Паргоронские байки. Том 2

Александр Рудазов, 2021

Чем больше вокруг тьмы, тем ярче кажется свет. Паргорон, древний мир демонов, утопает во мраке и кишит чистым злом, но тем уютней и веселей в «Соелу», лучшем заведении на много миров вокруг. Его хозяин – сам Паргоронский Корчмарь. Гостеприимнейший из гостеприимных, непревзойденный повар, друг и рассказчик, он уже второй день принимает у себя назойливых гостей, развлекая их и потчуя яствами, но видит с их стороны лишь черную неблагодарность… – Янгфанхофен, если ты так ставишь вопрос, то мы можем и уйти. – Да сидите, сидите. Сейчас я начну следующую историю…

Интерлюдия

— Янгфанхофен, — вздохнул Бельзедор. — Я просил рассказать историю повеселее. А ты опять драму закатил. В ней веселыми были только эпизоды с Тварькой. И то я подозреваю, что ты их сам выдумал.

— Нет, Тварька существовал на самом деле, — возразил Янгфанхофен. — Это исторический факт. Все знают, что у Кровавого Князя был ручной василиск. Он потом даже статую в его виде заказал, на фонтан установил. Это еще один исторический факт… и угадай, откуда лилась вода?

— Ха-ха, фекальный юмор от Паргоронского Корчмаря, — покачал головой Бельзедор. — Низкий сорт, Янгфанхофен, низкий сорт.

— Шутка специально для тебя, любитель веселых побасенок.

— По крайней мере, теперь понятно, почему все думали, что Кенниса создали кобрины, как оружие против теплокровных, — задумчиво сказал Дегатти, прерывая перебранку. — Я ведь тоже всегда так считал. Думал, что он просто вышел из-под контроля.

— Так многие думали, — подтвердил Янгфанхофен. — Кеннис сам распространил эту версию, и в Парифатской империи она стала чуть ли не общепринятой. Кобрины с этого хлебнули много горя, им потом Кенниса долго еще припоминали. Сам понимаешь, подлинную историю знали только сам Кеннис и Совита.

— А тебе эту историю Совита рассказала? — спросил Бельзедор.

— Кто же еще? Конечно, она.

— А других вампиров она создавала?

— И неоднократно. Да и иных тварей ночи. И на вашем Парифате, и в других мирах. Но Кеннис, конечно, самое удачное ее творение. Удивительно получился живучий и вредоносный. В одиночку принес вашему Парифату больше вреда, чем все наши демолорды, вместе взятые.

— Спорно, — возразил Бельзедор.

— Очень спорно, — согласился Дегатти. — Тем более, что Кенниса тоже создал демолорд. Зачем вообще Совита создавала всяких тварей?

— Она всегда завидовала Мазекресс, нашей Матери Демонов, — подал очередному посетителю стопку блинов Янгфанхофен. — Пыталась порождать новые виды бессмертных. Но она все-таки послабее, поэтому до нормальных демонов ее создания никогда не дотягивали.

Дегатти покосился на этого самого посетителя. Не демолорд — их-то он всех знал в лицо. И не кто-то из обычной высшей аристократии Паргорона — их всего шесть видов. Кто-то неизвестный — либо уникальный тип, либо из иного мира.

— Кто это? — спросил он, когда незнакомец уселся за одним из столиков и отгородился ширмой. — Тоже демон? По ауре непонятно.

— Мэтр Дегатти, не все мои гости — демоны, — наставительно произнес Янгфанхофен. — Я рад видеть у себя любого. Ты же ведь не демон и даже не бессмертный.

— Кстати, как ты вообще попал на второй этаж «Соелу»? — спросил Бельзедор. — Сюда обычно не впускают всяких проходимцев.

— Тебя же впустили, — огрызнулся Дегатти.

— О, мы-то с Янгфанхофеном дружим очень давно, — насмешливо ответил Бельзедор. — Я клиент, проверенный веками. А вот тебя я тут раньше не видел. Тебе Лахджа пропуск подарила, что ли?

— Это так не работает, — возразил Янгфанхофен. — Гостям малого зала разрешено приводить спутников, но вип-членство в «Соелу» я выдаю только лично.

— И что тебя побудило выдать его какому-то занюханному колдунцу?

— Я не занюханный! — возмутился Дегатти. — Я лауреат премии Бриара!

— Третьей степени, — хмыкнул Бельзедор. — Велика заслуга. Вас таких сотни.

— Вообще-то, дело именно в премии, — сказал ему Янгфанхофен. — Мэтр Дегатти мой почетный клиент уже восемь лет — с того самого дня, как ему вручили премию Бриара.

— А ты всем лауреатам премии Бриара вип-пропуск посылаешь, что ли? — удивился Бельзедор.

— Ну да. Правда, они редко пользуются. Думают, что я с умыслом каким-то.

— А ты без умысла?

— Мэтр Дегатти, не хотите еще наливочки?

— Хочу, — пододвинул стакан волшебник. — Но ты не думай, что я не заметил, как ты ушел от ответа.

Следующие несколько минут эти трое сидели молча. Янгфанхофен взял передышку после ужасно длинного рассказа, так что он просто налил всем крепкого, выставил плошки с закусками, и те понемногу пустели, пока за окнами все ярче разгорался Нижний Свет.

К демону за столиком тем временем присоединился еще один, Янгфанхофен ненадолго отошел к их нише, вернулся и с ухмылкой предложил:

— Ну что, еще одну историю?

— Не откажусь, — повертел в руках бокал Бельзедор. — Только в этот раз все-таки что-нибудь повеселее, уж будь добр.

— А можно спросить? — заговорил Дегатти. — Совита обратила Кенниса в вампира. А Мазекресс обращает смертных в демонов. Полноценных. Иногда даже высших. Как такое возможно? Как так получается, что обычный, не злой, даже добрый человек — и становится демоном?

— Мэтр Дегатти, не ходите вокруг да около, — сказал Янгфанхофен. — Я прекрасно понимаю, о ком именно тебе так жаждется услышать. Ты хочешь узнать, как демоном стала Лахджа, не так ли?

— Да, — угрюмо кивнул Дегатти. — Она мне рассказала… но не в подробностях.

— Ну так за чем же дело стало? Я все подробности знаю — и с удовольствием эту историю расскажу.