Охота на Актеона

Алексей Евтушенко, 2005

Мужчины тысячелетиями несли Земле насилие, разрушения и смерть. Но наконец после очередной безумной бойни, опалившей планету термоядерным огнем, женщины решительно взяли власть в свои руки. Теперь именно они, гордые сестры-гражданки, превратились в полноправных хозяек жизни, низведя противоположный пол до положения бессловесных рабов. Не стало столь любимых самцами войн, а на смену десяткам враждующих религий пришло поклонение Великой Матери. Лишь жалкие разрозненные отряды диких мужчин упорно противились новой реальности, даже спустя полтора столетия после победы матриархата. Для их усмирения и поддержания порядка существовала Служба FF, одной из опергрупп которой командовала Кася Галли. И однажды рутинный выезд на задержание банды «диких» изменил ее жизнь, попутно изменив будущее цивилизации…

Глава VI

Болела голова.

Не сказать, чтобы уж совсем раскалывалась, но все же довольно ощутимо. Боль сопровождалась еще и легким подташниванием, отчего просыпаться окончательно и открывать глаза совсем не хотелось. А хотелось, наоборот, снова погрузиться в спасительные глубины сна, из которых она только что, — непонятно зачем, — вынырнула. Впрочем, понятно. Кася слишком хорошо себя знала, и понимала, что организм уже обмануть не удастся. Если он, организм, решил проснуться, то, значит, так тому и быть. А то, что у организма болит голова и его, организм, слегка тошнит, это уже не проблемы организма, а ее, Касины, трудности. Она — хозяйка, вот пусть и решает, что делать дальше. Тем более что выбор есть. Или дальше лежать с закрытыми глазами, прислушиваясь к собственным ощущениям и стараясь вспомнить, что произошло, или же все-таки попытаться встать, оглядеться и узнать, где она находится. Но только не спать. Спать дальше организм отказывался наотрез.

— Ох, б…дь, — тихо, но явственно произнес слева чей-то очень знакомый голос. — Как же башка трещит… Где мы?

Вот и нет альтернативы, подумала Кася, открыла глаза и медленно повернула голову.

Тепси Лау.

Боевая подруга лежала рядом на животе в позе небрежно брошенной куклы, и страдальчески таращилась на Касю одним левым глазом. Правый был закрыт.

— Не у тебя одной, — сказала Кася и попыталась сесть на кровати и оглядеться.

Удалось ей это только со второй попытки, потому что, как немедленно выяснилось, голова не только болела, но еще и кружилась.

Да, они лежали на кровати. Или, скорее, на широкой и низкой лежанке. Сама лежанка стояла на дощатом полу в странной, трапециевидной формы (левая стена намного короче правой) комнате с единственным крошечным окном у самого потолка, из которого в комнату попадал слабый, явно искусственного происхождения, свет.

Обе, как немедленно выяснилось, были раздеты до специального нижнего белья из чистого хлопка, которое надевалось под боевой комбинезон и состояло из майки с длинными рукавами и колготок. Ни самих комбинезонов, ни шлемов, ни их оружия и прочего снаряжения нигде не наблюдалось. Кроме лежанки, расположенной ближе к длинной боковой стене, в полутьме, наполнявшей комнату, угадывался только еще невысокий столик и три стула. Ни шкафов, ни каких-либо полок по стенам. Впрочем, имелось еще две двери. Одна — поуже — в короткой боковой стене, и вторая — пошире — в торцевой.

— Ну, и где это мы? — осведомилась Кася и тут же добавила. — Впрочем, ты уже, кажется, этот вопрос задавала.

Тем временем Тепси подобрала под себя руки и ноги, кое-как села и в свою очередь огляделась.

— Б…дь, — повторила она. — Мне не нравится то, что я вижу, командир.

— Мне еще больше не нравится то, что я помню, — мрачно сказала Кася, спустила ноги с лежанки, и, придерживаясь рукой за стенку, встала. — И кончай ругаться. Без тебя тошно.

— Да разве я ругаюсь? — удивилась Тепси. — Это так, проба языка. Чует мое нежное сердце, что все наши нехорошие слова по поводу случившегося еще впереди. Кстати, а что ты помнишь?

— Сначала ты, — Кася осторожно, как бы проверяя перед собой надежность пола, дошла до двери в торцевой стене и подергала ручку.

— Заперто, — сообщила она.

— Пусть мне вечно ходить недотраханной, командир, — обрадовала Тепси с лежанки, — если мы не в плену. У «диких». В нас попали из чего-то серьезного. Типа гранатомета. Или ПТУРСа. А то и какого-нибудь гребаного «стингера» или «иглы».Ты помнишь?

— Я помню, — Кася открыла вторую дверь и нащупала на стене выключатель. — Боюсь, ты права. И, если это так, то недотрах нам не грозит. Скорее, наоборот… А, вот он, свет. Так, что у нас здесь? О, туалет! Очень кстати. Я первая, ты за мной.

Пока Кася была в туалете, Тепси слезла с лежанки, отыскала на стене возле второй двери еще один выключатель и щелкнула клавишей.

Под потолком на шнуре загорелась старинная лампочка накаливания.

Раньше подобные она видела только в кино и в Технологическом музее, куда ее класс водили на экскурсию во время учебы в интернате. С тех пор прошло добрых двенадцать лет, и теперь Тепси Лау, щурясь, с интересом поглядела на стеклянную колбу под потолком, из которой лился неяркий желтоватый свет. В этом свете комнату, в которой они оказались, можно было рассмотреть уже гораздо лучше, и Тепси тут же увидела, что невысокий столик сделан, как и лежанка, из дерева, и совершенно пустой, а стулья — металлические, с круглыми пластмассовыми сиденьями.

Они успели посетить туалет и как раз собирались уже соорудить пирамиду из столика и стула, чтобы получить возможность заглянуть в единственное окно, когда во второй, судя по всему, входной двери отчетливо щелкнул замок.

— Ну показывайте, — произнес кто-то резким, чуть насмешливым голосом, явно принадлежащим мужчине.

Кася и Тепси инстинктивно отступили назад и теснее встали плечом к плечу.

Дверь распахнулась, и в комнату вошли трое.

Мужчины.

Все в старинных камуфляжных комбинезонах и высоких шнурованных ботинках, но, тем не менее, не похожие друг на друга.

Тот, что был выше всех и шире в плечах, румянощекий, с выразительными, готовыми улыбнуться в любой момент губами, тут же прошел к столику и водрузил на него сумку, в которой что-то отчетливо звякнуло.

Второй, небольшого роста, круглолицый, с маленьким подбородком и твердым упрямым ртом, молча сложил руки на груди, мельком глянув на Тепси, перевел хмурый взор на Касю и неожиданно ей подмигнул.

Третий, высокий и довольно массивный, на вид самый старший из троицы, с длинной — до плеч — густой каштановой шевелюрой, тонким аристократическим носом и слишком большими и красивыми для мужчины зеленовато-серыми глазами, вышел на два шага вперед, упер руки в бока и тем же чуть насмешливым голосом, который Кася и Тепси только что слышали, произнес:

— Приветствуем Службу Famina Forever в лице двух ее симпатичных представительниц! Рад бы сказать «добро пожаловать», но не могу. Природная честность не позволяет. Но все-таки я уверен, что ваше здесь пребывание будет полезным и даже иногда приятным.

— Прямо таки и уверен? — довольно агрессивно осведомилась Тепси, тоже упирая руки в бока и перенося тяжесть тела на правую ногу, отчего глаза мужчин непроизвольно перескочили на ее выразительно обозначившееся, обтянутое тонкими колготками, правое же бедро. — Не рановато ли, пластун?

— О, — сделал вид, что удивился длинноволосый и ухмыльнулся, — люблю иметь дело с профессионалами. И профессионалками. Как определила, если не секрет?

— Да здесь и определять нечего, — фыркнула Тепси. — По повадке сразу видно. Но особо не обольщайся, ты не в моем вкусе.

Все трое рассмеялись.

— Тут, знаешь ли, никто тебя спрашивать не будет, по вкусу он или не по вкусу, — сообщил, отсмеявшись, пластун. — Я даже больше скажу. Здесь не особо важно, по вкусу ли кому-нибудь ты сама. Мы, видишь ли, люди неприхотливые, так что нам все по вкусу. А уж такие молодые да симпатичные оперативницы Службы FF — тем более. Я понятно объясняю?

Из его голоса исчезла насмешливость, уступив место серьезному металлу.

Тепси промолчала и невольно опустила глаза.

Все это недолгое время, пока Тепси вела словесную перепалку с «дикими», Кася пыталась разобраться в своих ощущениях. Поначалу, когда они с Тепси только проснулись-очнулись в этом незнакомом месте, ей было трудно быстро сообразить, что, собственно, произошло, и как действовать дальше. Теперь с первым все было совершенно понятно, — они попали в плен к «диким». А вот со вторым… Здесь оставался простор для размышлений. И связано это было в первую и непосредственную очередь с тремя мужчинами, с тремя «дикими», которые только что вошли в комнату.

Все они, скорее всего, имели самое непосредственное отношение к их с Тепси теперешнему положению. Но, — вот, что будет дальше… Ясно, что одними разговорами не обойдется, и придется, если не хочешь быть изнасилованной, отдаться самой кому-то из них. Но кому? Или сразу двум, а то и трем? Почему бы и нет? Если они, оперативницы Службы FF, в случае пленения «диких» позволяли себе пользоваться ими, как заблагорассудится, то почему «дикие» должны себя вести иначе? Хм. Хорошо еще, втроем пришли, а не вшестером, скажем. Или того больше. Но пришли втроем. Значит… А с кем бы ей самой хотелось? Черт, какие странные мысли лезут в голову! Тут еще неизвестно, останешься ли вообще в живых, а она… И все-таки, представь, если бы выбор предоставили тебе. Кого бы ты взяла к себе в постель? Пластуна этого зеленоглазого? Нет, пожалуй. Красив, да, не спорю. И фигура отличная. Но уж больно вызывающе себя ведет. Хозяин, одно слово. А мы к хозяевам не привыкли. Мы сами хозяйки. Тогда, может, румянощекий здоровяк? Тоже нет. Это пусть Тепси пользуется. Они и по росту хорошо друг другу подходят. Остается только вот этот невысокий и круглолицый, с хмурым, и в то же время, каким-то спокойным и надежным взглядом светло-серых глаз. Есть в нем что-то такое… теплое. Да, пожалуй. Была б моя воля… Ладно, подруга, хватит мечтать. Пора вспомнить, что ты все-таки командир и ответственности — в тех пределах и границах разумеется, что остались, — с тебя никто не снимал.

— Не потрудитесь ли вы объяснить, где мы находимся? — по возможности ясным и твердым голосом осведомилась она. — И что с нами произошло? А то трудно общаться с таким провалом в памяти, как у нас. И, — вообще, с кем мы имеем дело?

— А вы не догадываетесь? — прищурился зеленоглазый пластун. — Впрочем, представиться, конечно, не мешает. Иначе, действительно, трудно общаться. Да и не звери же мы, в самом деле — обычные мужики. Грубоватые, конечно, не без этого, но тут уж никуда не денешься. Жизнь заставляет. Ну, а так как по древнему этикету мужчине следует представляться первым, то извольте. Я — Бес Тьюби, командир пластунов. Вот этот высокий и румяный богатырь — мой подчиненный, а также замечательный мужик и профессионал по имени Рэй Ровего. Очень легко запомнить. А это — мой товарищ Симус Батти. Он командир группы хватов, которых вы, собственно, и преследовали, когда попали к нам в засаду. Кто такие хваты, надеюсь, знаете, объяснять не надо? Хорошо. По глазам вижу, что знаете. Все мы, разумеется, «дикие». То есть это вы нас так называете. Сами же мы себя называем людьми Подземелья. Или свободными мужчинами Подземелья. По выбору. Ну, вроде все, если вкратце. Позвольте теперь узнать ваши имена?

Тепси вопросительно посмотрела на своего командира.

— Нет смысла, — вздохнула Кася. — Наши имена и так написаны на наших боевых комбинезонах и шлемах.

— Правильно, — впервые подал голос хват Симус Батти. — Но нам хотелось бы узнать их от вас самих.

— В знак доброй воли, так сказать, — поощрительно улыбнулся румяный Рэй Ровего.

— Меня зовут Кася Галли, — сказала Кася, шагнув на полшага вперед. — Я старшая оперативной группы Службы FF. Рядом со мной — моя подчиненная и боевая подруга Тепси Лау — оперативница Службы. Достаточно?

— Вполне, — кивнул Бес Тьюби. — Во всяком случае, для начала. Что ж, теперь можно и присесть к столу. Думаю, что вы должны были уже проголодаться. Я прав?

Кася прислушалась к себе и поняла, что командир пластунов, действительно, прав. Головная боль до конца еще не прошла, но уже не тошнило и на самом деле хотелось есть.

— Ты как? — спросила она у Тепси.

— Не откажусь, — ответила та и непроизвольно сглотнула. — То, что мы попались, еще не значит, что нужно умирать с голода.

— Верное решение, — коротко прокомментировал Бес Тьюби, и, подхватив ближайший стул, первым уселся к столу, на который Рэй Ровего уже выгружал из сумки припасы.

— Присаживайтесь, — пригласил оперативниц Симус Батти, тоже придвигая стул. — Сюда, на кровать. А мы — на стулья.

— Все поместимся, — весело заверил Рэй Ровего, извлекая напоследок литровую бутылку водки и пластмассовые стаканы. — И все поместится. Столик маловат, конечно, но нам хватит. Эх, жалко пива нет, мне оно больше нравится. Но тут уж ничего не поделаешь. Чем, как говорится, богаты….

Тем временем Симус Батти вскрыл несколько консервных банок и сноровисто разложил по пластмассовым тарелкам кукурузу и какую-то рыбу в масле, а Тьюби нарезал хлеб опасного вида ножом, каких ни Кася, ни Тепси раньше не видели.

— Старый десантный нож, — пояснил Бес, заметив заинтересованные взгляды оперативниц. — Нашел в одном из схронов. Очень удобная штука для всего, что угодно.

— Что хлеб резать, что человека! — радостно добавил Ровего. — Ваши тоже ничего, но закалка хромает. У этого сталь лучше.

— Конечно, лучше, — язвительно заметила Кася. — Мужчины же делали, верно?

— Еще бы, — сказал Тьюби. — Именно, что мужчины. А спорить не хочется, не смотря на явный ваш вызов. Тем более, что мы сюда вас не для споров доставили.

— Мы доставили, — негромко произнес Батти.

— Да вы, вы, — Бес растянул рот в короткой жесткой улыбке. — Не волнуйся, хват. Никто на твою добычу не претендует. Что твое — то твое. Честно и по закону.

— А я и не волнуюсь. Пусть другие волнуются, — буркнул Симус и, глядя на Ровего, добавил. — Ну, и чего ты ждешь? Наливай.

— Подождите, — сказала Кася. — О какой добыче вы говорите?

— О вас, о ком же еще, — Ровего привстал со стула, наливая в стаканы водку. — Добыча — это вы. А мы, стало быть, добытчики. То есть, те, кто эту самую добычу добыл. Во сказанул, а? — засмеялся он. — Но вы не переживайте сильно. Мы добытчики заботливые и добрые.

— Ласковые можно сказать, — подтвердил Симус Батти. — И даже, я бы сказал, нежные.

— За это и выпьем, — немедленно предложил Бес Тьюби, беря свой стакан. — За добычу и добытчиков. А проще — за нашу встречу.

Мужчины чокнулись и синхронно опрокинули стаканы в рот.

— Эх, — сказала Тепси. — Тост не поддерживаю, но выпить — выпью. Почему бы и нет?

И она последовала примеру мужчин, которые уже принялись закусывать.

Кася с глубоким сомнением посмотрела в стакан, подумала, и сказала:

— С одной стороны я девушка гордая, но с другой — не вижу смысла отказываться. Может, больше и не угостит никто. Твое здоровье, Тепси. Ну, и мое, конечно.

Она нарочито медленно выцедила водку, поставила стакан и придвинула к себе тарелку с едой.

Не прошло и минуты, как Рэй стал разливать по второй.

— Стоп, — сказала Кася, прикрывая ладошкой стакан. — Нам больше не надо.

— Почему? — искренне удивился Ровего.

— Я только что сообразила. На самом деле и первую-то пить не стоило.

— Водка хорошая, — сказал Симус Батти. — Ваша. Из города. Можно пить смело.

— Я вижу, — Кася перевернула стакан вверх дном. — Просто у нас с Тепси, скорее всего, легкое сотрясение мозга. Вашими стараниями. Сейчас уже нам получше, но, когда мы очнулись, и у меня, и у нее болела и кружилась голова. У меня, честно говоря, и сейчас немного болит.

— И у меня, — подтвердила Тепси и тоже перевернула свой стакан. — А при сотрясении пить нельзя категорически.

— Вот как! — откинулся на стуле Бес Тьюби. — Что же вы сразу не сказали? С сотрясением мозга не шутят.

— А нас кто-нибудь спрашивал? — пожала плечами Кася.

— Хорошо, — командир пластунов поднялся с места. — Тогда ешьте, а я сейчас.

— Ты куда, Бес? — спросил Ровего.

— Предупрежу Лара Тисса, чтобы никуда не уходил, — ответил Тьюби, обернувшись на ходу. — Их нужно показать врачу. Мало ли что.

И он вышел за дверь.

— С чего это он стал такой заботливый? — поинтересовалась Тепси.

— Вы его просто не знаете, — сказал Ровего. — Он всегда заботится о тех, кто у него или в подчинении или… как бы это сказать… ну, кому он считает, что покровительствует.

— Ага, — немедленно сделала вывод Кася. — Значит ли это, что мы, хоть и пленницы, но под его покровительством?

— Не знаю, — вздохнул Ровего и налил Симусу и себе. — Ваше здоровье, дамы.

«Дамы» кивнули.

Мужчины выпили и закусили.

— Дело в том, — продолжил Рэй (ему явно хотелось поболтать), — что Бес хоть и заботливый, но скрытный. Никто из нас не может похвастаться, что хорошо его знает. Поэтому… На самом-то деле ему выгоды с вами возиться никакой.

— Почему? — осведомилась Кася.

Ровего на мгновение замялся.

— Потому что вы принадлежите нам, а не ему, — негромко объяснил Симус Батти. — Ты, Кася, — мне. А ты, Тепси, — ему, Рэю.

— Как это — принадлежим? — не поняла Кася, чувствуя, как неожиданно гулко забилось в груди сердце.

— Очень просто, — поощрительно улыбнулся Симус. — Телом и душой. Или, в крайнем случае, только телом, потому что сердцу, бывает, не прикажешь.

— На целый месяц, — подтвердил Рэй Ровего и сладко зажмурился.

— Закон такой у нас, — продолжил хват. — Кто женщину добыл, тому она месяц и принадлежит.

— А потом? — испуганно спросила Тепси, невольно отодвигаясь от стола.

— Потом… Потом, как правило, в гурт. На общее пользование. Что делать, мужчин у нас много, а вот женщин совсем не хватает. Да вы и сами это наверняка знаете, что я вам объясняю.

— Но месяц, — Ровего сделал успокаивающий жест, — только с нами. Это закон. Так что пока вам беспокоиться нечего. Мы вас не обидим. И никому больше пользоваться вами не дадим.

— Не обидим, — подтвердил Батти. — И не дадим. Если вы нас не обидите.

«И дадите, — мысленно закончила за хвата фразу Кася. — Дадим, конечно. Добровольно и с удовольствием. Нет, ну надо же, как удачно получилось, учитывая столь неудачные обстоятельства! И мужчина именно тот, кто мне и понравился… Так. Теперь главное правильно сыграть»

— Мы… — Кася сделала вид, что хочет что-то сказать, но слова застряли в горле, — ни туда, ни сюда — и мешают проходить в легкие воздуху.

Тепси быстро оценила ситуацию и налила своему командиру воды.

Кася торопливо и жадно сделала несколько глотков, судорожно вздохнула и благодарно кивнула подруге.

— Да вы не переживайте… — начал было Рэй, и тут в комнату вошел Бес Тьюби.

— Все нормально, — сообщил он, присаживаясь к столу. — Лар ждет. Сейчас пойдем. Водки только вот выпью… Э, а что наши женщины такие грустные и постные? А, кажется, догадываюсь. Небось, Рэй, со свойственной ему прямотой рассказал вам о ближайшей перспективе? Вижу, так оно и было. Ничего, леди, переживете. Опять же, не все так страшно, как вам сейчас кажется. Сами потом убедитесь. Да и месяц, поверьте, — это довольно много времени. Всякое может случиться. Ладно. Давай, Рэй, наливай, прячь бутылку, выпьем и пойдем. Лар долго ждать не будет, мы у него не одни. Да и вам с Симусом, думаю, тоже хочется, чтобы Кася и Тепси поскорее пришли в норму. Лучше прямо сегодня, а? Все, молчу, молчу. Не мое дело. Ну, будем жить, — и он, чокнувшись с Рэем и Симусом, лихо осушил свой стакан.