Глава пятая
Российская Федерация, Тольятти
Наше время
Курсантам давно не терпелось перейти к практике: подержать в руках настоящие пистолеты, ощущая их приятную тяжесть; самостоятельно снарядить магазины боевыми патронами, прицелиться и, наконец, пострелять.
Однако подполковник не торопился прервать затянувшееся вступительное слово.
— На самом деле миф о невероятно точной стрельбе породили не только голливудские фильмы, — мерно расхаживал он вдоль строя. — Примерно о том же повествуют легенды о метких ковбоях, охотничьи байки про «белку в глаз» и красивые истории о средневековых лучниках, пускавших за сто шагов стрелу и попадавших скачущему рыцарю в приоткрытое забрало. Простой народ любит красивые мифы и передает их из поколения в поколение. Так что причина кроется в эмоциях, помноженных на незнание предмета.
— Ясно, товарищ подполковник, — подал голос старшина курсантской роты, надеясь ускорить процесс обучения.
— Что вам ясно, старшина?
— Что именно такие диванные «аналитики» пишут гневные комментарии под сюжетами в Интернете, где полицейские шпигуют пулями какого-нибудь обкуренного отморозка: «Почему они не ранили его в ногу? Разве обязательно было убивать?!»
— Мысль вы уловили правильно, — кивнул инструктор. — Стрелять по рукам и ногам нигде не учат. Учат стрелять на поражение. А точнее — в центр масс противника.
— В центр масс? — растерянно повторил старшина, вероятно, впервые об этом услышав.
— Именно. И на то есть три веские причины. Первая: так проще попасть в цель. Стрелять и попадать — принципиально разные понятия. В критической ситуации попасть прицельно по конечности почти невозможно. Разве что случайно. Вторая причина: если вам посчастливится задеть конечность противника, то не факт, что это его остановит. К примеру, он может находиться под воздействием специальных медицинских препаратов, значительно понижающих болевой порог. И тогда вам конец. Поэтому — только центр масс. Наконец, третья причина. Чисто этическая. Если ваш противник настолько опасен, что в него приходится стрелять, то зачем сохранять ему жизнь? Ваши жизни для нормального командования всегда будут в тысячи раз дороже и важнее, чем жизни каких-то ублюдков. Вы со мной согласны?
— Так точно!
— Теперь переходим к практике.
По курсантскому строю прошла волна одобрительного гула…
Небо окончательно просветлело, солнце уже маячило над горизонтом. Денек обещал быть безветренным и жарким. Внедорожники подъезжали к Тольятти — вдали виднелись заводские трубы и какие-то строения.
В памяти Соколова опять возникали картинки из курсантской молодости. Одна красочней другой. Тряхнув головой, он отогнал воспоминания и прислушался к разговору в салоне автомобиля.
— Вот ты, Владик, во многих странах побывал на отдыхе, — зевнув, сказал Жерин.
— Есть такое дело, — кивнул тот. — Любим мы с супругой по доступным курортам ездить.
— Расскажи, как там?
— Что конкретно тебя интересует?
— Ну-у… как принимают русских? Какой народец из других стран запомнился?
— Наверное, китайцы, — подумав, ответил Костин.
— Почему?
— Странные, с нашей точки зрения, люди. Перемещаются по городам и морскому побережью исключительно толпой человек по сто пятьдесят. Всегда все вокруг фотографируют со скоростью десять снимков в секунду. И также постоянно что-то лепечут на своем басурманском, причем так, что от группы исходит угрожающий гул, как от гидроэлектростанции. Если у этих балбесов рано утром по расписанию экскурсия, то, естественно, на ушах стоит вся гостиница…
«Верно подмечено, — согласился с заместителем Соколов. — Я тоже много раз сталкивался с ними на различных курортах. Могу подписаться под каждым словом».
Конец ознакомительного фрагмента.
