Сердце маски 2

Алексей Калинин, 2021

Мертвец продолжает собирать свою жатву. Бросив вызов Богам, мне остается идти только вперед. Я не остановлюсь ни перед чем… Я никогда не просил пощады и никогда просить её не буду. И я сдохну, но не позволю обидеть кого-нибудь из своего клана.

Глава 31

«Если судьба дала тебе два лимона, то продай их и купи четыре.

Продай четыре и купи восемь. Продай восемь и так далее.

Разбогатей, наконец, и не жалуйся —

ведь судьба дала тебе для этого все инструменты!»

Хихитайская народная мудрость

Как только утихли страсти из-за подвига Глу Пыша, который вместо наказания получил победу, настоятель призвал меня под свои разгневанные очи.

Бей Тень сидел на циновке, перед ним на деревянной подставке с чайными принадлежностями из чашки курился парок. Бей Тень втягивал его ноздрями, а вот выпускал явно через уши, так как я отчетливо видел дымок из кудрявых зарослей.

— Я не знаю, чему ты научил брата Глу Пыша, но вот эта его победа была явно не спроста! Я уверен, что это ты приложил руку к такому исходу событий! И я зол… очень зол…

Настоятель взял две палочки для еды и постарался поднять глиняную чашку. Чай внутри отчетливо дрожал. Похоже, что с протезом было что-то не ладно.

— Не надо злиться, ведь не такая уж это была большая провинность, — ответил я. — Ведь ступени никуда не убегут…

— Не убегут, — согласился Бей Тень и поставил чашку обратно. — Когда ты их сотворишь, то они останутся на месте на века…

После удачного приземления чай в чашке успокоился и даже не подавал виду, что его недавно поднимали в воздух. До меня же тем временем дошел весь смысл сказанного настоятелем.

— Это как? Это я их сотворю? Один?

— Да, один. Ступени должны быть не меньше двух метров в длину, чтобы люди спокойно расходились, — мягко улыбнулся настоятель. — И я даю тебе на всю работу неделю. Начинаешь сегодня. Думаю, что за это время ты справишься. А если не получится, то даже не подходит к воротам монастыря — я тебя лично убью.

Улыбка у Бей Теня была подленькая, мерзкая, она словно просила, чтобы её стерли при помощи кирпича. Он снова поднял двумя палочками чашку и теперь чай даже не дрогнул при поднятии. Бей Тень удовлетворенно кивнул и поставил чашку обратно.

Меня же его удовлетворение вообще никак не коснулось. Я чувствовал, что наливался бешенством.

Неделю?

Да этот старый пройдоха знает куда ударить, чтобы было больнее. За неделю я только пару ступеней и смогу сделать. От силы пять, если не спать и не отвлекаться на еду, но чтобы лестницу в тысячу ступеней…

Да мне легче сейчас подняться, поклониться и отправиться прочь. Пусть этот старый хрыч гоняет тут молодежь и наслаждается своей мнимой властью. Пусть надеется на то, что его примут в Низшие…

Стоп!

Идея молнией мелькнула в голове. Словно какое-то озарение нашло на меня и заставило мозги работать активнее.

Да! Если всё пройдет гладко, то за неделю я вполне смогу управиться!

— Я согласен, великий настоятель Бей Тень, — с поклоном ответил я.

Челюсть настоятеля с грохотом упала на циновку, палочки выпали из ослабевших пальцев и приземлились в чашку. Чашка обиделась на такое обращение и треснула. Обжигающий чай тут же пролился на колени настоятеля. Настоятель с криком вскочил и начал отряхивать кимоно.

Я стоял и наслаждался произведенным эффектом.

— Ты?.. Но как?.. Я же… Ты же… — пролепетал настоятель. — А разве ты не должен упасть на колени и умолять меня о прощении? Разве ты не должен уже пять минут валяться в моих ногах и прославлять мою мудрость? Неужели ты и в самом деле решил…

— Да, я услышал ваши слова, полные мудрых интонаций и решил это сделать. Вы не будете разочарованы собственным доверием. Я его оправдаю в полной мере! — с жаром воскликнул я. — Да я ради вас готов этот мир наизнанку вывернуть. Что мне какие-то ступени на Закатной горе. Я их сделаю для вас, мудрейший из всех настоятелей монастырей. У меня к вам будет только одна просьба…

— Какая же? — настоятель взял себя в руки, и его тощая бороденка перестала трястись от негодования.

— Пожалуйста, не посылайте ко мне никого из братьев-монахов. Пусть они занимаются своими делами и не отвлекаются на ничтожного ковырятеля горы…

Бей Тень чуть пожевал губами, сделал вид, что задумался, а потом махнул рукой:

— Не сомневайся, брат Ни Кто. Я не пошлю ни одного монаха к Закатной горе. Но если они сами захотят прогуляться возле неё, то я не буду чинить препятствий.

Я тут же почувствовал, как в боку кольнуло. Сработало умение различать ложь.

Да!

Старый пройдоха обязательно пошлет ко мне целую кучу соглядатаев, но мне как раз это и было нужно. Чем больше он отправит, тем быстрее выполнится его задание. А уж в том, что его любопытство будет сильнее разума, я мог не сомневаться.

— Спасибо вам, великий настоятель монастыря Чаокинь. Скажите, а можно мне взять с собой ещё и Глу Пыша? Боюсь, что сегодняшнее наказание было слишком мало для него…

— Да-да, возьми и его. Но учти, что если ты не справишься с заданием, тогда я выгоню вас обоих…

Бей Тень старался выглядеть грозным, но мне хотелось расхохотаться ему в лицо. Старый интриган думал, что смог обуздать меня, но время покажет, чьё кунг фу сильнее.

Я небрежно создал мудру внимания, поклонился и вышел. Мне нужно было ещё обрадовать брата Глу Пыша, что ему дается целая неделя свободы…

Глу Пыш сначала огорчился, но я посвятил его в свой план, и он едва не расцвел. Я еле-еле успел шепнуть ему, что надо сохранять прежнее, мрачное выражение лица. Глу Пыш кивнул и поплелся за мной мрачнее тучи. Он ещё не полностью отошел от побоев На Лима, поэтому прихрамывал и выглядел жалко.

На выходе из монастыря нам дали две кирки. Они были такими старыми на вид, что могли видеть ещё дедушку настоятеля полным сил и энергии. Так как я всё равно не собирался много работать, то мы взяли эти предметы антиквариата. Ученики на воротах проводили нас сочувственными взглядами. Похоже, что о моём наказании стало известно всем за несколько минут.

Пусть. Пусть так. Я и раньше не опускал руки, а сейчас и вовсе не собираюсь этого делать! Не такой Сиджар Грозный, чтобы так просто сдаваться!

На подготовку к выполнению плана у меня ушло около двух часов. Любопытство и людской интерес должны были сыграть мне на руку. Правда, по дороге к Закатной горе я встретил Низшего Бога Глянь Ка, который прогуливался по улице с важным видом.

Низший Бог напоминал богомола после долгого голодания. Он был сух и оставалось только поражаться тому, как его не сдувал ветер. Белые волосы падали на плечи красивой волной, кимоно тоже белело так, как будто соткано из снега с верхушек высоких гор.

Я не стал атаковать Низшего Бога, так как рядом находилось много людей и вряд ли моё нападение останется незамеченным. Да, потом я пожалел об этом, но в тот момент я только поклонился Низшему Богу и краем глаза заметил, как Глу Пыш тоже согнулся в почтительном поклоне.

Глянь Ка даже не взглянул на нас. Его небесно-голубые глаза смотрели куда-то вдаль, и я мог только догадываться, что он сейчас видел. Или он заглядывал в женскую баню, или, чего ещё хуже, любовался видами из мужской.

Да, говорили, что его взору стены не помеха, но одно дело об этом слышать, и совсем другое видеть это.

— Интересно, а Низший Бог Глянь Ка только видит далеко или ещё и слышит? — спросил меня Глу Пыш, когда мы почти подошли к Закатной горе.

Гора предстала перед нами огромным каменным клыком, заслоняющим половину воздушного пространства. Верхушка её терялась в облаках.

— А вот когда встречусь с ним один на один, тогда это и узнаю, — подмигнул я Глу Пышу. — Сейчас же, брат Глу, давай займемся лестницей в небо.

— Лестница в небо, — причмокнул Глу Пыш. — Красиво звучит…

— Да? Я сам придумал.

Глу Пыш сбросил с плеча кирки. Железные части глухо звякнули, как будто пожаловались на тяжелую жизнь.

Вот только не надо нам жаловаться — нашу жизнь тоже нельзя было назвать райской!

Я взял одну из кирок и сделал на камне небольшую зарубку. Следующую зарубку я поставил через два метра. Мда, лестница будет очень и очень грандиозным сооружением.

— Ну что, брат Глу Пыш, начнем? — спросил я.

— Начнем… — со вздохом ответил он. — Я не до конца понял твой план, но целиком и полностью доверяю тебе, брат Сиджар.

— Называй меня лучше братом Ни, — оглянулся я по сторонам. — Вдруг кирки могут нас слышать?

— А что, такое бывает?

— Конечно бывает. Есть же волшебные мечи, так почему же не может быть волшебных кирок?

— Ну да, вот бы увидеть такой рядом, а то всё летают на них Низшие Боги в небесах. Разве там что разглядишь?

Глу Пыш примерился к камню и ударил. Его кирка не вынесла такого обращения и тут же сломалась. Вот прямо взяла и хрустнула на самом интересном месте. Хорошо ещё, что ржавое острие не прошло по ноге незадачливого монаха.

— Эх, как же тебе сегодня везет, — сказал я и отдал свою кирку Глу Пышу.

— А ты чем собираешься работать? — с подозрением спросил монах.

— Тем, что ты так хотел увидеть, — загадочно произнес я и вытащил из-за плеча Меч Тысячи Воплощений.

— Ты меч свой отремонтировал? Красивый, — улыбнулся Глу Пыш.

— Это не меч, а кирка! — сказал я.

Глаза Глу Пыша расширились, когда Меч Тысячи Воплощений окутала золотистая дымка и он начал менять форму. Передняя часть расширилась, удлинилась в разные стороны и заострилась на концах. Рукоять приняла вид деревянной. Через несколько секунд в моих руках оказалась обычная кирка. Да, новая, словно недавно от кузнеца, но совершенно обычная.

— Да это же… — задохнулся Глу Пыш.

— Меч Тысячи Воплощений, — с удовольствием ответил я, наблюдая за восторженно блестящими глазами друга. — Вот, а ты ещё смеялся над тем мечом-цзянь, который я подобрал.

— Брат Ни, тебе несказанно повезло, — покачал головой друг. — Я преклоняюсь перед твоей удачей. Сможешь подарить хотя бы кусочек — тогда я запросто могу банкротить игровые дома.

— Нет, брат Глу Пыш, азартные игры — это зло! — наставительным тоном произнес я. — Давай-ка приступать к работе. А то я вижу, что в нашу сторону направляется один из монахов монастыря. Рановато что-то, я думал, что они появятся ближе к вечеру. Если что, то разговор буду вести я, ты только поддакивай и ожидай появления сюрприза.

Глу Пыш кивнул, взглянул через плечо и ударил по камню. Вторая кирка оказалась крепче первой. Она отколола кусок и даже не ранила монаха. Я тоже принялся неспешно постукивать, с другого края начатой лестницы.

Одноглазый монах Под Лизь неспешно приближался к нам, поглядывая на гору в надежде, что она обрушит на наши головы камнепад. Гора не обратила совершенно никакого внимания на такую мелкую одноглазую козявку, какой был Под Лизь.

— Брат Глу, если мы успеем до вечера дойти во-о-он до той елочки, то можем считать, что день удался! — нарочито громко произнес я, показывая на ель в двадцати шагах от нас.

Понятно, что до той ели мы не дойдем и за месяц, но надо было разжечь любопытство одноглазого монаха. И мои слова вполне справились с этой ролью. Единственный глаз Под Лизя разгорелся, как сигнал запрещающего светофора. Мы старательно делали вид, что не замечаем его.

— Здравствуйте, братья! — послышался голос Под Лизя. — Вы работаете?

— Ой, это Под Лизь… Слышишь, брат Глу Пыш, это Под Лизь. А я и не заметил… — ответил я с ленцой, как человек, которого отвлекают от очень увлекательного занятия.

— Да-да, это я. Так что, работаете?

— Смотря что ты называешь работой, — ответил я и снова ударил по камню. — Для нас с братом Глу Пышом это вовсе не является работой. Это всего лишь тренировка выносливости и познание дзена. Такую великую милость даровал нам настоятель монастыря и вряд ли кто сможет отнять её у нас.

— Для нас это несказанное удовольствие, — произнес Глу Пыш, за что был награжден благодарным взглядом. — И невероятная честь! Не каждому монаху доверят такое ответственное поручение.

Под Лизь удивленно заморгал. Я прямо-таки слышал, как шевелятся шестеренки в его бритой голове. Он пытался сложить воедино наказание и удовольствие. Потом он всё-таки решил, что мы его дурим и широко улыбнулся.

— Я не верю вам. Это тяжкая работа и она должна приносить невыносимые страдания…

— Ты пришел сюда по наущению настоятеля? — задал я вопрос в лоб.

Мордочка Под Лизя смешно сморщилась, он замахал руками, как будто собрался взлететь и усесться на карниз над нами.

— Ну что вы, конечно же нет. Я прогуливался перед вечерней тренировкой и даже собирался сходить в городские бани, чтобы усладить своё тело горячей водой и маслами. Там же ещё и искупаться можно в прохладном бассейне. Скажите, вам хотелось бы искупаться, а не жариться под лучами палящего солнца?

Меня кольнуло под ребрами. Ага, Под Лизь лгал. Ну что же, я в этом не сомневался ни капли. Надо было только грамотно подвести этого засранца под кирку, а там…

— Хм, нет… — сказал я после некоторых раздумий. — Вряд ли я соглашусь обменять создание Лестницы В Небо даже на целую сотню бассейнов.

Под Лизь икнул от неожиданности. По всей видимости он собирался поиздеваться над нами, а происходит совсем наоборот и это уже мы издеваемся над ним. Но то ли ещё будет… Я припомнил историю про мальчишку, которого заставили красить забор и как он обхитрил своих друзей. Если монахи также наивны, как друзья того мальчишки, то план будет значительно облегчен.

— То есть как? Неужели вы скажете, что вам это нравится?

— А что тут плохого? Разве каждый день двум монахам достается возможность постигнуть дзен, прокачать культивацию выносливости и при этом ещё сделать для людей доброе дело? — пожал я плечами.

— А что, тут можно прокачать культивацию? — удивленно распахнул глаза Под Лизь после моего кивка. — Слушай, брат Ни Кто, а дай и мне сделать хотя бы одну ступеньку?

Я остановился. Глу Пыш тоже. Мы переглянулись, а после я помотал головой.

— Нет, брат Под Лизь. Ты, конечно, хороший человек, но вот сделать правильную ступеньку сможет только один монах из тысячи… Нет, из сотни тысяч. А если ты лишний раз ударишь киркой? И что? Нам придется всё переделывать? А если рядом будет прогуливаться настоятель? Нет, извини, но я не могу доверить тебе такое ответственное дело.

Мордочка Под Лизя снова плаксиво сморщилась. Похоже, что рыбка заглотила крючок. Осталось только подсечь.

— Ну что ты, брат Ни, я буду аккуратен. А ты, брат Лох? Может быть ты дашь мне попробовать? Я очень хочу прокачать культивацию и… Вот если бы я был на вашем месте, то я бы вам дал… Я немножечко…

Глу Пыш сделал самую сожалеющую мину:

— Я бы с радостью, но… Если настоятель увидит, то нам не поздоровится. Вот к нам уже подходили Буй Суй и Ясен Ху, но и то мы им не разрешили. Нет, брат Под Лизь, даже не упрашивай. Я не могу. Вдруг ты испортишь…

— Да вы что? Я же смогу не хуже вас это сделать! Я, честное слово, буду очень сильно стараться! — горячо воскликнул Под Лизь.

— Ну ладно, — милостиво кивнул я, а потом как будто спохватился. — Нет, Под Лизь. Не соблазняй и не упрашивай. Мы не можем тебе позволить запороть Лестницу В Небо.

— А мне позволите? — послышался голос Низшего Бога Яб Ло.

Под Лизь даже подпрыгнул на месте и тут же склонился в почтительном поклоне. Мы с Глу Пышом последовали его примеру.

А что? Перед дедом Бух Ло сложно было не склониться. Когда я ему обрисовал суть плана, то он сразу же понял всю игру и согласился. Мне оставалось только задействовать умение превращения и сделать из него подобие Яб Ло.

— Да, вам мы не можем отказать, — тут же подхватился Глу Пыш и протянул кирку Низшему Богу.

Яб Ло с уханьем опустил пару раз кирку и потом протянул её Под Лизю:

— На, малыш, пробуй. Если устанешь, то я тебя сменю. Я пока погуляю неподалёку. Уверен, что эти достопочтенные братья вряд ли доверили тебе такое важное поручение, но я вижу в твоём сердце стремление и радость достижения цели. Я верю, что ты будешь аккуратен…

— Я буду! — тут же завопил Под Лизь. — Да я так буду… Я никогда так не был, как буду сейчас! Я оправдаю, я заслужу!!! Спасибо, Низший Бог Яб Ло!

— Трудись, — похлопала по макушке Под Лизя божественная ладонь. — А я пока отправлюсь на прогулку. Скоро вернусь…

Под Лизь заработал с таким рвением, что осколки полетели в разные стороны. Нам с Глу Пышом даже пришлось отодвинуться в сторону. Яб Ло подмигнул нам дружески и пошел своей дорогой. Через полчаса он вернулся, а мы с Глу Пышом уже окучивали нового монаха, который «просто прогуливался по Мосгаву».

Да, работа встала на поток — настоятель посылал одного монаха за другим, а бедные простаки попадали в наши сети и уже не возвращались в монастырь. Они отчаянно старались заслужить похвалу приходящего иногда Бога Яб Ло и отчаянно кромсали гору. Я забрал свой Меч Тысячи Воплощений и даже купил на рынке для ребят десяток новых кирок.

Моя афера пошла дальше и просочилась на рынок — не только монахи, но и обычные горожане двинулись к Закатной горе, чтобы помочь нам в строительстве лестницы. Многие говорили Богу Яб Ло хорошие слова и желали процветания.

Да, приходилось спать под открытым небом, но это всё равно не казалось нам таким уж плохим, как позорное изгнание из монастыря. Через четыре дня Лестница В Небо была закончена. К завершению над её созданием трудились почти все монахи из монастыря и около сотни горожан.

Мы же с Глу Пышом сидели на площадке, в полусотне метров над землей и наслаждались отдыхом и вкусной едой — соклановки узнали о нашем «горе» и принесли десяток рисовых булочек, пару запечённых уток и корзину с фруктами. Глу Пыш попытался улизнуть с Сись Ли, но был жестко остановлен бдительным мной. Теперь же мы сидели, лениво жевали и наблюдали за городом, над которым плыли облака. Лестница была готова, мы могли себе позволить небольшой отдых.

Монахи ушли домой, напоследок получив благословение Низшего Бога Яб Ло. Ушли насмерть уставшие, но довольные собой и друг другом. Дед Бух Ло тоже пошел по своим делам — решил воспользоваться своей личиной и выклянчить у торговца вином пару-тройку пузатых бутылей саке.

— Знаешь, брат Глу Пыш, а ведь из этого всего можно извлечь урок — для того, чтобы человек страстно захотел обладать какой-нибудь вещью, пусть эта вещь достанется ему как можно труднее, — глубокомысленно заметил я.

— Ага, — кивнул Глу Пыш не менее глубокомысленно и зевнул.

Поняв, что моего друга не пронять философской моралью, я отправился помочиться на край площадки. И только упругая струя начала низвергаться, как я услышал голос. Увы, остановиться я уже не мог.

— А вот тут монахи трудятся над созданием лестницы, которая протянется до самой верхушки горы. Ой, кажется, дождик закапал, — послышался голос настоятеля Бей Теня.

— Странный дождик, почему-то спаржей пахнет, — раздался следом голос мэра Мосгава. — Неужели это гора плачет из-за того, что её кромсают ваши старательные монахи? Как много они уже сделали…

Я не стал высовываться из-за края площадки, а потихоньку отошел и кинулся к расслабленно сидевшему Глу Пышу:

— У нас гости. Сделай уставший вид… да выбрось ты косточку и сотри петрушку с подбородка.

Глу Пыш послушался, схватил кирку и даже мазнул грязью по лицу, чтобы выглядеть так, как будто только что работал. Увы, нам не суждено было предстать перед начальственными ликами, потому что увидели спешащего Низшего Бога Яб Ло.

Запыхавшийся Изгой подбежал к нам и, едва отдышавшись, произнес:

— Низший Бог Глянь Ка взял… взял наших девушек под стражу и… и увел к себе…