Жалостью к врагам не страдаем

Александр Тамоников, 2010

Терроризм многонационален и многолик. Грузинский преступник Тимур Абадзе принял ислам, взял новое имя Амир Ахадрад, сбежал в горы Афганистана и возглавил банду радикальных исламистов. Но сделал он это вовсе не ради веры и духовных ценностей. Втайне от руководства «Талибан» Абадзе начал заниматься весьма прибыльным бизнесом – похищением российских девушек и переправкой их транзитом через Кавказ в Афган. Оттуда наложницы перепродавались богатым клиентам на Ближнем Востоке. Бизнес процветал, пока работорговцем не заинтересовалось Главное управление по борьбе с терроризмом РФ. В дело вступил спецназ. А у российского спецназа один закон: нелюдям – смерть…

Глава 1

Ростов-на-Дону. Северокавказская территориальная база Главного управления по борьбе с терроризмом,

суббота 9 октября. 8 часов 30 минут

Начальник отдела спецмероприятий полковник Крымов и его заместитель, командир боевой группы «Орион» полковник Тимохин спустились в бункер, где в одной из камер временного содержания находился Зелимхан Дакаев. Генерала Потапова срочно вызвали в Москву, и начальник Управления приказал начать работу с главарем банды, разгромленной спецназом в заброшенном ауле Тарды. В коридоре старших офицеров встретил прапорщик Бирюков, заменивший на посту сотрудника штатной охраны секретного объекта. Доложил, что за время несения караульной службы никаких происшествий не случилось. Крымов приказал открыть камеру содержания Хана. Скрипнул ключ в замке, массивная дверь открылась. Крымов с Тимохиным вошли в полутемное помещение. На солдатской кровати лежал Дакаев. Рядом с кроватью стояла тумбочка, на ней пластмассовая бутылка воды. Напротив два стула и стол, за которым устроились офицеры спецназа. Дакаев поднялся, присел на край кровати. Крымов повернулся к Бирюкову.

— Темно здесь, включи основное освещение!

Прапорщик вышел, и тут же в камере зажегся свет мощного светильника.

Начальник отдела спецмероприятий кивнул.

— Вот это другое дело, — перевел взгляд на закрывшего руками глаза Дакаева. — Отвык от нормального света?

Главарь банды пробурчал:

— Отвыкнешь, когда и днем и ночью полутьма. Я не знаю, сколько сейчас времени. И что на улице, день или ночь.

— Утро! — сообщил Тимохин.

— Погода теплая для октября, прошел небольшой дождь. На улице хорошо, Хан!

— Да, там не здесь!

— Верно!

Дакаев опустил руки, глаза привыкли к свету. Бирюков закрыл железную дверь. Крымов достал из кейса диктофон. Включив его, приказал Дакаеву:

— Назови себя!

Хан усмехнулся:

— Для чего? Вы и так прекрасно знаете, кто я!

Крымов повторил:

— Назови себя!

Главарь банды, покачав головой, ответил:

— Дакаев, Зелимхан Дакаев.

— Род твоих занятий, господин Дакаев?

— Служба у Тимура Абадзе.

— Конкретней!

Дакаев вздохнул.

— Я руководил перевалочной базой в брошенном горном ауле Тарды.

— Какой товар проходил через базу?

Дакаев воскликнул:

— Да что вам, в самом деле, заняться больше нечем? Вам все известно не хуже меня.

Крымов повысил голос:

— Изволь отвечать на вопросы, ублюдок!

Тимохин посмотрел на Крымова:

— Ты бы выражения выбирал, Крым, все же это официальный допрос! Пленка ляжет на стол Феофанова.

— Да плевать! Сотрем лишнее или ты прикажешь с этим козлом на «вы» общаться? Слова подбирать?

— Дело твое, ты начальник!

— Вот именно!

Крымов вновь повернулся к Дакаеву:

— Ну, Хан? Сам будешь отвечать или мне помочь тебе? Я помогу, но предупреждаю, моя помощь тебе вряд ли понравится.

— Через базу проходили молодые женщины, которых похищали в центре России люди покойного Руслана Абадзе. Они доставлялись в аул, какое-то время находились на базе, затем по приказу Абадзе-старшего, известного также как Амир Ахадрад, под конвоем их отправляли в Афганистан. Дальнейшая их судьба, я имею в виду похищенных девушек, мне неизвестна.

— Значит, ты подтверждаешь, что влиятельный в среде талибов в Афганистане полевой командир Амир Ахадрад и Тимур Абадзе одно и то же лицо?

— Да, подтверждаю!

— Ты также утверждаешь, что Тимур Абадзе руководил всей преступной организацией, занимавшейся работорговлей?

— Да!

Вопрос вставил Тимохин:

— За девушками на базу прибывал постоянный конвой или каждый раз это были разные люди?

— Люди разные, но их всегда было четверо, и командовал ими помощник Тимура Абадзе, Хамид Зайнулло. Он прибывал на базу постоянно.

— На чем и откуда прибывал конвой?

— На двух машинах со стороны Хаба-Юрта.

— Что это были за машины?

— Один микроавтобус, иногда «Газель», иногда иномарка, и автомобиль сопровождения, внедорожник.

— Следовательно, конвой проходил через Хаба-Юрт?

— Да.

— И Керим Асанов обеспечивал прохождение конвоя?

— Да.

— Как проходил микроавтобус участок каньона в безымянном ущелье? — спросил Крымов.

— Он его не проходил. Автобус оставляли до каньона. На базу заходила машина сопровождения. На ней приезжал Хамид, принимал девушек, увозил к микроавтобусу.

— Что, вот так приехал, поздоровался, посмотрел на несчастных, усадил их в джип и сразу назад?

Дакаев отрицательно покачал головой.

— Нет! Зайнулло обычно появлялся под вечер. К микроавтобусу я высылал охрану, а люди Хамида приезжали в аул. Афганец смотрел девиц, после чего все ужинали и ночь отдыхали. Хамид уезжал с рабынями утром следующего дня. Он уезжал, моя охрана возвращалась. Вот и все! До поступления следующей партии товара.

Тимохин проговорил:

— Если Тарды использовался только как перевалочная база транзита похищенных в России девушек в Афганистан, то для чего в ауле целый отряд наемников? Для охраны, тем более временной, хватило бы трех-четырех боевиков.

Дакаев пожал плечами.

— Не знаю. Когда создавалась база, то в Тарды и было всего пять человек. Со мной пять человек. Это потом прибыли наемники. По приказу Абадзе.

— И как давно увеличился штат твоей базы?

— Весной.

— Точнее!

— В мае, в начале мая.

— Абадзе не объяснил тебе, с чем это связано?

— Нет. Он приказал принять и разместить людей. Я подчинился.

— А сорок рабов, из которых тридцать шесть женщин, тебе тоже были доставлены людьми Абадзе?

— Нет. Их притащили на базу наемники. С разрешения босса.

— Что значит притащили? Как овец, что ли? Отарой пригнали?

Дакаев усмехнулся.

— Да, можно сказать и так.

Крымов вновь повысил голос:

— Отвечай, как было на самом деле!

— Ну, в общем, в июне мы провели рейд по Северному Кавказу. Отдельными малочисленными группами, по два-три человека. Никого не убивали, просто подобрали придорожных шлюх, бомжей и через Хаба-Юрт привезли сюда. Отряд кто-то должен был обслуживать? Вот и взяли рабов. Машины, на которых вывозили шлюх и бомжей из Краснодара, Ставрополя, станиц Ростовской области, угоняли. Вывозили в горы не скопом, партиями, временно укрывали там, где придется. Рейд прошел успешно, да и кому нужны шлюхи да бомжи? Сомневаюсь, что их исчезновение было вообще замечено. По крайней мере, в Хаба-Юрте милиция не появлялась. Так, постепенно, вывозили рабов в лагерь. Мужики выполняли тяжелую работу, бабы занимались хозяйством, обстирывали бойцов, хлеб пекли — короче, обслуживали лагерь.

Крымов спросил:

— В том числе и в плане удовлетворения сексуальных потребностей твоих уродов?

— Да, шлюхи спали с наемниками.

— Другими словами, рабынь постоянно и жестко насиловали, так?

Дакаев рассмеялся.

— Кого насиловали? Шлюх подзаборных? Да они сами кого хочешь изнасилуют. Я же говорю, мы брали только дорожных проституток. Плечевок, что обслуживают водителей на дорогах, да малолеток, которые стаями кружат возле подобных дам. Каждая из женщин безо всяких проблем могла за ночь обслужить по нескольку мужчин. И не без удовольствия. А вы говорите, насиловали. Некого было насиловать.

— И тем не менее женщин принуждали к половой близости.

— Называйте это как хотите.

— Я и называю. Массовое насилие. Но оставим пока эту тему. Вернемся к вопросу, для чего в Тарды базировался целый отряд? Мне кажется, ты чего-то недоговариваешь, Хан, или считаешь нас идиотами, которые поверят в то, что Абадзе тратил деньги на вольготную и беспечную жизнь двух десятков боевиков. Обеспечивал их всем необходимым для отдыха, позаботившись даже о женских ласках… Говори правду, Хан, это в твоих интересах.

— Но я не знаю, почему Тимур держал на базе отряд наемников. Они и для меня являлись головной болью.

Крымов взглянул на Тимохина.

— Ты ему веришь, Саня?

Командир группы «Орион» отрицательно покачал головой:

— Нет, Крым, не верю. Он врет!

— Вот и я так думаю. А раз врет, то надо заставить его говорить правду, согласен?

— Полностью!

— Придется применять спецсредства!

— Рискованно, а вдруг сердце не выдержит?

— Значит, такова воля всевышнего! Не слушать же нам его бредни?! А сдохнет, да и хрен с ним! Ребята засунут труп в мешок и ночью выбросят в Дон. А то, что надо, мы и без него узнаем. У Керима!

— Согласен! Не будем терять время.

Крымов открыл кейс.

— Так! А взял ли я с собой шприц-тюбик со спецпрепаратом? Взял, вот он! Доза великовата, но не подниматься же наверх? Будь что будет!

— Сам вколешь сыворотку или предоставишь это удовольствие мне?

— Сам!

Дакаев встревожился.

— Что вы надумали?

— Ничего особенного, — ответил Тимохин. — Или услышать от тебя правду, или… проститься с тобой! Это уже как получится. Чей-то организм принимает препарат, чей-то нет. Нам приходится часто прибегать к подобным, кстати, разрешенным методам, потому как террорист, на чьих руках кровь невинных жертв, утрачивает защиту закона. Другими словами, ты плюешь на закон, закон плюет на тебя. Но хватит болтовни. Крым! Коли ему сыворотку. А главное, мы услышим правду. И только правду!

Крымов поднялся, снял колпачок со шприц-тюбика.

Дакаев испуганно произнес:

— Не надо никакого препарата. Я расскажу все, что знаю!

Тимохин улыбнулся.

— Вот это другое дело! А то, знаешь, и нам пользоваться этим препаратом особо не хочется. Осадок хреновый остается, если допрашиваемый с пристрастием умирает. Хоть, конечно, и подонок, убийца, террорист, но получается, что мы беззащитного на тот свет отправили.

Крымов убрал шприц-тюбик, взглянул на Дакаева.

— Что ж, Хан, мы слушаем тебя, очень внимательно слушаем.

Главарь банды потер лоб.

— Так! Насчет наемников. Босс планировал использовать их на новой базе, куда должен был перебраться его брат Руслан после зачистки лагеря у Карска.

— Ты знал о том, что Кабан должен был уничтожить всех боевиков на базе у Карска?

— Знал, но не говорил ему!

— Рабы тоже должны были убыть к месту размещения новой базы?

— Нет! Только человек пять, возможно, меньше.

— Что планировал сделать с остальными?

— Продать. Желающих купить шлюх много. Вопрос в цене. Договорились бы.

— Ясно! Значит, за девушками, которые предназначались Абадзе, приезжал некий Хамид Зайнулло?

— Да. И еще трое человек с ним.

— Афганцы?

— Не все. Был среди них и европеец, но кто он, откуда, не знаю. С ними не общался.

Вопрос задал Тимохин:

— Тебе известен маршрут и способы переброски похищенных девушек в Афганистан?

— Только, что рассказывал Зайнулло, а он иногда был откровенен, особенно после хорошей дозы анаши.

— И что он тебе рассказывал?

Дакаев говорил минут двадцать. Офицеры внимательно его слушали. Как только главарь банды замолчал, Тимохин расстелил на полу переданную Крымовым карту.

— Так! Отсюда, значит, девушек везли автомобилями через Хаба-Юрт в Каранети. Далее в Дагестан, в поселок Акбад. Из Акбада Каспием в Туркменбаши, бывший Красноводск, и из Туркмении с бывшего военного аэродрома в Черлеки вертолетом перебрасывали в Афганистан, к селению Кадинкот. На последнем этапе вновь применялась автомобильная техника при переезде из Кадинкота в Буриши — небольшой кишлак, что лежит на удалении в девяносто километров юго-западнее Кандагара, так?

Главарь банды кивнул.

— Так!

— А в Буриши находится главная база Тимура Абадзе?

— Да. Но это со слов Зайнулло.

— Понятно! Маршрут длинный и не самый безопасный. Бандиту кто-то помогал?

— Не знаю. Возможно. У Зайнулло были документы на сотрудника миссии Афганистана в Организации сотрудничества азиатских государств.

— Вот как? Значит, он пользовался статусом дипломата. Это упрощало его деятельность на Кавказе и в Туркмении.

Крымов взглянул на Тимохина.

— Надо пробить этого дипломата!

Александр кивнул:

— Сделаю. Запрошу наш штаб, аналитики быстро установят, состоит ли в миссии Афганистана этот Зайнулло и чем объясняются его частые поездки на Кавказ.

Крымов спросил Дакаева:

— Тимур Абадзе не посещал твою базу?

— Один раз.

— Когда именно?

— Точно не помню, но где-то в середине сентября прошлого года, когда база только создавалась. Вернее, когда под нее был выбран брошенный аул Тарды. Вот тогда и приезжал Тимур. Помню, я всего неделю находился в ауле, когда на джипе подъехали Тимур Абадзе и Керим Асанов с охраной. Босс осмотрел брошенное селение, люди его охраны поднимались на перевал, уходили в лес. Абадзе остался доволен выбором места и отдал приказ разместить базу в Тарды. Потом они уехали. Больше Абадзе на базу не приезжал. Через сутки от Керима начали поступать стройматериалы, кровати, другая мебель. Люди приехали. В общем, за неделю подготовили базу. Под девиц оборудовали подвал в доме, что стоял по соседству с моим.

— Когда пришла первая партия девушек? — спросил Тимохин.

— В конце сентября. Она пробыла в Тарды трое суток. Затем объявился Зайнулло и увез товар.

— Ты знал, что из крайнего дома — первого от южного склона — к развалинам проложен подземный ход?

— Знал. Его обнаружили люди Абадзе.

— Почему ход не засыпали?

— А зачем? Он же проложен внутри селения, а не выходит за его пределы. Лишняя работа. Да и Тимур никаких указаний не давал. Так ход и остался.

— А не был ли он оставлен для того, чтобы в случае нападения боевики могли перейти в развалины, откуда удобно вести круговую оборону? Что часть из них и сделала.

Дакаев взглянул на Тимохина.

— Вы правы, ход был оставлен и для маневра в случае внезапного нападения.

— Какого хрена я должен вытягивать из тебя информацию? Твои уроды, прошедшие через ход, обстреляли бойцов моей группы и ранили двух человек.

— Так я и боялся сказать о предназначении подземного хода, чтобы не вызвать у вас ярость.

— В следующий раз ты ее вызовешь точно. Говори правду!

— Я и говорю правду.

Крымов положил руку на плечо друга:

— Остынь, Саня!

— Да я в порядке.

Начальник отдела спецмероприятий повернулся к Дакаеву:

— Ты имел связь с Абадзе?

— Да! По спутниковой станции! Он сообщал, когда прибудут очередная партия девушек и его люди, чтобы забрать их. Я встречал Зайнулло, о чем уже говорил.

— Асанов тоже мог выйти на Абадзе?

— Да! Связь с боссом была и у Кабадзе.

— Когда последний раз Кабан разговаривал с Абадзе?

— Насколько мне известно, как только вернулся из Хаба-Юрта.

— Ладно!

Крымов посмотрел на Тимохина.

— Ну что, пока достаточно?

Александр кивнул.

— Достаточно! Что надо, мы узнали, теперь необходимо сверить достоверность показаний Хана. — Тимохин поднялся, подошел вплотную к Дакаеву. — И горе тебе, абрек, если ты солгал.

Бандит отшатнулся от полковника.

— Я не врал, клянусь всем святым! Сказал, что знал!

— А что у тебя осталось святого, Зелимхан Дакаев? Деньги? Эти бумажки, ради которых ты готов продать все и вся?

Хан промолчал.

Крымов уложил в кейс диктофон, карту, встал.

— Идем, Саня!

Дакаев остановил офицеров:

— Извините! Один вопрос можно задать?

— Да хоть два! — сказал Крымов. — Спрашивай.

— Конечно, вы, наверное, не ответите…

— Короче, Хан.

— Кабан работал на вас?

— Сотрудничал, так будет правильнее. Или ты думаешь, ему действительно невероятно везло? Так везло, что он дважды уходил от нас, один из всех, кто находился с ним рядом?

— Я могу увидеть его? Ведь вы же сохранили жизнь своему агенту?

Тимохин спросил:

— Зачем тебе Кабан?

— Чтобы плюнуть в его продажную морду!

— Желание объяснимое, но невыполнимое!

— Почему?

— Потому что Лечо Кабадзе не только предал вас в усадьбе Руслана Абадзе, в Тарды, а ранее у старой крепости Кентум, но пытался обмануть и нас. В ночь перед штурмом он с Лейлой, как тебе известно, воспользовавшись подземным ходом, ушел из аула.

Дакаев воскликнул:

— Так ему удалось скрыться?

— Нет. Лейла вывела Кабана к Кентуму, на подходе к крепости Кабадзе убил женщину. Но у Кентума Кабана ждали наши люди. Мы не стали брать его живым.

— Значит, Кабан сдох?

— Да! Как и ты — для Абадзе!

— Меня наверняка будут искать среди развалин аула!

— Кто?

— Не знаю, скорей всего люди Асанова. Керим сообщит… если, конечно, вы не взяли и его, но…

Крымов прервал Дакаева:

— Мы не тронули Керима.

— Так вот, Асанов сообщит Тимуру о разгроме горной перевалочной базы, и тот обязательно потребует провести расследование, дабы узнать последствия штурма, а главное, кого удалось вам взять живыми. Моей судьбой он будет интересоваться в первую очередь. Слишком много я знаю.

— Но не больше, чем Асанов?

— Нет! Керим — доверенное лицо Абадзе. Ему босс доверял полностью, если он вообще кому-либо доверял.

— Люди Керима найдут твое тело. Точнее, труп среди руин бывшего дома в Тарды, опознать который можно, а вот идентифицировать — нет! Тело найдут вместе с трупом женщины, случайно погибшей во время штурма. Мы же уже сбросили в СМИ информацию о твоей гибели при проведении антитеррористической операции.

— А труп Кабадзе?

— Вряд ли Кабана станут искать столь тщательно, как тебя. Он был фигурой заметной, но не обладал той информацией, которой обладал ты. А то, что Абадзе, сопоставив факты и события последнего времени, может просчитать, что Кабан работал на спецслужбу, то и черт с ним. Это только подтвердит информацию о твоей гибели. Кабадзе было бы выгодно, чтобы ты попал к нам. Еще вопросы есть?

Дакаев задумчиво покачал головой.

— Больше вопросов у меня нет.

— И тебя не интересует твоя дальнейшая судьба?

— Все в руках всевышнего.

— Тоже верно.

Офицеры вышли из камеры. Бирюков захлопнул дверь. Крымов приказал прапорщику:

— Следить за Ханом неотрывно! Чтобы не разбил себе башку о бетонные стены.

— Тогда, может, приковать его наручниками к кровати?

— И подносить по первому требованию парашу? Кормить с ложечки?

— Да хрен с ним, зато этот урод точно ничего с собой не сделает.

— Делай, что посчитаешь нужным. И до сменщика доведи приказ.

— Не проще ли весь личный состав проинструктировать?

— Много говоришь, Ваня. Неси службу!

— Есть нести службу, господин полковник!

Крымов с Тимохиным поднялись в ангар, вышли на улицу. Закурили. Командир группы «Орион» спросил:

— Что с Керимом делать будем, Вадим?

Крымов отмахнулся:

— Это пусть Феофанов с Потаповым решают.

— Эх, Крым, чует мое сердце, ждет нас дорога дальняя, в милый сердцу Афганистан!

— И что? В первый раз, что ли? По мне, лучше в Афгане работать, чем на Кавказе. Там хоть ясно, кто враг, а кто друг. Здесь же… но ладно, ты сейчас связываешься с аналитиками, я следом сбрасываю доклад Феофанову по результатам допроса Хана.

— И получаешь задание на дальнейшие действия! — усмехнулся Тимохин.

Крымов выбросил окурок в урну и, соглашаясь, повторил слова друга:

— И получаю задание на дальнейшие действия. — Помедлив, добавил: — На основную базу нас вряд ли отзовут.

— Как знать, что у начальства на уме, хотя ты прав, и к семьям мы вернемся не скоро.

— Ладно, Саня, чего гадать? Работаем!

— Работаем.

Тимохин прошел в кабинет. По спутниковой системе связался с аналитическим отделом штаба Управления по борьбе с терроризмом, передал запрос на информацию по Зайнулло. Сварил кофе. Подошел Крымов. Разливая ароматный напиток по чашкам, Александр заметил:

— Ты, как всегда, вовремя! Бери чашку.

Офицеры взбодрились кофе. После чего Крымов набрал номер Феофанова.

— Слушаю! — ответил генерал.

— Это Крымов, здравия желаю, Сергей Леонидович!

— Здравствуй, Вадим Петрович! Что у тебя?

— Доклад по допросу Хана.

— Давай! Послушаем, что сообщил Зелимхан Дакаев.

Начальник отдела спецмероприятий четко, по-военному доложил результаты допроса бывшего главаря банды, используя распечатку записи диктофона и карту, на которой Тимохиным был отмечен маршрут переброски похищенных в России девушек в Афганистан.

Выслушав полковника Крымова, Феофанов приказал:

— Группу «Мираж» перебросить на прежние позиции наблюдения за Хаба-Юртом. Двух офицеров высадить у разгромленной перевалочной базы в ауле Тарды с задачей обеспечения контроля над вероятными действиями в лице людей Керима Асанова. Они объявятся там непременно. Если уже не объявились. Поэтому продумай, где конкретно высадить офицеров наблюдения. Далее, сегодня в Ростов вернется генерал Потапов. Бортом, на котором прилетит мой заместитель, тебе, Крым, группе «Орион» и Дементьеву убыть домой. Как понял меня?

Крымов ответил:

— Понял вас, Сергей Леонидович. Вопрос, что делать с Ханом?

— Тащить его с собой! На аэродроме его встретит конвой и отвезет в наш изолятор. Дальше посмотрим, как использовать господина Дакаева.

— Все ясно, товарищ генерал!

— Потапов будет где-то в 15.00. В 17.00 ты, «Орион», Дементьев и Хан должны вылететь обратно в Москву. Следовательно, «Мираж» следует отправить к Хаба-Юрту и Тарды в полдень. Около 11.30 на базу подойдет «вертушка». С ней и отправишь бойцов Соловьева. Командиры экипажей «Ту-134» и вертолета «Ми-8» проинструктированы и имеют необходимые полетные задания. Работой «Миража» на месте будет руководить генерал Потапов. Тебе, Вадим Петрович, и «Ориону» — отдыхать. Дементьеву обеспечить переезд в закрытый военный городок. У меня все! До связи, полковник!

— До связи, товарищ генерал-лейтенант!

Крымов отключил станцию. Взглянул на Тимохина.

— Подвело тебя чутье, Саня! Мне и «Ориону» с Дементьевым и Ханом приказано вернуться в Москву, предварительно отправив «Мираж» к Хаба-Юрту и Тарды. Так что отменяется Афганистан!

— Откладывается, Крым. Вот увидишь, нам еще предстоит прогулка за речку!

— Поживем — увидим. Сколько сейчас времени?

Начальник отдела спецмероприятий взглянул на часы.

— Так. 10.20. «Вертушка» подойдет через час десять. Я «обрадую» Соловьева, а ты поторопи аналитиков. Впрочем, информацию по Зайнулло мы можем получить и в Москве.

— Я поинтересуюсь, готовы ли у них данные на этого «дипломата». Если да, то пусть пересылают. В самолете ознакомимся. Если нет, то заберем их по прилете в столицу.

— Добро! И готовь своих к убытию домой.

— Вот уж куда-куда, а к убытию домой никого готовить не надо! Ну разве что Макарова и Кима.

— Решил забрать их из госпиталя?

— Да. В нашем медпункте они получат более квалифицированную помощь. Да и на ногах ребята. Чего им в Ростове торчать?

— Ну, это твое дело.

— Встречать Потапова не поедем?

— Феофанов об этом не сказал ни слова.

— А мы без начальства уже ничего не решаем?

— Думаю, не стоит. Чего лишний раз рисоваться в аэропорту?

— Ну, как скажешь. Встретимся на обеде?

— Да. Раньше не получится. А там — черт его знает. У нас, как настроение депрессивной дамы, обстановка может измениться в любую минуту.

Тимохин кивнул.

— Это точно! Я отправлю служебный «УАЗ» за ребятами в госпиталь?

— О чем разговор? Конечно, отправляй! Да повежливей с медиками.

— Не учи отца детей делать!

— Не учу, предупреждаю и прошу.

— Так предупреждаешь или просишь? Это два разных понятия.

Крымов посмотрел на друга.

— Сань! Хорош дурочку ломать, а?

— Все. Не буду. Пошел!

Тимохин вышел из кабинета, поднялся на второй этаж, объявил личному составу подчиненной группы и Дементьеву сбор в комнате совещаний.

Крымов же вызвал в кабинет командира группы «Мираж» подполковника Соловьева.

Южный Афганистан, кишлак Буриши, резиденция Амира Ахадрада,

среда, 6 октября

Амир Ахадрад, он же Тимур Абадзе, теплым вечером прогуливался по саду, когда к нему подбежал посыльный старшего помощника Ахмаддина Карради, Хаджи:

— Саиб! Извините, Карради просил передать, что вас просит на связь Хаба-Юрт!

Абадзе переспросил:

— Хаба-Юрт? Интересно! Карради не догадался передать с тобой трубку спутникового телефона?

Посыльный склонил голову, сложа руки на груди.

— Простите, я только слуга, что говорит хозяин, то и делаю.

— Ладно! Иди, передай своему хозяину, пусть лично вынесет трубу.

— Слушаюсь, саиб!

Абадзе дошел до освещенного подводными фонарями декоративного пруда, в котором плавали рыбки, доставленные сюда из Южной Америки. Полевой командир любил смотреть на рыб, на их плавные движения, лично кормил из кормушки, ежедневно выставляемой у скамьи возле пруда. И ему не хотелось возвращаться в окруженный высокой стеной дом-крепость, прерывать обычное после молитвы занятие. Да и что особенного мог сообщить ему Керим Асанов? Доложить об очередном конфликте между Ханом и Кабаном? В этом Керим преуспевал. Считал, чем больше стучит на своих собратьев, тем лучше. Впрочем, правильно считает и делает.

К Абадзе, присевшему на скамью и бросившему в пруд первую порцию специального корма, подошел старший помощник, поклонился.

— Хаба-Юрт, Амир!

— Сразу сам не мог трубу принести? Посыльного послал?

— Виноват, но обычно вы предпочитаете вести переговоры в кабинете.

— Обычно в это время, Ахмаддин, и ты это прекрасно знаешь, я нахожусь здесь, у пруда.

Абадзе забрал у помощника трубку спутниковой станции, открыл стержень антенны:

— На связи!

Карради неслышно отошел от пруда.

Ответил полевому командиру Асанов:

— Это Керим. Ассолом аллейкум, Тимур!

— Ва аллейкум, ассолом, Керим! У тебя что-то случилось?

— У меня в Хаба-Юрте все спокойно, а вот на базе у Хана, по-моему, серьезные неприятности.

— В чем дело, Керим? Говори понятней!

— Над аулом в 14.40 прошли русские вертолеты огневой поддержки, а в стороне — два «Ми-8».

— Ну и что?

Тревога Керима передалась Абадзе. Он почувствовал неприятный холодок в груди и тупую боль в области желудка. Потребовал:

— Продолжай!

— Сначала я не придал этому значения, вертолеты русских у нас не редкость, но потом подумал, а не случилось ли что на базе? Не вышли ли на базу Хана российские спецслужбы? Пытался успокоить себя, Хан успел бы передать сигнал тревоги, да и ничего не предвещало провала. В Хаба-Юрте же спецназ не появлялся. А русские…

Абадзе повысил голос:

— Короче, Керим!

— Хоп, босс! Я попытался связаться с Ханом, он не ответил; вызвал Кабана — тот же результат. А тут чабан с пастбища заявился. Сказал, на плато были слышны со стороны Тарды взрывы. Несколько взрывов. Мощных, если их чабаны услышали. Вспомнил «вертушки». Выслал к Тарды машину с надежными людьми.

Абадзе перебил Асанова:

— Когда ты выслал к базе своих людей?

— В пять часов, босс!

— Значит, где-то около семи они должны были добраться до Тарды. И сообщить тебе, что с базой. Почему звонишь сейчас? В девять часов?

— Дело в том, что джип, отъехав от Хаба-Юрта десять километров, встал. Сразу два передних колеса пробил. Как в кювет не улетел, не знаю. Пришлось подбирать скаты, везти к месту остановки, больше часа потеряли. Но все это ерунда по сравнению с тем, что старший разведгруппы, Халиф, позже сообщил мне.

— И что же он сообщил?

— То, что ущелье затянуто дымом и гарью!

Абадзе поднялся и вновь повысил голос:

— Ну, дальше, дальше, Керим. В ущелье дым, гарь, а что с аулом?

— Халиф остановил машину, не доехав до каньона. Стемнело, и на джипе продолжать движение было опасно: сам знаешь, какая там дорога. К аулу разведгруппа пошла пешком, обходя его по склонам. А десять минут назад Халиф сообщил, что аул горит, вернее догорает. Дозорного на западном посту нет. Дальше продолжать разведку не может.

Абадзе вскричал:

— Почему, шайтан бы вас всех побрал?

— Это небезопасно, босс!

— Да мне плевать, безопасно или нет. Я хочу знать, что с базой? Ты можешь ответить на этот вопрос?

— Нет!

— Тогда зачем вышел на связь?

— Сообщить о том, что в Тарды возникли проблемы.

— Какие проблемы?

— Не знаю, но, похоже…

Абадзе вновь прервал Асанова:

— Так, Керим. Если ты сам не хочешь заиметь крупных проблем, то немедленно прикажи Халифу продолжить разведку. И предупреди, что у него час времени на то, чтобы прояснить обстановку на базе. А в 22.20 я жду от тебя полного доклада. Ты понял меня?

— Да, Тимур, понял.

— Тогда занимайся делом! И не забудь: очередной сеанс связи через час десять минут. Ровно в 22.20. Ни секундой позже! Отбой!

— Отбой!

Абадзе выключил трубку. Тут же рядом возник помощник.

— Что случилось в России, саиб?

Полевой командир бросил трубку Карради и приказал:

— Пошел в дом! Свяжись с нашими людьми в Москве. Пусть узнают, проводили ли русские спецслужбы какие-либо операции в районе Тарды?

Карради удивленно переспросил:

— В Тарды?

— У тебя со слухом плохо?

— Нет, но… я понял, саиб, однако не кажется ли вам, что сейчас не совсем подходящее время для того, чтобы беспокоить наших московских друзей?

Абадзе прошипел разъяренной гюрзой:

— Ты, что, Ахмаддин, издеваешься? — И взревел: — Что тебе непонятно, придурок? Решил со смертью поиграть?

Главарь банды выхватил из-за пояса халата пистолет, который всегда носил с собой.

— Пристрелю, как собаку!

— Я все понял, саиб, все понял! Успокойтесь.

Быстро поклонившись, Карради развернулся и побежал к дому, подальше от разъяренного хозяина.

Абадзе вернул оружие на прежнее место. Сел на скамью, уставился в воду, не замечая рыб. Предчувствие свершившейся трагедии стальным обручем сжало его грудь. Он вытащил портсигар, достал из него сигарету, набитую отборной марихуаной, прикурил от зажигалки. Сделал несколько затяжек, заглатывая дым вместе с воздухом. Голова закружилась, но тревога не отступила, лишь слегка притупилась под действием наркотика. Опрокинув кормушку, забыв о рыбах, Абадзе откинулся на спинку скамьи. Закрыл глаза. Перед ним возник образ брата. Руслан улыбался. Тимур отчетливо услышал его голос:

— Ну что, брат, и до тебя добрались русские? А знаешь, почему? Потому, что ты меня бросил в беде. Отдал врагу на растерзание. Так братья не поступают. За все приходится расплачиваться. Я расплатился, теперь твоя очередь, брат!

Вздохнув, Абадзе открыл глаза.

— Черт! Дожил до глюков. Надо завязывать с наркотой, иначе крышу так развернет, что обратно не вернуть. Подохнешь к чертям собачьим в кошмарах! Но что же произошло на базе в Тарды? Русские не могли выйти на нее. Если… если только Кабан не помог им… Но проверка, тщательная проверка подтвердила то, что Кабадзе не пересекался со спецами. Уходил, оставляя за собой широкий кровавый след. Таких, как Кабан, русские вербовать не стали бы. Слишком много крови на нем. Внутренние разборки? Не поделили наемники шлюх и устроили бойню? Это возможно. И Хана они могли завалить. Но из базы уйти — нет! Некуда им идти. Черт, нет ничего хуже неизвестности! Жди теперь доклада Керима. Тот доложит, даже если Халиф в ущелье с места не тронется. Размоет доклад, протянет время, а утром сам рванет в Тарды разбираться и только потом «уточнит» обстановку. Но ладно, все одно, кроме как ждать, ничего другого не остается!

Почувствовав озноб, Абадзе встал со скамьи и направился к своему большому дому.

Асанов вышел на связь ровно в 22.20. В его голосе звучала не только тревога, но и растерянность и страх:

— Босс! Керим говорит!

— Слушаю!

— Беда, босс! Халиф подтвердил, что наша горная перевалочная база разгромлена!

Абадзе, выдержав паузу, спросил:

— Что конкретно доложил Халиф?

— Он сам вошел в аул — вернее, в то, что от него осталось. А остались в Тарды одни развалины. Взрывы, что слышали чабаны, это были подрывы домов после штурма. Базу атаковал русский спецназ.

— Почему ты решил, что против Хана действовал спецназ?

— А кто же еще?

— Может, на Тарды напала какая-нибудь блуждающая банда? Их в горах сейчас много, и им нужны пища, деньги, оружие.

— Часовых на посту убрали снайперы.

— Это ни о чем не говорит. Среди наемников Хана тоже были снайперы.

— В ауле разбросаны трупы наших бойцов и ни одного тела рабов. И потом, вертолеты, что днем шли от базы. И никакая банда не потащила бы с собой в горы всех рабов. Это же сорок рыл, которых тоже кормить надо. Люди Халифа обнаружили и оружие. Да и если в районе объявились чужие, мы бы узнали об этом!

— Спецназ же вы проворонили?!

— Не я, босс, Хан!

— Ладно! Против базы действовали русские. Вопрос: кто вывел их на базу?

— Я думаю, Кабан!

Абадзе проговорил:

— Кабан! Еще у Кентума его взяли русские. И, значит, уже там он начал работать на них.

— Но ты же проверял его?

— Видимо, спецслужба слепила ему такую легенду, в которую поверили все.

— Ну, ладно, с нашими людьми, а грибника тоже русские подставили?

— Не знаю. Халиф обнаружил труп Хана?

— Извини, босс, но сейчас кого-либо опознать невозможно. Дом Дакаева, как и все сохранившиеся ранее постройки, разрушен взрывами. Еще тлеют деревянные фрагменты. Местность задымлена, да и темно в ущелье. С утра начнем разбор руин дома Хана, возможно, что-нибудь найдем. Бойцов надо будет похоронить, для этого вышлю в Тарды еще людей.

— Мне плевать на наемников, похоронишь ты их или оставишь на корм шакалам, мне нужны трупы Хана и Кабана. Их ищи. Дополнительные силы в Тарды не перебрасывай, не оголяй Хаба-Юрт. С поиском Дакаева и Кабадзе справится группа Халифа. Но и они пусть работают с оглядкой. Впрочем, нет! Русские могли оставить у Тарды своих наблюдателей. Долго они сидеть там не будут. Сутки, от силы двое, чтобы определить, кто появится на месте разгромленной базы. Сейчас они увидели твоих людей. Поэтому сделаем так. Отзывай немедленно Халифа, но не в Хаба-Юрт. Пусть уходит в Джербет, там распускает группу и прячет машину. Где — ты знаешь. После чего завтра пошлешь к Тарды разведчика, чтобы в пятницу к обеду он вышел на базу. Точнее, на позицию северного перевала ближе к каньону, откуда можно контролировать аул. Если русские оставили наблюдателей, то твой разведчик должен их зафиксировать. Поэтому пошли в Тарды опытного охотника, знающего местность, прилегающую к бывшему аулу. И только в случае, если охотник никого не обнаружит, вернешь Халифа и отправишь его с группой на поиск Хана и Кабана!

— По-моему, ты излишне страхуешься, босс. Зачем русским оставлять наблюдателей? Ведь понятно, что чабаны в горах услышали взрывы. Передали об этом в селения, в том числе и в Хаба-Юрт. Население, понятное дело, встревожилось. То жили мирно, спокойно после событий у Кентума, а то опять война. Ну и решили старейшины отправить к ущелью мужчин, узнать, в чем дело. Так что ничего странного в том, что Халиф находится в Тарды, я не вижу, даже если и принять твою версию о русских наблюдателях.

Абадзе ощерился.

— Умный, да? А я идиот? Если Кабан пашет или пахал на русских, то он давно сдал им тебя. Но одно дело — его слова, другое — доказательства. Говоришь, население встревожилось? Мужчин отправило узнать, в чем дело? А ты не подумал, откуда население Хаба-Юрта узнало, что именно в Тарды гремели взрывы? И откуда твои мужчины знают дорогу к брошенному аулу? Ты хочешь дать русским козыри против себя? Давай! Будь уверен, они мгновенно воспользуются ими, и тебе придется плохо. Получив доказательства твоей связи с базой Хана, русские из тебя все жилы вытянут, дабы узнать, кто стоит за похищением людей. Ты расскажешь им все! И что знаешь, и о чем не имеешь ни малейшего представления. Спецы умеют развязывать языки. А потом, Керим, они убьют тебя. Хорошо, если сразу. Могут устроить казнь долгую и мучительную. Ты этого хочешь?

— Нет, босс, я этого не хочу!

— Еще бы! Делай, как сказал я!

— Слушаюсь!

— И не забудь доложить о результатах разведки. Ты все понял?

— Да, босс!

— И учти, Керим, попадешь в поле зрения российских спецслужб, я за твою жизнь не дам и афгани.

— Я все понял, Тимур!

— Тогда до связи!

— До связи, босс!

Абадзе выключил телефон. Вызвал к себе старшего помощника. Карради явился тут же. Поклонился по обычаю и привычке.

— Да, саиб?

— Предупреди Зайнулло, что ему предстоит поездка в Россию!

Помощник удивленно взглянул на босса.

— В Россию? Извините, босс, но люди Хамида сейчас находятся в Кандагаре. Вы сами отправили их туда. Здесь остался только Артур Гарнус.

— Разве я сказал, что в Россию должна отправиться вся группа Зайнулло?

— Но…

— Предупреди Хамида, а завтра в 9.00 пусть зайдет ко мне. На инструктаж. Понял?

— Да, но Хамид наверняка пожелает немедленно переговорить с вами.

— Мне сейчас не до него. Да и вообще ни до кого. Устал я. Пойду спать. Все дела с утра завтрашнего дня. Вопросы?

— Нет вопросов, саиб!

— Тогда свободен — и предупреди охрану, а также оператора связи: до утра меня не беспокоить! Для всех я уехал в Кандагар. И только если Керим проявит себя, сообщи мне. Ступай!

Карради вновь поклонился. Пятясь, вышел из кабинета грозного полевого командира, известного своей крайней жестокостью. Выкурив сигарету, Абадзе, он же Амир Ахадрад, прошел в спальню. Выгнал в женскую половину дома молодую жену, ожидавшую ласк мужа, завалился на широкий матрас, установленный посередине увешанной коврами комнаты. И тут же уснул. Руслан больше не снился ему. Этой ночью он не видел снов, оттого и пролетела она быстро, как одно мгновение.

Закончив переговоры с Абадзе, отключил спутниковый телефон и Керим. По мощной японской радиостанции вызвал своего помощника. Тот ответил без промедления:

— Слушаю тебя, Керим!

— Что у тебя в Тарды?

— Ничего. Отошли к машине, сейчас что-либо искать в бывшем ауле бесполезно. Даже трупы сложить в одно место невозможно, гарь в горле стоит, да и не видно ничего. Продолжим работу, как рассветет. Поужинаем — и отдыхать.

— Когда ты и твои люди лазали по развалинам, ничего подозрительного замечено не было?

— О чем ты?

— Я имею в виду, за вами со склонов не наблюдали?

— Кто?

— Ты не ответил на мой вопрос, Халиф!

— Да нет никого у Тарды. Тишина мертвая. Постороннего наблюдения не заметил, хотя посылал на всякий случай пару бойцов на склоны.

— Понятно. А теперь слушай меня и запоминай. Сейчас же, без ужина, сажай людей в джип и начинай отход от Тарды.

Халиф воскликнул:

— Но с чем это связано, Керим? Нам ничего не угрожает!

Асанов повысил голос:

— Не перебивай, а слушай приказ. Приказ босса!

— Босса? Понял, слушаю!

— Значит, отходишь от Тарды. Но следуешь не в Хаба-Юрт, а обойдя аул, идешь в Джербет. У Джербета распустишь людей, они знают, где им укрыться на время. Сам следуй к Щербатому. У него переждешь пару суток. Джип укроешь в усадьбе. За время отстоя связь с подчиненными поддерживаешь постоянно.

— И что дальше?

— Ничего. Ждешь! Я свяжусь с тобой и скажу, что делать дальше. Ты все понял? Только давай без ненужных вопросов. Я передал приказ Тимура.

— Понял, Керим. Начинаю отход.

— Как обоснуешься в Джербете, позвони по сотовому телефону.

— Хоп! До связи.

— Отбой.

Отключив рацию, Керим вышел на улицу, прошел до дома, где в одиночестве проживал Алим Кардоев по прозвищу Охотник. Жена у него умерла в молодости при родах. Вместе с женой погиб так и не увидевший белого света ребенок. С тех пор Алим жил одиноким волком. В первую чеченскую кампанию ушел к боевикам Дудаева, затем служил в банде Хаттаба. Война опротивела быстро. Вернулся в Хаба-Юрт еще более замкнутым человеком, чья радость заключалась в одном — в охоте. Кардоев был единственным в ауле человеком, не зависящим от Керима. Более того, Асанов даже побаивался мрачного Охотника. Кардоев с удивлением встретил нежданого гостя.

— Керим, ты? Салам! Что привело тебя ко мне, да еще в столь поздний час?

— Салам, Алим, разговор есть.

— Ну, проходи.

Хозяин дома и гость устроились в комнате.

Кардоев спросил:

— Чаю выпьешь? Он у меня особый, лесной!

Асанов отказался:

— Нет, спасибо. Дома напился.

— Ну, тогда говори, что хотел?

— Дело одно есть, Алим. С которым можешь справиться только ты один.

— Что за дело? Сразу предупреждаю, если оно связано с тем, чем занимаются твои люди, то лучше разговор не начинать. С наркотой связываться не буду, а война в прошлом.

Керим выставил перед собой ладони.

— Нет, Алим! Дело другого рода. Хотя насчет наркотиков ты не прав: я не наркобарон, и если через меня и проходит какая-то мелочь, то только для нужд всего селения. Тем более не хочу говорить о войне. Мы давно ни с кем не воюем!

Кардоев, усмехнувшись, спросил:

— Что тебе надо, Керим?

— Ты охотник, Алим. Ходишь за добычей далеко в горы. Наверняка знаешь, как пройти к брошенному аулу Тарды?

— Знаю! Но не был там более года. Зверь оттуда ушел, а где нет зверя, там мне делать нечего.

— Но дорогу найдешь?

Охотник вновь усмехнулся:

— А чего ее искать? Пройти по ущелью — и все дела.

— Нет, Алим, надо подойти к аулу со стороны перевала и выйти на вершину правее бывшего селения, ближе к каньону.

— Зачем?

— Понимаешь, друзья предупредили меня, что у Тарды объявилась банда наемников из Грузии. Если это так, то Хаба-Юрту может угрожать опасность. Кто знает, что на уме у этих бандитов. И вот, чтобы подготовиться к появлению банды у нас в селении, мне надо знать, соответствует ли действительности информация о наемниках или это все слухи. Я не могу допустить, чтобы наемники напали на Хаба-Юрт.

Кардоев внимательно посмотрел на Асанова.

— Ты говоришь правду, Керим?

Асанов изобразил недоумение.

— Не веришь мне?

— Что это за друзья у тебя, которые знают о том, что происходит в горах?

— Какая разница, Алим? Ответь, ты поможешь мне? Всем жителям аула? Ведь, если что, их будут убивать и насиловать наемники.

— Я слышал, чабаны говорили о каких-то взрывах, доносившихся со стороны Тарды. И видел, как ты отправил к ущелью машину с Халифом и его людьми. Это тоже связано с информацией о появлении у брошенного аула банды наемников?

— Да.

— Халиф был в Тарды?

— Да. Но когда уже стемнело. Он доложил, что аул до конца разрушен. Кем-то подорваны и те дома, что еще вчера были пригодны для временного проживания. Кому могла прийти в голову идиотская мысль подрывать их, ума не приложу. Даже наемникам это было совершенно ни к чему.

Кардоев проговорил:

— Действительно, ерунда какая-то получается. И не в том, что кто-то взял да подорвал никому, по сути, не нужные строения, а в том, что на подрыв ушла уйма взрывчатки. А ее по горам на горбах несут, и каждый патрон на счету. Тут же рвали развалюхи, не жалея зарядов.

— Вот и я говорю: непонятные, необъяснимые вещи происходят в Тарды. Что это? Забавы наемников? Но ты прав: так они не поступают, берегут каждый патрон. Может, кто-то что-то ищет в ауле?

— Возможно. Однако, говоришь, люди Халифа никого в Тарды не обнаружили?

— Нет.

— Странно!

— Да, Алим, более чем странно. Мне пришлось отозвать Халифа, возникли проблемы у родственника на равнине. Помощник поехал помочь ему. Да и какие разведчики Халиф и его люди? Ты — другое дело. Ты — Охотник. Видишь то, на что другие не обращают внимания. Ты в лесу и в горах как рыба в воде. От твоего внимания ни одна мелочь не ускользнет! Поэтому я и прошу тебя посмотреть на аул, последить за ним. Определить, что же там на самом деле происходит. А за работу хорошо заплачу. Дам денег столько, сколько сам скажешь!

Кардоев произнес:

— Зачем мне деньги? Оставь их при себе. Деньги — зло, в этом я убедился на войне. Ты мне патронов дай, мой запас изрядно иссяк.

— Так ты пойдешь к Тарды?

— Схожу.

— Может, тебя какой-то отрезок пути на машине подбросить? Лошадь дать?

— Ничего не надо. Пешком дойду.

— Рацию возьми.

— Не надо. Вернусь, лично расскажу, что увидел. Возьму патроны и уйду в горы. На зиму!

— Хоп, Алим! Ты получишь боеприпасов столько, сколько сможешь унести. Будь осторожен в Тарды. Завтра сможешь выйти?

— С утра и двинусь. Приготовлю все необходимое и уйду. Послезавтра буду на месте.

— Да, Алим, было бы хорошо, если бы ты вышел к аулу где-то в полдень.

— Так оно примерно и выйдет.

— Хорошо! Понаблюдай там сутки и возвращайся. По возвращении сразу ко мне!

— Хоп, Керим!

— Уверен, что радиостанция не нужна? Мало ли что может в горах случиться…

— Обходился без нее раньше и сейчас обойдусь.

— Ладно! Договорились. Если что из продуктов надо, зайди, всем необходимым обеспечу.

— У меня все есть.

— Ну тогда до встречи, Алим!

— До встречи, Керим!

Довольный тем, что разговор с независимым и непредсказуемым Кардоевым прошел удачно, Керим Асанов вернулся домой. В отличие от Тимура Абадзе он не выгнал жену, а принял с удовольствием ее ласки.