Спортивный интерес

Александр Нилин, 2011

Александр Нилин – один из самых известных и цитируемых спортивных писателей России. Как будто можно писателей разделить на военных, спортивных, и производственных! Поэтому скажем иначе: Александр Нилин – замечательный русский прозаик, который много пишет о спорте. У него были великие предшественники – например, Юрий Трифонов. Или Эрнест Хемингуэй, которому принадлежат, между прочим, такие слова: «Спорт учит если не всему, то очень многому». Герои Александра Нилина действительно способны научить очень многому: Эдуард Стрельцов, Константин Бесков, Валерий Воронин, Валерий Брумель, Михаил Таль, братья Старостины… Вся «Красная машина» – великая хоккейная сборная страны… И ничуть не выбиваются из этого ряда ни Валерий Чкалов, ни Василий Аксенов, ни Иосиф Бродский. Вы спросите почему? Ответы в книгах. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

© Александр Нилин, 2011

© «Время», 2011

Первое впечатление от второго мая

У наших с футболом отношений весьма долгое прошлое.

Мое самое первое второе мая (1948 года), когда в Москве по традиции открывается футбольный сезон, так и осталось для меня сильнейшим впечатлением. А ведь это я вообще на футболе был не впервые — два или три громких матча осени сорок седьмого года уже видел.

Помню отлично, что впечатление от игры не ограничилось самой игрой — я взволнован был ощущением себя в толпе, частью толпы — и сопротивление инстинктивное (как думаю теперь) в себе почувствовал этому подавляющему целиком, но и комфортному, пожалуй, ощущению. Как сон на лютом морозе.

Мне кажется, что я тогда очень многое для своих восьми лет перечувствовал и передумал за те полтора часа игры. И жизни — вижу — не хватает, чтобы выразить те чувства и те мысли.

Спортивный интерес — найти верные слова — не угас во мне.

Правда, подозреваю, что ни в одних словах дело — есть еще и дыхание, рождающее интонацию, что, может быть, всего важнее.

Но слова все равно необходимо найти.

И я ищу.

Проникновение телевидения в повседневную жизнь начиналось в самый разгар моего увлечения футболом — и самым острым из связанных с телевизором желаний было увидеть за линзой его футбол.

Футбол на экране ни в чем не разочаровал меня.

Но то второе мая, что вложило в меня футбол, ни в какой экран не вмещалось.

Все, что сочинялось мною на футбольные темы, я старался ввести в координаты первого впечатления от второго мая.

Один очень модный писатель из нынешних спросил у моей жены, правда ли, что у нее супруг знаменитый футболист.

Впору бы огорчиться — все же с десяток книг сочинил, а обратный адрес автора, выходит, не вполне отчетлив.

Но мне реакция человека со стороны очень понравилась.

От футбола мы испытываем три главных удовольствия.

Играть в футбол (как бы сам ни играл, без разницы), смотреть футбол (почти вне зависимости от качества игры) и говорить про футбол (пусть и не обладая особым красноречием).

Я любил играть в футбол — чуть лучше бы здоровье, играл бы и сегодня. Любил играть никак не меньше, чем смотреть даже громкие матчи.

Но всего более я любил играть в футболиста (это в моем случае похоже на разговоры, ограниченные недостатком красноречия).

И когда играл в футболиста на поле двора, добился некоторых успехов при не ахти каких способностях — во дворе меня прозвали Симоняном в честь знаменитого спартаковского форварда сороковых-пятидесятых годов…

Вопрос модного писателя будто вернул меня в образ того же Симоняна. Хотя настоящий Никита Павлович Симонян всегда относился ко мне крайне неодобрительно.

Следует ли, однако, понимать меня так, что в книгах своих о знаменитых футболистах я всегда представляю на их месте себя (в смысле «Эмма Бовари — это я»).

Не совсем так — дистанцию между героем и автором стараюсь соблюдать.

Но в любом случае вижу прежде всего возможность — говорить через футбол со всеми и, надеюсь, обо всем.