Новый Чайльд Гарольд. Поэма

Алексей Козлов

«Новый Чайльд Гарольд» – сатирическое сочинение о становлении личности тинейджера во времена приближающегося краха империи.

Дизайнер обложки Алексей Козлов

© Алексей Козлов, 2019

© Алексей Козлов, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-4483-0587-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог на Небесах

Природы дух!

Над всей Вселенной

Твои простёртые крыла,

И доля каждой твари бренной

Невыносима и светла.

Какие жуткие старанья!

Природы Дух!

Кому дано

Рассеять звёзды мирозданья

По всей вселенной, как пшено?

Ты не был скуп без основанья,

Чем грешны лучшие умы,

И возводил мирское зданье

Из света и бездонной тьмы.

Любил ты яркие картины,

Сверкающим трезубцем гроз

Разверз бездонные пучины

И горы до небес вознёс.

Господь насупленный и строгий,

Я точно знаю — это ты

Носился, минуя отроги

В парах соляной кислоты

И вниз посматривал сурово…

Великий, хладный и немой,

Не выдержав, изрёк ты Слово…

Ты прав был, Боже! Боже мой!

Потом, сумняшеся ничтоже,

Бактерий бросил в тёплый ил,

Вотще кузнечиков размножил

И динозавров расплодил —

Благодаря себя за это

И за подобные дела,

Но тут огромная комета

Всех мастодонтов извела,

Предав кончине их голодной.

Лишившись от испуга ног,

Один дрожал в норе холодной

Какой-то бедный горбунок.

Он не ценил своей свободы

И на карачках ползал век —

Венец безжалостной природы —

Так появился Человек.

Господь, не ведая сомненья,

Обрушил человека ниц

И обозвал Венцом Творенья,

В смущенье ввергнув Рыб и Птиц.

И всё это подобно чуду,

Случалось это всё вчера:

Езекиил роди Иуду,

А тот, сглупив, роди Петра…

Я должен, экономя место,

Свой панегирик сократить,

В надежде, что Приап и Веста

Сблаговолят меня простить.

Бог из небесного рыдвана

Спустился вниз, в земную грязь,

Но под стопой его Гондвана

С тщедушным вслипом разошлась…

Навеки разделив команды,

Страшней в сто раз, чем Страшный Суд…

На этом острове — Атланты,

Там — Карлы страшные живут

Итак, мой друг, откроет книжку

Пусть чья-то пылкая рука!

Крыла Валькирии мальчишку

Несут, несут через века.

Как не пройтись стопой свободной

По списку интересных лиц —

Мужей с натурой благородной

И тьмой маньяков и убийц.

Не обойтись нам без Адама:

За то, что грабил огород,

Его изгнали. Эта драма

Волнует нас не первый год.

Вот — лот второй! Мы видим Ноя.

Его ковчег взметает грязь.

Его сразила паранойя

С названием водобоязнь.

Печально преставляя ноги,

Бросая херувимов в сплин,

Прошли слоны и носороги

И грозный царь зверей Пингвин.

В штанах найти сухое место

В минуты страха мудрено,

Пока вершина Эвереста

В ковчеге не просверлит дно.

Вот Соломон, известный ныне

Поэт, оратор, полиглот;

Турист, гонявший по пустыне

Свою команду лет пятьсот

В трёх пальмах… Сирые блуждали

Через пески, самумы чрез.

Улиток ели… Голодали…

Просили милости небес.

Всё это выглядело странно,

И был их путь весьма суров,

Пока обещанная манна

Не шла с небесных жерновов.

Школяр досужий восклицает:

— Ваш автор троечник-бурбон!

Совсем истории не знает

И тем позорит Вавилон!

Увы, мой бедный ум скисает

От наводнения имён.

Бог приказал рукой — из Сада

Убрать Великий Ханаан,

И вилку Тигра и Евфрата

Воткнуть двузубьем в Океан.

Боюсь при дамах суеверно

Спросить коллегию судей:

— К чему девчонка Олоферна

Казнила пилкой для ногтей?

Вот — Эхнатон! Он задал танец

Жрецам злокозненным вельми,

Был реформатор-вольтерьянец,

Не чуждый дружбы с дочерьми,

За что был предан остракизму

И весь ходил в укусах блох,

И жрец его Атону клизму

Занёс в рецепт. Атон издох,

Что повернуло дело к драке.

Летели перья. Пух поплыл.

Ан, глядь, уже Амон в Карнаке

Колонный к небу заструил.

Когда б спросил кто у Исиды:

— Что, не хватает вам…?

Зачем вам эти пирамиды? —

Она была б удивлена.

Да, утверждают: в самом деле

(Я это, впрочем, не видал)

Дочь фараона на панели

Раз сколотила капитал.

Вперёд! Вперёд! Поступим мудро,

В Афины залетев браво,

Заглянем мы к фиалкокудрой,

Очаровательной Сапфо.

Она прекрасна, как невесита,

Лущит сигару, цедит ром,

А как поёт — однако места

На ложе с ней не обретём.

Уж на рогах стоит команда.

Бутылок, чар, уключин звон…

Меж ног Родосского гиганта

Вползает в доки галеон.

И хор взмывает в вечной драме,

Идём, как амфора, ко дну,

Чтобы не вляпаться ногами

В Пелопоннесскую войну.

За зло фальшивого подряда

Нагого, с содранным венцом

В тюрьму проводим Калликрата

Вослед за Фидием — творцом —

Небесным гением ваянья…

Перикл сокрыт средь мрачных стен,

Сократ в цикуте топит знанья

И мокнет в бочке Диоген.

Походы, битвы, перемены

И смерть — итог сложенья сил,

Завоеватель Ойкумены —

Добыча крошечных бацилл…

Идут века, порою — немо,

Порой — взрывая воплем Рим

И вот на Палатине Рема

Мы видим, Ромул рядом с ним.

О Римский Волк!

Легко и звонко,

Когда сотрёт тебя беда,

Отдай последнего волчонка

В чужие руки навсегда!

Что значат смертных сны и стоны?

Бог-кулинар спалил дотла

Преторианские колонны —

Бобы из Каннского котла.

Вот воды Тибра стали алы.

Гиганты сомкнуты войной.

Три раза Карфаген на скалы

Арийской выброшен волной.

Валькирии в эфире реют,

В трубу времён трубит судьба,

В предгорьях Альп в траве белеют

Слонов немые черепа…

Орлы знамён сияют гордо,

Слепящ могучий символ зла.

На галлов римская когорта,

Гремя значками, поползла

Т вмиг смела и растерзала…

Но сам себя извёл тиран,

Червяк сомненья в мгле подвала

Уже заводит христиан

И отвращает их от блуда

И от порядка в три часа.

Тут предаёт друзей Иуда,

Их крест возносит в небеса,

И души улетают, рея,

И путник замирает, нем.

На громкий смех эпикурея

Они ответят кое-чем.

Фанатик в бешенстве глубоком

(Во власянице троглодит)

Летит крушить железным стеком

Нагих прелестных Афродит.

Разбито множество посуды,

А впрочем, видели ли вы

Нерона злобные причуды,

Смертельный блуд Калигулы?

Беда! Читатель вынул пальчик,

Грозит пииту (Не со зла):

— Ты всё сгустил! И был ли мальчик?

И не один, а несть числа!

Всё подсчитал латинский гений,

Знал цену жизни и любви

И индустрию развлечений

В грядущей искупал крови.

А это что ещё за штука?

Триумф спецов, смотри, земля:

Сороконожка акведука

Вкруг Рима иссекла поля.

Топор времён кромсает рати.

Презрев небес холодный смех,

Чей глас срывается в Сенате:

— Корнелий Вар, верни мне всех!

Конец ознакомительного фрагмента.