Эволюция архетипов в ирландской традиции

Алексей Недозрелов

Актуальность исследования архетипов важна не только с исторической точки зрения. Огромное значение имеет влияние, оказываемое архетипами на человека и его судьбу, во все времена и во все эпохи. Поэтому изучение архетипов помогает понять и проследить, как и на основе чего люди выстраивали свой жизненный путь, систему ценностей и жизненные ориентиры, и как это продолжают использовать люди в современном нам мире, какие архетипы и мифологемы до сих пор актуальны, а какие уже отжили свое и устарели.

© Алексей Недозрелов, 2018

ISBN 978-5-4493-5861-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Введение

С благодарностью выдающемуся культурологу и медиевисту Геннадию Геннадьевичу Пикову, под руководством которого была написана эта книга.

Актуальность

Времена меняются, каждое время несет с собой новую культуру, новых богов, новые архетипы. И как течение времени влечет за собой развитие культуры, так и развитие культуры вызывает эволюцию архетипов. Языческие боги и герои, являясь архетипами, влияли не только на религиозную жизнь, но и на жизнь общества в целом, и смена архетипов определяет не только смену религиозной парадигмы, но и выбор человеком своего пути и способа жизни. Поэтому актуальность данной темы обуславливается не только описательным интересом происходивших процессов, оно показывает динамику развития общества и общественных идеалов, моральных и психологических ориентиров, путей, по которым люди стремились выстраивать свою жизнь.

Актуальность исследования архетипов важна не только с исторической и культурологической точек зрения. Огромное значение имеет влияние, оказываемое архетипами на человека и его судьбу, во все времена и во все эпохи. Поэтому изучение архетипов помогает понять и проследить, как и на основе чего люди выстраивали свой жизненный путь, систему ценностей и жизненные ориентиры, и как это продолжают использовать люди в современном нам мире, какие архетипы и мифологемы до сих пор актуальны, а какие уже отжили свое и устарели.

Цели и задачи

Основными задачами этой книги является попытка проследить общую динамику эволюции ирландских языческих архетипов, попытка понять, что каждый из приведенных архетипов дал ирландской культуре и мифологической истории, какие пути и способы жизни они приносили людям. Другая задача — дать четкое описание каждого из этих архетипов, понять, что он из себя представлял и что было для него характерно.

Таким образом, можно выделить две основные задачи: изучение самих архетипов и изучение процесса их эволюции, что позволит полнее воссоздать образ мира и системы ценностей древней Ирландии. Соответственно, цели работы — воссоздание образа мира и системы ценностей древней Ирландии, а также анализ их эволюции.

Хронологические рамки

Данная книга посвящена исследованию ирландских архетипов в достаточно четком временном интервале. Начинается этот интервал с, собственно, сотворения времени. Вернее сказать, с последнего его сотворения, когда Племена Богини Дану пришли в Ирландию.

Далее, в соответствующей главе, этот момент будет рассмотрен подробно, и я подробно расскажу, почему считаю создателем времени (как, собственно, и ирландского «мира») Нуаду, вождя Племен Дану, а то, что было до его прихода — «временем без истории» (или историей без времени). Конечно, и этот мир, и сопутствующий ему временной поток создавали и до (предшествующие волны завоевателей Ирландии), и после него, но это не важно.

Не важно то, что было раньше, поскольку, придя в этот мир, Нуаду заново его создал, и все, что было до этого, превратилось в строительный материал. После Нуаду «пересоздать» этот мир пытался Аморген, друид Сыновей Миля, или гойделов — следующей волны завоевателей острова. Но Аморген, в отличие от Наду, не смог сделать этот мир новым, «своим»: все, что создал Нуаду, осталось на своих местах, и Сыновьям Миля пришлось не только мириться, что этот мир уже имеет свою историю, но и учиться жить с этой историей.

Заканчивается исследуемый временной промежуток во время прихода св. Патрика. Заканчивается эпоха языческих богов — Энгус уступает Патрику, предчувствуя, что его эпоха, эпоха старых богов завершилась, и пришла эпоха богов новых, более добрых и гуманных; что мир изменился, и ему нужны новые архетипы, новые ориентиры, новые способы жизни и новые ценности. Заканчивается эпоха языческих героев: Ойсин, вернувшись из Тир Нан Ог, обнаруживает, что его эпоха, эпоха фениев давно завершилась, превращается в слепого старика и передает Патрику историю о фениях и Фианне. Эпоха языческих архетипов завершена, наступает эпоха новых, христианских архетипов, требующих отдельного исследования.

Предмет и объект исследования

Стоит отметить, что основным объектом исследования в данной работе являются мужские архетипы, причины чего будут подробно разъяснены в разделе, посвященном женским архетипическим образам древней Ирландии. Можно выделить два основных объекта исследования: собственно ирландские архетипы изучаемой эпохи и процесс и динамика их эволюции. Предметом исследования является культура и мифология Ирландии эпохи язычества, ее образ мира и система ценностей.

Принцип исследования

Сразу возникает вопрос, по какому принципу систематизировать архетипы, на основе каких архетипов выводить общую динамику, ведь если брать все существовавшие образы ирландской традиции, то можно просто утонуть в материале.

В данной работе для систематизации архетипов используются принцип героизма и принцип деяния — деяния как создания мира, будь то первоначальные акты творения, акты его доработки или обновления. Во многом это основано на концепции Джозефа Кэмпбелла, согласно которой мир нуждается не только в сотворении, но и в постоянном обновлении, привнесении в него новой движущей силы. «Героизм активного действия является движущей силой космогонического цикла, привносящей жизнь в текущий момент, не давая угаснуть тому импульсу, который изначально привел в движение мир» [14, стр. 333].

И если созданием и доработкой мира занимаются боги, то его обновление, привнесение в него новой жизни — дело земных героев. Поэтому данная работа состоит из двух основных частей — эпохи богов и эпохи героев.

В эпоху богов принципы героизма и деяния сочетаются с принципом верховной власти — как правило, наибольшее влияния на этот мир оказывают те боги, которым принадлежит власть. Однако, в эпоху героев ситуация меняется — теперь деяния, главным образом, совершают не сами правители, а их паладины.

Так, примечателен эпизод из сказания фениевского цикла «Битва на Белом Берегу»: во время битвы с иноземными захватчиками гонец от Финна прибывает к верховному королю с просьбой о помощи, на что король отвечает отказом. Но нигде не упоминается имя этого верховного короля (хотя указано даже имя прибывшего к нему гонца), поскольку это не актуально. Потому что деяние совершает не он. Конечно, мы догадываемся, что это был Кормак, но в данном случае это не имеет ровно никакого значения.

Мифологические циклы

В ирландской традиции принято выделять следующие мифологические циклы:

1. Мифологический цикл, посвященный переселению на остров доисторических народов, приходу расы богов, известных как Племена Богини Дану, и их деяниям;

2. Цикл легенд о Сыновьях Миля, последней волне завоевателей Ирландии, и их взаимодействиях с Племенами Богини Дану;

3. Уладский цикл, известный также как «цикл Красной Ветви», который, в первую очередь, описывает деяния Кухулина при дворе его дяди Конхобара;

4. Цикл Фианны, посвященный героическим деяниям фениев под предводительством Финна Мак Кумала, ядром которого является история любовного треугольника между Финном, его невестой Грайне и племянником Диармайдом;

5. Легенды о ирландских святых и «Маленьком народце».

Первые два мифологических цикла анализируются в первой части данной работы — «Эпоха богов». В ней рассматриваются архетипы Нуаду, Луга, Дагды, Мананнана и Энгуса. Уладскому циклу и циклу Фианны посвящена вторая часть работы — «Эпоха героев». В ней рассматриваются архетипы Кухулина и Финна МакКумала.

Может возникнуть вопрос, почему из этих мифологических циклов эпохи героев взято всего по одному образу. Но именно вокруг этих образов закручивается мифологический цикл, и именно эти герои были олицетворением качеств, для него характерных.

Конечно, были и другие герои, но они выступают как носители этих качеств, в то время как Кухулин был олицетворением качеств, присущих героям Красной Ветви, а Финн олицетворял качества, присущие воинам Фианны. Анализ архетипов эпохи героев займет значительно больше места, чем анализ архетипов эпохи богов — ведь если мифологический цикл посвящен всем богам в частности, то, например, уладский цикл посвящен в первую очередь Кухулину, и чтобы разобрать его образ, нужно рассмотреть почти все сказания этого цикла. Последний мифологический цикл здесь не рассматривается, поскольку представляет другие, христианские архетипы и другую эпоху.

Проблемные зоны

При работе с мифологическим циклом может возникнуть ряд трудностей. Особо выделим две: влияние христианских хронистов, записывавших языческие легенды, а также структура и логика самого мифа.

Одной из главных сложностей в изучении ирландской мифологической традиции является влияние христианства. Дошедшие до нас сказания в большинстве своем начали записываться с девятого века христианскими монахами, которые, естественно, оставляли свой отпечаток в записываемых легендах, по необходимости корректируя их.

Части сказаний посчастливилось сохранить свою изначальную форму, или, по крайней мере, не подвергнуться серьезным искажениям, но местами под слоем христианских корректировок сложно найти ту основу, которая сохранилась от древнего предания. Поэтому приходиться признать, что определенная погрешность в исследовании может присутствовать. С другой стороны, мы имеем именно ту мифологическую традицию, которая до нас сохранилась, и именно с ней предстоит работать.

Для решения этой проблемы часто используется термин «псевдоистория». Псевдоисторией в ирландской историографии начиная с Т. О’Рахилли называют совокупность раннесредневековых генеалогий, хронологических сборников и преданий, созданных монахами и филидами.

Все эти источники часто исторически недостоверны и стремятся примерить дохристианские мифологические и генеалогические данные с библейской и античной историей, ставшими известными в Ирландии после принятия христианства. Э. Мак-Нилл использует другой термин — синтетическая история, подразумевая тот самый синтез местной и христианской традиций в отношении к прошлому. К тому же важно, что псевдоистория воспринималась ее компиляторами как вполне реальная история и порой содержит зерна исторической действительности.

Другой сложностью является сама структура и логика мифа. При изучении мифов можно столкнуться с массой противоречий, кажущейся бессмыслицей или нелогичностью. Однако, миф имеет свою логику, что хорошо описал Я. Э. Голосовкер в своей «Логике мифа», где он задал вопрос, существует ли в кругу наук наука, изучающая логику воображения: «Со времен Аристотеля мы приняли логику как логику здравого смысла (с дефисом „разум“). Но я позволю себе спросить: как обстоит дело с воображением, которое порой отбрасывает от себя здравый смысл и вызывает самый разум с его формальными категориями на поединок?…Многие философы-классики пренебрегали воображением в смысле его познавательной способности, более того, они видели в воображении помеху для познания, обвиняя его во всех познавательных грехах. Но их собственный грех был самым тяжким из всех философских грехов: они отождествляли аффективное состояние с деятельностью воображения, ставили знак равенства между imaginatio и affectus и любое затемнение или искажение истины под влиянием аффективного возбуждения вменяли в вину воображению.…Мышление идеями и само порождение идей есть деятельность воображения. Мышление образами как деятельность воображения есть одновременно мышление смыслами. В так называемом мифологическом мышлении это дано обнажено: там образ есть смысл и значение. Там миф есть, так сказать, воплощенная теория: древние космогонии и теогонии суть такие теории — описание и генеалогическое объяснение мира» [4, стр. 9].

Также Я. Э. Голосовкер дает объяснение смысла мифических метафор: «…ведь смысл Химеры не в том, что фантастический образ Химеры можно свести к сочетанию трех кусков: куска льва, куска козы и куска змеи, или разновидности восточного дракона. Смысл образа Химеры также не в том, что она огнедышащий вулкан, ибо из пасти ее вылетают огонь и дым, и не в том, что она грозовая туча и вихрь, ибо шерсть ее сверкает, как молния, и она сама крылата, как вихрь, и мохната, как туча. Для нас смысл этого крылатого, трехтелого, огнедышащего, всеми цветами радуги переливающегося дракона — в его невероятности и нелепости, которая нас одновременно и ужасает и восхищает. Но когда в мифе огненное дыхание этого дракона угасло, краски померкли, крылья бессильно распластались по земле — Химера исчезает: перед нами лежит холодеющее чудовище — красоту сменило уродство, мы вместо Химеры видим только нелепость» [4, стр. 16].

Кроме того, он дает объяснения многим встречающимся в мифах противоречиям и объясняет саму логику мифа: “ Мы увидим в логике мифа нечто чрезвычайно любопытное и двойственное: мы увидим явно «абсолютную логику», но построенную скрыто на основе «логики относительности» и при этом в конкретных телесных образах… Мы видим, что воображаемый, имагинативный мир мифа обладает часто большей жизненностью, чем мир физически данный, подобно тому, как герой иного романа бывает для нас более жизненным и конкретным, чем иное, когда-то жившее историческое лицо.…Мы можем сказать, что миф… есть запечатленное в образах познание мира во всем великолепии, ужасе и двусмыслии его тайн.…Его жизнь, жизнь героя и всех связанных с ним существ, протекала в мифах не одной, а многими жизнями в самых разнообразных комбинациях, вплоть до смерти героя, всем по-разному ведомой и в конце концов часто вовсе неведомой.…И тем не менее во всем этом смысловом хаосе, созданном веками, есть своя логика и законы этой логики, знание которых может помочь нам не только понять, но и упорядочить и реконструировать древние, уже затерянные мифы.… Если мы зададимся целью раскрыть воображение с его познавательной стороны, то есть дать гносеологию воображения или же «имагинативную гносеологию», мы неминуемо придем к проблеме логики воображения, которая и будет в данном случае энигматической логикой» [4, стр. 19]. При этом он вводит термины «энигматическая логика» и «энигматическое знание» — знание, которое всецело обязано воображению.

Источники

Основными источниками по ирландской мифологической традиции являются записи христианских монахов. Наиболее ранним манускриптом считается сборник преданий, называемый «Книга Бурой Коровы», который дошел до нас фрагментом в сто тридцать восемь страниц. О его писце, Маэл Муйре, известно лишь то, что в 1106 году он был убит разбойниками в церкви в Клонмакноисе. Более объемный и более поздний манускрипт — Лейнстерская книга, по преданию, представляющая собой компиляцию XII века, созданную Финном Мак-Горманом, епископом Килдэйрским.

Относительно меньшую ценность имеют Баллимотская книга и Желтая книга из Лекана, созданные в конце XIV века, а также Леканская и Лисморская книги, датируемые XV веком. Также до нас дошло множество менее крупных манускриптов с такими сказаниями, как «Битва при Мак Туиред». В данной работе сознательно не используются такие источники, как, например, археологические, поскольку их использование, на мой взгляд, более уместно для других областей исторической науки, требует других методов исследования и не всегда встраивается в концепцию реконструирования древней модели мира.

Историография

Изучение кельтской мифологии в России началось в первой половине XIX века и было связано с творениями Джеймса Макферсона, Вальтера Скотта и Роберта Бернса, вызвавшими широкий интерес к кельтской культуре. Наибольший вклад в отечественной историографии в изучение кельтской мифологии внесли работы А. А. Смирнова («Ирландские саги», «Ирландская сага о смерти короля Муирхертаха, сына Эрк» и др.), С. В. Шкунаева («Предания и мифы средневековой Ирландии», «Похищение быка из Куальнге»), Т. А. Михайловой («Номинация смерти в гойдельских языках: к проблеме реконструкции кельтской эсхатологии» и др.), В. П. Калыгина («К истокам древнеирландского этиологического мифа», «Древнеирландская богиня Brigit в сравнительно-исторической перспективе») и других выдающихся кельтологов. Изучением ирландских архетипов в том или ином виде занимались многие исследователи, поскольку без этого плацдарма трудно говорить о каком-то исследовании мифологической традиции, но в большинстве своем для того, чтобы дать какие-то описательные характеристики и двинуться дальше.

Специальным исследованием кельтских архетипов занималась Н. С. Широкова («Мифы кельтских народов», «Огмий — кельтский бог-связыватель»), сопоставляя их с античными архетипами. Из зарубежных кельтологов можно отметить таких исследователей, как К. Мак-Кон, Т. О’Рахилли, Э. Мак-Нилл, братья Альвин и Бринли Рисы, П. МакКан, Ф. Леру, К. Гионварк, Л. Бранах, Ф. Бирн, и др. Но данная тематика до сих пор таит больше вопросов, чем ответов, а обобщающие или специальные работы по эволюции архетипов в ирландской традиции (по крайней мере, русскоязычные) неизвестны.