Долина

Алексей Евтушенко, 2011

«Кто мне Долину посоветовал, не помню. Но вопрос решили три фактора: я никогда раньше здесь не бывал, у меня были деньги, чтобы устроиться с удобствами, место слыло малопосещаемым даже в курортный сезон. Не люблю толп. Так и сделал. В рюкзак – паспорт, ноут и самое необходимое из одежды, в карман – наличные и банковскую карточку, и – в аэропорт. Электронный билет уже заказан и оплачен. Три с лишним часа в общей сложности, и теперь мне осталось преодолеть два километра от Долины до Прибрежного. Всего…»

Вода была холодной, словно февральская сосулька.

Я сделал несколько глотков и оторвал алюминиевую кружку от губ. В висках заломило.

— Из морозилки?

— Колодец.

На вид хозяину примерно шестьдесят, и я, случись драка или серьезная работа, предпочел бы иметь такого в соратниках, — прожитые годы, казалось, лишь придали мужчине крепости.

— Надо же. Глубокий колодец, наверное.

Не то чтобы мне очень хотелось завязать разговор, но отчего не переброситься парой слов, когда есть время и настроение? К тому же приехал я в эти края не на один день, и познакомиться с местным населением не помешает. Это никогда не мешает.

— Глубокий. Хоть и не в этом дело.

— А в чем?

— Место нужно уметь выбирать, — усмехнулся хозяин краем рта.

— Для колодца?

— Для жизни.

— Да, вижу, что это вы умеете, — вторым заходом я осушил кружку и огляделся. — И вода у вас вкусная да холодная, и красиво вокруг — душа радуется. Спасибо.

— Пожалуйста, — он принял кружку. — А вы куда путь держите, если не секрет?

— В Прибрежное.

— Отдыхать?

— В том числе. Но больше все-таки работать. Надеюсь.

Он приподнял черные, в отличие от уже седых волос, густые брови.

И то. Стоит перед вами человек лет примерно двадцати восьми — тридцати. Пол мужской. Рост — чуть выше среднего. Лицо бледное, очки в металлической оправе, усы и бородка подстрижены, рюкзак новый. Руки чистые. Шорты, майка, сандалии на босу ногу. Явно городской. Но без своей машины. И что, спрашивается, он может здесь наработать? Смешно.

— Я писатель, — объясняю зачем-то, хотя меня никто не спрашивает. — Книги пишу. Слышал, в Прибрежном есть парочка недорогих частных отелей, в которых можно остановиться.

— Есть, — кивает хозяин. — Только…

–Что?

Он некоторое время смотрит на меня, словно прицениваясь. Или прицеливаясь. Глаза у него того же цвета, что и старые, выбеленные десятками стирок, джинсы, и я ловлю себя на странной мысли, что стрелять этот человек наверняка умеет. И при нужде у него найдется из чего.

Хозяин зачем-то переводит взгляд в небо, едва заметно вздыхает и говорит с ленцой:

— Июнь месяц, и луна убывает. Новолуние скоро.

— Очень рад, — говорю. — Это важно?

— Кому как. Вы впервые к нам?

— Да.

Лезу в карман, достаю сигарету, протягиваю пачку, угощая.

— Бросил, — в голосе тонкая нотка сожаления. — Но все равно спасибо.

Наклонившись к зажигалке, прикуриваю, бросаю исподлобья короткий взгляд на хозяина. Тот в явной задумчивости. Что за чертовщина? Давай уже, мужик, рожай.

— В Прибрежном три отеля, — говорит он. — «Солнечный», «Комфорт» и «Приют Диониса». Совет нужен или обойдетесь?

— «Солнечный» — звучит слишком просто, «Комфорт» — пошло, — не скрыл я своих мыслей. — А вот «Приют Диониса» мне нравится.

— Там хозяйка Марианна, — неторопливый кивок. — Я бы тоже на нём остановился. И место хорошее.

— Правильно выбранное? — улыбнулся я.

— Точно, — он улыбнулся в ответ.

Я уже попрощался, сделал несколько шагов по дороге и зачем-то обернулся. Хозяина видно не было, но в окне второго этажа мелькнуло и пропало чьё-то лицо. Как мне показалось, девичье.

Когда тебе выплачивают нехилый аванс за еще не написанную книгу, то можно поступить по-всякому.

Первый, он же самый скучный, вариант: немедленно сесть за работу. И практически не выходить из дома, пока ее не закончишь.

Второй: удариться в загул и праздношатание. Обнаружив, что от аванса осталась в лучшем случае треть, загул и праздношатание с сожалением прекратить и, после соответствующих оздоровительных процедур, опять же, сесть за работу. Из дома при этом выходить еще реже, чем в первом случае.

Третий: прогулять весь аванс. Опомниться, когда до сдачи текста останется всего ничего, и тогда уже даже не приняться за работу, а сдохнуть за ней. В известном смысле, разумеется, и уже безо всяких оздоровительных процедур. Но этот вариант подходит лишь для самых великих экстремалов.

Я не такой.

Поэтому выбрал четвертый вариант: уехать из города. Лучше подальше. Эдак, за тысячу с лишним километров. К морю.

Кто мне Долину посоветовал, не помню. Но вопрос решили три фактора: я никогда раньше здесь не бывал, у меня были деньги, чтобы устроиться с удобствами, место слыло малопосещаемым даже в курортный сезон. Не люблю толп.

Так и сделал. В рюкзак — паспорт, ноут и самое необходимое из одежды, в карман — наличные и банковскую карточку, и — в аэропорт. Электронный билет уже заказан и оплачен. Три с лишним часа в общей сложности, и теперь мне осталось преодолеть два километра от Долины до Прибрежного. Всего.

Я мог бы взять машину в селе — там на площади стояли три-четыре таратайки, скучающие водители которых покуривали рядом, ожидая клиентов. Но не стал этого делать. Два километра для человека, у которого затекли ноги сначала в самолете, а потом в автобусе, — не расстояние. Двадцать пять минут крейсерского хода. Много — тридцать. Что до жары, то я всегда её хорошо переносил. Опять же виды. И запах. Чуть подвяленная солнцем трава, виноградники на склонах гор, дорожная пыль, море вдали.

Уже потом, раз за разом анализируя события тех дней и ночей (вернее, одной ночи и одного неполного дня), я неизменно приходил к выводу, что должен был насторожиться с самого начала. Недорогой, с полным пансионом, частный отель в десяти минутах ходьбы от моря на три четверти пустой в июне месяце. Разве так бывает? Тогда я принял данный факт, как должное. И даже обрадовался — мол, правду говорили, что не много здесь народу отдыхает в это время. Замечательно! А почему так — не наша забота. Хозяйка Марианна, симпатичная дама лет сорока пяти, — мила и предупредительна. Номер на втором этаже трехэтажного здания под красной черепичной крышей — чистый и удобный. Электричество, горячая и холодная вода — в наличии. Готовят прекрасно, в чем я убедился в первые же полчаса после заселения, угодив как раз к обеду. Бассейн, волейбольная площадка, бильярд, турник, гамаки, кресла-качалки, беседки, чудесные цветы на клумбах, нежный газон, на который хочется немедленно лечь и уже не вставать. Что ещё надо? По мне — полное удовлетворение. Даже слишком. Я ведь работать сюда приехал. Вроде бы. Нет, никаких «вроде бы». Если хочешь или должен (что одно и то же, только не все это понимают) работать, то будешь работать в любых условиях. Хоть зимой в сыром полуподвале, хоть летом в частном отеле рядом с морем. Тут главное с самого начала не жалеть себя, настроиться на труд и соблюдать жесткий график. Я на второй же день установил следующий: подъем, завтрак, пляж и море — до 11 часов. Затем, с перерывом на обед, работа до восемнадцати тридцати. В семь вечера — ужин. А там, как получится. Можно посидеть со стаканом хорошего вина в кресле-качалке, можно побродить по живописным окрестностям: я люблю обследовать местность, в которой прежде не бывал, — никогда не знаешь на какие красоты и неожиданности наткнешься.

Вот на четвёртый день, вечером после ужина, я ее и встретил. В заброшенной воинской части, расположенной у подножия холма, за виноградниками, километрах в полутора от «Приюта Диониса».

На часть наткнулся случайно, гуляя. Обогнул невеликое озерцо, смотрю — грунтовка, по которой явно ездят не чаще раза в месяц, травой почти заросла. Вдоль виноградника идет, в горку, потом явно вниз, но уже не видно, куда именно. Захотелось посмотреть. Пошел. На гребень поднялся и — вот они, железные ворота наполовину открыты, левая створка на одной петле болтается, чуть не падает, а на правой — пятиконечная звезда, вся в лохмотьях от облезшей, некогда красной краски. И КПП с заколоченным досками крест-накрест окном.

Девушка стояла спиной ко мне, сразу за воротами. Неподвижно, чуть склонив набок голову, словно прислушиваясь к чему-то. Лёгкое светлое платье, черные волосы и большая холщовая сумка через правое плечо.

Я подошёл ближе и шагнул за ворота.

— Здравствуйте.

Она спокойно обернулась. Припухлые губы, тёмные брови, карие прозрачные глаза. Про такие говорят — орехового цвета. Двадцать два-двадцать три, вряд ли больше.

— Здравствуйте.

— Какое забавное место, — я огляделся. С нарочитым интересом, потому что смотреть мне хотелось на неё.

— Что ж здесь забавного? Это очень печальное место.

— Извините, старая и дурацкая привычка.

— Говорить не то, что думаешь?

— И это тоже. Экая вы… прямая.

— Какая есть. А я вас знаю.

–?

— Вы — писатель. Живете в отеле у Марианны. И еще вы разговаривали с моим отцом. Он вас водой поил. Из колодца.

Ага. Девичье лицо, мелькнувшее в окне второго этажа.

— Понятно. Значит, это вас я видел в окне?

Она покраснела. В сочетании с крепким загаром это выглядело прелестно. И волнующе. Тысячу лет не видел краснеющих девушек.

— Меня зовут Дмитрий, — сказал я. — Можно Дима.

— А Митя? — она улыбнулась. Черт возьми, и как это у некоторых получаются такие улыбки, от которых сразу как будто глупеешь? Загадка. Тайна веков, я бы сказал.

— Извольте.

Тьфу, блин. Подсознание шалит, не иначе.

— А я — Ксения, — ее рукопожатие оказалось неожиданно сильным. — Если осмелитесь, можете звать Ксюшей.

— Я похож на труса?

— Не похожи. Иначе вы бы здесь не оказались.

— Э… вы о чем? Тут водятся призраки?

— Не всегда. Только в это новолуние, которое уже сегодня. Да и не призраки вовсе, они живые. Только… — Ксения вздохнула и взяла меня за руку. — Пойдёмте к морю. Там ждать удобнее. А папа скоро подойдёт.

Живые призраки?! Папа?! Кажется, я попал. Куда не знаю, но точно попал. Однако попробуй упрись, когда такая девушка берёт тебя за руку и невообразимо чудесным летним вечером ведет на берег моря. Через заброшенную воинскую часть. Где, между прочим, ни огонька. Да и откуда бы? А солнце-то вот-вот скроется за горами. Уже скрылось. Не знаю, что там в сумке у Ксюши, но хорошо, что в моей есть фонарик, бутылка вина, пластмассовый стакан и швейцарский перочинный нож. Скоротаем вечерок. Вот только папа…

Сквозь трещины в асфальте там и сям пробивалась трава, а кое-где и целые кусты. Мы миновали двухэтажный остов здания без крыши, и в накатывающих с запада густых южных сумерках я успел разглядеть у дверного провала табличку с надписью: «Штаб войсковой части…». Далее неразборчиво. Следом за штабом высился уже трёхэтажный остов. Казарма, не иначе. Интересно, что за часть тут располагалась, и куда делась. Расформировали?

Конец ознакомительного фрагмента.