Сердце маски 2

Алексей Калинин, 2021

Мертвец продолжает собирать свою жатву. Бросив вызов Богам, мне остается идти только вперед. Я не остановлюсь ни перед чем… Я никогда не просил пощады и никогда просить её не буду. И я сдохну, но не позволю обидеть кого-нибудь из своего клана.

Глава 28

"Если долго копить злость, то можно накопить много злости"

Хихитайская народная мудрость

Всю ночь я вливал в пальцы энергию Ци, чтобы они могли не только зажить, но ещё и укрепиться. Чтобы пальцы сделались стальными. И уже ближе к утру я едва не вскрикнул от радости, когда передо мной появился золотой свиток с надписью:

Приобретен первый уровень культивации ученика второй ступени — Стальные Пальцы

Да!

Отлично! Теперь я могу без устали втыкать пальцы в гальку, щебенку, песок и не буду стискивать зубы, чтобы не заорать от боли. Небольшое, но всё-таки удовольствие.

Сна не было ни в одном глазу. Я просто лежал в общей комнате для учеников второй ступени и пялился в потолок. Потолок пялился в меня. Так мы и играли в гляделки, причем я каждый раз проигрывал. Возможно, я и выигрывал — поди найди глаза у потолка…

Так и лежал, пока в комнату беспардонно не ворвался первый луч солнца.

— Доброе утро! Утро наступило! — раздался почти сразу голос монаха, будящего весь монастырь.

Голос у монаха Ор Уна был настолько громкий и противный, что его никогда не пускали на кладбище… На всякий случай… Чтобы он нечаянно не разбудил мертвых. Зато в качестве будильника ему не было равных, а уж уклоняться и уворачиваться от вылетающих из окон предметов за три года службы он научился великолепно.

Собравшись во дворе дружной разноцветной семьей, мы выслушали молитву, потом два нравоучения, три совета и одно наставление. Я уже было подумал, что настоятель Бей Тень перейдет к анекдотам, когда он взмахнул рукой, отпуская монахов.

Братья, сохраняя каменные выражения лиц, двинулись в сторону зала для приема пищи, отчаянно стараясь громко не бурчать пустыми желудками. Получалось это плохо, поэтому со стороны казалось, что в двери зала втягивается говорливый горный ручеек.

— Брат Глу Пыш! Брат Ни Кто! — услышали мы голос настоятеля. — А вас, братья, я попрошу остаться…

От таких слов мурашки пробежали по спине, потом побегали по груди и упрыгали куда-то в северном направлении. Настоятель умел держать театральную паузу — когда мы подошли с руками, сложенными в мудре внимания, он ещё минут пять улыбался солнышку. Мы стояли рядом и отчаянно уважали его за всю мудрость, которую только вмещала седая голова.

Стояли и уважали…

— Брат Глу Пыш, брат Ни Кто, — наконец заговорил старец. — Я позвал вас для того, чтобы дать очень ответственное задание…

После этих слов Бей Тень снова уставился на солнце. Он явно тренировал наше терпение. Увы, терпение наших желудков было не настолько сильным, поэтому они начали перекличку друг с другом. Ни капли не сомневаюсь, что они таким образом выражали недоумение по поводу молчания старого дурака.

— Так вот, это задание я могу поручить только вам, поскольку остальных мне жал… То есть, я хотел сказать, что могу поручить только вам, поскольку оно связано с огромной опасностью и предельным вниманием. Вы уже достигли того уровня, когда вам можно давать задания, связанные с огромной опасностью и предельным вниманием, поэтому я и даю его именно вам, — вымолвил старец.

— Мы оба в предельном внимании, — напомнил я Бей Теню. — Ждем от вас выплеска водопада невероятной мудрости и грандиозных брызг ума.

— Язык твой вроде бы говорит правильные вещи, украшенные лепестками цветущей сакуры, но в тоже время от них так смердит… — сморщился Бей Тень. — Перейду сразу к делу, если вы такие нетерпеливые, — надлежит вам найти на Закатной горе место для строительства каменной лестницы.

— А зачем там каменная лестница? Кто захочет, тот и так залезет, — возразил было я.

Возражал больше по привычке возражать. Я дерусь, потому что дерусь и возражаю, потому что возражаю. Хотя и стараюсь последнее время сдерживаться, но сейчас голодный желудок скакнул к горлу и явственно дал понять, что он может совершить ещё пару-тройку таких головокружительных прыжков, если его сейчас же не покормят. Попрыгает, а потом начнет жевать сам себя потихоньку.

— Вам нужно найти место, откуда жителям Мосгава будет удобнее забираться на верхушку горы, — со всепрощающей улыбкой произнес Бей Тень. — И желательно такое место, чтобы вы сами захотели там сделать каменную лестницу. Я мечтаю сделать там смотровую площадку, чтобы каждый желающий мог пройтись по ступеням и при каждом шаге вспоминать добрым словом мудрого настоятеля.

— Поняли, мастер Бей Тень! — поклонился Глу Пыш. — Мы найдем и скажем вам, где это место!

Я поежился — так голос Глу Пыша походил на лай собаки. Неужели он предает наше общее дело и прогибается под систему? Ещё и улыбочка такая угодливая, что кулака отчаянно просит.

— Вот и славно. А теперь ступайте, думаю, что вы немного проголодались, — с улыбкой произнес Бей Тень.

Думает он!

Моему возмущению не было предела!

Что же он за мыслитель такой? Сначала позвал, отвлек от завтрака, а там, наверное, уже всё подъели, а теперь он начал думать.

Да-да, вот именно такие мысли и шли из голодного желудка. Я отчаянно не любил в этот миг Бей Теня и не менее отчаянно хотел жрать.

На наше счастье двое монахов из новеньких затеяли потасовку возле окон раздачи. Пока старшие братья наводили порядок, пока всех выстраивали в очередь, пока давали по затылкам тем, кто затеял драку… В общем, на нашу долю хватило.

После скудного завтрака мы отправились… Нет, конечно же не к Закатной горе. У нас были дела поважнее, не терпящие отлагательств. К тому же там можно перекусить плотнее.

Мы с братом Глу Пышом отправились на улицу Цинь, где жили соклановки.

Жа Ло, За Кинь и Сись Ли искренне обрадовались нашему появлению. В последние дни я нечасто посещал их, чтобы не навлечь подозрений, но сейчас они так живо начали плясать вокруг нас, что я поневоле заподозрил какую-то пакость.

Если вы спросите меня — какого же демона тебе, нищему монаху монастыря Чаокинь, ещё надо? Три девушки, страдающие без мужской ласки и готовые на всё, ради того, чтобы провести со мной ночь… Чего же ещё желать?

А я вам отвечу — это сейчас они девушки и радуют глаз, но если вдруг на них будет совершено нападение, то Жа Ло станет огромной змеей, За Кинь превратится в серебряную ящерицу, не уступающую размерами Жа Ло, а Сись Ли… Ладно, Сись Ли может превратиться в большую женскую грудь, обвешанную другими женскими грудями. Будет похожа на праздничную ёлку — сексуальную мечту молодых и неокрепших умов.

Всё потому, что мои соклановки — Изгои. Они пришли из другого мира, чтобы стать Низшими Богами, но испорченная пентаграмма изменила их сущность и теперь это оборотни. Оборотни… Плохие или хорошие — решать не мне. Я знаю, что Жа Ло и За Кинь занимаются убийством и продажей трупов демонам Подземного мира. В основном делают это с теми, кто на них нападает, порой стараюсь им показывать плохих людей, которые доставили много бед другим. Это не их вина, это испорченная пентаграмма определила их сущность.

Сись Ли же всегда мечтала о любви, но требовала только секса. Я был тверд и всегда отказывал. Глу Пыша трогать запретил — слишком он был впечатлителен для подобного зрелища. Мог и не пережить.

— Шалом, дорогие вы наши. Таки присаживайтесь, вот вам чай, вот сладости, а вот интересная статья в местной газете о пользе прогулок под хорошую музыку. Отдаем всё бесплатно, да ещё и со скидочкой, — приглашала нас Жа Ло. — Мы так рады вас видеть, вы так редко у нас бываете, а уж денежек вообще не оставляете…

Глу Пыш сразу же вперился взглядом в газету, а я разглядывал девушек. За время, которое мы провели вместе, я уже успел их узнать. Причем двоих очень близко, прямо-таки вплотную, поэтому могу с уверенностью сказать, что они что-то задумали.

И запах…

В доме витал еле уловимый запах горькой полыни с нотками чеснока. Он был мне знаком, но вот где я его первый раз почувствовал? И ведь совсем недавно…

И сейчас этот запах здесь. Меня как будто молнией пронзило.

Так пахло от вчерашнего воришки!

Неужели мои соклановки укрывают вора? Забавно. А ведь я им доверял…

Стоят, переминаются с ноги на ногу, не знают — куда деть руки. Надо бы им устроить проверку на вшивость. Пусть знают, что хитромудрого меня не так-то просто провести.

— А меня вчера обокрали, — сказал я, как будто задумавшись. — Да-да, прямо на рынке. Представляете? Украли кошелек, который мне в благодарность пожертвовала мадам Кло Чок. Ай-яй-яй, какое горе. Теперь не куплю я тебе, Жа Ло, новое шелковое кимоно с золотой нитью, а тебе, За Кинь, не смогу взять жемчужное ожерелье. И ты, Сись Ли, останешься без мягких сапожек с алмазными набойками… Эх-эх-эх, какая жалость, что оставил вас вор без подарков…

— Щось ти розийшовся в покупках на двадцять-то монет, — брякнула Сись Ли.

Другие женщины на неё зашикали, но было уже поздно — я расплылся в широкой улыбке.

— Давайте, признавайтесь — откуда узнали про двадцать монет? И не смейте лгать, а то я чувствую ложь издалека… — сказал я так и осекся.

А ведь и в самом деле!

Перед глазами мелькнуло воспоминание, которое заставило меня нахмуриться. После боя с Ни Зги передо мной распахнулся золотой свиток умений, который я тогда проигнорировал из-за смерти Черной Лисы. А там было написано:

Вы получили Умение чувствовать ложь

Очень полезное умение, скажу я вам. Правда, пользовался я им пока что только на рынке и в монастыре. Зато никому на рынке не удавалось меня обмануть — когда я ходил со слугами, то к столу подавались только самые свежие овощи и фрукты!

— Вор прийшов до нас, — опустила голову Сись Ли. — Невидомо як вин нас знайшов и непонятно як связал нас разом з тобою. Вин хоче в наш клан.

— И почему же он хочет выступить против Низших Богов? — спросил я.

— Потому что Низшие Боги разрушили мою жизнь! — послышался голос со второго этажа.

— Да? Они разрушили жизни многих горожан, но почему-то никто не хочет выступать против них. Наоборот, поддерживают и прославляют. Почему же ты хочешь выступить против них, мелкий пакостник? — спросил я.

— Они обманули меня и мою Ми Лу, — на площадке второго этажа показался вчерашний воришка.

Вчера я его запомнил чумазым, лохматым, в перепачканном и дырявом кимоно неизвестного цвета. Сегодня же воришка щеголял в чёрном, как безлунная ночь, кимоно. На груди серебряной нитью был умело вышит скорпион. Лицо можно назвать правильным и миловидным, волосы красивыми прядями спускались на плечи.

Так как я сейчас был выбрит налысо, то мне только приходилось вздыхать о шевелюре того Сики Херовата, который утонул в Мосгав-реке.

— Почему на твоём лице нет синяков? Я же вчера прилично тебя отдубасил, — сказал я, всматриваясь в лицо мужчины. — Или ты обладаешь тысячью лиц и меняешь их по желанию?

— А что, так можно? — спросил Глу Пыш.

— Можно, но это будет стоить больших денег, — отмахнулся я.

— Что-то я о таком не слышал, — нахмурился Глу Пыш. — Это странная магия какая-то…

— Ой вэй, то не магия, а наука. В том мире откуда приходят перемещенцы, таки голые и совсем без денег, вообще был один певец, который с помощью науки сменил себе цвет кожи на кошерный. Был черным, а стал белым — Джек Сон его звали, — вклинилась в наш разговор Жа Ло. — В том мире за деньги можно не только поменять цвет кожи, но также вообще сменить лицо на другое. Можно удлинить или укоротить какие-нибудь части тела.

— Да? Вот здорово! Тогда я бы хотел себе удлинить… пальцы, — сказал Глу Пыш и густо покраснел. Он посмотрел на понимающие улыбки девушек и поторопился оправдаться. — А что? У меня очень короткие пальцы и я порой даже не могу почесаться, когда зудит спина.

Я хотел было ударить ладонью по собственному лицу, но вовремя вспомнил, что в ладошке находится пиала с чаем. Глупо было бы плескать чай себе в лицо.

Воришка переводил взгляд с девушек на нас и обратно. Похоже, что он ещё не привык к нашей полушутливой манере общения. Пришлось ему помогать.

— Садись рядом и рассказывай — что тебя заставило вступить на преступный путь и обокрасть непревзойденного мастера боевых искусств? — показал я на место рядом с собой.

— Какого мастера? Я никакого мастера не обкрадывал, — непонятливо возразил воришка.

Девушки прыснули в рукава кимоно, скрывая своё веселье. Глу Пыш сидел с каменным лицом, но я видел боковым зрением, как его губы подергиваются, стараясь изогнуться наподобие боевого лука. Похоже, что я чуть-чуть преувеличил свою значимость для этого мира.

— Меня ты обокрал! Садись, воришка. Хотя… Прежде положи кошелек на стол — я эти деньги честно заработал, — нахмурился я.

Воришка поклонился и легко скользнул вниз по лестнице. Я невольно проследил за его перемещением — он едва касался носками ступеней. Казалось, что его нес ветер. Если вы немного понимаете в боевых искусствах, то знаете, что опытного бойца можно определить по походке — воришка был очень опытным.

— Меня зовут Ши Ло, — сказал воришка, когда присел возле меня. — И я пришел, чтобы вступить в ваш клан, уважаемый брат Ни Кто.

— Ты ещё не положил кошелёк на стол, — напомнил я ему. — Клан кланом, но вот деньги должны быть возвращены.

— Прошу прощения, брат Ни, но я не могу их вам отдать, — с виноватой улыбкой пожал плечами Ши Ло.

— То есть как не можешь? Ты снова хочешь получить по красивому лицу? — поднял я бровь.

— Нет, не хочу, — тут же склонил голову воришка. — Я отдал деньги тому мальчику, который показал на вас и сказал, что вы очень не любите Низших Богов. Простите, но я лучше отработаю эти деньги, чем отбирать их у мальчика.

— И кто этот мальчишка? — нахмурился я.

— Его зовут Май Чета, и он сказал, что вы знакомы.

Май… Тот мелкий сорванец, который начал содержать свою семью, когда один из Низших Богов Яр Дурь убил его отца из пустой прихоти. Отец мальчика тогда просто попался под горячую руку…

Слова Ши Ло никак не отозвались в моём сердце — он явно не лгал.

— Хорошо, я вижу, что ты не врешь. Извините, девушки, но семье этого мальчика деньги нужнее, — развел я руками. — Обойдетесь пока без подарков.

Понятливые девушки покивали. Они уже привыкли доверять мне. За Кинь взяла чайник и понесла на кухню, чтобы подогреть чай. Судя по всему — разговор будет долгим.

— Рассказывай, Ши Ло, откуда ты взялся и почему я должен взять тебя в свою команду? — спросил я у воришки.

Ши Ло вздохнул и начал говорить:

— Три года назад я не был человеком… Нет-нет, не смотрите на меня так. Я не был и зверем. Я сын Высшего демона из Подземного мира. Мой отец правил внизу вместе с остальными демонами, а мне было разрешено выходить наружу. Правда, условием такого выхода было принесение в жертву человеческой жизни раз в год.

— Знавали мы одного демона… Даже побеждали на соревнованиях, — сказал я, когда Ши Ло остановился, чтобы отхлебнуть из пиалы.

— Вероятно, это был демон низшей ступени. С Высшим демоном вряд ли разобрался бы весь ваш монастырь, — с уверенностью в голосе сказал Ши Ло. — Но не беспокойтесь — Высшим демонам пока что нет до вас никакого дела. Так вот, я приносил жертву и спокойно выходил наружу. Бродил между людьми и слушал всякие истории. Для убийства я любил принимать облик скорпиона — он маленький и очень опасный. В этом облике я и находил жертву, чтобы ужалить её и передать выплеск посмертной энергии Ци в Подземный мир. Так было десять лет подряд, пока однажды я не встретил Ми Лу.

— Не люблю скорпионов, — произнес Глу Пыш. — Мелкие, противные, глазки злые. И жало у них на конце хвоста.

Я только покачал головой. Вряд ли скорпионы любят людей. Мне кажется, что мы им тоже не особенно нравимся — лысые, без хитина и мало лап.

— Продолжай, Ши Ло, — сказал я.

— Ми Лу спала в тени у водопада Миллиона Брызг. Я подкрался к ней и хотел было ужалить, но остановился, очарованный её красотой. Впервые в моем сердце поселилась боль оттого, что я могу погубить такое прекрасное существо. Я застыл перед ней и не мог пошевелиться. Так продолжалось до тех самых пор, пока я не услышал шипение неподалеку. Когда я взглянул туда, то увидел, что королевская кобра раздула капюшон и собралась напасть на девушку. Тогда я обернулся человеком, поймал атакующую кобру и задушил её. Чтобы спасти жизнь Ми Лу мне пришлось забрать другую жизнь…

— И всё равно я не люблю скорпионов, — вклинился Глу Пыш.

Ши Ло посмотрел на него и продолжил:

— Оказалось, что Ми Лу проснулась и видела мой бой с коброй. Она высосала и сплюнула яд из ран на моем предплечье, потом перевязала руку. Ми Лу… Она тогда не знала, что сына Высшего демона Подземного мира не так-то просто убить. Мы… Мы влюбились друг в друга. Я не мог её обманывать и понемногу открылся. Я рассказал, что мы вряд ли сможем быть вместе, что у нас разные судьбы. Ми Лу говорила, что это всё неважно, что главное для нас — наша любовь, а способ быть вместе мы сумеем найти.

— О майн готт! Как это мило, — прошелестела За Кинь, вернувшаяся с чайником. — Какой красивый либе…

— В один из дней Ми Лу прибежала к водопаду Миллиона Брызг радостная и счастливая. Она сказала, что узнала о том, кто сможет нам помочь. Она сказала, что Низшая Богиня Кра Са помогает влюбленным, возвращает мужскую силу старцам и делает женщин красивее. Ми Лу поговорила с Кра Са, а та готова взяться за решение нашей проблемы, но… Низшая Богиня просила взамен амулет для вхождения в Подземный мир.

— А что за амулет? — заинтересованно спросил я.

— Амулет-пропуск. С его помощью можно зайти в Подземный мир и так же легко выйти — никто не будет чинить преград. Но если бы я его отдал, то никогда бы не смог вернуться в свой дом… Я задумался тогда очень надолго, но, глядя в лазурные глаза Ми Лу, решился на такую жертву. Я хотел провести остаток жизни рядом с любимой, — Ши Ло помолчал и сказал. — Я должен был отказаться от своей демонической сущности и стать человеком. Я решил никогда не возвращаться домой, чтобы остаться здесь… С Ми Лу…

Я видел, что глаза Изгоев уже были на мокром месте. Девушки украдкой смахивали набегающие слезинки. Понятно — их так никогда не любили. Ради них ничем не жертвовали…

— А что было дальше? — спросил я.

— А дальше мы пришли к Низшей Богине, она радушно нас приняла в своих покоях. Сначала она вызвала меня и долго-долго разговаривала о Подземном мире. Только потом я понял, что она так высасывала из меня энергию Ци, чтобы я не мог колдовать. Тогда же я ничего не подозревал и рассказывал всё, как есть. Потом Кра Са забрала у меня амулет и попросила позвать Ми Лу. Я, полный надежд и радости, позвал Ми Лу… Сам отдал любимую в руки этой ведьмы… — склонил голову Ши Ло.

— Продолжай, — велел я жестко.

А что? Если он так и будет упиваться своим горем, то мы ни за что не вернемся в монастырь до заката.

— Спустя двадцать минут Кра Са вынесла что-то за золотом подносе под шелковым платком. Её сопровождали четыре огромных охранника. «Вот твоя суженая! Теперь вы не расстанетесь никогда!» — воскликнула Кра Са и сорвала шелковый платок. На подносе стояла нефритовая статуэтка моей любимой, моей Ми Лу. Я сначала не поверил глазам, подумал, что это розыгрыш. Кра Са же сказала, что если я хотел никогда не расставаться со своей любимой — то она выполнила договор. Я вытащил меч и кинулся на неё. Но не тут-то было! Низшая Богиня в несколько ударов выбила меч и сломала мне ногу. После этого четыре охранника вступили в бой и выбросили меня из покоев Низшей Богини. Я уже не мог вернуться обратно и не мог оставить Ми Лу в таком положении. Я начал искать выход и наткнулся на Мая, который обещал показать мне того, у кого тоже есть зуб на Низших Богов, — произнес Ши Ло.

— А воровать зачем было? — поднял я бровь.

— Чтобы понять — правда ли вы так хороши в боевых искусствах, как о вас говорят, — натянуто улыбнулся Ши Ло.

— И как? Понял?

— Понял. Потому я и здесь.

— А Ми Лу?

— Она всегда со мной, — Ши Ло вытащил из-за пазухи искусно вырезанную фигурку девушки с палец длиной.

Нефритовая статуэтка была как живая. Казалось, что она сейчас оживет и начнет порхать по столешнице, минуя пиалы с чаем и сладости. Кажется, такие фигурки называли нэцкэ…

Три девушки уже плакали навзрыд, расчувствовавшись от истории Ши Ло. Глу Пыш сидел с плотно сжатыми губами и только при взгляде на статуэтку произнес:

— Всё равно я не люблю скорпионов!

Я оглядел своё небольшое войско. Каждый кивнул на мой немой вопросительный взгляд. Слова Ши Ло не вызвали во мне отвращения — он не лгал.

— Я принимаю тебя в наш клан, — сказал я как можно торжественнее. — Может быть удастся освободить твою любимую из плена нефрита… И ты мне всё равно останешься должен двадцать монет!