Рыцарь-Инженер. Книга вторая

Александр Шапочкин, 2020

Огромный город, построенный на вершине скалы, рыцари и паровые машины, эльфийки и драконы – всё это ждало «нашего» человека по желанию жены-богини, переродившегося в новом мире. Впрочем, настоящему мужчине всегда мало того, что судьба сама преподносите ему в качестве подарков. Так что, непрерывно двигаясь вперёд, всё к новым и новым достижениям и подвигам, следующий шаг, приводит Эстока в Магическую Академию, где учатся аристократы и герои из разных стран. Как сложится его студенческая жизнь и действительно ли он, единственный землянин ставший игрушкой богов – покажет лишь время! Содержит нецензурную брань.

Часть 19

Встав на ноги и оправившись, деканша гордо прошествовала к стеклянным дверям, ведущим на балкон, остановилась, развернулась и, нахмурившись, посмотрела на меня.

— Так откуда ты, человек, знаешь тайное искусство высших эльфов? — сурово спросила она.

Было у меня большое желание ответить: «От верблюда», — но я сдержался. Ведь, если подумать, рукопашный бой в этом мире как минимум у нас в империи развит откровенно слабо, а потому вот такие «пируэты» вполне тянут на звание «тайное и непобедимое искусство». Как против мужичья, привыкшего к простому мордобитию, так и против аристократов, которые вообще на кулачках махаться считают зазорным.

Так что подобный интерес вполне понятен.

— Не то чтобы я его «знал», — усмехнулся я. — Просто у меня первая жена тоже эльфа. Вот и насмотрелся на вашу национальную акробатику. Скажу честно, лично меня с боевой точки зрения ваша нара’энала не впечатляет…

Девушка задумалась на секунду, потом словно что-то вспомнила и, подавшись вперёд, спросила:

— Твоя жена… случаем не та студентка, которую по блату пропихнули… э… как там было-то… О! Тиасель Нимна? Она вроде бы единственная эльфа на курсе…

— Она родимая, она…

Деканша вдруг поморщилась и презрительно фыркнула.

— М-дам… Осталось только понять, как это зверушка умудрилась выучить нара’эналу… Кто, интересно, пошёл на такое вопиющее нарушение и научил её тайным приёмам?

— Чего? — слегка опешил я. — Какая ещё «зверушка»?

— Ну… твоя лесная эльфийка! — всё ещё задумчиво декан.

— С чего это она «лесная»? — вздёрнул я бровь. — Она такая же как ты. Высшая!

— Как я? Высшая? Ха! — фыркнула девушка, быстро распаляясь. — Я не буду спрашивать тебя, как ты узнал про мою расу, всё-таки дядя ты умный и явно начитанный, но та девица тебя точно вокруг пальца обвела! Ай’мен-эльдару она… знаем мы таких высших!

Эльфа ещё с минуту ходила туда-сюда по кабинету, размахивая руками и что-то бубня себе под нос на родном языке, поглощённая собственными мыслями. Я не мешал, дождавшись, когда она, наконец, вспомнила обо мне и, с тяжёлым вздохом устроившись в своём рабочем кресле, заговорила менторским тоном.

Пришлось выслушать коротенькую лекцию на тему «Все очень нехорошие, одна я д’Артаньяниха!» Не знаю уж как там на другой стороне континента у родственников Тиасель дела обстоят, об этом у неё спрашивать нужно, но вся наша высшая эльфятина оказалась поголовно с прибабахом на почве расовой чистоты и постоянного планирования нового мирового порядка, где на вершине мира, конечно же, будут стоять именно они. А если конкретно, то наш небольшой ромарский анклав этих гордых ушастых разумных.

В общем, что-то там, связанное с полумифическим государством Единой Джамахерией Эльфийского Рейха, существование которого историками доказано не было, но как осколки его вроде как аристократии высшие эльфы верили в него, как и в то, что под их рукой вернётся всеобщее процветание и благоденствие.

Естественно, это я так переиначил для себя длинное труднопроизносимое название той сказочной страны, в котором слова «свет» и «порядок» повторялось раза три, если не больше.

Так что, как оказалось, родичи Тиасель и Эрунвиэль, пообщавшись с представителями других рас, обычно сразу руки бегут мыть, точнее, умываться, потому как низшие, вроде людей, «туманят их взор».

Себя же девушка называла счастливым исключением, подтверждающим правило, потому как в глубоком ушастом детстве была похищена во время набега дроу и продана за три килограмма соли ордену «Грифона». Так что выросла она среди людей в Академикуме, который покидала очень редко, будучи фактически приёмной дочкой у всех бывших деканов Мемодри. Этакий переходящий кубок, который и занял в результате место последнего из них.

— Так что, прости меня, Эсток, — закончила она монолог. — У меня нет желания лезть в твою личную жизнь и тем более портить ваши отношения с супругой, тем более что я знаю, как высоко вы, человеческие мужчины, цените эльфийских женщин, хотя и не можете отличить крокодила от красавицы. Но если это она сказала тебе о том, что происходит из высших эльфов, то я обязана вмешаться! Для твоего же блага!

— М-да… — вздохнул я, поскрипывая стулом. — А сама-то откуда ногомашества национальные знаешь и всё остальное про твой народ, если выросла в Академикуме?

— Когда мне исполнилось девяносто лет, лорд Вартиус, тогдашний глава факультета, привёл мне наставника из Анклава, который здесь со мной, собственно, и занимался. Уж не знаю, чего это ему стоило… — пожала плечиками эльфа. — Закончив обучение, эддан Эммаладиваль хотел, чтобы я ушла с ним, но я отказалась… Так что, сам понимаешь, мне очень интересен тот ренегат, который решился научить лесную эльфу тайному боевому искусству.

— Вот же ты упёртая! — крякнул я. — Ну не веришь, что высшая, ладно! Но с чего ты вообще решила, что она лесная? Может быть, она лунная или светлая…

— Во-первых, я знаю, что вы прибыли в Академикум вместе с девушкой в зелёном костюмчике, который носят наши «зверушки», — словно ребёнку начала объяснять деканша. — Во-вторых, «Тиасель» — имя, конечно, древнее, но особенно распространённое именно у наших «диковатых», а «Нимна» вообще переводится как «фундамент» или «корень». К тому же только у лесных два имени, а не три. А в-третьих, ты меня прости, конечно, Эсток, но ты в зеркало-то на себя давно смотрел? Нет, вот лично на мой взгляд, парень ты очень даже симпатичный, но вряд ли какая-нибудь ещё из эльфийских женщин положит на тебя глаз! Кроме «лесных», конечно! Ты просто не в их вкусе, а вот у диковатых, у них…

Она ещё чего-то говорила, а я вспомнил ночь на берегу озера, проведённую с ушастыми актрисами бродячей труппы, и подумал, что наш декан, похоже, не шибко-то и знакома с реальной жизнью за пределами кампуса, где, собственно, мариновалась в своём соку все эти годы. Так что вряд ли имела много знакомств с другими ушастыми прелестницами, о которых так заумно рассуждала.

— Могу ли я сделать вывод, что сама ты мою Тиасель не видела? Хотя… ты же вроде была на арене, когда я сражался с драконом? — я потёр пальцами переносицу.

— Ну… — она замялась. — Я… в общем, у меня были дела, и я присутствовала только в начале твоего боя и посмотрела концовку в записи с объёмного шара. Но ты был великолепен!

— Понятно. А хочешь, ушастая, я вас познакомлю?

— Меня… — она как-то занервничала и отвела взгляд. — Э… а зачем мне это? Что я «зверушек» не видела, что ли?

«А ведь тебе очень хочется, — я мысленно усмехнулся. — Да и не похоже, что ты вообще презираешь своих лесных собратьев. Просто делаешь вид, чтобы “быть как все” и не казаться странной!»

— Вот и договорились! — хлопнул я ладонью по столешнице. — Приходи ко мне в особняк вечером, я вас, девочки, познакомлю.

— Что? Я же не соглашалась!

— Заодно, поговорите про «зверушек»…

— Но…

— Ну и спросишь, кто её такую «диковатую» там чему учил!

— А вот и спрошу! — выпятила отсутствующую грудь Эрунвиэль. — А теперь марш в класс, а то опоздаешь, а я потом виновата буду!

* * *

Учебное помещение моей «тридцать первой» группы оказалось обычной университетской аудиторией с кафедрой лектора, лесенкой и поднимающимися друг над другом рядами парт, разделёнными двумя проходами. Ничего необычного.

Правда, само здание, где мне предстояло учиться, пришлось ещё поискать, но хоть много времени это не заняло, пришёл я одним из последних, заняв первое попавшееся свободное место рядом с необычайно грудастой брюнеткой, на смазливом личике которой была явственно написана вся мощь её природного интеллекта.

Ну… не первое, конечно, тут я немного приврал. Можно было сесть и поудобнее, но как по мне, соседство с такой вот тёлочкой было предпочтительнее, нежели с надутыми спесивыми хлыщами или группой явного мажористого хулиганья, оккупировавшего верхние парты в дальнем конце аудитории.

Как здесь говорится, каждый выбирает к своему портрету рамку по душе.

Почувствовав рядом чьё-то присутствие, соседка повернулась в мою сторону, похлопала длиннющими ресницами и улыбнулась. А вот её подружка — высокая сухощавая девушка с не шибко приятным лицом и волосами, смотанными в пучок на затылке, — была не шибко-то рада моему появлению.

Из таких, как она, «забывших» расцвести в молодости, на старости лет получаются первосортные старые грымзы, ведьмы и вечные девственницы, считающие, что все мужики козлы, потому как не нашлось идиота, готового жениться на таком чуде.

— Привет! — сказал мне сисярик на ножках очень мягким, грудным голоском, слегка растягивая гласные звуки, отчего ещё сильнее ощущалась мощь интеллекта его обладательницы. — Это ведь ты на собрании факультета выступал?

Впрочем, я знал, что такой говорок очень распространён юго-западнее моего феода, на океаническом побережье и прилегающих к нему принадлежащих империи островах. И пусть поговаривали об их жителях как русские об эстонцах, глупыми аборигенов тех мест, как и островитян, я бы не назвал. Вот хитрозадыми — да!

— Приветствую, юные леди, — я улыбнулся и слегка склонил голову, поднося левую руку ко лбу, как было принято приветствовать благородных дам, если у тебя на голове нет шляпы, после чего отрекомендовался: — Маркиз Эсток д'Вергри к вашим услугам!

— Баронета Эйдра Ольдер, — представилась, в свою очередь, грудастенькая, — с Фендорских островов, а эту невежливую буку зовут баронета Фин-Фин…

— Я сама могу представиться, — перебила соседку звонким отрывистым голосом, которым хорошо отдавать команды солдатам, хотя она так же растягивала некоторые буквы. — Баронета Фин-Фин-Фенда-Фендала Циммермёдхен Вайнерштиген фон Уэльзер! Поморско-океаническая город-крепость Уэльзер! Прошу помнить и не л…

Видимо, она хотела сказать «и не лезть», но вовремя заткнулась и отвернулась от нас.

Хм… поморско-океаническими крепостями назывались своеобразные морские укрепления, чем-то отдалённо напоминающие знаменитый форт Боярд, выстроенные на скальных островках посреди бескрайних вод, но, в отличие от подобных укреплений на Земле, ещё и имеющие под собой целый многоуровневый город.

Вообще, насколько я помнил, изначально их строили амрийцы, своеобразные «морские люди», промышлявшие пиратством на побережьях. Сделать с ними империя ничего не могла и долгое время вынуждена была терпеть эти безобразия, а затем в поморских крепостях разразилась страшная эпидемия, и когда она сошла на нет, воевать уже было, по сути, не с кем.

Немногочисленные выжившие быстренько согласились на все условия, а в опустевшие бастионы начали заселять отбывших свой срок каторжан, ссыльных и прочих неугодных, но готовых встать на путь служения стране, наказав им держать водные границы государства на замке.

Два в одном. Одновременно и тюрьма, бежать из которой практически невозможно, и государева служба.

Ну а чтобы куча мужиков не скучала в одиночестве, туда стали отправлять совсем уж падших женщин, а также заёмщиц, которых не соглашались брать в рабство в счёт уплаты долга.

Было всё это давно. За прошедшие века у амрийцев появились собственные флотилии, а получившаяся человеческая солянка переварилась в эдакое лояльное империи пиратско-робингудское братство, весело пощипывающее побережья более южных стран, в которых была не наша псевдоевропейская, а чуть более арабско-османской культура.

В общем, можно сказать, что эти люди сидели на своих камнях с голым задом, но делали это гордо и с осознанием стоящих за их спинами десятков и сотен поколений славных предков.

Больше в разговор сухощавая не лезла, а вот с островным сисяриком мы очень мило разговорились, так что я даже не заметил, когда у меня за спиной кто-то остановился и отреагировал только на удивлённо приподнятые брови девушки.

На плечо мне легла рука, а чей-то незнакомый голос произнёс:

— Слышь, паря, это моё место, так что уматывай от… Уй…

Со взятой в зажим кистью и вывернутым суставом продолжать парень не смог, креветкой согнувшись над моей партой. Я же, подавив внезапно вспыхнувшую злость, как и желание приложить хама мордой об стол, вежливо поинтересовался у грудастенькой Эйдры:

— Твой приятель?

— Первый раз вижу, — немного по-детски помотала она головой. — Может, Фин-Фин?

— С идиотами не знаюсь, — бросила та мельком взгляд на парня.

— Пусти, сука, заколю нах… — заорал он на всю аудиторию. — Я тебя на ду…

А… не подавил я в себе полностью последних желаний! Поняв это, я быстренько исполнил их, намотав на кулак его длинные волосы и несколько раз с чувством приложив парня лицом о столешницу. Жалея, что это не бортик моего фонтана, после чего просто скинул бесчувственное тело в проход под одобрительный гул большей части группы. Только мажоры на своей жёрдочке как-то притихли.

— Он там живой? — поинтересовалась у меня соседка.

Вообще-то, как по мне, так мог бы и сдохнуть, вряд ли у меня из-за этого было бы много проблем в будущем, но ради приличия я наклонился над ним, а заодно, позаимствовал из кармана белый платочек с вышитыми инициалами «Л.С.», которым вытер парту от крови и, скомкав, бросил на тело парня.

— Дышит, — ответил я грудастенькой, и она, удовлетворённо кивнув, явно выбросила незнакомца из головы.

Ну а что? Простые времена, простые нравы. Кто кому морду набил — тот и прав, а со всем остальным потом разобраться можно.

Минут через пять в аудиторию медленно вполз древний старичок, которого поддерживали под руки двое крепких парней в форме обслуги Академикума.

Наткнувшись взглядом на всё ещё бессознательное тело, а сидел я прямо около прохода, он немедленно принялся ругаться на нынешнюю молодёжь, несдержанную в потреблении вина и предпочитающую получению знаний нажраться вусмерть и валяться, как свиньи в грязи.

Вот, мол, в его время вино они пили цистернами и не пьянели, а только и делали, что гонялись за знаниями и за юбками. И куда нынешняя деканша только смотрит?!

Закончил же он сакраментальным вопросом: зачем его вообще сюда привели, и как скоро ему подадут обед?

Один из поддерживающих его парней немедленно что-то зашептал старику на ухо. Препод покивал, вновь увидел «тело», опять поругался на нынешнюю молодёжь и, приказав утащить «негодяя» в холодную, чтоб тот поскорее протрезвел, был отведён к кафедре, в бортик которой вцепился, словно голодающий в жирный свиной окорок.

И тут дедулю будто подменили! Обновлённый могучий старец, имперский паладин Эллидии, Охтин-Альберт фон Цюльман расправил плечи, осмотрел молодым, острым взглядом аудиторию и забабахал такую вводную лекцию, что под конец мы все дружно аплодировали. Причём стоя!

Мало того что говорил он интересно, не повторялся и не сбивался, а на вопросы из зала, когда дозволял их, отвечал с толком и по делу, так ещё и умудрился влить в нас кучу дополнительных знаний.

Так мы узнали, например, что факультеты названы в честь четырёх великих рыцарей Грифона, верных сподвижников Героя двух Богинь Артиса, ставшего позже первым императором Ромарской Империи и, собственно, заложившего основу нашего государства.

Уроки у нас все последующие пять лет будут делиться на три типа. Лекции, на которых нам будут читать: этику, политику, военное дело и стратегию, основы стихосложения и прочие науки. Эвентумы, куда входили как тренировки с оружием и магией, так и «учебные» балы, приёмы, банкеты и выступления, а также прочая социально значимая муть. Ну, конечно же, практика, сводящаяся к выполнению различных заданий и походам групп студентов в разнообразные в подземелья. Вначале в учебные, под неустанным присмотром наставников, а затем и в настоящие с представителями от гильдии авантюристов. А также ранговые сражения с представителями других учебных заведений.

И первый выход у нас, кстати, уже на следующей неделе.

Ну а в конце каждого года нас всех ждёт большой экзаменационный турнир, вначале внутри Академикума, а затем лучшие из лучших отправятся в Большой Имперский Колизей, дабы встретиться там с представителями других школ.

Лекция закончилась, ещё раз осмотрев аудиторию орлиным взором, могучий старец, отпустил, наконец, кафедру, сразу же превратившись в древнего дедульку, и немедленно задремал, подхваченный под руки верными помощниками под наши не стихающие овации.

Всё — отбарабанили! Первый учебный день подошёл к своему логическому концу, и на улице уже вовсю кучковался народ. Юноши и девушки знакомились друг с другом, встречали старых друзей и приятелей, а кое-кто спешил поскорее покинуть район Мемодри, ведь, как я понял, преподаватели отчасти специально формировали факультеты так, чтобы разбить заранее известные группы.

Ладно, я, моё попадание в «апельсинки» устроило одно ушастое недоразумение, но показателен был пример нашего геройствующего япошки, которого явно целенаправленно разделили с Аквой и Сайто.

Но в любом случае можно было не сомневаться, что сегодня вечером и ночью в кабаках непосредственно примыкающих к Академикуму районов состоится грандиозная гулянка с массовыми возлияниями и мордобоями. Ну а завтра, и в этом я тоже был абсолютно уверен, пройдёт целая волна дуэлей, вследствие которой во многие благородные семьи через пару месяцев будут отправлены письма с «искренними» соболезнованиями.

Попрощавшись с Эдрой и Фин-Фин, которая, гордо хмыкнув и вздернув нос, зашагала за своей аппетитной подружкой, и именно здесь меня и нашёл «стрижонок».

«Стрижи», в большинстве своём мальчишки, дети небогатых, а то и вовсе бедных горожан, подрабатывающие в специально созданной много десятилетий назад службе доставки срочных, но не шибко важных сообщений. Работка эта была откровенно так себе, платили мало, да к тому же считалась подобное занятие довольно рискованным, потому как порой посещать приходилось такие клоаки Ариэльдейла, в которые и вооружённый отряд взрослых ясным днём по доброй воле не сунется.

И всё равно с согласия родителей или без детишки шли и устраивались на подобную подработку. Потому как побегать по городу в похожей на кепку шапочке, украшенной круглой начищенной бляхой со схематичным изображением птички, считалось у местной ребятни сродни работе пожарника или космонавта в моём далёком земном детстве.

Вот и несущаяся по нашей улочке соплюшка, громко выкрикивавшая моё имя, была, видимо, из очень небогатой семьи. Старенькое, латанное-перелатанное платьице, простенькие башмачки «на вырост» с кожаной подмёткой и деревянным окованным каблуком, рубашечка, явно ношенная уже не одним поколением старших сестёр, и полный гордости взгляд, когда она поправила свою кепочку, чтобы я лучше видел блестящую бляху, и сделала неумелый книксен.

Отдав мне письмо и получив полагающиеся ей три медные монеты и ещё одну лично от меня, девчонка, сияя от счастья, хотела уже умчаться прочь, но я её остановил. Вскрыв конверт, быстро прочитал содержимое. Хмыкнул и, достав из кармана записную книжку с отрывными по линии перфорации листочками, быстро написал четыре сообщения. Одно Таро-Герьерту, другое Саурилу, а оставшиеся два Сайто и Саберу.

Первые нужны были мне как минимум в качестве секундантов на только что подтверждённой дуэли, которая состоится через полтора часа. Хотя бы один из них, потому как у всех могли быть неотложные дела.

Мало ли чего надумают учудить эти «цветные», лучше иметь при себе много людей, чем идти одному. К тому же карабина у меня с собой нет, да и не нужен он по условиям, которые выкатила мне «принимающая» сторона. А Сабер со своим никогда не расстаётся, таская его порой в дико неудобной, на мой взгляд, большой набедренной кобуре.

Да и вообще, это всё-таки дуэль, причём лично я, бросая вызов, не желал убивать идиота, а потому произнёс обычную ритуальную фразу приглашения на поединок. По сути, до первой крови или сдачи, что считалось вполне нормальным для нанесённого им оскорбления.

Впрочем, «тело» решило усугубить и на правах вызываемой стороны назначило мне бой до смерти с магией, но без артефактов и метательных средств, зато со свободным выбором как единственного оружия, так и доспеха.

Скотина, конечно, но в целом меня подобная формулировка вполне устраивала, куда хуже было бы, если бы этот «синий рейнджер» был мастером лёгкого меча и назначил мне дуэль на шпагах.

Но в любом случае всегда оставался шанс, что кому-то придётся относить раненого меня домой, а то и доставить супруге то, что останется от павшего героя.

Получив от меня положенные двенадцать монеток, к которым я для ровного счёта добавил ещё три медяшки, счастливая девочка на первой околосветовой отправилась выполнять поручение, я же ещё раз перечитал принесённое мне письмо и криво ухмыльнулся.

— Хитрый, значит… Интересно, что ты там задумал? — посмотрел на высокую башню, в которой располагался деканат, затем развернулся на каблуках, от резкого движения красиво хлопнув плащом, и зашагал к выходу из района.

* * *

— Вот подлец, — покачал головой Сау, вновь приложившись к кубку с искристым красным вином, в глубине которого действительно на свету можно было увидеть множество мелких золотых блёсток. — Знал же, что ты не можешь использовать магию!

— Ну, — я развёл руки в стороны. — Что тут поделаешь, всем жить хочется.

— Но честь…

— А что «честь»? — ухмыльнулся я. — Честь она мертвецу всё равно, что припарка. Да не волнуйся ты, я, в общем-то, ожидал чего-то подобного. Уж больно подленькая компания собралась вокруг моей бывшей невесты…

Мы с маркизом дружно хмыкнули, видимо, вспомнив дурочку-Аэрис. На летней террасе небольшой кафешки, расположенной на одной из центральных улиц Академикума, было уже довольно многолюдно, но общую встречу я назначил именно здесь, а не у себя в особняке, до которого было топать и топать.

Первым достаточно быстро явился Сауриал в своём красном плаще Альбиоркоя, Таро же отправил мне «стрижом» записку, где говорил, что искренне сожалеет, но после вступительной лекции его вызвали в деканат, но он непременно будет на дуэли.

С маркизом они были в разных группах, да и учебные здания у них находились довольно далеко друг от друга.

Сайто ничего не ответил, возможно, посланная мной «стрижиха» просто не нашла парня в Груадане, ну а Сабер тренькнул мне на парный амулет связи, явно давая понять, что получил сообщение.

— Смотри… — кивнул Сау куда-то на площадь. — Тот паренёк, которого ты посылал к своим горничным, возвращается.

Действительно, отловив ещё одного свободного «стрижа», пускавшего слюну у витрины со сладостями, я за пару леденцов сверх обычной платы договорился, что он метнётся молниеносным кабанчиком ко мне в особняк и передаст девочкам, чтобы они принесли мою нормальную одежду. Так как доспехи остались дома в феоде, а то, что срочно делали для меня в гильдии, было ещё далеко до финальной готовности.

Так вот, этот же самый паренёк сейчас сломя голову нёсся в нашу сторону и только каким-то чудом не попал под копыта коней, запряжённых в лёгкую двуколку, вывернувшую из-за поворота.

Не обращая внимания на забористый мат кучера, он добежал до нашего столика и, тяжело дыша, вручил мне вскрытый золотистый конверт.

— Ваша… служанка…. просила… доставить вам это как можно скорее, — задыхаясь, произнёс он и выжидающе посмотрел на меня. — Это письмо вам в особняк доставил «сриж» сегодня в полдень….

В то время как я разворачивал несколько раз сложенное послание, Сау, не дожидаясь, расплатился с маленьким почтальоном, и тот, вынув из кармана уже явно облизанный не один раз леденец, унёсся прочь.

— Хм… — произнёс я, вчитываясь в строки, написанные убористым, явно женским почерком. — Интересно…

Закончив, я протянул тонко пахнувшую духами бумагу, заинтересовано наблюдавшему за мной Сауриалу. Приняв её, он прочитал вслух:

— Отнеситесь к этому посланию как можно серьёзнее и прошу вас считать всё написанное правдой! Димиан д'Герц, сын вассального роду д’Монсерю барона Рихектера д’Герца является признанным гильдией магов специалистом в области стихии молнии. Сражаться с вами он будет облачённым в полный латный доспех родраунского типа. В качестве оружия Димиан непременно выберет длинную боевую алебарду с пламенеющим лезвием, раздвоенным шипом на навершии и крюком с обратной стороны обуха. Оружием этим он владеет превосходно. Его секундантом будет некто Рафаэль Абареста, ни в коем случае не доверяйте этому человеку и обязательно проверьте свой защищающий от ментальной магии медальон! Молю вас, не относитесь к моему письму с пренебрежением и будьте аккуратнее с этими людьми, они планируют убить вас любой ценой! Желаю победы!

— Ты подпись почитай, — хмыкнул я, поймав взгляд маркиза.

— «Доброжелатель», — произнёс Сау, вновь поглядев на бумагу. — Почерк тебе знаком? Он вроде женский…

— Нет, — честно ответил я.

— Может быть, принцесса Вольфрозен? — Сауриал задумчиво почесал щёку.

— Не думаю, что она пользуется фразочками типа «молю вас», — ответил я.

— Ну а тогда кто? — согласно кивнул парень. — Ну не леди Аэрис же… чтобы такая, как она, сдавала своих «милых друзей»…

— Вот я сижу и думаю, кто?

— А может, они сами…

— Там увидим, — пожал я плечами. — В любом случае знание — сила. Нужно готовиться к чему-то подобному, либо к тому, что всё на самом деле диаметрально противоположно написанному. Вот только… зачем тогда о противоментальном артефакте предупреждать! Не вижу, где здесь может быть подвох, ведь его на дуэлях снимать не требуют по любым правилам и условиям.

Минут через двадцать подошли Сайто и Рафаэлла. Девушка выглядела уставшей и обеспокоенной, а по лицу республиканского мага, как обычно, трудно было понять, о чём он думает. Впрочем, устроившись поудобнее и ознакомившись с письмом «доброжелателя», он нахмурился ещё сильнее и выдал то, что было у него на уме.

— Эсток, давай не будем рисковать, — он посмотрел на меня в упор своими чёрными глазами. — Условия дуэли откровенно нечестные, так что никто тебя не осудит, если мы сделаем замену.

— Ну, не могу не признать, что мысль разумная, — вынужден был согласиться я. — И кого ты предлагаешь на роль бретёра?

— Странный вопрос, — пожал плечами парень. — Себя конечно. Это в данном случае самый логичный ход. Я неодоспешенный маг и…

— Прости, Эмбер, — я отрицательно покачал головой. — Не пойдёт…

— Если ты из-за того случая, — чуть потемнело его обычно спокойное лицо, выдавая истинные эмоции, — то я…

— Нет, — перебил его я. — Дело здесь в другом. Я тебе благодарен, Эмбер, и в других условиях мы бы поступили именно так, но сейчас ты, как и Герберт, наихудшие кандидатуры для подмены.

— Объяснись…

— Да что тут объяснять, — я со вздохом откинулся на спинку стула. — Вспомни сегодняшнюю совместную церемонию, и сам всё поймёшь.

Парень задумался, а затем медленно кивнул, поправив свой фиолетовый плащ Груадана.

— Да, — произнёс японец. — Ты прав. Прости…

— Эй! Умники! — воскликнула Айя-Рафаэлла, которая до этого переводила встревоженный взгляд с меня на Сайто и обратно. — Вы, может быть, нам, неразумным, объясните, почему не следует идти на подобный с ваших же слов самый логичный шаг?

— Всё просто, — ответил ей бывший соотечественник. — На церемонии вступления проректор Вагз объявил меня и Герберта лучшими из сдавших экзамены. А затем, когда наш несдержанный Герой влез восстанавливать справедливость, прилюдно и совершенно незаслуженно ославил Эстока. Дуэль состоится в парке, и, скорее всего, там будет куча народу, так что выйди против его противника кто-нибудь из нас, репутация маркиза д’Вергри рухнет ниже плинтуса. Если вообще не зароется под землю.

— Понятно…

— А я вот не понимаю! — воскликнул Сау, хлопнув ладонью по столу. — Почему ты тогда ничего не сделал? Эсток?

— А что ты хотел, чтобы я сделал? — усмехнулся я. — Прямых оскорблений этот Вагз мне не нанёс… ну мало ли какие там у них проблемы с бумагами, ты пойди ещё разберись. А так, что я должен был сделать? Вылезти на сцену и начать спорить со стариком, доказывая, что победил дракона? Так ты настроение толпы разве не почувствовал? Да меня бы освистали и всю жизнь вспоминали эту выходку! Или ты хотел бы, чтобы я показал себя полным неадекватом, вытащил пистоль и грохнул старпёра? Есть, знаешь ли, ситуации, Сау, когда лучше промолчать…

Маркиз грязно выругался, признавая мою правоту, но, не удержавшись, всё же сказал:

— Но… так оставлять подобное…

— А кто сказал, что я так всё оставлю? Поверь, он у меня ещё поплачет, — усмехнулся я. — Но с такими людьми не следует пороть горячку. Они от этого только выигрывают.

— Точно! Сауриал! — воскликнула Рафаэлла, вставая. — Он может подменить тебя на дуэли! Он же владеет магией огня!

— Ну, я… — замялся Сау.

— Ты что? Смерти парню хочешь? — осадил её я. — Да у меня и то больше шансов против доспешного мага-алебардщика. Так, в общем, не волнуемся, народ. Если всё написанное «доброжелателем» правда, то у меня есть план с довольно неплохими шансами на успех! Только… прости уж, Сау, но я попрошу опять именно Эмбера быть моим секундантом. И подожди, не возражай…

Я постучал пальцем по разложенному на столе письму. А Сайто понимающе кивнул.

— Если этот Рафаэль такой человек, что написавший советует проверить свои амулеты от ментального воздействия, то пусть лучше ему противостоит квалифицированный маг! А ты присмотришь за их кодлой.

— Понял, — кивнул маркиз. — Полностью соглашусь. Это разумно!

Спустя ещё пятнадцать минут к нам присоединились Сабер, моя супруга и Аква. Тиасель в своём тёмно-синем плаще была необычайно собрана и серьёзна, скрывая под этой маской всё нарастающее волнение. Так что она позволила себе только излишне крепко обнять меня, пробормотав что-то на своём родном языке, а дальше её чувства отражали только подрагивающие пальчики, которыми она сжимала мою ладонь.

Видимо, именно так должна была вести себя женщина из высших эльфов в таких ситуациях, хоть это было и не свойственно ушастой.

Последними явились кошкокролики с моими вещами. Заплатив пару серебряных хозяйке кафе, я получил разрешение переодеться во внутренних помещениях и, попросив боевых секретарш помочь, через пять минут был готов к труду и обороне. После чего мы дружно выдвинулись в центральный парк Академикума.

Как я и предполагал, народу здесь сегодня было полно, и, естественно, намечающееся зрелище, привлекло всеобщее внимание. На дорожках вокруг указанного в письме места, стояло даже несколько карет и закрытых экипажей, что заставило меня подумать о том, что кто-то намеренно разрекламировал предстоящую дуэль.

Группа разноцветных рыцарей уже дожидалась нас на облюбованном для поединка газончике, поросшем изумрудно-зелёной травой. Особенно выделялся мой противник в родраунском доспехе, аналоге земного «максимилиановского», опиравшийся на длинную алебарду. А рядом, вздыхая, прохаживался мужчина в годах, в робе прокуратора и накидке с изображением грифона Академикума.

Сайто как мой секундант направился прямо к нему, а мы расположились на другой стороне газона напротив рыцарей.

Одновременно с Эмбером к будущему судье-регулятору подошёл, отделившись от приятелей, Аэрис, высокий молодой человек довольно приятной наружности с впечатляющим достоинством в виде «грузинского» носа, да к тому же в алом плаще Альбиоркоя. Видимо, тот самый Рафаэль, о котором предупреждал «доброжелатель», вот только не думал я, что он окажется студентом.

Кстати, ни самой моей бывшей невесты, ни её подруги Вольфрозен я так и не увидел. Видимо, одна, действительно обиделась на другую, а нежная душа первой решила не вынести подобного кровавого действа. Ну, как говорится, оно и к лучшему.

Секунданты и судья о чём-то переговорили, и прокуратор вышел на середину газона.

— Дуэлянты, сблизьтесь, — скучающим голосом произнёс он. — Итак, я объявляю начало дуэли между бароном…

— Эм… уважаемый… — окликнул прокуратора Сайто, как-то нехорошо улыбаясь.

— Прошу прощения, — всё так же делано скучая, но немного нервно, ответил судья. — Между маркизом д’Вергри, студентом факультета Мемодри Имперского Академикума и Бароном д’Герц. А сейчас я должен проверить дуэлянта д’Вергри в связи с опасениями стороны барона д’Герц относительно возможности обмана со стороны…

— Простите, а вы точно прокуратор? — ехидно спросил японец. — Что-то я не слышал никаких опасений, высказанных… мне.

В общем-то, всё с этим типом было понятно, как нам, так и окружающим.

— Молодой человек, в соответствии с дуэльным кодексом опасения могут быть высказаны в любой момент… — занудел мужчина, но Сайто не дал ему продолжить.

— В соответствии с дуэльным кодексом, судья-регулятор, заранее приглашённый одной из сторон, не вправе прилюдно высказывать какие-либо «опасения» этой стороны, не озвучив их секунданту противоположенной стороны.

— Прошу прощения… — проныл служащий Академикума.

— Я думаю, можно считать, что я их вам высказал, — слегка кривя губу, произнёс Рафаэль.

— Нет, нельзя. Вы должны прилюдно извиниться за промах вызванного вами регулятора.

— Я?

— А вы вообще дуэльный кодекс читали?

— Хорошо! Я извиняюсь…

— Что вот прям так? — усмехнулся Сайто, я же тем временем спокойно достал и разложил двуручник и с силой воткнул его в землю перед собой.

— А как вы ещё хотите? — возмущённо спросил Рафаэль.

— Извинения произносятся перед лицом потерпевшего дуэлянта с преклонением левого колена, — зачитал по памяти Сайто. — Прошу…

— Хорошо, — наливаясь кровью, произнёс парень и выполнил то, что сказал мой секундант.

— Говорить следует громко.

Он повторил.

— Итак я продолжу освидетельствование? — уже дёргано спросил прокуратор.

— Прошу, — слегка издевательски произнёс японец, красиво отводя правую руку от сердца.

— Итак… — мужчина вынул похожую на лупу магическую линзу и посмотрел на меня. — Итак, опасения подтвержде…

— Простите, — перебил его Сайто. — Вы зрячий человек?

— У вашего дуэлянта есть артефакт! — повернувшись, закричал на него прокуратор. — Его меч…

— А я не вижу у него меча в руках, — холодно ответил парень. — Вы бы ещё сопровождающих проверили.

— Не превращайте дуэль в балаган… — прошептал Рафаэль.

— А вы бы вообще помолчали! — усмехнулся ему в лицо мой секундант. — Вопрос касается не вашего подопечного.

— Хорошо… больше артефактов у него нет, я разрешаю дуэль! — взял себя в руки прокуратор. — Но если д’Вергри только притронется к…

— Возражаю! — поднял руку Сайто.

— Что ещё?! — зарычал судья.

— Подойдите — и я вам скажу, — японец опасно улыбнулся.

Ещё с минуту они о чём-то тихо спорили. Затем прокуратор посмотрел на моего противника сквозь лупу. И громко сказал:

— Я не вижу проблем.

— Его алебарда — магический артефакт! — громко крикнул, уже работая на публику, Сайто.

— Не вижу проблемы, — взорвался судья. — Это священное оружие рыцарей Ордена морской волны.

— Да вы издеваетесь!

— Сайто! — не выдержал я. — Да забей уже! Понятно, что это примитивная подстава, давай начинать уже.

— Ты уверен? — выгнув бровь, посмотрел на меня парень. — Без оружия?

— Да. Раньше сядем — раньше выйдем… — ответил я, хотя вряд ли кто-нибудь понял шутку. — С остальным разберёмся позже… будем преодолевать несправедливость!

Мои ребята и девчата за спиной дружно ахнули. А… похоже, Тиасель тихо заплакала.

— Ну, как знаешь, — японец неодобрительно покачал головой и, видимо, простился со мной. — Как пожелает мой подопечный.

Рафаэль заулыбался, а судья, облегчённо вздохнув, дал отмашку к началу боя и вышел между нами, возведя по периметру простенький барьер.

Захлопнув забрало, Димиан эффектно провернув пару раз свою алебарду над головой и встал в стойку. Я же остался на месте. Теперь всё должно было решиться в доли секунды, и я был к этому готов.

Почему-то я верил тому, что написал «доброжелатель».

Судья дал отсчёт, махнул и отбежал в сторону. Практически сразу мой противник вытянул вперёд руку и выпустил заранее подготовленную магему. Слава богу, именно молнию, которая ветвистой линией протянулась между нами и…

Естественно ушла в громоотвод, которым послужил мой меч, воткнутый в землю. Всё-таки мифрил, из которого были сделаны фрагменты его лезвия, один из лучших проводников, да и остальные металлические элементы тоже хороши.

Увидев, что подлянка не удалась, парень издал боевой клич и, размахивая алебардой, бросился прямо на меня… Я же медленно вытащил из карманов обе руки, в каждой из которых было по забранному у моих кошкокроликов во время переодевания «Дерринджиру».

Раздалось три хлопка-выстрела, и труп Димиана, выронив отлетевшее в сторону оружие, покатился, лязгая доспехами, по земле. Пистолетики были довольно точные на разделяющем нас расстоянии, я почти сразу попал в щель забрала. К тому же, будучи чисто механическими по местным меркам, артефактами типа моего «Отто» они не являлись. Ведь так в этом мире именовалось исключительно то, что работало только благодаря магии.

Ну а патроны — их только делали наши маги под стазисом, а в остальном чистая механика и даже никаких остаточных следов колдовства. Да метательным оружием пистолетики не считались, список был чётко очерченным, а это так, даже не оружие, а забавные металлические щёлкающие игрушки.

— Возражаю! — заорал Рафаэль, но его заглушил восторженный рёв большинства наблюдавших за дуэлью студентов, которые сейчас явно были на моей стороне.

— П… п… подтверждаю победу маркиза д’Вергри! — выдавил прокуратор, уставившись в землю.

Знал, зараза, что деваться ему некуда. А одна из закрытых карет тут же тронулась с места и поехала к выходу из парка.