Навклер Виал 5: Рассеченный мир

Алексей Егоров, 2020

Разделяющее народы море равнодушно к людям. Но люди неравнодушны к морю: воды становятся дорогами, приносят богатства, приводят к гибели: болезни, войны, знания несутся по жестоким водам. Виал Косс верит, что вернется во главе флотилии, неся отечеству славу и процветание, посрамит данаев, отберет порта и гавани у тиринцев. Вернет друзей с края мира. Эгрегий ищет ответов в прошлом. Хенельга, направляет его и следует за ним. Он не сможет вернуться и занять свое место среди соотечественников в родном порту. От прошлого не осталось ничего. Существует лишь путь.

Глава 4

Странники собирались уходить, но Анлаш настояла на том, чтобы они задержались на два дня. Слабые попытки отказаться она проигнорировала. Гости понимали, что необходим отдых.

Проспав до вечера, иноземцы оказались одни в хижине. Девушки нигде не было, казалось, она сбежала.

— Думаешь, она за мужчинами отправилась? — спросил Эгрегий, зевая.

— Оружие не забрала, — указала Хенельга.

Угадала, о чем подумал друг.

— Так что гостеприимство нашей знакомой не напускное, — резюмировала Хенельга, делая это в похожей на Виала манере.

— Такое ощущение, что мы не расставались с этим.

Эгрегий кивнул в сторону юга. Хенельга улыбнулась, напомнив, что кроме Виала и Эгрегия она не знала никого в гирцийском обществе. Немудрено, что начала повторять за ними.

Перед заходом жара резко спала. Ощутимо похолодало; ручей дышал ледяными испарениями. Запахи тоже изменились — ушел тяжелый аромат иссушенных трав, сменившийся едва уловимым легким ароматом. Лишь запах полыни никуда не делся.

— После дождя эта местность преображается, — сказал Эгрегий.

— Нам бы не помешал дождь.

С этим можно поспорить, но Эгрегий так устал, что лишь кивнул. Очень хотелось есть, а копаться в чужих вещах стыдно.

Анлаш ушла встречать родичей, как это делала всегда. Заодно рассказала о гостях.

Степняки пришли с северной стороны, ведя небольшое стадо. Кроме девицы там было трое мужчин и женщина. Их цветастые одежды выделялись на фоне серой степи, отличаясь от простых одежд цивилизованных людей.

Рубахи и штаны плотно облегали кожу степняков, на головах остроконечные шапки. Пояса украшены костяными и бронзовыми бляшками, отражающими свет заходящего солнца. И у каждого был короткий лук, копья, небольшие ножи.

Людям в пустоши приходится хорошо вооружаться.

Гости встали, приветствуя хозяев, обращаясь к ним и на гирцийском и на данайском. Степняки замахали руками в ответ, на лицах их читалась приветливость. Гостям они были рады и не помышляли ни о каком зле.

Вряд ли это влияние религии, просто рассказы чужаков становятся окном во внешний мир.

Анлаш скромно встала за спиной старших и хитро улыбалась. В разговоры она не вмешивалась, хотя держалась свободно. Не как женщины данаев.

— Добрые странники, — старый степняк обнял сначала Эгрегия, а потом Хенельгу, — рад видеть вас. Зовите меня Дуд из рода Теи.

Он поочередно представил своих родичей, которые оказались братьями. Представил свою жену, чей костюм от мужского отличался только богатством украшений. Лица степняков выгоревшие, лица изрезаны морщинами, смоляные некогда волосы поседели. Возраст самого старшего едва ли превысил возраст Виала, они еще не старые. Это земля выпила их соки.

Дуд пригласил гостей в дом, что-то сказал родичам.

Гостей расположили возле очага, сунули в руки по кубку с пахучей жидкостью. Эгрегий осторожно понюхал стакан, узнал запах, сквашенного молока со степными травами. Желудок довольно отозвался.

Хенельга следила за другом, только после этого осушила свой кубок. Напиток ей показался знакомым. Напоминало то, что кочевники Вии пьют.

— Ты знаком с нашими напитками, — отметил Дуд. — Ты из местных, как утверждал.

Эгрегий не особенно удивился, что патриарх уже в курсе.

— Давно не пил, забыл уже вкус.

— Мы угостим тебя, гость, прежде чем ты отправишься дальше. Поиск земли, где погребены предки, священный долг. Твой путь соткан богами.

Он еще бормотал что-то о травах, камнях и звездах, но Эгрегий не прислушивался. Напиток ударил в голову, легко пьянил, принятый на голодный желудок. К тому же степняк говорил то на данайском, то переходил на родной язык.

Слова казались знакомыми, но разобрать смысл едва удавалось. Либо память подводила, либо диалект незнакомый. Язык мог указать путь не хуже, чем самый дорогой перипл, купленный у моряков.

Анлаш разожгла костер, установила треногу с бронзовым котелком. Это гордость семьи, котел откапывали только по особым случаям. Сосуд был украшен полосами, что змеились по бокам. Орнамент замыкался сам на себя, переплетался по пути, выстраивая замысловатые узлы. Сама по себе техника простая — прочерченные в металле канавки, но даже в таком простом изделии, мастер постарался выразить свое понимание красоты.

В котелке начала закипать вода. Анлаш уже рубила капусту, редьку, чтобы отправить все это в воду. На улице послышался визг козы, которую забили для праздничного пира.

Пока мужчины занимались мясом, Анлаш с матерью готовила похлебку, гости разговаривали с патриархом. Подготовка к пиру всегда долгая, беседа затягивалась. Степняк мало, что мог сказать Эгрегию, ему больше интересна была история иноземцев.

К сожалению, Дуд не смог добавить к рассказу Анлаш что-то новое. Надежды на то, что патриарх лучше знаком с местностью разрушились. Но он тоже предложил Эгрегию разбавить кровь его рода. По-варварски прямо и без танцев вокруг.

Спутница коротко кивнула, искоса глядя на друга, но тот, даже получив разрешение, все же отказался. Чтобы степняк не обиделся и не замыслил чего-нибудь, Эгрегий сказал, что поклялся сохранять чистоту, пока не найдет землю предков. Подобный прием всегда помогал. Главное мыслить так, как собеседник — этому приему тоже научил Виал.

Проклятый торговец со своей наукой даже в степях помогает выжить. Варвары монет не видали, а все равно подчиняются тем же законам. Виал мог бы посмеяться, сказал бы, что так и должно быть.

Пир оказался отменным. Похлебка вышла наваристая, жирная, что в самый раз для путников, прошедших с самого юга.

Выжить в пустоши смог бы не каждый. Потому-то степняки так заинтересовались чужаками, а в особенности их кровью.

Непривычный вкус похлебки вскоре перестали замечать. Помогал кислый напиток, которым угощали степняки. Эгрегий пытался припомнить что это, но память подводила. В детстве ему не давали подобного. Хотя вкус в чем-то показался знакомым. А пару кружек спустя, уже никто не задавался вопросом, что они пьют.

Диковинные страны, неизвестные народы — для варваров все это казалось вымыслом, если бы не иноземцы перед ними. Подобные встречи случаются редко, рассказы о них передаются из поколение в поколение.

Конец ознакомительного фрагмента.