У Света и Тьмы. Книга вторая. Агент Сатаны в Раю

Александр Черенов

Счёт выставлен – и надо платить. Форму оплаты назначает Сатана: командировка в Рай в качестве «засланного казачка» для выполнения спецзадания. Согласие жертвы не требуется – и та соглашается сразу. А тут ещё Сатана уверяет героя-жертву в том, что Администрация Рая – вполне приличные люди, с которыми можно иметь дело без опаски… если держишь ухо востро. Князь Тьмы многозначительно определяет предстоящее задание как ежедневный подвиг. «Подвиг разведчика»…

Глава шестая

— Ну: пошли по объектам?

Мафусаил тронул меня за локоть.

— Кстати, ничего, что я — «на ты»?

— Валяй…

Всю дорогу Мафусаил то и делал, что «брал под козырёк». Кому ни попадя». Налево и направо. И всё время — «вторым номером». Явное несоответствие моим представлениям о субординации. Наконец, я не выдержал.

— Слушай, брат, я ничего не понимаю. Не хочу тебя обидеть… но я считал… ну, то есть, читал, что архангел — это всего лишь второй чин третьей степени. То есть, второй с «хвоста». Ну, вроде как предпоследний человек. Если «перевести на наши деньги» — что-то типа старшего лейтенанта. А тебе козыряют напропалую!.. Ты не обиделся?

— На то, что козыряют напропалую? — хмыкнул Мафусаил. — Шучу. Нет, конечно: ты прав. Но кое-что объяснить нужно… Долгое время штатный персонал рая делился по категориям. Категорий, то есть, степеней, было три. И в каждой — по три чина. Даю в порядке убывания. Высшая степень: серафимы, херувимы, престолы. Ну, херувима ты уже видел — а серафим примерно такой же «красавец». Только о шести крыльях. Средняя степень: ангелы Господства, Силы и Власти. Ну, и низшая: ангелы Начала, архангелы и просто ангелы.

Всё это Мафусаил говорил на ходу, не забывая зорким глазом стрелять по сторонам, козырять в ответ, и ещё обращать моё внимание на местные достопримечательности. Прямо — не ангел, а Цезарь в миниатюре.

— Как ты правильно заметил, «в пересчёте на Ваши деньги» архангел тянул максимум на старлея. А подъархангелы вообще не значились в иерархии… Но эволюция не стоит на месте.

«Юморист! Вот уж не ожидал услышать шутки в раю! Даже, если он — такой один, всё равно приятно!».

— Время — тоже. И идя в ногу со временем, архангелы вышли на первое место. И по объёму полномочий, и по близости к Господу. Мы не интриговали: мы совершенствовались. В отличие от конкурентов. В результате Господство, Сила, Власть перестали быть лишь обозначением должности. Пока их «правообладатели» состязались портфелями, архангелы — самые толковые из всего ангельского сословья — наполнили эти понятия содержанием. И стали носителями модернизированных чинов.

Я усмехнулся: как мне это знакомо. По Земле.

— Когда прежние чины спохватились, было уже поздно: реальная власть, реальная сила и реальное же господство перешли в руки архангелов. Господь, как человек умный — да простится мне такое кощунство — понял, что ему выгоднее де-юре закрепить статус-кво, чем отыгрывать назад.

И он осуществил административную реформу.

— Давно?

— Да, нет. Но человека ещё не было. А до вас дошли устаревшие сведения. Ну, как тот свет далёкой звезды, который некоторые принимают за само светило. Звезды уже нет — а свет всё ещё «косит» под неё в пространстве.

«Ну, и ну: и физик, и лирик — „в одном флаконе“!»

Мой взгляд случайно упал на спину провожатому. Исключительно в процессе блуждания. Но падать было некуда: крылышки в наличии отсутствовали. Взгляд мой, разумеется, был тут же изловлен и препарирован.

— Картинок насмотрелся? — хмыкнул Мафусаил. — С купидонами? Ты видел у Господа оперение? Или что-нибудь похожее на него? Нет? А у тебя есть?

Пальцы моей правой руки непроизвольно сложились в щепоть.

В следующее мгновение я — также непроизвольно — уже осенял себя крестом.

— Свят, свят — как говорится!

— Правильно! А почему? Потому что — «по образу и подобию»!

Уподобляясь родным попам, Мафусаил назидательно воздвиг указательный палец.

— Ну, а как же серафимы с херувимами?

Знай наших!

— Сравнил!

Формат мафусаиловой ухмылки остался прежним.

— У них — иные функции: тут и думать нечего!

И тут Мафусаил опроверг себя: задумался.

— Хотя не исключено, что они — пробный вариант. Черновой. А потом Господь увидел, что для массового производства это не годится — и переиграл. А этих оставил. Может — на память. Может — для коллекции. А, скорее всего — для устрашения.

— Значит, ангелы — всё же Божье творение?

— Все мы — Божьё творение.

Тактично уклонился!

— Все и вся. Хотя есть и противоположные взгляды. На генезис ангельского сословья. С одной стороны, это должно льстить. Ну, как же: а вдруг мы — «одного поля» с Господом?! С другой — не приведи, Господи! Ведь, если это так, то неизбежен вывод об автономных Творцах. А это уже — анархия. И совсем — не «мать порядка».

В очередной раз Мафусаил продемонстрировал неплохое знание земных реалий.

— Эти взгляды — от некоторых из нашего сословья. Решили выкатить «пробный шар». Так сказать, «прощупать» Господа.

— И?

— Иных уж нет, а те далече. Так, кажется?

Я определённо не ошибался относительно поэтических наклонностей подъархангела. Пусть даже и на уровне избитых штампов.

— Что до меня, то я — из большинства. Я принимаю положение таким, как есть. Порядок — основа всего.

— Каждый сверчок знай свой шесток? — куснул я.

— Можешь не напрягаться, — зевнул Мафусаил.

С политическими взглядами подъархангела всё было ясно — и я покосился на коричневый пояс, который перехватывал его тунику.

— Это — вместо знаков различия?

— Нет, это и есть знаки различия. Знак моего чина.

— Который в переводе «на наши деньги»…

–… подполковник.

Я внимательно пригляделся к поясу. Ничего особенного: кушак как кушак. Не шедевр искусства. Ну, разве что — ручная работа да чистая шерсть.

По нашим «синтетическим» временам — вещь.

— И все носят такой кушак?

— Нет: только старшие офицеры. У старшего ангела — майора, по вашему — красный кушак. У подъархангела — подполковника — коричневый.

У архангела — полковника — чёрный.

— А младшие офицеры?

— Те подпоясываются верёвками. Виц-унтер-ангел — лейтенант — одинарной. Унтер-ангел — старший лейтенант — двойной. Ангел — капитан — тройной.

«Вот уж действительно: по образу и подобию!»

— Ну, а генералы?

Лицо Мафусаила тут же исполнилось благочестия. Сразу чувствовалось, что товарищ неровно дышит к лампасам. Причину и угадывать не требовалось: засиделся мужик в подполковниках.

— Все генералы подпоясывают туники шарфами из золотой канители. Канитель — аналог той, что у вас идёт на погоны: Иеремиил с Земли привозит. А шарфы — что-то вроде парадных ремней к парадному мундиру.

— А знаки отличия?

Мафусаил уважительно покосился на меня.

— Соображаешь… Все генералы носят на левом плече эполет в вида крылышка. На манер тех, что у вас в ВВС.

Это уже было «слишком» — и я не выдержал.

— Откуда ты всё знаешь?!

Такое изумление — сродни одобрению: ещё очко в мою пользу.

— Я ведь не всегда был замом по строительству… Начинал

с «мальчиков на побегушках». И бегать приходилось далеко. До Земли — и дальше…

— Понятно. Извини.

— Так, вот. Архангел Начала — генерал-майор — имеет эполет с одной полоской…

— Типа наших сержантских «лычек»?

— Что-то вроде того… Архангел Власти — генерал-лейтенант — с двумя. Архангел Силы — генерал-полковник — с тремя. Архангел Господства — генерал армии — с одной широкой вертикальной.

— Как у старшего сержанта?

— Ну, сравнил! Разве что — внешне… Ну, и Надъархангел…

— С одной широкой горизонтальной — как у старшины?

— Ошибаешься.

Мафусаил невозмутимо отклонил подсказку.

— Надъархангел — маршал, по вашему — имеет на тунике два эполета: по одному на каждом плече.

— Великолепно!

Как приверженец иерархии и порядка, я не скрывал восторга от услышанного. Всё просто и понятно! Как на Земле! Не то, что в Библии и апокрифах: наворотили, понимаешь… Чёрт ногу сломит! И архангелам — какая обида! Они «тянут лямку» — а их «в третий класс»! Как — мордой в «это самое»!

— А куда дели прежних носителей чина? Перевели «в низшую лигу»?

— Угадал.

Мафусаил был феноменально невозмутим.

— В процессе реформы все «именные» ангелы были понижены в чине. До рядовых. Но обратный путь никому не заказан: поднимайтесь!

— А как же — серафимы и херувимы? Нехорошо было бы их обижать: такие люди…

— Браво! — похлопал в ладоши Мафусаил. — Очко — в твою пользу.

— Не понял…

— Считай, что для серафимов и херувимов ты уже — почти свой.

Теперь я понял.

— Ты хочешь сказать, что…

— Да, — «дружески поддержал» меня провожатый. — В раю каждое слово тут же становится достоянием Службы безопасности и лично Господа.

Вот так, сюрприз! Как прикажете работать в таких условиях?!

— Зачем — столько «прослушек»?

— Никаких «столько»: весь рай — одна сплошная «прослушка».

— И нигде…

Я повёл глазами по кустам и деревьям. Мафусаил помотал головой.

— Нигде! Но ты не бойся: «там»…

Совсем как на Земле, он закатил глаза кверху.

–… умеют отделять «зёрна от плевел». Ты был сейчас искренен — и это тебе зачтётся. Что же до твоего вопроса о серафимах…

— И херувимах, — тут же подсказал я. Не то эти меченосцы обидятся и дезавуируют симпатию.

–… и херувимах… Товарищи сохранили маршальские эполеты.

Однако равенство в чинах не уравнивает их в должности с Надъархангелом.

— Министры без портфелей?

— Хорошо определил! Мы здесь не додумались! Кстати, ещё очко в твою пользу: товарищам явно понравилось твоё определение.

— Уже?!

Я начал выкатывать глаза — но тут же закатил их обратно.

— Ах, да: «прослушка»!.. Но — почему?

— Потому, что они — лишь телохранители плюс «глаза и уши» Господа. Согласись, что «министр» звучит лучше «телохранителя»!

Ещё бы я не согласился!

— Так, с херувимами ясно. А серафимы?

— Ну, ты же знаешь, что серафим весь исполнен очами?

— Читал.

— Поэтому серафимы — это отдел агитации и пропаганды плюс Служба безопасности: надо же как-то использовать их многоглазие? Но СБ идёт совместительством. По основному месту работы все они — дирижёры. Хоровых секстетов. Ну, а херувимы — личная охрана Господа.

«Ну, „не господа положения, но по положению — господа“. Надо будет учесть на будущее: может пригодиться».

— А какая должность у Надъархангела?

— Заместитель Господа по общим вопросам.

Надо было только слышать, с каким благоговением к должности озвучил её Мафусаил! В его голосе было всё: и уважение к носителю титула, и пренебрежение к себе, сегодняшнему, и мечты о себе, завтрашнем. Словом — всё то, что поэт определил фразой: «Надежды юношу питали…».

— И если бы Господь не был ВВВ…

–???

— Вездесущим, Всесведущим и Всесильным, а ушёл бы, например, в отпуск, или заболел, Надъархангел исполнял бы его обязанности.

— А можно узнать фамилию?

— Его Святейшество Надъархангел Иегудиил. В переводе: «хвала Божия».

— Звучит!

Как-то незаметно для себя я и сам исполнился уважения к титулу и его носителю. Наверно, потому, что я, пусть и молодой человек — но старой закалки. Правильной: деспотически-тиранической.

— И созвучно имени Иегова — что тоже немаловажно. Для Заместителя Господа.

— Соображаешь, — почему-то позавидовал мне Мафусаил. «Почему-то» разъяснилось тут же. — Похоже, скоро придётся записываться к тебе на приём…

— Скажу секретарше, чтобы тебя пропускала вне очереди! — не остался я в долгу.

Посмеялись.

— Ну, а остальные товарищи?

— Остальные архангелы в чине генерала: Уриил, Салафиил, Рагуил, Сариил, Иеремиил, Фануиил, Варахиил, Эммануил, Рафаил, Гавриил, Михаил. Всего двенадцать.

— Как апостолов?

Мафусаил поморщился.

— Извини.

Я как-то сразу понял, что — «лыко — не в строку…». Я ведь ещё не знал, что «пресвятые» апостолы здесь и за людей… пардон: и за рядовых ангелов не «канают». Хотя их и взяли на небо: Господь одно время надеялся на то, что из этого выйдет хоть какой-то толк. То ли их готовили к обратной заброске на Землю, то ли — инструкторами в здешнюю разведшколу. Преподавать работу с душой человека. Но это не Господь ошибся: апостолы не оправдали доверия.

— Никаких аналогий! — категорически отрезал Мафусаил: забыл, что минуту назад собирался ко мне на приём. — Да и двенадцать — это не сразу. Когда-то было четверо. Потом — семеро. А потом увеличился объём работы.

Мафусаил сделал паузу.

— Был, конечно, и ещё один момент…

— Принцип коллегиальности?

— Да, Господь решил избежать групповщины. Посредством создания здоровой конкуренции. Растворить амбиции лидеров в амбициях массы. Ну, как это хотел сделать ваш Ленин, когда предлагал увеличить число душ в ЦК до ста пятидесяти. Или — Сталин, с Политбюро из тридцати шести человек.

Дивны твои дела, Господи: и это знает!

— А для чего они?

— Для Тайного Совета.

–???

— Совещательный орган при Вседержителе.

— А эти… двадцать четыре?

— Шутишь!

Мафусаил презрительно сплюнул в «траву» из облака.

— Это — так… Что-то вроде Общественной палаты… А Тайный Совет — это высший исполнительный орган рая. Совет Министров, Совет Безопасности, Совет Обороны, Постоянный комитет Политбюро ЦК — и всё это «в одном флаконе», как говорят на Земле.

— Сила!

Я уважительно покачал головой. Если и было несоответствие формы и содержания, то только по линии формы. Содержания было — ого-го!

— И ты — член этого Совета?

Мафусаил неожиданно дёрнул щекой. Вряд ли — от удовольствия. Скорее — так, словно у него внезапно заныл зуб.

— Светоносный…

Он быстро «обстрелялся» глазами и понизил голос. Вот тебе и демократия!

–… Властелин Тьмы верно определил моё положение в Совете: кандидат в члены Политбюро. У меня — лишь совещательный голос.

В голосовании я не участвую, и решения не принимаю. Я всего лишь высказываю мнение. Мнение специалиста. Да и то — когда спросят. Так: «сбоку бантик». Да и спрашивают чаще не меня, а с меня!

— Не боишься?

Я выразительно повёл глазами по сторонам.

— Чего: откровенности?

— Угу?

— У нас это не только не осуждается, а, напротив: приветствуется. Да и чего бояться: как говорится, «дальше фронта не пошлют».

При этих словах Мафусаил почему-то втянул голову в плечи и боязливо огляделся по сторонам. Прекрасная иллюстрация слов. Наглядное средство агитации — за торжество дела демократии в отдельно взятом раю.

— И вообще: прям — значит, чист. Не держишь «камня за пазухой».

— Удержишь тут!

Я выразительно покосился на кусты и деревья. Словно подтверждая мой скепсис, Мафусаил оставил реплику без ответа. Целесообразнее было оставить «скользкую» тему — и я вернулся к персоналиям.

— И много в Совете людей на твоём положении?

Мафусаил на ходу начал загибать пальцы.

— Значит, я, Зоил, Исраил, Эфраим, Ефиим… Всё. Пришли.

Оригинально закруглился — но мы и в самом деле стояли перед небольшой, «условно» раскорчёванной площадкой…