Степень бессмертия. Книга 1

Алексей Владимирович Пинчук (2021)

«Степень бессмертия» — роман, первая книга одноименного цикла, жанр боевое фэнтези, городское фэнтези, приключенческое фэнтези. Эта книга не о супергероях. Сверхспособности есть, а вот героев нет. Есть обычные люди эти способности получившие. Вот только что они им принесут в итоге? И чем придется заплатить за право стать сильнее? Хватит ли сил отнять плату у другого, когда своей уже не хватает? Внимание! Содержит сцены распития спиртных напитков, табакокурения и употребления наркотических веществ. Употребление табака, алкоголя и наркотических средств вредно для здоровья.

Глава 1

В окнах стоящего на отшибе коттеджа все чаще мелькали отблески пламени, словно стараясь заменить собой красное закатное солнце, по которому жители страны уже успели соскучиться за долгие месяцы зимы.

— Пожарный Иван стоял и бездействовал. Банк горел, кредит гасился… — усмехнулся я, вспомнив старую шутку с бескрайних просторов интернета.

Что ж, все, что мог, я здесь уже сделал, оставалось только надеяться, что местные жители в своей единодушной ненависти к «буржуям» пожарных вызовут не сразу, давая время огню разгореться как следует, так, чтобы тушить нечего было. Так, чтобы в хлам.

Впрочем, может быть, жители этой деревеньки отличаются повышенной сознательностью? Или поистине христианским всепрощением?

— Да не, бред! — вслух отмахнулся от некстати промелькнувшей мысли я и, сверившись с украденным из гаража навигатором, нетвердой походкой побрел в сторону трассы.

Если честно, то изначально я хотел украсть у покойников еще и машину, большой красный внедорожник с мерседесовской звездой на решетке радиатора, но вовремя одумался. Ни к чему это, слишком большой риск. Да и до дому не слишком далеко, соседняя область, всего полторы сотни километров. Если, конечно, верить навигатору. Можно вспомнить юность, лет двадцать назад и без машины спокойно преодолевал гораздо большие расстояния. Что изменилось?

Хотя кое-что изменилось — тогда мир был проще и понятнее. Не было денег, зато имелось желание прогулять учебу и попутешествовать. И этого хватало. Страха не было, как не было и сомнений. Вышел на трассу и гуляй, иногда поднимая руку. И вуаля — здравствуй, прекрасный новый мир! Нечего есть? Негде переночевать? Устал? Семь бед, один ответ, ищи, где в новом городе обитают неформалы, и вперед. Какие? А неважно, тогда их было много, молодежь общалась не в сети, а вживую, даже сотовых, кажется, еще не было. Или были? Точно, были, но не у всех. А дальше еще проще — гостя и накормят, и напоят, и приютят на вписке. И этим страшным для современных родителей словом назывался не притон, а вполне приличные посиделки на квартире, с алкоголем и песнями под гитару. Эх, как говорится, есть что вспомнить, да нечего детям рассказать.

По глазам хлестнуло дальним светом фар, и тут же головная боль резко усилилась, да так, что ноги перестали держать, и я, опустившись на колени прямо на дороге, подхватил горсть снега и прижал к уродливому шраму на виске. Легче не стало.

Очнулся я уже на заднем сиденье автомобиля, все с той же дикой головной болью.

— Пришел в себя?

В зеркало заднего вида на меня устало смотрел абсолютно седой пожилой мужчина, с длинной бородой и почти черными мешками под глазами.

— Что ж ты в таком состоянии по дороге прешься, жить надоело?

Под строгим взглядом водителя я уцепился пальцами за спинку переднего сиденья и заставил себя сесть ровно.

— Я трезвый… И не наркоман…

— А то я не понял, — поморщился собеседник. — Уж кого-кого, а контуженых я навидался, отличить могу. Зачем по дороге поперся? А если бы я остановиться не успел? Дорога скользкая.

— Извините…

— Ладно, проехали. Далеко живешь?

— В соседней области, — расплывчато ответил я. Раз уж появился свидетель, то пусть знает как можно меньше. — Лечился здесь.

— Не особо успешно, я смотрю, — хмыкнул водитель.

— Ну, это как сказать, — не согласился я. — Очнулся же.

— Тоже верно. Только вот рано тебе на улицу, упадешь где-нибудь, замерзнешь насмерть. Спишут как алкаша, и знать никто не будет.

— Дома долечусь, — отмахнулся я. — Мне к семье надо.

В салоне машины повисла тишина, нарушаемая только протяжным скрипом педалей и рычанием двигателя в те моменты, когда машина преодолевала очередной подъем.

— А куда мы едем? — опомнился я спустя десяток минут.

— К себе тебя отвезу, — вздохнул водитель. — А утром вызовем такси, доедешь до вокзала. Не дело это — по ночам в таком виде шляться. Даже если не померзнешь, все равно пропадешь. Примут за бездомного, и поминай как звали.

— Меня Сергеем зовут, — представился я. — Спасибо вам.

— Алексий, — кивнул водитель, на секунду обернувшись. — У тебя деньги-то хоть есть?

— Есть, — кивнул я, приподнимаясь и доставая кошелек из заднего кармана брюк. — А сколько надо?

— Оставь, — поморщился он. — Завтра понадобятся, на автобус.

— Ясно, спасибо. — В виске сильнее заворочалась боль, и я прижался шрамом к холодному стеклу. — А что не так с бомжами?

— С бездомными? — Водитель надолго замолчал, но, когда я уже решил, что ответа не будет, продолжил: — Пропадают они… Помнишь, месяц назад в Подмосковье люди пропадали? Вот после того скандала все и началось. Количество исчезновений даже увеличилось, но крадут тех, кого искать не будут.

— Зачем? На органы? Не смешно даже. В рабство? Так их сначала откормить нужно, да и к работе они непривычны.

Алексий молча пожал плечами, показывая, что разговор окончен, а через минуту машина свернула с трассы и, проехав мимо деревенской церквушки, остановилась рядом с небольшим деревянным домом.

Кажется, дом был красивым: резные наличники на окнах, и прочие украшения. Но если честно, то я не уверен. Все промелькнуло как в тумане. Боль в виске усилилась еще больше, настолько, что картинка перед глазами плыла и путалась, в ушах грохотал собственный пульс, а уж про то, чтобы самостоятельно выбраться из машины, речь и вовсе не шла.

Все кончилось внезапно, и я осознал себя лежащим в кровати, с кружкой чего-то горячего в руке. Боль не ушла полностью, но и с ума уже не сводила, оставаясь на уровне обычной мигрени. Больно, противно, но не смертельно.

С облегчением вздохнув, я осторожно поставил кружку на пошарпанную прикроватную тумбочку и опустил ноги на пол, кое-как расшнуровал ботинки и скинул их. Не дело это — в обуви на кровати лежать, тем более в гостях. Затем я медленно выпрямился. В глазах на секунду потемнело, но, к немалой моей радости, больше никаких последствий не было.

— Выздоровел? — В дверях комнаты стоял хозяин дома, хмуро смотря на меня поверх прицела охотничьего ружья.

— Чем ты меня напоил? — устало спросил я, даже не пытаясь что-то предпринять.

— Куриным бульоном.

— Ага, конечно… А то, что ты светишься, это, конечно, не глюки. Или я вдруг стал экстрасенсом и вижу ауру? — скривился я в усмешке.

— Почему бы и нет? — усмехнулся в ответ негостеприимный хозяин и указал стволом на кружку. — Ты бульон-то пей, нет в нем ничего. Хотя твое дело.

— Убьешь?

— Посмотрим. Смотря чем закончится разговор.

— Разговор или допрос?

— Ну, мы же уже разговариваем, так? Кто ты такой?

— Марков Сергей Данилович, — вспомнил я фамилию из поддельного паспорта, лежащего в рюкзаке вместе с остальными документами, найденными в коттедже.

— Врешь. Ладно, не хочешь по-хорошему — будет по-плохому.

Алексий немного опустил ствол ружья, и я сжался в ожидании выстрела по ногам, но вместо этого голова снова взорвалась болью.

— Как ты это сделал? — прохрипел я, едва боль снова утихла.

— Ты не ответил на вопрос.

— Давыдов. Имя и отчество настоящие.

В голове лихорадочно метались мысли в поисках выхода и не находили его. Еще несколько таких приступов, и я даже с ребенком не справлюсь. Так что придется говорить правду и ждать, пока собеседник потеряет бдительность.

— Зачем ты здесь?

— Ты же сам меня привез. Из добрых побуждений, кажется. Или нет? — Я ухмыльнулся и пропел хриплым голосом строчку из песни про добро по всей земле.

— Умный, да?

Боль вернулась снова, и в этот раз продолжалась куда дольше.

— Я же сказал правду! — возмутился я, отдышавшись. — Садист херов…

— Правду, но не ту. Кто тебя послал?

— Ты параноик! — поморщился я и тут же поторопился добавить: — Никто меня не посылал, я шел по своим делам, а тут ты помочь решил!

— Хм… Не врешь. — Ствол ружья опустился еще немного, и я уже приготовился к боли и странной пытке, но Алексий подтянул носком ноги табурет и уселся, положив ружье на колени. — Тебя ранили совсем недавно. Кто, где?

— Дядя, ты дурак?

Мне стало по-настоящему страшно, и в то же время ситуация стала почти понятной. Все эти разговоры о пропадающих людях, неожиданная помощь на дороге, что в наше время в центральной части России довольно-таки редкое явление, наркота в бульоне… Но в том-то и дело, что «почти». Как он усиливает мою боль? Какой-то прибор, как для отпугивания собак? Но его-то не скрючивает! Ладно, разберемся…

— Купи очки, говорят, помогает. Шрам старый, осенью я его заработал, в аварии!

На оскорбления мой собеседник никак не отреагировал.

— Когда? Месяц, число?

— В ноябре двадцать первого, кажется.

— Интересно… Получается, что до метеорита. — Алексий задумался. — А здесь ты и вправду лежал в больнице, откуда сегодня сбежал?

— Да, — убежденно кивнул я и почти сразу скатился с кровати, сжимая виски и пытаясь хоть как-то унять новый приступ боли.

— Не пытайся мне врать, это бесполезно, — спокойно проворчал Алексий, когда я смог снова воспринимать человеческую речь. — Вопрос повторить?

— Я сбежал не из больницы. Очнулся сегодня в каком-то коттедже и узнал, что уже весна.

— Интересно. И больше никого там не было?

— Да, — подтвердил я и, увидев нахмурившегося Алексея, поспешил уточнить: — Живых там не было, только трупы.

— Сколько, как убиты?

— Пятеро, один ножом, остальные застрелены. Все в одной комнате.

— Головы прострелены или отрублены?

Мой собеседник аж подался вперед в ожидании ответа. Ну точно псих!

— У того, что ножом убит, клинок в глазу, у остальных с головой все в порядке. А ты, дядя, никак зомби-апокалипсиса ждешь? — не смог удержаться я.

— Оружие у трупов было?

— Да полно! Пистолеты, ножи, даже калаш в углу валялся. И инструменты хирургические…

— Сколько пистолетов? Какие? Только не ври, что не считал. Ты же там задержался, не так ли? Одежда с чужого плеча, волосы пахнут шампунем, а не больницей. От крови отмывался? Оружие-то хоть с собой забрал?

— А ты меня еще и обнюхал, извращенец? — зло спросил я, поднимаясь на колени и тут же падая вперед, когда ноги отказались держать скрученное судорогой тело.

Теперь Алексий смотрел на меня сверху вниз, почти себе под ноги.

— Парень, да ты никак мазохист? — удивленно покачал головой Алексей. — Ты же сдохнешь вот-вот, вон уже висок кровью сочится. Любопытный эффект, кстати, ни разу не видел. Кристаллы там были?

— Кристаллы? Алмазы, что ли? — Я машинально коснулся рукой головы и с недоумением посмотрел на запачканную кровью руку.

Ободрался, когда по полу катался, наверное.

— Ты ведь ничего не понимаешь, да? Проспал несколько месяцев, очнулся и сразу в бега, так?

От резкого движения потемнело в глазах, но, несмотря на мои опасения, измученное тело сработало как часы. Нож, уютно устроившийся в рукаве, в потертых кожаных ножнах, словно сам собой скользнул в руку, чтобы спустя секунду воткнуться в грудь сдернутого со стула старика.

— Да все я понимаю, — устало соврал я самому себе, поднимаясь на ноги. — Уроды, укравшие коматозника из больницы, на органы, наверное… Псих, параноик, крадущий по ночам одиноких прохожих, вооруженный спецтехникой… Все нормально, все так и бывает… В дурацких фильмах.

Старательно не глядя на старика, я выдернул нож из тела и, аккуратно оттерев от крови, вернул в ножны. Хорошее приобретение, оставлю себе. Стягивая куртку, я вышел из комнаты. В прихожей распахнул дверцу шкафа, огляделся в поисках чистой, не испачканной в крови одежды и, выбрав длинное черное пальто, уже собрался было уходить, когда взгляд упал на висящую на плечиках черную рясу.

— Священник? Мир без меня совсем с ума сошел…

Обернувшись, я подобрал с тумбочки ключи от машины и, подумав, взял лежащий там же телефон. К счастью, мои опасения не подтвердились, год тот же самый, и я не уподобился спящему герою Герберта Уэллса. Было бы очень обидно. Пальцы забегали по клавиатуре, набирая единственный номер, который я помнил, но в последний момент опомнился и стер его. Звонок потом отследят, и тогда проблем станет на порядок больше. Ничего, скоро я вернусь домой и все узнаю. Вздохнув, надел наконец пальто и, пройдя на кухню, снял с крючка полотенце. Надо убрать следы, еще раз устраивать пожар — это уже слишком.

Машина, старенький «москвич», в свое время активно конкурирующий с «девятками», но павший в неравном бою с разгулом новой рыночной экономики, бессмысленной и беспощадной, завелся, что называется, с пол-оборота, и, хрустнув коробкой передач, медленно покатил прочь от негостеприимного дома. Если повезет, проеду большую часть пути, потом брошу в лесу. Опасно, но гулять в этих краях ночью больше нет желания. Кто знает, кому еще захочется «помочь» пешеходу. Дурдом какой-то. Впору сесть на завалинку, закурить и проворчать: «А в наше время такого не было». Старею, наверное. Хотя сейчас и завалинок нет…

Машина работала отлично, движок рычал, поглощая километры, навигатор, брошенный на пассажирском сиденье, приятным женским голосом давал советы, а я думал, вспоминая сегодняшний поистине сумасшедший день.

Очнулся я весь в засохшей крови, буквально с головы до ног, головой прямо в раскрытом настежь кейсе, обшитом изнутри твердым поролоном, со множеством небольших гнезд. Старик говорил про алмазы, не в этом ли кейсе они были? И куда делись? Забрали убийцы? Логично, вот только меня при этом отшвырнули бы в сторону. Значит, там ничего не было. Впрочем, забудем. Можно подумать, мне и без того загадок мало. Например, почему выкраденный из больницы коматозник, то есть я, был одет? Перевозили в салоне, как якобы пьяного друга? Может быть… А ножны на руке зачем? Пустая кобура под мышкой, куда идеально сел найденный в прихожей на тумбочке древний наган? Ладно, пропустим, может, меня просто продали нелегальным хирургам, а оружие припрятали на теле, дабы в случае проблем иметь козырь в рукаве. Версия притянута за уши, но пусть пока будет.

Документы. Документы на всю мою семью, к тому же поддельные, но так, что я не смог понять, в чем их отличие от настоящих. Отличаются только фамилии, даже фото те же, что были в оригиналах — то ли ловко скопированы, то ли выдраны из настоящих паспортов. Собирались перевозить тело куда-то? Бред. Для этого не стали бы подделывать военник, аттестат об образовании, диплом и даже трудовую книжку. И уж совсем бред то, что такой же комплект документов был на мою жену, даже свидетельство о браке и свидетельства о рождении обоих детей там присутствовали. И все это, бережно сложенное в культурную кожаную папку, сиротливо лежало на столе.

Как я оказался в том доме? Кем были убитые и кто их убил? Трупы явно никто не трогал — как упали, так и лежали, до того как я очнулся. Кровь уже застыла, но разлагаться они еще не начали. Странно? Еще бы! А то, что у коматозника не атрофировались мышцы, скорее наоборот? Когда я в ванной разглядывал свое тело, то не сразу поверил глазам: даже кубики на прессе появились, как годы назад, когда я еще не пренебрегал зарядкой и турником. Ну и, конечно, уродливые рваные шрамы почти по всему телу. Семь штук. Это-то как раз неудивительно. Странно только, вроде должно быть меньше, но не факт. Тогда было некогда считать раны, не о том думал. Я зажмурился, прогоняя из головы всплывшую в памяти картину, но сразу же опомнился, выравнивая машину. Хорошо, что дорога пустая. Почти как тогда, разве что не вечер, а глубокая ночь.

Тоже, кстати, странно. Нет, трасса, конечно, не московская, но за полчаса встретить только одну машину? Да и та быстро свернула на проселок. Впрочем, это я уже придумываю — совпадение, не иначе.

Через некоторое время я начал клевать носом, и потому, когда впереди показались огни кафешки при трассе, обрадовался. Цены здесь, конечно, огромные, но выбирать не из чего. Чашка кофе сейчас была бы очень кстати. И сигареты купить. Да и поесть не помешает, с самого утра во рту ничего, кроме заряженного наркотой бульона, не было. Желудок тут же радостно заурчал, подтверждая правильную мысль.

Когда-то небольшое кафе, у которого даже названия не имелось, теперь не узнать. Старого, оббитого пошарпанным сайдингом непонятного цвета домика больше не было, а на его месте вырос целый отель с остекленным панорамными окнами холлом и огромной забетонированной парковкой. Парковка, несмотря на пустую трассу, была далеко не пуста, я насчитал почти два десятка легковушек и несколько фур, а потом заметил по углам мрачные угловатые фигуры БТР. Три силуэта боевых машин прятались в тени и почти не привлекали внимания. Любопытно…

В холле отеля вдоль стен стояли ряды кушеток со спинками, а у дальней стены светились ярким светом две арки. Через правую четко просматривалась стойка регистрации, а вот слева явно находился бар или ресторан.

— С оружием нельзя, — послышался из-за спины мужской голос.

Обернувшись, я увидел охранника, вышедшего из неприметной двери за моей спиной. Фигура говорящего слегка светилась, отчего я раздраженно поморщился. Охранник же продолжил, судя по всему, неправильно поняв причину моего раздражения:

— Там детекторы в арках, через пару минут вояки набегут.

— Почему вояки? Не полиция?

— Граница области, тут солдат больше, чем на государственной границе теперь, — пожал плечами охранник. — Впервые у нас?

— Да как сказать… Местный, только полгода здесь не был. Сейчас вот возвращаюсь. А что не так с границей области? Какая вообще граница в центре страны?

— А ты как думал? Тот же прииск, только круче — кристаллы-то подороже золота будут. Вот и ловят тех, кто пытается государственных скупщиков обойти. Шпионов тоже ловят… — Тут охранник ехидно хмыкнул: — Можно подумать, наши деятели не продадут все за бугор сами, стоит только бабла подкинуть. Уверен, что за бугром этого добра уже больше, чем у нас. Ладно, некогда мне тут с тобой торчать, ствол сдавать на хранение будешь? Зарегистрированный — бесплатно, левый — косарь.

— Ну и ну… — покачал я головой, потом, опомнившись, уточнил: — У меня только нож.

— Серьезно? Ну ты и псих… — явно удивился охранник, а потом его лицо озарилось догадкой: — В машине, что ли, оставил? Странный ты, нашего брата без ствола даже дома в сортире не застанешь. Ну да твое дело. Давай сюда свою железяку. Вынесешь мне потом бутылочку пива, и хватит с тебя.

— Спасибо, — поблагодарил я, протягивая нож рукоятью вперед.

Проводив взглядом удаляющегося в свой кабинет охранника, я в который раз за сегодня удивленно покачал головой и пробормотал под нос, перефразируя известную поговорку:

— Когда вокруг одни психи, посмотри в зеркало…

Зал придорожного то ли кафе, то ли ресторана не впечатлял какой-то особо шикарной отделкой. Обычное кафе с длинной барной стойкой и простыми лакированными столами, почти пустое, что неудивительно, учитывая время суток.

— Кофе с молоком, — заказал я сонному бармену, проигнорировав табличку с перечислением доступных посетителям безалкогольных напитков.

— Сироп? — уточнил бармен, здоровый мужик лет сорока и, дождавшись отрицательного ответа, не спеша отвернулся к кофемашине, небрежно щелкая по клавише с нужной надписью. — Есть что будете?

— А что есть?

— Полуфабрикаты, — пожал плечами бармен и уточнил, открывая меню на нужной странице: — Выпечка, бутерброды, борщ из коробки, макароны. Кухня ночью не работает.

— Раньше здесь вообще кухни не было. Кофе из пакетика да чебуреки непрожаренные, — обронил я, вглядываясь в меню. — Две сосиски в тесте разогрейте, пожалуйста.

Забрав заказ, я сел за ближайший столик и принялся за еду, обдумывая простой вопрос: как добираться дальше — бросать ворованную машину или продолжать двигаться на ней? А если бросать, то где? Здесь ее оставлять нельзя, на это даже у такого дилетанта, как я, мозгов хватает. Но и дальше на ней ехать опасно. Так ничего и не решив, я доел поздний ужин и вернулся к стойке, заказать еще кофе.

— Полгода здесь не был, а как все поменялось.

Получив очередную чашку с горячим кофе, я наконец решился узнать хоть что-то.

— И не говори. Бедлам тот еще, — согласно кивнул бармен и, не сдержавшись, протяжно зевнул. — Сегодня еще тихо, у вояк проверка какая-то, сидят как мыши. А иной раз как засядут, так всю ночь и гудят.

— Бухают?

— А то! И откуда деньги только берут. Хотя…

— А чего их сюда пригнали? — не дождавшись продолжения, задал я вопрос, не дающий мне покоя весь вечер. — И что за кристаллы, про которые все говорят? Алмазы, что ли, нашли?

— Да какие алмазы, ты с луны свалился? — искренне удивился мой собеседник. — Осколки собирают.

— Болел я, не в курсе последних новостей, — отмахнулся, указав на шрам на виске. — Как-то не до того было последние полгода. Теперь вот домой возвращаюсь и не понимаю, что вокруг творится.

— Дурдом творится, что же еще. Область закрыли, пропускают только местных или тех, у кого есть допуск. Поисковиков с лицензией, вояк, ученых.

— Поисковиков? А, ну да, осколки… Погоди, метеорит, что ли, собирают? — понял наконец я.

— Ну да, а что же еще? На этом сейчас все оставшиеся жители кормятся.

— Что, все собирать кинулись? — не понял я. — На фига?

— Ну, не все собирают, по сути, немногие, остальные в обслуге. Кто торгует, кто к воякам нанимается, кто жилье восстанавливает для тех же вновь прибывших. Плюс скупщики всех мастей.

— И дорого покупают?

— Смотря кто. Официально около десяти тысяч за грамм.

— Ни фига себе! — поразился я. — А неофициально?

— Неофициально почти столько же, но в долларах. Это если здесь. За бугром, говорят, цена еще выше. Намного выше.

— Бред какой-то… — Я пытался осознать услышанные цифры и не верил своим ушам. — Прям Клондайк. Тут же такие глыбы летели, я думал, все — долбанет, и не станет города, а то и всей страны.

— Это да, — вздохнул собеседник. — Молодцы пэвэошники, вовремя подсуетились. Хотя недавно кто-то из умников заявил, что военные просто присвоили себе заслуги, а метеорит развалился сам, уж больно куски находят ровные, как откалиброванные.

— Да ну, — не согласился я. — Говорить сейчас все можно. Да и видел я ракету, которая тот метеорит долбанула на подлете к нам.

— Врешь!

— Видел, видел… — вздохнул я. — Как раз за рулем был в это время, из-за этого и в аварию попал. До сих пор голова раскалывается да в глазах рябит.

— Сильно побился?

— В хлам! — кивнул я и поспешил сменить тему: — Так как мне теперь домой попасть? Где тут пропускной пункт?

— А прям за мостом, — махнул рукой бармен, указывая направление. — С утра откроют дорогу, покажешь документы с пропиской, досмотрят машину — и вперед, езжай себе спокойно. А пока можешь здесь и переночевать.

— Спасибо, подумаю, — кивнул я, пытаясь вспомнить, что за прописка указана в поддельном паспорте. — Пойду пока в машину, документы там оставил.

Расплатившись с барменом и не забыв купить обещанную бутылку пива, я вернулся к охраннику и забрал свой нож.

— Не стал ночевать? — дежурно поинтересовался тот и, не дожидаясь ответа, пожал плечами: — Счастливого пути тогда. По пьяной дороге не гони, шипы поймаешь.

— В смысле?

— На прошлой неделе один лихач решил там проскочить, не заплатив, теперь они перед будкой шипы раскатали.

— А там-то откуда пост? — в который раз за этот бесконечный день удивился я, вспомнив старую, разбитую в хлам проселочную дорогу, идущую по лесу в обход трассы, по которой несколько раз ездил, объезжая километровые пробки, когда ремонтировали мост.

— Ну, не совсем пост, просто будка для сбора денег с таких вот умников, решивших проехать, минуя досмотр.

— Тоже вояки?

— Нет, но те в доле, даже не сомневайся.

— Весело у вас тут… Дорого берут?

— Косарь с машины, — ответил охранник и, заметив, как я расслабился, уточнил: — Баксов.

Кивнув, я вышел и не спеша пошел к машине. Цензурных слов, чтобы описать мое возмущение, не было.

Рюкзак с моими немногочисленными пожитками, как и ожидалось, лежал там, где я его и оставил — на пассажирском сиденье. Впрочем, такие машины обычно не грабят. Что взять у того, кто ездит на детище отечественного автопрома ценой в месячную зарплату обычного работяги? Встречают, как водится, по одежке.

Салон машины даже не успел окончательно выстыть за то время, пока я был в кафе. Хотя сейчас не слишком холодно. Поворот ключа — и практически сразу двигатель зарычал рассерженным зверем. Чертыхнувшись, я вернул на место подсос и задумался, куда ехать. Денег на проезд по «пьяной» дороге у меня было в обрез. А ведь еще неизвестно, что сейчас дома творится, на что они там живут, какие появились проблемы? Раньше я никогда так надолго из рабочего графика не выпадал, даже отпуск себе устраивал раз в два-три года и не больше двух недель. На заработок мы не жаловались, но и особых накоплений не было. Чем больше доход, тем больше появлялось расходов, и наоборот.

Наконец я принял решение. Деньги будут. В крайнем случае займусь поиском метеоритов, благо место, где упала целая гроздь осколков, я хорошо знаю. А сейчас нужно домой. С такими мыслями я включил фары и в недоумении уставился на погасшую панель приборов.

— Не понял?

На всякий случай я несколько раз повернул ключ в замке зажигания, но без какого-либо эффекта. Пусто. Машина умерла.

— Да что за херня сегодня творится?! — рявкнул я, дергая небольшой рычажок у левого колена, открывающий капот, и внезапно успокоился. — Ладно, хрен с тобой, значит, так надо.

Бросив под ноги оторванный тросик, я подхватил рюкзак и не спеша побрел к выезду на трассу.

— Сломалась? — Рядом открылась дверь побитого жизнью уазика, и на снег спрыгнул коренастый мужик лет пятидесяти на вид. — Что, так и бросишь?

— Да ну ее, — махнул я рукой. — Сегодня только взял, а она уже сдохла. — Чинить нечем, да и времени нет.

Пешком дойду. Тут километров сорок-пятьдесят осталось, доберусь налегке.

— Не жалко?

— Нет.

— Ну, твое дело. Куда идешь? — Мужик достал из кармана пачку «Беломора» и, угостив меня, ловко смял гильзу. Прикурил и прищурился, с наслаждением вдыхая дым. — Бросаю курить. Вот и стараюсь не больше половины пачки в день тратить.

— Дело полезное. — Я повторил действия собеседника и, не заботясь о чистоте чужого пальто, оперся спиной на машину. — Ядреные. С армии таких не курил…

— Бывает. А я сигареты не могу курить. Забудешься и задыхаешься потом. Ты не думай, я не выпытываю. Подбросить хотел. Заодно дорогу покажешь, неудобно с картами, да и указатели не везде у вас тут висят.

— Домой. В Липецк. Если тебе в ту же сторону, то поехали. Хотя, если честно, дальше дорога прямая. Едешь все время по главной, и через пятьдесят километров будешь в городе.

— Тогда садись. Только все равно до утра куковать придется. Раньше восьми блокпост не откроют.

— Блокпост… — проворчал я. — Дожили, блин, посреди страны чуть ли не военное положение.

— Оно и есть. Там и комендантский час введен уже два месяца как. И все равно труповозки не успевают улицы по утрам чистить.

— Воюют, что ли?

— Да не, поисковики за свое добро режутся. Да твари эти еще друг друга мочат почем зря, жить-то всем хочется.

— Твари?

— Ну а как их еще назвать? — Мужик со злостью выплюнул окурок в снег и, придавив его сапогом, открыл дверь: — Влезай. Сейчас покемарим, а утром поедем. Все быстрее, чем пешком будет.

— Нет, спасибо. Не могу сейчас спать. Муторно. Да и не пустят меня через КПП. Нет ни прописки, ни лицензии поисковика. В общем, по мнению военных, делать мне там нечего.

— В обход пойдешь? По сугробам? — усмехнулся собеседник. — Ну, как раз к утру КПП и обойдешь.

— Есть там дорога в объезд. Сейчас, как я понимаю, там контрабанду возят. Только дорого очень.

— Безопасно?

— Хрен его знает. — Я пожал плечами. — Полгода в этих краях не был.

— И сколько просят?

— Тысячу баксов за машину.

— Дорого… — Мужик запустил руку под меховую шапку и поскреб затылок. — Пополам?

— Тебе-то зачем?

— Не хочу оружие бросать, а с ним могут и не пустить. Ну и… Поехали, короче. Хватит мяться, прыгай в машину.

Уже выслушав, что я приблизительно знаю о нужной дороге, водитель протянул руку:

— Нюргун.

— Сергей. — Я пожал руку нового знакомого и присмотрелся внимательнее. Черные как смоль волосы, тронутые сединой на висках, темные глаза, маленький рост… Да и самопальные двойные стекла на машине, которые я заметил, уже забравшись внутрь. — Северянин. С Якутии?

— Точно. Из-под Нерюнгри, — кивнул Нюргун, назвав неизвестный мне населенный пункт. — Бывал у нас?

— Давно, в детстве… — кивнул я, вздохнув. — Дед там жил. На Лене. Там хорошо…

— Это у тебя просто детские воспоминания. Или ты путаешь туризм с эмиграцией. Проблем там больше. Цены дикие, работы нет, народ бухает…

— Хорош! — резко перебил я, поморщившись. — Ты мои детские воспоминания не похабь! А проблем и здесь полно.

— Это да, хорошо там, где нас нет, — поддакнул водитель, погрузившись в свои мысли.

Он лишь иногда задавал вопрос, куда свернуть — направо или налево. С трассы мы съехали, вернувшись в сторону Тамбова километров на десять, после чего свернули и, немного не доехав до небольшой деревушки, въехали в лес.

А я думал о своем. Что-то свербело внутри, как будто подсознание уже знало о грядущих неприятностях, а сам я еще о них не имел никакого понятия. Вздохнув, поднял небрежно брошенный под ноги рюкзак и, расстегнув молнию, нащупал на дне кобуру с револьвером. Аккуратно щелкнул кнопкой на ремешке и, достав оружие, сунул его в карман пальто.

— Думаешь, будут проблемы? — обеспокоенно спросил Нюргун.

— Тревожно что-то, — поморщился я. — Да и день сегодня дурной, все через задницу.

Водитель кивнул и полез в карман полушубка за папиросами.

— Ты же бросаешь? — усмехнулся я и, не дожидаясь ответа, попросил: — Угощай тогда.

Будка охраняющих дорогу не то бандитов, не то просто решивших подзаработать местных жителей вынырнула из темноты внезапно, и Нюргун почти сразу утопил педаль тормоза. Про шипы я его предупредил заранее, так что стоило подстраховаться.

Открылась дверь, и в залитом электрическим светом проеме показались силуэты вооруженных людей. Один из них тут же грамотно сместился с освещенного пятачка перед дверью, уходя в тень, второй же сделал несколько шагов к дороге и призывно махнул рукой.

— Поехали, чего теперь думать, — пожал я плечами, хотя сам весь сжался от внутреннего напряжения.