Как закалялся Штальц. Помнить и никому не говорить

Александр Феликс

Александр ФЕЛИКС – литературный псевдоним журналиста-переводчика А. Ф. Рубченко.Повесть «Как закалялся Штальц» основана на фактах начала 90-х. В некогда закрытую Калининградскую область хлынули ностальгические туристы, авантюристы и инвесторы всех мастей. Начало 90-х в Калининградской области было годами непаханой целины для работы переводчиков, таксистов и спецслужб. «Как закалялся Штальц» – первая литературная попытка обращения в то время. Криминал, контрабанда, шпиономания разрывали область…

ГЛАВА 4

Два дня, отведенные Хансу Штальцу на визит к невесте в Буйлин (Buylien Дубрава) пролетели чрезвычайно быстро. И уже во вторник, 19 января 1926 года, с некоторым чувством тяжести в душе и на сердце он распрощался с родными. У него из головы не выходила неожиданная встреча накануне отъезда с приятелем Генрихом Гетцем. В Мюнхенской сельскохозяйственной школе одногрупники звали его агроном-кадет Генри. За его желание стать служакой, юношескую увлеченность религиозными мифами и всевозможными оккультными странностями. Мистическими идеями Гетц был одержим не на шутку. Поселения древних ариев в Адыгеи, священная вода из глубин озера Рица и т. д. и т. п. Агроном-кадет Генри не только искренне верил, но и в доказательство был готов перелить воду из озера Рица себе в кровь, для укрепления духовной энергии.

Вот и в этот раз, в Кёнигсберге Генрих Гетц был в связи с оккультной группой славянских эмигрантов Грюне Айхе. Так во всяком случае тот сказал Хансу. В Гумбиннене Ханс сел в поезд до Эйдкунена (Eydtkuhnen Нестеров), чтобы там встретиться со своими будущими коллегами по Концессии и уже вместе отправиться в неведомое шестидневное путешествие в Россию. Кадет Генри пришел проводить Ханса на вокзал и попросил передать связку книг по оккультизму для приятеля в Ковно. Гетц восторженно завидовал этой поездке и напутствовал Ханса цитатами из своего дневника, который вел с детства. Полезные советы агроном-кадет Гетц сопровождал рассказами о мифических персонажах из Русской истории, о её сказочных лесах, долах и горах, хранящих многочисленные оккультные тайны и что-то еще про загадочную русскую душу.

Вдохновленный рассказами Генриха, Ханс и не заметил, как от Эйдкунена, минуя паспортный и таможенный контроль, они двинулись по Литве, которая управлялась тогдашним правительством в Ковно (Каунас). В Ковно, за связкой книг пришел Йоахим Кляйн. Интеллигентного вида представитель немецкой транспортной компании в Литве. Кляйн мимоходом поинтересовался про «Сумрачное Солнце» или силы. И хотя Ханс вежливо кивнул, но не сразу сообразил, что речь об оккультных делах его друга кадета-Генри. Далее поезд шел через Латвию, с её старой рыцарской курляндской столицей Ригой и потом до самой Москвы.

Глядя в окно, Ханс представлял бескрайние степи, Сибирские леса, полноводные реки. Тем временем, минуя станцию Себеш концессионеры пересекли латышско-русскую границу. Напряженный момент и вопрос самим себе «Как все сложится дальше?» остался у каждого без ответа.

Группа немецких концессионеров была одной из немногих среди пассажиров, направляющихся из Восточной Пруссии в Москву. Вооруженные особыми бумагами членов Концессии они были удостоены вежливого, без излишних придирок, обхождения со стороны советского персонала границы. Между тем рассвело, и при дневном свете Ханс попытался опробовать свои познания в языке. Почитав крупные буквы названий русских станций, он с ужасом обнаружил, что это выглядело вовсе не так понятно, как в учебнике. Но ничего, все спутники, среди которых и предшественник Ханса, специалист по растениеводству доктор Файштритцер из Австрии, были по-дружески весьма милы к удивленному новичку.

В субботу, 23 января 1926 года концессионеры прибыли в Москву, на Рижский вокзал. Здесь Ханс имел возможность познакомиться с колоритными носильщиками и извозчиками на легких дрожках, другими русскими людьми, которые точно жили еще в те царские, как они говорили «старые добрые времена». Для Ханса было большим удовольствием торговаться за услуги этих носиль-шчикоф и исвос-шчикоф.

Так ни без труда и приключений концессионеры добрались до гостиницы Selekt. От добрых людей все знали, что путешествующие иностранные постояльцы здесь всегда под пристальным вниманием ГПУ. Кадет Генри тоже рассказывал пугающие страсти о зловещих ГПУшниках. Но Ханс, как всегда, отмахивался. Самая престижная гостиница на тот момент была полностью занята, так как на следующий день, 24 января 1926 года, была вторая годовщина со дня смерти Ленина.

На площади вокруг Кремля народа было немного. Ханс предположил, что это из-за лютого холода, а может по причине бедноватой теплой одежды и её фактического недостатка. Из любопытства Хансу удалось побывать и на Лубянке, тогдашней резиденции ГПУ, наследнице революционной ЧК, пользовавшейся дурной славой. Впрочем ГПУ впоследствии оказалось ничем не лучше и не хуже своих последователей и предшественников.

Конечный пункт концессионеров был Ростов, нужно было приобрести билеты на поезд Москва-Ростов Дон. По существующему правилу любой пассажир того времени кроме проездного билета должен покупать и плацкарту. Без этих двух документов в поезд никого не пускали. К удивлению Ханса, в поездах дальнего следования было два типа вагонов: мягкий и жесткий. Все с верхними полками второго яруса. В вагоне концессионеров было одно существенное преимущество, проводник подавал кипяток и чай.

— Чшай с сахаром и по-возможности Чшай с лимон, — пытался говорить по-русски Ханс. В первые годы его пребывания раздобыть лимоны еще удавалось, они росли в ограниченном количестве на побережье Черного моря. В дальнейшем эта культура была абсолютным дефицитом, даже несмотря на ограниченный импорт.

Это была первая поездка вглубь европейской части России. До Ростова она длилась, как минимум часов 36 и проходила по городам: Тула, Орел, Курск, Харьков, Таганрог на Азовском море. На этих больших станциях пассажиры могли посетить буфет в здании вокзала. Тут же на перроне селянки, одетые в ватник прямо на холоде предлагали свои продукты. Прежде всего, это были яйца, подмёрзлое молоко, сметана, сливки и жареный кусочками гусь. Подобную картину можно было наблюдать не долго. От силы года через два все это прекратилось, и если ты сам не позаботился о провизии, то можно было совершенно изголодаться в дороге.

Всем этим премудростям иностранцам приходилось учиться во время пребывания в России. По настоянию агроном-кадета Генри, Ханс начал вести подробный дневник. Таким образом, ты не только узнаешь и сохраняешь много нового о, но и разгоняешь скуку. Кроме того, существенно облегчаешь жизнь себе, а в дальнейшем и своим коллегам. Скажем, звенит Фтарой Сванок, на вокзале это означает, что через пять минут твой поезд отправится и следует поторопиться, чтобы не отстать.

В Ростове на вокзале концессионеров всегда встречали тамошние русские представители. В этот раз, это был Руднев. Справный царский офицер, хороший наездник, служивший в русской и Красной Армии. В революционные времена гражданской войны Ростов переходил несколько раз от белых к красным и назад. По этой причине город встретил концессионеров полностью, либо частично разрушенными зданиями. Из-за недостатка средств и стройматериалов их восстановление двигалось очень и очень медленно. Тем не менее, единственный в городе гранд-отель «Москва», расположенный на главной улице, кажется Садовой, был приведен в божеский вид и был пригоден для проживания. Напротив располагался не очень большой, но от этого еще более прекрасный парк, как это впоследствии смог оценить Ханс летом. При регулярном поливе его цветочный наряд был просто замечательный.