной видеоаппаратурой.

— И время автоматом проставляется…

«А верно, хорошая инициатива… Там ведь всё фиксировано. Парни-то хоть и ленивые, но продвинутые, шарят в технике. Видно, камеры подешевели, пока я в зоне сидел, раз даже эти азартные любители пива на них раскошелились…»

— Гм… А ночью-то как, тоже пишут?..

— Ну да — в инфракрасном режиме! — перебивая друг друга, затараторили Шалай с Мальком. — Японский аккумулятор! На неделю непрерывной работы хватит…

— Лады! На данном этапе реабилитированы.

— Шеф, а как о компенсации за камеры? Мы же потратились…

— Компенсации не будет, это чисто ваша инициатива! Раз самим следить лень… Но премию на пивко, так и быть, подкину. За находчивость! Тогда следующее задание: выяснить, кто на кладбище возлагает цветы на могилу Максимова. Знаете такого научного светилу?

— А как же — врач! Он мою мамку когда-то оперировал. Хороший был доктор! Жаль, застрелился…

— Ну вот, значит, знаете! — прервал воспоминания Шалая Кирилл, про себя приятно отметив, что легенда о самоубийстве врача-нейрохирурга прижилась в народе. — А чего его тогда на общем кладбище похоронили, раньше ведь самоубийц хоронили отдельно?

— Ну, там не всё ясно. Говорят…

— Ладно! — оборвал пояснения Кир. — Тогда вперёд! Аванса не будет, весь гонорар — после выполнения задания.

Довольный, что идёт движуха, Кирилл вышел из пивного бара на улицу.

— Эй! — Его окликнул бомж, которого он видел в баре ещё при первом посещении.

— Чего тебе?

— Привет от Кренделя!

— Ты кто?..

— Сяма.

Кира передёрнуло: «Так всё шло гладко, по продуманному им плану, а тут — на тебе! Приветик от авторитетного сокамерника из тюрьмы через какого-то доходягу…»

— Ну?..

— Крендель хочет знать, как твои дела. И просил напомнить про должок…

«Должок… Какой должок? — напряг мозговые извилины Фролов. — Ну, можно и так сказать: помог же мне Крендель в сложной ситуации в камере, заступился. Эх, зря тогда сболтнул ему лишнее! Теперь Крендель запаниковал. Прицепился как банный лист, переживает: боится, что кинут. И вот с его подачи этот чепушило уже приглядывает за мной… И как только этим авторитетам, сидя в тюряге, удаётся крутить делами на воле?»

— Передай: мои дела в порядке! Всё идёт по плану.

— А с долгом что?

— Передай Кренделю: всё будет ништяк! У меня не заржавеет…