Фамильяр

Алексей Боровиков

Оглянись, офисный работник, среди компьютеров, сканнеров и прочей техники, облачившись в платье из маркетплейса, скрывается не то Эгле — Королева Ужей, не то сама загадочная Мелюзина, а в соседнем цветочном киоске среди распустившихся роз таится неведомый Черный тюльпан, исполняющий заветное желание то, что всего раз дается на всю жизнь и на всю смерть.

Дурман-трава

Ночь искрится вином густо-красного цвета,

Расползается хмель ядовитой змеей.

Всколыхнулись кусты от неспавшего ветра,

И лениво дракон вновь летит над землей.

Заклубился туман над проклятым болотом,

И коварная топь гулко чавкает пусть.

Ведьмы древняя страсть, как волненье от взлета,

У ночного костра пробуждает в ней грусть.

Вскинув голову, вдруг там увидела что-то,

Где средь сонных берез воцарил жуткий мрак.

Быть хозяйкой земель — юной ведьмы забота,

Но не спит в эту ночь докучающий враг.

И с усмешкой она завела странный танец,

Тот, в котором земля ведьме силу дает.

Затаился хитрец тот — дракон-чужестранец,

Наблюдает за тем, как возник хоровод.

Расступилась вдруг ночь, и нечистая сила

Потекла, как река, из забытых камней.

И возня началась в прежде мирных могилах,

Наводя страх и смерть на несчастных людей.

Озарилась земля струйкой лунного света,

Заплясали огни, нечисть стала визжать.

Ведьмы танец затих с наступленьем рассвета,

От прохладной росы она будет дрожать.

А за сонной рекой, в позабытых чертогах,

Где густою стеной встал белесый туман,

Как проклятье давно ослабевшего бога,

Прорастает трава под названьем дурман.