Посланец Октагона

Алексей Корепанов

Кристиану Габлеру пришлось забыть о спокойной жизни. История, в которую он ввязался по собственной неосмотрительности, все не кончается и не кончается. Он противопоставил себя высшему кругу Ромы Юниона, стал беглецом, но не мог не вернуться, когда возникла угроза Империи. И вновь он, в недавнем прошлом рядовой боец Звездного флота, втянут в события, способные перекроить действительность. И эти жернова могут перемолоть и его самого…

Глава 1. Возвращение

Монотонный шорох дождя навевал уныние, в дымчатых небесах не было места солнцу. Крис Габлер стоял, опустив руки, и смотрел на зеленую чащу, в которой исчезла Лили. Он все-таки сумел справиться с желанием догнать ее и продолжить разговор. Какой может быть разговор, если все уже сказано. Да и не догнал бы он риголку — босиком по дикому лесу много не набегаешь.

Но главным было другое. Ему — одиночке, покинувшему свою стаю, предстояло вернуться в нее. Он был просто обязан вернуться. Вопреки собственному желанию, подавив неприязнь и вообще забыв о своих чувствах. Потому что в общий дом ромсов^[2] собирались вторгнуться чужаки, и он, Кристиан Габлер, боевая единица Империи, должен был предупредить грэндов.^[3] Невзирая на его личное отношение к ним.

Да и не вечно же ему скрываться, улепетывать от звезды к звезде, перебираться с планеты на планету! Разве это не унизительно? Пусть там, в Октагоне,^[4] решают, нужен ли он им или его следует убрать. Или просто оставить в покое.

В любом случае, он должен был действовать. В конце концов, сам полез в эту историю — и не нужно тут пенять на Эрика Янкера! — так хлебай теперь полной ложкой собственноручно состряпанное варево. Никуда от этого не деться, хочешь ты этого или нет.

Но в глубине души он все-таки надеялся, что выплывет, и жизнь повернется новой гранью — гораздо более привлекательной, чем нынешняя. Таково уж свойство любого разумного существа — всегда надеяться на лучшее. Даже если для надежды нет никаких оснований.

Габлер бросил последний взгляд на лес, поглотивший риголку Лили Акимжанов, и коротко вздохнул. Повернулся к нему спиной и побрел к реке, вытаскивая из кармана унидеск. Уселся на мокрую траву под кустом и, сосредоточенно покусывая губу, принялся сочинять мейл Шацкому.

«Наблюдатель сообщил мне, — начал он без приветствия, — что Соседи переселяются сюда. Я по-прежнему на Роузе. Если надумаешь как-то использовать меня — я готов».

Габлер подумал немного, рассеянно глядя на серую воду, рябую от нескончаемо лупящих по ней капель дождя, и приписал:

«Но мое отношение к вам не изменилось».

Подумал еще — и убрал последнюю фразу.

Отправив мейл, Крис поискал по унидеску ближайший населенный пункт с таксопарком и сделал заказ. Минут пять занимался тем, что растирал стопы — без обуви, да еще и при такой погоде, им было очень неуютно, а потом уткнулся лбом в собственные руки, которые он положил на поднятые колени, и замер под кустом. Он чувствовал себя вялым, его клонило в сон — это продолжало сказываться длительное применение экстры. Скорого прибытия аэротакси, учитывая расстояние, ожидать не приходилось, и можно было бы подремать.

Если бы не зудящие в голове мысли. О чужаках. О Лили. О палатинцах. О себе.

Чтобы отвлечься от этой пригоршни заноз, Габлер постарался переключиться на другое.

Вот ведь как получается, расслабленно думал он. Мы принимаем многие вещи как должное, а ведь когда-то они казались бы чудесами. Сидишь в дремучем лесу — и можешь вызвать такси из далекой дали. И послать мейл вообще к другой звезде! Граната как-то говорил, что предки считали будущее царством кнопок: нажал, мол, ту или другую — и достиг нужного результата. И во что с такими кнопками превратились бы люди? В лежачие куски мяса и жира? И еще Граната говорил, что, по представлению тех же предков, новые прекрасные времена будут просто заполонены роботами. И опять же, каким стал бы в таком случае человек? И чем занимался бы? Творчеством? Ага, как же! Жрал бы да спал — вот чем бы он занимался. Плюс, разумеется, любовные утехи. Да, есть сейчас и кнопки, и роботов хватает — но в меру. И мы отнюдь не забыли, что такое ходить… бегать… стрелять… нарушать свои обещания… убивать…

Усеянный разноцветными кнопками огромный робот с тремя лицами Беллизона навис над ним и сказал надтреснутым негромким голосом:

— Мистер, с тобой все в порядке?

Габлер открыл глаза. Робот не пропал, но стал гораздо меньше ростом, и на его длинном, цвета травы плаще с камуфляжными пятнами и поднятым капюшоном не было никаких кнопок. И вообще, над ним склонялся вовсе не робот, а пожилой мужчина с негустой рыжеватой бородкой, похожим на перевернутый треугольник лицом и характерными для риголов узкими крыльями тонкого носа. За спиной мужчины виднелась чуть вылезшая на прибрежный песок лодка — серая, с невысокими бортами и веслами вместо обычной коробки двигателя. В кормовой части лодки лежал какой-то груз, покрытый непрозрачной пленкой.

— Все нормально, мистер, — не сразу ответил Габлер, машинально отмечая, что вялости в теле поубавилось. И, перехватив взгляд ригола, добавил: — А что босиком — не обращай внимания. Так уж получилось.

Незнакомец недоуменно молчал, продолжая стоять, согнувшись и упираясь ладонями в колени, и Крис решил рассказать побольше, чтобы у того не осталось вопросов. Скорее всего, этот мужчина был жителем лесного поселка, куда ушла Лили.

— Так уж получилось, — повторил он и зябко повел плечами. Свитер хоть и не промок, однако и не согревал. — Провожал из Нихрата знакомую девушку, разулся по дороге, так было надо — и вот… — Крис развел руками. — А дальше она уже без меня пошла в ваш поселок. Ты ведь из поселка?

— Девушку провожал? — прищурился ригол.

— Ну да, — кивнул Габлер. — Девушку. Лили. Может, знаешь такую? Работала в Грэнд Роме.

Бородач медленно выпрямился, упер руки в бока и продребезжал с таким напыщенным видом, словно сообщал новость вселенского значения:

— А как же, я ее помню еще совсем маленькой! Лили, да! Родители часто привозили, у нее же мать из нашего поселка. — Он убрал с лица величавость, опустил руки, опять пригнулся к Габлеру и озабоченно спросил: — Но почему ты сказал — работала? Она что — ушла из Октагона? Или ее… э-э… — Ригол замялся.

— Да я, собственно, не в курсе, мы редко общаемся. — Крис выбрался из-под куста и поднялся на ноги. — То есть знаю, что работала, а как сейчас — понятия не имею. Мы на эту тему не говорили.

— Мы обувь по дороге теряли, — тонко усмехнулся рыжебородый и вновь подбоченился. — Лили — наша общая гордость! Как ты думаешь, мистер, много ли риголов работает в Октагоне?

— Не знаю, но догадываюсь, — вернул усмешку Габлер.

— Она же с детства способная была до ужаса! — не слушая его, воскликнул бородач. — И вот, пожалуйста — бесценный специалист по защитным системам! Это еще тогда, в ее-то годы! И после учебы — прямиком в Октагон! Не куда-нибудь, а в Октагон, понимаешь, мистер? И это при том, что отношение к нам, риголам, сам знаешь какое. — Он помолчал, посопел и с тяжелым вздохом добавил: — Жаль, что ее отец не дожил…

— А что с отцом? — спросил Габлер. Ему действительно было интересно.

— Известно что, — опять вздохнул ригол. — Ушел и не вернулся.

— Куда ушел?

Бородач исподлобья взглянул на Габлера, и тому вспомнились слова Лили Акимжанов: «Мои соплеменники не вступали в открытую борьбу — они совершали диверсии и были неуловимы». Значит, не все были так уж неуловимы. Далеко не все. И она это, конечно же, знала, но решила приукрасить то, что было в действительности. Легенда о неуловимых мстителях… А эти диверсанты просто-напросто погибали, наткнувшись на защитные системы объектов. Не тогда ли возникло у нее желание заняться изучением и, возможно, разработкой таких систем? Досконально разобраться во всех этих делах, нащупать слабые места… И в конечном счете лишить Императора Копья Судьбы.

Диверсанты доставляли имперцам немало проблем, и немудрено, что на риголов обрушился страшный карающий удар. Да, это было жестоко, очень жестоко, но у имперцев имелись все основания для подобных действий… Хотя… Каратели выбрали самый простой путь, а ведь нужно было попробовать договориться. Впрочем, может быть, и пробовали, но ничего из этого не получилось…

— Так Лили сюда в отпуск? — нарушил затянувшееся молчание ригол. — А почему родичам не сообщила? Встретили бы как положено.

— Не знаю, — мотнул головой Крис. — Вы ее там, в поселке своем, порасспрашивайте. А мы с ней такие разговоры не вели. У нас были другие разговоры.

— Понятно, — протяжно сказал бородач, оглянулся на лодку и вновь повернулся к Габлеру. — Неужели от самого Нихрата пешком шли?

— И пешком тоже, — ответил Габлер. — А назад такси вызвал. Вот, сижу, дожидаюсь.

— Ну, тогда ладно, — подвел итог соплеменник Лили. — А я уж думал — случилось что. Удачно долететь.

Он развернулся и какой-то особой крадущейся походкой направился к лодке. И уже отчалив от берега и продолжая неторопливо, но с усилием работать веслами, крикнул сквозь громкий шорох неугомонного дождя:

— Не задерживайся здесь, парень! Не надо!

Что это было — совет или угроза?

Крис проводил взглядом ушедшую вверх по течению лодку и начал прыгать, чтобы согреться. Он прыгал и прыгал, и энергично махал руками, а в голове в такт этим прыжкам колотилось:

«Чужаки… Чужаки… Чужаки…»

Солтио Шацкий на посланный мейл пока никак не реагировал. Еще не прочитал? Или прочитал — и теперь прикидывает, как поступить с этим негодяем Габлером? Советуется? Или они там, в Октагоне, заняты более важными делами — если чужаки уже здесь, в Вилке?

Габлер перестал прыгать и вновь уселся на мокрую траву. Надо было действовать, а приходилось торчать тут, у какой-то реки, на землях каких-то риголов…

— Блип! — с досадой сказал он и плюнул в дождь.

И почти тут же в кармане засигналил унидеск, словно возмущаясь дурными манерами бывшего файтера.^[5]

Шацкий, копируя Криса, тоже не рассыпался в любезностях. Его мейл был сух и деловит:

«Тебя доставят в Октагон. Жди коннекта от местных твинсеров. Началось».

Габлер перечитал эти короткие фразы несколько раз. Последняя была совершенно понятна и вызывала озноб: чужаки уже появились в Виа Лактеа. А вот первую можно было понимать двояко. То ли его собирались использовать в установлении контакта с Соседями, то ли намеревались отплатить за все, что он, Кристиан Габлер, устроил палатинцам.

«Нет, я им нужен, — сказал он себе. — Живым и здоровым. Во всяком случае, пока — нужен».

Крис задумчиво побродил по берегу. Остановился и обвел взглядом беспросветное небо.

«Где же это такси, блип?! Пешком ковыляет, что ли?»

Ответом на эти невысказанные вопросы стал слабый приближающийся гул, который вплелся в шум дождя. Через две-три секунды из-за верхушек деревьев выскочил желтый уникар с синим пояском. Сбросил скорость, повис в воздухе над рекой — пайлот оценивал обстановку — и мягко опустился у самого берега, на то место, которое недавно занимала лодка ригола.^[6]

В салоне аэротакси было сухо и тепло, и Габлер, сообщив пайлоту, что намерен лететь в космопорт, с удовольствием развалился в кресле. И подумал, что нужно будет присесть у ближайшего шопа и купить обувь — не являться же в космопорт босиком. Да и бельем не мешало бы обзавестись, потому что его трусы и майка остались в квартире Лили. И сменить одежду — хоть свитер и джинсы не промокли и не испачкались, но все-таки побывали в канализации. И хорошо бы еще помыться — Габлер намеревался проделать это в космопорте.

«Если прямо на стоянке не возьмут под стражу», — тут же мелькнула неприятная мысль.

А такое вполне могло случиться. Доставят в Октагон с конвоем, а то мало ли что еще вздумает учудить этот неуправляемый Габлер…

Он смотрел вниз, на уползающий за горизонт лесной массив, и в голове у него вдруг зазвучала песня, которую когда-то напевал Гамлет Мхитарян, побренькивая на гитаре:

А ты уникар, уходящий в полет,

В сердце своем сбереги.

Вновь под брюхом машины о чем-то поет

Зеленое море тайги…

Но вскоре эту песню заглушил сигнал унидеска. Лицо мужчины, появившееся в озе — объемной зоне аппарата, — было Крису незнакомо. Впрочем, судя по характерному жесткому взгляду и особой, всегда узнаваемой сосредоточенности, мужчина относился к местным силовикам.

— Твинс,^[7] майор Вилбек, — сухо представился мужчина, подтвердив предположение Криса. — Мистер Габлер?

— Да, он самый.

— Мне поручено работать с тобой. Где ты сейчас находишься?

— Лечу на такси в Роузию, в космопорт, — сообщил Габлер, отметив двусмысленность первой фразы майора.

Короткий писк, донесшийся с панели управления и ни о чем не поведавший бы обычному пассажиру, дал понять бывшему файтеру и твинсеру, что такси взяли под контроль.

— Мы тебя встретим, — так же сухо сказал Вилбек.

— Понял, — кивнул Габлер. — Только я тормозну по дороге. Одежду нужно прикупить и обувь. Это я к сведению, чтобы не переживали.

Майор сузил глаза, словно почувствовал какой-то подвох, но этим дело и закончилось.

— Хорошо, — сказал он. — До встречи.

Лицо Вилбека исчезло из озы. Но теперь Крис почти физически ощущал, как опутала его невидимая сеть чужого пристального внимания.

Он запоздало подумал о том, что, дав знать о себе Шацкому, мог подставить под удар Лили — и мысленно выругался. Но призвал себя к спокойствию, немного поразмыслил и сделал вывод: вряд ли силовики предпримут облаву в этих чащобах. Они же понимают, что за шесть суток Лили Акимжанов могла уже очутиться на другом краю Виа Лактеа. Тем не менее холодный пот его все-таки пробил и голову заполнили неприятные мысли.

Он вновь вынул из кармана унидеск, чтобы посоветовать Лили быть начеку. Но риголка на вызов не отвечала — и вряд ли потому, что забыла где-то свой аппарат. Лили Акимжанов не хотела больше общаться с ним, Кристианом Габлером, не пожелавшим остаться с ней и бороться вместе с ней. Им было не по пути. И от такого ее поведения на душе у него стало еще тяжелей.

«А возьму-ка я в шопе еще и коньячка, — решил Габлер. — Грамм пятьдесят мне не помешает. Или даже семьдесят пять».

…Коньяк действительно не помешал. И даже более того — помог. К тому моменту, когда такси опустилось на стоянку у космопорта, натяжение невидимых струн где-то в глубине сознания стало значительно слабее, и мысли уже не носились гурьбой, цепляясь друг за друга и толкаясь локтями. Теперь на ногах у Габлера вновь были легкие мокасины. С одеждой он не стал ничего выдумывать — кроме трусов и майки, приобрел джинсы все того же синего цвета, а свитер выбрал чуть ли не глядя: просторный, темно-зеленый, с двумя глубокими карманами по бокам. Туда и перекочевали футляр с документами, унидеск и мраморная фигурка единорога.

Майора Вилбека он заметил и узнал еще до посадки. Компанию майору составляли двое неуловимо похожих друг на друга молодых мужчин. Эта троица, одетая как обычные сивилы,^[8] стояла у входа на стоянку и тут же двинулась к приземлившемуся такси. Здесь, в дистрикте Роузия, тоже было пасмурно, но хоть с неба не лило. Когда Габлер вышел из уникара, сунув в карман плоскую бутылочку с остатками коньяка, майор уже приблизился и, даже не намекая на рукопожатие, коротко сказал:

— Прошу за мной.

Вилбек направился к прямоугольному зданию космопорта — оно было спроектировано без особой фантазии и вызывало у Габлера ассоциации с огромной казармой. Крис последовал за майором, а пара других твинсеров пристроилась сзади. И на почетный эскорт это не очень походило.

«Хотя им вряд ли обрисовали, что я за фрукт, — подумал Крис. — Приказали встретить и сопроводить — и все дела. Именно это имел в виду Вилбек, когда говорил, что ему поручено работать со мной. Не работать со мной, а приглядывать за мной, так будет точнее».

Они вошли в малолюдный зал, пересекли его и углубились в служебный коридор. Сообразив, что коридор ведет прямиком к летному полю, Габлер произнес в спину Вилбеку:

— Мне бы душ принять…

— Это уже на Вери Роме, — не оборачиваясь и не сбавляя шага, отреагировал майор.

Такие слова были вполне ожидаемы, и Габлер мысленно постучал себя кулаком по лбу: не стоило вообще открывать рот. Иди куда ведут и помалкивай. В конце концов, сам напросился…

У выхода из псевдоказармы стоял обычный вместительный бас — длинная желтая коробка для перевозки пассажиров. Он и доставил всю четверку к возвышавшемуся над стартовой площадкой космическому судну. Это была либурна.^[9] Готовая к полету, судя по уже выдвинутому из корпуса телескопическому рассекателю. Очертания этих десантных кораблей всегда напоминали Габлеру мультяшную черепаху, мотающуюся с планеты на планету в поисках золотой ложки, которую утащил у нее коварный зеленобородый рыболов. Однако и скорость, и маневренность у либурн, в отличие от черепах, были вполне приличными. Для него, Кристиана Габлера, выделили корабль Стафла… вероятно, из здешнего легиона «Вертумн» — значит, Шацкому пришлось подключить военных, чтобы обеспечить переброску нужного ему лица на Вери Рому. Точнее, к здешнему сабу^[10] — никакой либурне не хватило бы запаса хода, чтобы добраться отсюда до центральной планеты Ромы Юниона. В отличие от брига особого отряда Твинса, уж он-то быстро доставил бы на Вери Рому. Но черного корабля столичного Осота тут не было — видимо, он выполнял другую задачу. Например, устремился туда, где появились Соседи… А где же космический транспорт местного особого отряда? Тоже ушел в систему Юпитера? Или на ремонте?

«Да какая, блип, разница? — мысленно одернул себя Крис. — Что дали, на том и полетишь…»

Бортовой люк открылся, как только твинсеры и Габлер вышли из баса, но в коридоре либурны, как мимоходом отметил Крис, их не встретил никто из членов экипажа. Экипаж занимался своими делами, предоставив твинсерам заниматься своими. Чувствительный нос Габлера сразу уловил слабый запах — так пахло в файтерских казармах. Нельзя сказать, что неприятно, но специфически. Хотя, возможно, этот запах его носу только почудился.

— Проходи, мистер Габлер, — сделал приглашающий жест майор Вилбек, открыв дверь каюты командного состава.

Он посторонился, и Крис шагнул в каюту. На либурнах ему летать приходилось, но только в общем отсеке, вместе с другими файтерами — во время учений как в легионе «Фавн», так и в легионе «Минерва». И теперь он увидел, что каюта отцов-командиров, освещенная неяркими потолочными светильниками, мало чем отличается от места расположения десантников. Два двухъярусных ложа по обеим сторонам от двери, откидной стол с откидными же лавками, встроенные в переборки шкафы — вот и вся незатейливая меблировка. И то сказать — не для круизов было предназначено это судно, но для переброски файтеров в горячие точки, а роскошь файтерам, как известно, ни к чему. Роскошь — это у сивилов. Собственно, практически вся либурна представляла собой силовую установку и общий отсек. Ну и рубка управления да пара-тройка кают в придачу.

— Занимай любое место, — добавил майор, пропуская в каюту обоих своих подчиненных. Сам он входить не спешил. — Туалет вон там, — повел он рукой вглубь коридора.

— Знаю, — коротко сказал Габлер и уселся на нижнее ложе справа от входа.

— Сухпай на полке, — сообщил майор.

— Сухпай — это хорошо! — Крис повернулся, отодвинул панель, расположенную в переборке, под верхним ярусом ложа, и извлек знакомый серый пакет с изображением аквилы^[11] — эмблемы Стафла. Правда, тут грозная птица была не пурпурно-золотой, как на служебном файтерском комбинезоне, а тоже серой. К своему удовольствию, он отметил, что на полке лежат еще несколько таких же пакетов. — Не знаю, как вы, а я пожевать не против!

— Вот и жуй, — бесстрастно кивнул Вилбек.

Габлер проворно открыл пакет и захрустел галетой, закусывая ее аппетитно пахнущими кубиками консервов и не забывая бросать в рот крупные, очень питательные зерна фугао. Экстра отняла у него немало сил, и еда была сейчас как нельзя более кстати. Хотя он по пути к Роузии и накупил, кроме одежды и обуви, всякой съестной всячины и уже управился с ней, но оказалось, что этого недостаточно. Майор исчез из дверного проема — наверное, отправился в рубку или в тот самый туалет. Один из оставшихся в каюте твинсеров забрался на верхний ярус ложа, которое находилось напротив Габлера. Другой отцепил от переборки стол и лавку, сел, достал унидеск и принялся что-то там рассматривать. В разговоры с Габлером твинсеры явно вступать не собирались, и у Криса тоже не было такого желания. Даже занятый поглощением сухпайка, он не мог отвлечься от мыслей о чужаках. И мысли эти были тревожными.

«А что, если они и на самом деле собираются просто мирно жить по соседству? — попытался утешить он себя. — Помогать нам…»

Но утешиться не получалось. Сильный всегда подчиняет себе слабого. И использует этого слабого в своих интересах. Или уничтожает, чтобы не путался под ногами. Да, в Роме Юнионе все обстоит по-другому — никто не истребляет автохтонов… Не истребляет? А как поступили с риголами? А как насчет Гемеры? А некие разборки Стафла с болвейцами на Астрее, о которых упоминал файтер из легиона «Солнце» на борту каботажника «Петр Великий»? Возможно, были и есть и другие случаи, только он, Габлер, об этом не знает. Медиары в ньюзах о таком не сообщают — не положено им о таком сообщать.

Он перестал работать челюстями и окинул каюту взглядом. Сидящий за столом твинсер по-прежнему не отрывался от унидеска. Его коллега, по примеру Криса, достал из стенного шкафчика сухой паек, но приступать к еде не спешил — перебирал содержимое пакета и со всех сторон рассматривал каждый компонент. Видно, не приходилось еще пробовать файтерскую еду твинсеру-аристократу.

— Минуты через три стартуем, — деловито сообщил вошедший в каюту майор Вилбек.

Он шагнул к ложу напротив Габлера, сел и принялся сосредоточенно регулировать изголовье, опуская его чуть ли не параллельно полу. Подчиненный Вилбека покинул облюбованное место за столом и, не выпуская унидеск из руки, забрался на ложе над головой Криса.

— Значит, сейчас немного потрясет, — сказал Габлер и потянулся за вторым пакетом.

— А квенчер?^[12] — взглянул на него Вилбек.

— И с квенчером потрясет, — ответил Габлер. — Летали — знаем. А без него и зубы покрошились бы.

Никто его сообщение не прокомментировал.

«И что же это им про меня наговорили? — подумал Габлер. — Или манера у них такая? А может, им сказали, что я из Октагона — вот и стараются продемонстрировать, какие они все из себя деловые? Хотя с грэндом они были бы поделикатнее, наверное…»

Он тоже подрегулировал изголовье и лег на спину, продолжая жевать. Откуда-то снизу, из-под пола, просочился в каюту легкий гул. А потом действительно затрясло — но не причиняя особых неудобств организму. Да и ложе было мягким и пружинистым. Тряска продолжалась недолго, и когда она прекратилась — а это означало, что либурна выскочила в космос, — Габлер подложил руки под голову и закрыл глаза. Теперь можно было доспать за прошедшую ночь, которая оказалась на редкость, мягко говоря, неспокойной…

Вопреки обыкновению, погружение в сон давалось ему с трудом. Крис то и дело выныривал из водоворотов смутных полуобразов, непонятно что означающих, и вновь его затягивало в эти водовороты. Наконец он перестал мысленно отбиваться от тревожных видений и опустился на дно. Там царила темнота, там не было и намека на какое-либо движение или проблеск, не говоря уже о целых картинах, и Габлер наконец полностью перестал осознавать собственную личность.

И все-таки темнота оказалась коварной. Выждав немного, она исторгла из себя некое бледное пятно, тоже застывшее у самого дна, но почти мгновенно показавшее свою готовность к метаморфозам. Это было уже не пятно, а вполне узнаваемая фигура, хоть и с расплывчатыми очертаниями. Тело. Обнаженное женское тело. Женщина лежала на спине, ее руки были вытянуты вдоль туловища, открытыми ладонями вверх, и в этом чудилось что-то не совсем естественное, порождающее отголоски беспокойства. И было похоже, что она находится под слоем мутноватого льда, не позволяющего различить детали. Но вот ледяная поверхность начала протаивать над головой женщины, и стало видно ее лицо. Это была Анизателла. Низа. Лицо беллизонки походило на маску — застывшее, холодное, отчужденное, с плотно сомкнутыми губами и закрытыми глазами. Но веки ее подрагивали — или это просто казалось из-за движения истончающегося льда?

Низа…

Эта мысль позволила Габлеру вновь обрести свое «я». Он рванулся туда, под лед… и проснулся от собственного рывка. Повернулся на бок и с горечью подумал о том, что Низа уже не вернется. Никогда. Слишком далеко ее унесло в круги пустот… Слишком далеко…

Низа…

Внезапно его обожгла еще одна мысль, и он открыл глаза и невидящим взглядом уставился в переборку. Выходило так, что уничтожив Копье и погибнув при этом, беллизонская жрица дала возможность чужакам заявиться в Виа Лактеа. Копье их сдерживало, а теперь его не было…

Он стиснул зубы и скорчился на ложе, стараясь заглушить тоскливое гнетущее чувство и остановить падение в бездну.

…Все произошло так, как Габлер и предполагал. Роузианские твинсеры сопроводили его только до здешнего саба, а там Криса уже поджидала другая либурна — одна из тех, какими располагал столичный легион «Юпитер». Именно она и должна была, нырнув в саб, доставить бывшего файтера на Вери Рому.

Неподалеку от саба либурны состыковались, и Крис перешел на борт лонга^[13] «юпитерианцев». И первым, кого он увидел, шагнув из шлюзовой камеры в коридор, был Юрген Роймер. А за спиной командира особого отряда Твинса стояли плечистый Настя Голичич и веснушчатый Арпад Медьеши. Все трое были в обычных серых комбинезонах твинсеров, но без оружия. Габлер замер на полушаге, лихорадочно соображая, чем обернется для него эта встреча. Он сразу вспомнил разговор с Шацким после нападения на столичную клинику, окончившегося вызволением Низы. «Плоховато подготовились, — сказал тогда грэнд. — Слабенько для твинсера, Роймеру за тебя стыдно». Выходит, Роймеру было известно, что он, Кристиан Габлер, участвовал в нападении вместе с веронцами и служителями триединого Беллизона. И какой отсюда можно было сделать вывод? Эту троицу прислали, чтобы арестовать негодяя, пошедшего против грэндов? Однако, в отличие от роузианских твинсеров, коллеги по Осоту глядели на него вполне доброжелательно. Или просто прикидывались?

Габлер стоял и молчал, не зная, как себя вести.

— Только не надо делать вид, что мы незнакомы, — с улыбкой на квадратном лице произнес командир Осота и протянул ему руку. — Вытирай ноги и добро пожаловать.

«Шацкий сочинил для Роймера иную версию, объясняющую мое участие в нападении на клинику? — попытался понять Габлер. — Мол, меня специально внедрили? Или Роймер вообще ничего не знает об этом нападении, а Шацкий в разговоре приплел его, чтобы меня уколоть?»

— Не ожидал увидеть таких встречающих. — Он выдавил из себя улыбку, отвечая на рукопожатие.

— Да ладно, не ожидал, — по-прежнему добродушно произнес Роймер. — Сопровождение должно быть соответствующим.

Кажется, командир Осота не издевался. Или все-таки издевался?

— Вот ведь как получилось, — продолжал Роймер. — Приказано тебя сопровождать и пылинки с тебя сдувать! Ну давай, топай в каюту, важная персона, а мы тебя сопроводим, как приказано.

«Нет, не издевается», — с облегчением решил Крис.

Судя по такой встрече, осотов не поставили в известность о бунте, устроенном их сослуживцем против грэндов. И, несмотря на шутливый тон Роймера, чувствовалось, что он уязвлен тем, что ему, командиру особого отряда, приказали цацкаться с его, Роймера, подчиненным.

«А может, я ошибаюсь, — сказал себе Крис. — Может, нисколько он не уязвлен, а это просто я стал недоверчивым. Меня заставили стать недоверчивым…»

— Готов быть сопровождаемым, — усмехнулся он и, пожав руку Насте и Арпаду, направился к каюте командного состава.

И вновь ему почудился витающий в коридоре либурны специфический файтерский дух.

— Прижимайся к стенке, рядовой народ, это ведь не твинсер — важный чин идет! — насмешливо полупропел у него за спиной собрат Гранаты по высокому искусству поэзии Арпад Медьеши.

— Неплохо, мне нравится, — не оборачиваясь, величественно покивал Габлер. — Ты просто усладил мой слух.

— Беда с этими поэтами, — сказал Роймер. — У нас скоро весь отряд стихами заговорит.

— Мне это не грозит, — проворчал флегматичный Настя.

— Уже попался! — вновь ехидно вставил свои пять ассов^[14] Арпад. — «Заговорит — не грозит». Зарифмовал на подсознательном уровне! А когда поднатаскаю, ты еще и меня затмишь.

— Вот уж шиш! — вновь нечаянно угодил в рифму Голичич. — Кого-нибудь другого натаскивай, мне и так хорошо.

— А будет еще лучше! — посулил Арпад. — И пойдешь по стопам Криса прямо в Октагон!

— Я не в Октагоне, — возразил Габлер.

— Хочешь сказать, что Шацкий пошутил? — удивленно спросил Роймер.

— А что за шутка? — насторожился Крис и даже замедлил шаг.

Командир Осота некоторое время испытующе смотрел на него и наконец понял, что Габлер не валяет дурака.

— Тебя что, не поставили в известность? Шацкий распорядился отчислить тебя из отряда в связи с переводом в Октагон. И послал нас тебя встречать.

— Блип… — только и смог сказать Габлер.

Получалось так, что Шацкий принял его фразу «если надумаешь как-то использовать меня — я готов» за согласие работать вместе с грэндами. Или даже не принял, а воспользовался. Воспользовался фразой об использовании… И не потрудился поставить в известность автора фразы.

— Выходит, это для тебя новость, — озадаченно произнес Роймер.

— Да уж… — пробормотал Крис.

Роймер хлопнул его по плечу:

— Но согласись, приятная!

— Посмотрим…

«Ладно, это сейчас не самое главное, — подумал Габлер. — Что ж, побуду грэндом. Пока…»

Каюта оказалась точно такой же, как на либурне легиона «Вертумн», которую Габлер оставил несколько минут назад. Только здесь были откинуты обе лавки, и на столе между ними лежала всякая еда. Правда, кабацким разнообразием тут и не пахло — это было содержимое все тех же файтерских сухих пайков.

— Налетай, Габлер, — кивнул на стол командир Осота. — Не деликатесы, конечно, какие-нибудь, но есть можно. Хотя кому я это говорю? Тебе ли не знать, как кормят в Стафле.

— Да, рубон знакомый, — подтвердил Крис, усаживаясь на лавку. — Неплохой, но в Твинсе лучше.

— А в Твинсе все лучше, — заметил Роймер, устраиваясь рядом, и показал Насте и Арпаду на лавку напротив. — И главное — кадры-то какие! — добавил он, глядя на подчиненных, которые, не мешкая, приступили к столь славному занятию, как процесс поглощения пищи.

«Да уж, кадры отменные, — невольно подумалось Крису. — Всегда готовые не только схватить, но и убить, кого прикажут…»

Боясь выдать мимикой внезапно возникшую неприязнь, он поспешно опустил голову и полез в карман нового свитера. Вытащил недопитый коньяк и поставил на стол.

— Вот, для аппетита. Граммулек по десять и получится. Это я на Роузе слегка побаловал себя, чтобы согреться — погода там паршивая.

Роймер неторопливо потянулся к бутылке, взял ее, изучил этикетку.

— «Роузия блюз», — вслух прочитал он, хмыкнул и вернул плоский сосудик на стол. — Не слыхал о таком. В провинции, значит, тоже коньяк производят… Ты пей, Габлер, если хочешь, а мы воздержимся. Ты ведь, наверно, успел заметить, что мы на работе не пьем. Тем более получив такое важное задание.

Сказано это было с улыбкой, но Крису в интонации Роймера опять почудился сарказм. И он подумал о том, что, несмотря на далеко не детский уже возраст, плоховато разбирается в людях. Или же действительно стал мнительным и готов принимать безобидную подколку за чуть ли не смертельный выпад. Но если и так, то виноват в этом был не он, Кристиан Габлер, а те события, которые лавиной обрушились на него с начала августа. С шестого августа — он это хорошо помнил. С того дня, когда он случайно встретил в космопорте Единорога бывшего друга Эрика Янкера. Улисса.

— Ну тогда и я пить не буду, — сказал он. И добавил, тоже улыбаясь, потому что решил придерживаться прежнего тона: — Исходя из важности полученного вами задания, могли бы и бриг за мной на Роуз пригнать. А то, понимаешь, приходится с пересадками, да еще и на таких вот некомфортабельных флотских посудинах. Непорядок, я считаю!

Он ожидал очередного полушутливого ответа, однако квадратная физиономия командира Осота вдруг стала серьезной и даже мрачной.

— Бриг тоже на задании, — сказал он. — Нас, собственно, оттуда и забрали, чтобы тебя встретить. А это о многом говорит, да?

Настя и Арпад перестали жевать и стали смотреть на Габлера. Вроде и бесстрастно, но как бы и выжидающе.

Крис не знал, сообщили осотам о появлении в Виа Лактеа чужаков или нет, поэтому произнес вовсе не то, что им хотелось бы услышать:

— Мне вдруг вот что вспомнилось, командир: когда мы расходились после встречи с Императором, мистер Калина сказал, что покажет тебе что-то новенькое о твоих поющих скелетах. А что это за поющие скелеты? У меня тогда такая интересная картинка в голове сложилась, прямо фантастическая… И до сих пор нет-нет да и всплывает.

Роймер некоторое время молча пошевеливал нижней челюстью, уткнувшись взглядом в стол, а у Арпада и Насти лица стали строгими.

— Намек понял, — наконец сказал командир Осота. — Молодец, Габлер, — усвоил, что каждый знает лишь то, что ему положено знать. Но, как ты заметил, я ни о чем тебя не расспрашивал. А кое-какой ответ тебе все-таки дам, чтобы картинка твоя фантастическая больше не всплывала. Речь шла не о скелетах в прямом смысле слова, и поют они весьма своеобразно. Я бы, например, пением это никак не назвал. Проблема эта специфическая, но локальная и решаемая.

— Я тоже смогу ответить, хоть ты ни о чем и не расспрашивал, — начал Крис. — Но только если ты подтвердишь, что отряд сорвали с базы по тревоге и отправили куда-то в пределах системы. Потому что потом вы трое перебрались на либурну, чтобы встретить мою очень-очень важную персону, а либурна, как мы знаем, не для дальних полетов.

— Ну, допустим, да, сорвали, — помедлив, произнес Роймер.

— А почему сорвали? — спросил Габлер.

Командир Осота поморщился и промолчал.

— Потому что возникла какая-то опасность, — сказал Габлер. — Например, в системе появился чужой объект… или объекты. В смысле, внешний по отношению к Империи. Так?

— Это ты сказал, а не я, — заметил Юрген Роймер. — Потому что тебе об этом известно. Высоко забрался, Габлер!

— Известно вовсе не потому, что высоко забрался, а просто так уж получилось, — возразил Крис. — Всего лишь стечение обстоятельств. Надеюсь, до агрессивных действий дело не дошло?

— Правильно надеешься, — кивнул Роймер. — Наблюдаем с приличной дистанции. И полдюжины крейсеров «Юпитера» вокруг висит в полной боевой готовности.

— И сколько там чужаков? — поинтересовался Крис. — Как все это выглядит?

— А ты что, не знаешь? — недоверчиво спросил Роймер.

— Нет, — ответил Габлер. — Подробности мне пока не сообщали.

— Выглядит внушительно. Даже более чем.

— А именно?

— Здоровенный желтый шар. Один. Даже не здоровенный, а очень здоровенный. Просто император всех шаров. Почти сто километров в диаметре.

— Сколько-сколько? — ошеломленно переспросил Габлер.

— Да, тебе не послышалось: почти сотня километров, — повторил Роймер. — Побольше многих астероидов. Обшивка гладкая, и на ней ничего нет. В смысле, ничего заметного.

— И куда этот пузырище движется? К Верке?

— Нет, — мотнул головой Роймер. — Как раз относительно Вери Ромы стоит на месте. Не ускоряется. И никаких намеков на контакт. Пришел и висит. То есть даже не пришел, а просто появился, и не через сабы. Вынырнул из пустоты. Если это автомат, то почему такой огромный? А если там кто-то есть, почему не дают о себе знать? Готовятся к атаке, что ли? Так мы могли бы уже десять раз лупануть, если бы не приказ не трогать его.

— Лупануть-то, конечно, могли бы, — согласился Габлер. — А что в ответ прилетело бы?

— То-то и оно, — вздохнул командир Осота и забарабанил пальцами по столу. — Говорили об этом говорили с древних времен, дискуссии устраивали, всякие схемы поведения моделировали, разглядывали со всех сторон — и вот: явились незваные гости. И что с ними делать?

Настя и Арпад перестали уплетать сухпай и сидели тихо, слушая разговор и водя глазами с Роймера на Габлера. Несомненно, либурна уже прошла через саб и теперь летела в системе Юпитера, приближаясь к Вери Роме.

Командир Осота перестал постукивать пальцами по столу и, повернув голову, в упор взглянул на Криса.

— Не поделишься своими соображениями на этот счет?

Габлер пожал плечами:

— А какое значение могут иметь мои соображения? Решение-то буду принимать не я.

— Не прикидывайся, — покривился Роймер. — Ты в этом деле явно не простая пешка, а как минимум ладья. И не отнекивайся, меня не проведешь. Аргументами сыпать не буду, ты и сам все понимаешь.

Габлер мимолетно отметил, что даже тут проявилось различие между твинсерами и файтерами: эти аристократы предпочитали применять шахматные термины, а не карточные.

— Может быть, я и ладья, командир, — согласился он. — Или, скажем, дама пик. Но сам я об этом пока не знаю. Мне еще не ставили никаких задач, хочешь — верь, хочешь — не верь. Когда поставят, буду выполнять. Что же касается моих соображений… — Крис помолчал, подбирая слова. О своих контактах с наблюдателем чужаков он говорить не собирался. — Возможно, намерения у них самые что ни на есть мирные. Будем дружить и все такое… Обмениваться всякими полезными штуками и так далее. Но не менее возможно, что пришли они не с миром. Но ведь, как ты говоришь, не нападают! Почему не нападают? Ждут нашей реакции? Если они способны создавать такие громадины, то у них на вооружении уж никак не дубинки и копья. — Габлер опять помолчал. — Вообще, это у нас какой-то отвлеченный разговор получается. И повторяю: решение буду принимать не я.

— А если бы принимал ты, то какое это было бы решение? — не унимался Роймер.

— Силовое, — без заминки бросил Габлер. — Невзирая на все их заявления о добрососедстве. Хотя, честно говоря, я не взял бы на себя ответственность за принятие такого решения.

— А они что, уже делали какие-то заявления о добрососедстве? — поднял брови Роймер.

— Да вроде бы, — уклончиво ответил Крис. — Они ведь переселиться сюда хотят. У них там большие проблемы.

— Вот даже как? — еще больше изумился командир Осота. — То есть уже известно, кто к нам пожаловал?

— Да, кое-что известно, — подтвердил Габлер. И спохватился: — Но я этого не говорил!

— Разумеется, — кивнул Роймер. — И я тебе как бы тоже подробностей не рассказывал. Если что, на меня не ссылайся.

— Я и не собирался, — пожал плечами Габлер. — Кое-чему все-таки успел научиться. В твоем Осоте.

— Кое-что известно, говоришь? — пробормотал Юрген Роймер, пропустив последнюю фразу бывшего подчиненного мимо ушей. — Ты действительно важная персона, Габлер!

— Повторяю: просто оказался в нужное время в нужном месте… Причем совсем этому не рад.

Роймер недоверчиво взглянул на Криса и вновь принялся выбивать барабанную дробь по столешнице.

— Значит, они хотят к нам переселиться… И контакты с ними уже были… Вот такие, значит, дела… — Он убрал руку со стола. — Контакты были, и была достигнута договоренность о переселении… — Роймер помолчал и опять посмотрел на Габлера, теперь уже чуть ли не с возмущением. — Но разве такое решение можно принимать в узком кругу? Мне это очень не нравится… По-моему, следовало устроить широкое обсуждение. Самое широкое, в масштабах всей Империи. Это же всех касается! Разве не так, Габлер? Я хоть и твинсер, однако, в данном случае, за огласку! Но тогда почему и нас, и Стафл подняли, если обо всем договорено? Или я чего-то не понимаю?

— Никакой договоренности с чужаками не было, — ответил Крис. — Они просто поставили в известность о том, что переселяются сюда. И заверяют в своих мирных намерениях.

— Ах вот как? — встрепенулся Роймер. — Это меняет дело. Значит, согласия они не получили, но все равно сюда приперлись. Поставили перед фактом, так ведь выходит?

— Именно так, — подтвердил Габлер. — И это очень похоже на то, что считаться с нашим мнением они не собираются. Поэтому я настроен воевать, если дело дойдет до этого. Какими бы они там ни были технически развитыми, но ведь и мы тоже не первобытные дикари.

— Правильно мыслишь, Габлер, — одобрил командир Осота. — Надо быть готовыми к бою. Есть такая древняя сказка, как кто-то там кого-то пустил в свой дом переночевать. И в конечном счете без собственного жилья остался. Такого допускать никак нельзя. Согласны, парни? — обратился он к своим помалкивающим подчиненным.

— Каждый должен жить в своем доме и не лезть в чужой, — рассудительно сказал Настя Голичич. — И надо постараться, чтобы они это поняли. Если у них там, у себя, проблемы — пусть решают, мы-то здесь при чем? Не поймут по-хорошему, придется объяснять по-плохому, средства у нас есть.

— А я бы не спешил с применением таких средств, — возразил Арпад. — Почему надо предполагать самое худшее? Какие у нас основания не верить в их добрые намерения? Разумные существа всегда могут найти общий язык — ведь разумные же! Места здесь много, хватит на всех. Взаимное обогащение и процветание, сотрудничество, взаимопроникновение культур, познание тайн Вселенной… По-моему, перспективы впечатляющие. Главное — нужно правильно понять друг друга и не делать никаких резких движений.

Габлеру сразу вспомнилась последняя встреча с Эриком Янкером, оказавшаяся для того роковой. Вспомнилась потому, что рассуждения курносого твинсера очень походили на слова Улисса, и можно было бы заподозрить Арпада в том, что он является агентом чужаков. Хотя агент чужаков вряд ли будет так себя вести. Скорее всего, подумал Крис, Арпад излагал именно свою, а не внушенную ему Соседями точку зрения.

— У нас обязанность такая — исходить из худшего, — жестко сказал Юрген Роймер. — Даже не верится, что это говорит твинсер, а не член какого-нибудь общества дружбы с чужаками.

— У меня свое мнение, — пожал плечами Медьеши. — Но это вовсе не значит, что я не готов выполнять приказы.

— Я и не сомневаюсь, — усмехнулся командир Осота. — А то было бы совсем весело. Ответственность за приказы несет тот, кто отдает эти приказы. Хотя, конечно, думать своей головой тоже надо. — Он помолчал, уткнувшись взглядом в бутылку на столе, но вряд ли замечая ее. — По-моему, пока наши действия правильные: не атаковать, но демонстрировать силу и наблюдать. А когда они пойдут на контакт, доходчиво объяснить, что им тут не место. Впрочем, контакт, вероятно, уже состоялся — они ведь чуть ли не сутки тут висят. Только тогда непонятно, почему до сих пор ничего не меняется. Все еще продолжаются переговоры?

— Может, что-то уже и изменилось, пока вы тут, — заметил Габлер.

— Мои парни мне бы сообщили, есть у нас такая договоренность. — Роймер вновь помолчал и стукнул себя кулаком по колену: — Как бы там ни было, впускать их сюда нельзя! Оптимальные отношения с любыми чужаками — это никаких отношений. — Он строго взглянул на Арпада Медьеши и добавил: — А процветание мы и сами себе обеспечиваем, и это правильно! Мы самодостаточны и можем добиться того, чего захотим, без помощи извне. Надеяться на кого-то — это удел слабых, а мы отнюдь не слабы.

Габлер был согласен с позицией Юргена Роймера, и еще совсем недавно, услышав подобные суждения, просто одобрительно покивал бы. Но теперь он был не тем ни о чем не задумывающимся файтером, который в начале августа летел на флаинге над красноватыми песками Нова-Марса. Тот файтер исчез. Безвозвратно исчез. И Габлер не мог сказать самому себе, плохо это или хорошо. Возможно, четкого ответа и не существовало…

— А ведь это просто обратка нам прилетела, — медленно начал он. — Где-то я слышал такое… или читал… Что-то типа — никогда не делай другим так, как не пожелал бы, чтобы другие делали тебе. А мы? — Он обвел взглядом осотов. — Как поступаем мы? Пришли на чужие земли и принялись устанавливать там свои порядки. Автохтоны против? Тем хуже для автохтонов. Примеры есть… А вот теперь, возможно, чужаки попробуют сделать с нами то же самое.

Роймер даже отодвинулся от Габлера и смотрел на него с таким изумлением, словно все это произнес не Габлер, а, например, лавка. У Насти было непроницаемое лицо, а в глазах Арпада Медьеши светилось любопытство. Ему явно хотелось задать Крису кое-какие вопросы, однако он молчал.

А вот Роймер молчать не стал.

— Габлер, ты точно теперь работаешь в Октагоне? — прищурившись, холодным голосом осведомился он.

И Крис запоздало сообразил, что перед ним не кто-нибудь, а твинсеры! Стоило ли искать понимания у твинсеров?

— С твоих слов — работаю, — подтвердил он. — И знаю, о чем ты подумал. Но могу повторить слова Арпада о собственном мнении и готовности выполнять приказы.

— Ладно, Габлер, — махнул рукой командир Осота. — Не буду тебе рассказывать о том, как живут в Империи автохтоны — ты и сам знаешь. Но при желании в любом деле можно найти что-либо негативное. Были трения? Не спорю, были. И сейчас не все гладко, но стоит ли выпячивать отрицательное? И при чем тут обратка? Не выдумывай, нет тут никаких обраток. Это совершенно разные ситуации!

Крис взял со стола галету и сосредоточенно начал ее грызть, всем своим видом показывая, что не намерен продолжать разговор на им же самим поднятую тему. Арпад же был противоположного мнения.

— Если есть возможность избежать противоборства, то надо эту возможность использовать, — заявил он. — Но не поступаясь собственными интересами, а находя компромисс.

— Просто надо выполнять приказы, — веско заметил Настя Голичич. — Они для того и придуманы, чтобы действовать сообща и эффективно, а не разбредаться, потому что, мол, у тебя иное мнение.

— Вот! — ткнул пальцем в его сторону Роймер. — В сложных ситуациях — только так! А у нас речь идет именно о сложных ситуациях. Вернее, непонятно о чем вообще у нас идет речь.

— Я уже умолк, — сказал Габлер и отправил в рот последний кусок галеты. — Что бы мы тут ни говорили, будет так, как будет.

— Будет так, как того требуют наши интересы, — поправил его Роймер. — И никак иначе.

Крис промолчал и потянулся за еще одной галетой. Говорить ему больше не хотелось, а хотелось ему каким-то чудесным способом перенестись в будущее и узнать, чем все это кончилось…

Примечания

2

Ромсы — общее название жителей Ромы Юниона. Рома Юнион на языке Империи, терлине (от лат. terra lingua), означает «Римский Союз».

3

Грэнд (жаргон) — служащий высших органов государственной власти.

4

Октагон (или Палатин) — резиденция Императора Ромы Юниона.

5

Файтер — боец Стафла, Звездного флота (от англ. star fleet — звездный флот).

6

Пайлот (от англ. pilot) — робот-водитель.

7

Твинс (от англ. twin S — Security Service, Секьюрити Сервис) — Служба безопасности.

8

Сивил (жаргон) — гражданское лицо, штатский.

9

Либурна — по аналогии с военным судном Древнего Рима.

10

Саб — подпространственный тоннель.

11

Аквила (от лат. aquila) — орел, символ римских легионов.

12

Квенчер (от англ. quencher) — «гаситель», система устройств, позволяющая людям на борту не ощущать ускорение летательного аппарата.

13

Лонги — боевые космические корабли разного класса (от лат. navis longa — военный корабль).

14

Асс — мелкая разменная монета в Древнем Риме и в Роме Юнионе.