Вирусолог: цена ошибки. Об аварии, которая произошла в российской лаборатории особо опасных инфекций

Александр Чепурнов, 2020

Любая рутинная работа может обернуться аварией, если ты вирусолог. Обезьяна, изловчившаяся укусить сквозь прутья клетки, капля, сорвавшаяся с кончика пипетки, нечаянно опрокинутая емкость с исследуемым веществом, слишком длинная игла шприца, пронзившая мышцу подопытного животного насквозь и вошедшая в руку. Что угодно может пойти не так, поэтому все, на что может надеяться вирусолог, – это собственные опыт и навыки, но даже они не всегда спасают. И на срезе иглы шприца тысячи летальных доз… Алексей – опытный исследователь-инфекционист, изучающий наводящий ужас вируса Эбола, и в инфекционном виварии его поцарапал зараженный кролик. Паника, страх за свою жизнь и за судьбу близких, боль и фрустрация – в такой ситуации испытал бы абсолютно любой человек. Однако в лаборатории на этот счет есть свои инструкции…

Глава 4. В роли кролика

На окне, ведущем в коридор и занавешенном с внешней стороны, отодвинулась шторка. Дежурная медсестра виновато улыбнулась и показала укладку для отбора проб. «Началось… Теперь кроликом буду я». Хлопнула входная гермодверь. По короткой заминке понял, что гости идут без пневмокостюмов. «Ну слава богу! Хоть еще раз локтем к женскому бедрышку прижаться. С завтрашнего дня, наверное, в костюмах ходить начнут». Сестрички в спецстационаре были как на подбор: высокие, стройные, красивые. Наркоз, а не сестрички.

Когда Алексей увидел их впервые, сразу вспомнил, как ему штопали руку в военном госпитале. История началась в экспедиции в Монголии. Потерялись два сотрудника: начальник экспедиции и его заместитель. И не где-нибудь, а на единственном на всю Монголию судоходном озере, по которому ходил единственный на всю страну корабль. Накануне они уплыли на моторной лодке охотиться и к вечеру не вернулись. Поскольку они были охотниками не только до дичи, но и до других удовольствий, особого беспокойства у сотрудников экспедиции это не вызвало.

В то утро Алексей встал пораньше в робкой надежде, что успеет приготовить завтрак до того, как проснется их повариха. Обижать ее не хотелось, а в «калинарном» техникуме, который она окончила, ее обучили многим вкусным, можно даже сказать сладким вещам, но не из раздела приготовления пищи.

Капитан того самого единственного корабля, он же начальник пароходства и, как шутили, министр флота Монголии, имел обыкновение плавать по ночам, чтобы баржи, которые он буксировал, в течение дня успевали загрузить или разгрузить. Так вот этот самый капитан, шедший после рейса домой, проходя мимо Алексея по дороге из порта в свою юрту, сказал, что видел в бинокль лодку в районе дальнего залива, но не может сказать, были ли в ней люди. Алексей и его друг, грузин со сказочным именем Роланд, двинулись на одной из лодок с подвесным мотором в означенном направлении. Когда они вышли из-под прикрытия береговой гряды, стало ясно, что на озере довольно приличный, хотя и посильный для их лодки шторм. Переплыв озеро и не увидев лодки, Алексей решил поискать пропавших вдоль берега и, чтобы штормовые волны не мешали увеличить скорость, прижался ближе к кромке земли. Он увидел огромные валуны, чуть прикрытые водой — подвесной мотор ударился об один из них. Замок мотора отстегнулся, и маховик^[4] лег на руку Алексея, которой он держал румпель^[5]. Надо сказать, что аккумуляторы к моторам пропили еще в начале сезона, поэтому их заводили, дергая намотанную на маховик веревочку, в результате чего движок оставался открытым. В общем, незакрытый маховик прошелся по руке Алексея, словно циркулярная пила сантиметровой толщины, но очень удачно, не повредив серьезных кровеносных сосудов и не задев кость. Ребята причалили к берегу, и Алексей, задрав разорванный рукав, увидел ровный анатомический срез — собственные кожу и мышцу, — основание которого образовывала белая, что называется, сахарная косточка. Рана совершенно не кровоточила и представляла собой просто идеальный анатомический препарат^[6]. Роланд заглянул через плечо и тихо сполз на землю. Этого огромного и мужественного грузина мутило от вида крови. Алексей стянул края раны рукой, а пришедший в себя Роланд изорвал своими железными пальцами спортивную майку Алексея на самодельные бинты. Рану забинтовали и двинулись дальше, а буквально через пять минут наткнулись на потерянных сотрудников.

Когда вернулись на базу, выяснилось, что зашивать рану негде. До ближайшей монгольской больницы было километров 200 бездорожья, до советской — 100, но пограничной визы на машину не было. В медпункте скотоимпорта имелся врач, но отсутствовали иглы, хотя нитки вроде были. На пограничной заставе были иголки, но без ниток и врача. Часов через десять, выпив невероятное количество водки с монгольскими чиновниками и пограничниками, организовали машину, временную визу и проехали таможенный пункт. В больницу попали часа в четыре ночи, здесь Алексей познакомился с нестандартным методом анестезии. Новокаин отсутствовал, зато ассистировала удивительной красоты медсестра — плод русско-бурятской любви, — одно присутствие которой заставляло терпеть любую боль. Врач наскоро промыл рану и, простегав ее в четырех местах лигатурой^[7], зашнуровал, как ботинок. Наклеив повязку, заверил, что через неделю нитки можно будет выдернуть, и останется только аккуратненький шрам.

Вопреки обещанию, когда на девятый день удалили швы, рана открылась. Нагноение было столь сильным, что стало очевидным: ее придется чистить хирургически. Алексей поехал к знакомому военному хирургу, который сначала долго знакомил его с коллекцией минералов, лично им вырезанных из печени выдающихся сибирских военачальников. Приведя в операционную, продемонстрировал, что тоже считает девичью красоту наиболее сильным средством анестезии. Пригласив двух потрясающей красоты медсестер вместо инъекции анестетика, он вооружился пинцетом и ножницами и по живому срезал все нагноившиеся места. Алексей скрежетал зубами, но дать слабину в таком окружении не мог, хотя так и не понял, чем местная анестезия так ненавистна сибирским врачам.

Пока мысли Алексея скакали по увлекательным эпизодам прошлого, сравнивая эффективность химической и эмоциональной анестезии, у него забрали образцы венозной крови и носоглоточные смывы для анализа на биопробных животных. Интересно, а ведь на стадии выздоровления (если до нее удастся дожить) положено отбирать на анализ еще и сперму. Как это будет выглядеть?

Пробы унесли, передали ужин. Н-да. Водочки бы стакан да забыть обо всем. Возбуждение проходило, нарастала нервозность. Алексей попробовал почитать принесенные ему книги, посмотреть телевизор, но сосредоточиться не удавалось. Наконец он забылся.

Примечания

4

Массивное вращающееся колесо, использующееся в качестве накопителя кинетической энергии, которая посредством зубцов передается на генератор для подзарядки аккумулятора.

5

Ручка подвесного мотора, служит для поворота лодки и регулировки скорости.

6

Части организмов, различные органы и целые тела, так обработанные, что могут сохраняться долгое время без порчи.

7

Нить, используемая при перевязке кровеносных сосудов и сшивания тканей и органов.