Герцогиня Чёрной Башни. Хроники Паэтты. Книга II

Александр Николаевич Федоров, 2017

Спустя пять лет после событий на Полумесяце государства Паэтты находятся в страшной опасности. С севера на Палатий наседают северяне, возглавляемые таинственной колдуньей – Герцогиней Чёрной Башни; с запада обрушились бесчисленные орды гомункулов Эллора, а на юго-востоке уже просыпается угроза в лице загадочной Симмерской ведьмы. На фоне всего этого Бин пытается восстановить в памяти утраченный год и вспомнить, что же сталось с Мэйлинн. «Герцогиня Чёрной Башни» – завершение дилогии о Мэйлинн Айрига; роман, который никого не оставит равнодушным благодаря богатству и живости языка, объёмности персонажей и увлекательному сюжету.

Глава 13. Наперегонки с войной

Бин вновь ехал через Палатий — страну, о которой на его родине всегда говорили с некоторым придыханием. Обычно латионцы признавали равной своему королевству лишь Саррассанскую империю, считая все другие государства провинциальными и немного отсталыми. Но при всём при этом на Палатий всегда смотрели с некоторой завистью. Не то чтобы в Латионе считали, что палатийцы живут в золотых домах и едят алмазы на завтрак, однако среди большинства населения королевства устоялось мнение, что в Палатие живут куда как богаче.

Бин хорошо помнил ещё со времён детства одного приятеля отца, который, поднабравшись, всякий раз грозился, что он непременно уедет в Палатий, и уж там-то его работу не будут оценивать в жалкие гроши, как здесь. Он долго и пространно рассказывал, как вернётся в Латион спустя несколько лет, накопив достаточно средств, чтобы арендовать собственный склад. «Помяни моё слово, Глейн, ты ещё работать на меня будешь!» — всякий раз убеждал он посмеивающегося отца Бина. Увы, года три назад его схоронили, и, судя по всему, за всю свою жизнь он так и не побывал дальше стен Нового Города.

Так или иначе, но Бин ещё во время путешествия к Дайтелле обратил внимание, что никакой особенной роскоши в Палатие не заметно. Да, в Шинтане много богатых, помпезных домов, хватает и разодетых людей, но, кажется, их было не больше, чем в Латионе. Да и вообще богатые палатийцы не слишком-то кичились своим богатством.

Лэйто с презрением пояснял Бину, что те ряженые, что ходят по улицам, щеголяя шелками и самоцветами — в большинстве своём обычные нувориши, вырвавшиеся из грязи в князи и теперь пытающиеся подчеркнуть новый статус. Настоящие зажиточные люди чаще всего одевались скромно и неброско — минимум позолоты и камней, максимум практичности. «Серебро не любит чужих глаз» — привёл сержант распространённую палатийскую поговорку.

Если же говорить о палатийских деревушках, то они, пожалуй, выглядели иной раз победнее латионских. Всё-таки климат здесь меньше способствовал земледелию. Зато местные пастбища были превосходны — пологие холмы, покрытые травой, выглядели весьма живописно.

Всё это Бин подмечал новым взглядом гораздо острее, чем по пути сюда. Теперь, когда к нему вернулась его настоящая память, он оценивал окружающее взглядом знатока, побывавшего практически везде. И ведь действительно — единственным государством Паэтты, которое он так и не посетил, был Коррэй, но вряд ли это было таким уж досадным недочётом.

Обратный путь к Шинтану явно задался лучше, чем путь туда. Потому что туда ехал несколько испуганный (не станем лукавить), растерянный парень, считавший себя совершенно неопытным. Теперь же Бина словно подменили — даже лицо и осанка стали иными. Ему словно сняли повязку с глаз. Единственное, что омрачало его мысли — судьба Мэйлинн.

Бин никак не мог поверить, что та самая ненавидимая им Герцогиня Чёрной Башни — и есть Мэйлинн. Как это не вязалось со всем, что он знал и помнил о ней. Но, с другой стороны, он ведь сам видел, как почернела Башня тогда, во время этого страшного боя на Полумесяце. Боя, после которого наступило забвение.

Иной раз Бина охватывало такое отчаяние, что хотелось выть. Память о Мэйлинн — самое дорогое, священное, что было у него, оказалась растоптана теми новыми знаниями, что вывалила на его голову Дайтелла. Иногда Бину казалось, что он ненавидит Мэйлинн, презирает её за то, что она превратилась в чёрную колдунью. Но Бину было уже не двадцать, так что он лучше стал разбираться в себе и своих чувствах, поэтому он понимал, что это уязвлённая любовь проявляет себя подобным образом.

Хвала богам, рядом не было этого мерзкого рыжего Вилли. Бин был сейчас совсем не в том настроении, чтобы выслушивать его скабрёзные шутки и смотреть в вечно ухмыляющееся конопатое лицо. Да и остальные спутники Бина, кажется, не слишком-то скучали по своему товарищу, разве что Парк иногда вспоминал какие-то хохмы, связанные с их совместными похождениями. Но уж Лэйто, похоже, накрепко вычеркнул эту рыжую ходячую катастрофу из своей памяти.

Небольшой отряд двигался скоро, стараясь попусту не терять время. В тавернах и постоялых дворах останавливались лишь чтобы поесть, дать небольшой отдых лошадям, да на ночлег. Можно было бы двигаться и быстрее, но нужно было беречь лошадей.

Когда до Шинтана оставалось не более двух дней пути, Лэйто с товарищами узнали о победе на побережье. Все селения, все трактиры буквально гудели о произошедшем. Какая-то растерянная радость светилась на лицах обывателей. Люди, которые вчера ещё не слышали даже о свалившийся на них напасти, сегодня радовались вдвойне тому, что она их миновала. Народ истосковался по добрым вестям, ведь в последнее время дела на севере шли, мягко говоря, неважно.

Очевидно, в столице уже знали о произошедшем, и уже оттуда вести кругами расходились по окрестностям. Более того, они обрастали всё более и более красочными подробностями, что было неудивительно, учитывая, что никто из тех, кто передавал эти рассказы, никогда не видел вживую ни одного гомункула.

Сказать по правде, ни Лэйто, ни его спутники не поверили в то, что победа оказалась столь безоговорочной и не стоила армии Палатия ни одной жизни. Сержант слишком хорошо знал уровень боеспособности родной армии, которую покинул совсем недавно. Поэтому все четверо лишь посмеивались над наивными восторгами селян, лукаво переглядываясь, когда те превозносили несокрушимость и непобедимость своих солдат.

Снова четверо солдат его величества были обласканы вниманием простолюдинов, поэтому, имей они на то желание, каждый день были бы задарма накормлены, напоены и ублажены бойкими палатийскими селянками. Однако из всего этого заманчивого перечня удовольствий Лэйто позволял своим спутникам лишь первое, благо это позволяло экономить собственные средства.

Когда путешественники въехали в Шинтан, там до сих пор шли широкие празднества. Городская беднота устраивала пышные карнавалы в пригородах — настоящие огненные феерии, так что оставалось загадкой, как при всём этом не случилось ни одного крупного пожара. В респектабельных кварталах праздновали сдержаннее, но с куда большим вкусом. Каждый вечер небо над городом окрашивалось фейерверками, над крышами лилась приятная музыка.

Новым трендом среди богачей стали показные пожертвования в пользу армии. Началось с того, что, выступая с победной речью, его величество объявил, что жертвует из своего кармана пятьсот тоинов на то, чтобы каждому герою, проливавшему кровь у Синицы, была поставлена пинта эля. Идея оказалась заразительной. В тот же день глава Гильдии текстильщиков публично обратился к главнокомандующему сухопутными силами Зейво, попросив передать доблестным воинам, спасшим страну от нашествия эллорских чудовищ, его благодарность вместе с тремя сотнями тоинов. Понятное дело, что одна из богатейших гильдий могла бы выделить и в десять раз большую сумму, но это было бы грубым нарушением субординации — разве может кто-то из подданных жертвовать больше короля?

Дальше серебряный дождь полился нескончаемым потоком. Если бы все эти средства действительно дошли до тех полков, что отличились в битве у Синицы, каждый из солдат, наверное, по возвращении домой смог бы прикупить себе небольшое поместье в провинции. Однако, как это водится, часть средств растворилась по пути, значительная часть была перераспределена, дабы помочь тем войскам, которые «всего лишь» воевали на побережье Серого моря с берсерками. Военное ведомство клятвенно пообещало вооружить армию самым лучшим оружием, построить грозный флот, выстроить заново или восстановить несколько крепостей… В конце концов, для простых обывателей это было уже не главное. Главное — это то единство, которое демонстрировали армия и народ, армия и элита.

— Невовремя мы свалили, — вполне серьёзно проворчал Парк, когда на очередной площади вновь услышал заявления глашатая об очередном пожертвовании какого-то купца. — Экие деньжищи валятся!

— Держи карман шире! — усмехнулся Пэрри. — Так они прямо на тебя и свалятся!

— Вот вернёмся, а этот дурак Вилли — уже миллионер! — то ли в шутку, то ли всерьёз продолжал Парк.

— Ну с тобой-то он поделится, не боись, — отрезал Лэйто.

— Угу, — протянул Парк, всем своим видом показывая, насколько он верит в слова сержанта.

— Пойдёмте к пристани, — скомандовал тем временем Лэйто. — Я буду не я, если в этот раз доблестных солдат его величества не довезут до места задарма!

К сожалению, задарма не получилось — когда лодочники узнавали, что плыть придётся до самого Сеала, их благородный порыв тут же улетучивался. Более того, Лэйто видел по их глазам, что они явно не верят в то, что сержант и его подчинённые на самом деле принадлежат к тому самому прославленному Пятому стрелковому, что наголову разгромил тондронцев. Даже выписанная подорожная не слишком-то помогала.

Тем не менее, Лэйто всё-таки выторговал половинную цену, что уже было совсем неплохо. Им досталась неплохая галера, в которой даже была небольшая каюта, которая, по сути, была не более чем слегка облагороженным трюмом, но в непогоду и такое пристанище вполне годилось.

Покинув ликующий Шинтан, друзья направились вверх по течению Труона. Где-то далеко впереди лежал Латион, куда страстно стремились попасть и Бин, и Лэйто.

***

Неясные в своей тревожности, или тревожные в своей неясности слухи о положении дел на западе достигли путешественников, когда они на шестой день после отплытия из Шинтана причалили в Доках Латиона. Никаких официальных объявлений не было, но это не мешало людям делать таинственные и тревожные глаза и шёпотом сообщать о том, что на западном побережье вновь неспокойно. Надо сказать, что Лэйто и его товарищи посмеивались над этими слухами так же, как до того насмехались над восторгами шинтанцев.

Была середина увиллия, и если месяц назад Латион иссыхал от изнуряющей жары, то теперь едва ли не непрестанно сеял небольшой дождь. На улицах столицы было холодно и пасмурно, сам город выглядел серым и унылым. Докеры, шмыгая сопливыми носами, довольно неприветливо отвечали на вопросы прибывших. Ходят, мол, слухи, что Тондрон, который уже объявили разгромленным, вновь атакует, и, вроде бы, на этот раз куда эффективнее. Назывались самые разные точки вторжения — от Палатия до Саррассы, однако саррассанские купцы, разгружавшие неподалёку свой товар, лишь пожимали плечами на все расспросы, что, впрочем, ни о чём не говорило, учитывая, что они покинули империю две-три недели назад.

Впрочем, совсем не это сейчас более всего занимало мысли Бина. Он ни слова не говорил Лэйто, полагая, что просьба его может показаться смешной, но ему страшно хотелось повидаться с Нарой. Поэтому, глядя сейчас на сумрачные мокрые стены домов, Бин изводился и не находил себе места. Остановка в Латионе не должна была быть слишком уж длинной — предстояло пополнить запасы, но это не могло занять много времени, ведь провизии требовалось не так много с учётом того, что впереди были совсем не безлюдные земли, а самый известный и используемый торговый путь. В общем, по идее стоянка не должна была продлиться больше часа.

И тут на помощь Бину неожиданно пришёл сам Лэйто.

— Нет желания повидаться с сестрой? — несколько смущённо осведомился он у озабоченного Бина.

— А что — у нас есть на это время? — парень даже не попытался скрыть радость.

— Ну вроде бы нам никто не ставил определённых сроков, — как можно равнодушнее пожал плечами Лэйто. — Я думаю, что несколько часов ничего не изменят. Кроме того, я ведь обещал госпоже Наре, что притащу твою задницу назад в Латион до конца лета, а Тин Лэйто обычно старается держать данное им слово.

— Увидеться только для того, чтобы сообщить, что уплываю вновь? — вяло пытался сопротивляться Бин, хотя сам понимал, что теперь уже ничто не удержит его в галере.

— Увидеться, чтобы сообщить, что ты жив-здоров, дурила! И что я сдержал своё слово перед твоей сестрой!

— Может, ты хотел бы лично ей об этом сообщить? — с лукавым смешком поинтересовался Бин.

Ему правда нравился Лэйто, поэтому если уж Наре суждено когда-то найти себе мужа, то пусть уж это будет он. Конечно, он уже несколько староват для неё, но выглядит молодцом.

Лэйто аж зарделся от подобных слов Бина, а в глазах его заплескался такой испуг, что юноша не выдержал и расхохотался:

— Пойдём, приглашаю тебя в гости! — и хлопнул сержанта по плечу.

— Ну… если так… можно… — замямлил в ответ окончательно смешавшийся Лэйто, ещё больше развеселив Бина. Хорошо ещё Парк и Пэрри в этот момент не находились рядом.

Поскольку путешественники прибыли в Латион через два часа после полудня, то, изрядно поторопившись, Бин с Лэйто ещё могли бы поспеть к обеду, поэтому они решили не терять времени зря.

— В восемь вечера быть тут, на этом самом месте! — угрожающе рявкнул парочке подчинённых Лэйто, который успел оправиться от смущения. — Если кого-то придётся ждать хотя бы пять минут — этот кто-то будет каждый день драить палубу!

Лэйто предусмотрительно выделил обоим приятелям сумму вполне достаточную, чтобы как следует перекусить и отдохнуть, но недостаточную для того, чтобы напиться и покуролесить. После этого он направился вслед за Бином, который пошёл прямиком к дому Алики, где, как он надеялся, будет находиться и Нара.

Нара действительно была там. Они были дома втроём — она, Алика и четырёхлетний сынишка Алики, племянник Бина. Глава семейства, естественно, был на работе.

Увидев на пороге Бина, Нара ахнула и бросилась ему на шею. Слёзы в два ручья потекли ему на плечо.

— Вернулся… Вернулся… — в каком-то исступлении бормотала она, так что у Бина тоже невольно потекли слёзы. Неужели Нара уже считала его умершим?

Старшая сестра была сдержаннее — радостно улыбнулась и чмокнула брата в щёку, тут же побежав накрывать на стол. Нара же не отлипала от Бина, уткнув лицо в его пахнущую застарелым потом одежду.

— Нашёл?.. — наконец произнесла она нечто отличное от «вернулся».

— Почти, — ласково ответил Бин. — Осталось ещё немного.

— Тебе снова нужно будет уехать? — Бин почувствовал, как пальцы сестры судорожно сжались на его плаще, словно она надеялась никогда больше его не отпустить.

— Всего на месяц, или немного больше. Затем я снова вернусь, — пообещал Бин.

Действительно, после встречи с Каладиусом он неизбежно должен будет вернуться в Латион за Колом и Вараном, но Бин пока решил умолчать, что на этом его путешествие не закончится.

— С Мэйлинн всё в порядке? — Нара наконец отняла своё лицо от его груди.

— Не совсем… — Бин не чувствовал в себе сил лгать сестре. — Но я надеюсь, что потом всё будет хорошо.

— Она у Чёрной Герцогини? — обмирающим от страха голосом спросила Нара.

— Знаешь, сестрёнка, — голос Бина предательски срывался. — После встречи с Дайтеллой я всё вспомнил. Всё, что со мной случилось… И что случилось с Мэйлинн…

— И что же? — всхлипывая, проговорила Нара.

— Мэйлинн — и есть Чёрная Герцогиня… — губы плохо слушались Бина — он, наверное, впервые произнёс вслух эту фразу, которую непрестанно крутил в голове во время всего путешествия.

Только вздох вырвался из груди Нары, да широко распахнулись глаза, в которых застыла боль и изумление. И ещё один звук нарушил тишину — поперхнулся слюной ошарашенный услышанным Лэйто. Закашлявшись, он впервые обратил на себя внимание Нары.

— Добрый день, сударыня, — кашляя, кое-как проговорил он, неловко кланяясь. — Вы меня, должно быть, не помните…

— Я помню вас, сударь, — Нара ухватилась за этот диалог, как утопающий хватается за соломинку. — Это вы приходили в тот день к нам, чтобы забрать Бина.

— И поклялся, что он вернётся. Так что прошу заметить, сударыня, что я сдержал слово… — вообще Лэйто заготовил на этот случай целую пафосную речь, но сейчас мысли его спутались то ли от только что услышанного, то ли от близости Нары, поэтому это было всё, что он сумел проговорить.

— Благодарю вас, сударь, — склонила голову Нара. — Будьте нашим гостем. Прошу простить меня, но я не запомнила вашего имени с прошлого посещения…

— Вполне возможно, я просто забыл представиться, — неловко улыбнулся Лэйто. — Я — сержант палатийской армии Тин Лэйто. Не трудитесь называть своё имя, оно мне известно, — грозный сержант Лэйто краснел сейчас, словно какой-нибудь школяр.

— Очень приятно, господин Лэйто, — сделала лёгкий реверанс Нара. — Теперь я вспомнила ваше имя — вы представились мне, как только я открыла вам дверь.

— Прошу, зовите меня Тином, — попросил Лэйто. — Или просто Лэйто, как зовут меня друзья.

В этот момент в комнату вернулась Алика, объявив, что обед приготовлен, так что процедуру представления пришлось повторить. Ну а дальше все пошли обедать, что снова отодвинуло ужасную тему, которая всплыла вначале. Нара всячески делала вид, что она уже позабыла роковые слова брата, старалась быть весёлой, даже пару раз неловко пошутила, что, впрочем, не мешало Лэйто тут же разражаться хохотом, словно он услыхал нечто невероятно смешное.

Бин тоже решил поддержать эту игру, так что можно было бы сказать, что обед прошёл в весёлой и непринуждённой атмосфере, если бы так не чувствовалась натянутость этого веселья. Одна Алика была не в курсе того, что произошло, поэтому для себя объяснила эту неловкость присутствием какого-то подозрительного сержанта.

После обеда, во время которого Лэйто всячески пытался произвести благоприятное впечатление на Нару, которая, впрочем, довольно рассеянно отвечала на его любезности, Алика удалилась, чтобы позаботиться о сыне. Нара, убрав посуду со стола, вернулась в комнату, где молча сидели мужчины. Увы, теперь страшный разговор неминуемо должен был быть продолжен.

— Ты уверен, что это правда? — без вступлений и обиняков сразу же начала Нара, усаживаясь на табурет напротив Бина и Лэйто, сидящих на застланной пледом кушетке.

— Уверен, — мрачно кивнул Бин. — Я помню это сам, а то, чего я не видел и не знал — объяснила Дайтелла.

— Как же так получилось? — глаза Нары вновь наполнились слезами.

— С нами было несколько друзей, когда мы нашли Башню. Но в тот самый момент на нас напали враги, которые желали заполучить Мэйлинн. Во время сражения погиб один из нас. Мы все звали его Колом. И вот Мэйлинн использовала силу Башни, чтобы отомстить за его гибель, а также спасти не только нас, но и того самого Кола. Я не могу объяснить тебе всего, сестрёнка, но поверь — Мэйлинн в очередной раз пожертвовала собой ради других. Она не хотела становиться чёрной колдуньей, но ей пришлось.

Бин говорил так горячо, словно убеждал сейчас не только Нару, но и самого себя.

— И ты можешь её спасти? — с надеждой спросила девушка.

— Да, — твёрдо ответил Бин тоном, не допускающим и капли сомнений. — Я спасу её, но для этого мне нужно будет уехать на время.

— Это будет очень опасно? Я так боялась за тебя, Бин, когда ты уехал! По городу ходили жуткие слухи о чудовищах Гурра, напавших на Палатий. Сперва говорили, что всех их разгромили и всё уже хорошо, но теперь торговки на рыночной площади вновь судачат о том, что началась новая война, ещё страшнее предыдущей.

— Не думаю, что это будет очень опасно, — как можно увереннее заявил Бин. — Мы направляемся на восток, в Загорье. Там нет никакой войны. Кроме того, со мной будет Лэйто и два его солдата. Они — отличные ребята, и на них можно положиться. Особенно на Тина.

Лэйто млел от удовольствия. Ему хотелось расцеловать Бина в обе щёки.

— На самом деле, я больше боюсь за тебя, милая, — с нежностью произнёс Бин. — Если на западе действительно началась страшная война, во что мы с Лэйто не очень-то верим, если честно, но если она началась, то опасность может грозить и Латиону.

— Именно поэтому и понадобился ваш брат, сударыня Нара, — ввернул словечко Лэйто. — Знаете ли вы, как его называла Дайтелла и наше командование? Спасителем! Старая магиня сказала, что именно Бину под силу остановить нашествие Гурра. Но я бы не стал тревожиться, госпожа. Наш полк долгое время стоял рядом с этими гомункулами. Ничего в них страшного нет, доложу я вам. Они мерзкие — это да, но не страшные. За всё время, что мы стояли в трёхстах ярдах от них, они ни разу не сделали попытки атаковать наш лагерь. Так что как человек, своими глазами видевший эту армию Гурра, — Лэйто постарался вложить как можно больше презрения в слово «армия». — Хочу вам сказать — не верьте слухам тех, кто за всю свою жизнь не бывал дальше, чем в миле от собственного дома.

— Спасибо, господин Лэйто, — слабо улыбнувшись, произнесла Нара. — И за то, что успокоили, и за вашу помощь брату.

— О, не стоит благодарностей, сударыня! — расцвёл в улыбке сержант. — Я лишь сделал то, что обещал вам при первой встрече.

Бин и Лэйто провели у Нары ещё около трёх часов. Бин большей частью возился с малолетним племянником, весело хохоча. Алика то и дело расспрашивала Лэйто о том, что происходит в Палатие, неизменно возвращаясь к слухам о вторжении Гурра. Нара большей частью молчала, переводя глаза то на сестру, то на Лэйто, то, отвлекаясь от них, с улыбкой следила за вознёй Бина. Лэйто охотно рассказывал всё, о чём спрашивала Алика, стараясь говорить авторитетно и небрежно, как бывалый вояка, повидавший на своём веку если и не всё, то почти всё.

Так прошло время. Бин надеялся дождаться мужа Алики, но тот крайне редко возвращался раньше восьми вечера. Вот и в этот раз, подождав до четверти восьмого, Бин объявил, что больше ждать они не могут, поскольку на восемь часов назначено отправление. Смущённо откашлявшись, уже на пороге Лэйто объявил, что его командование поручило выплатить небольшое пособие гражданским лицам, невольно пострадавшим от операции вооружённых сил Палатия, и протянул Наре несколько серебряных монеток. Та вопросительно взглянула на Бина и затем с благодарностью приняла деньги, когда брат кивнул ей в ответ.

После трогательного прощания оба быстрым шагом отправились обратно к Докам и оказались там за десять минут до назначенного срока. Парк и Пэрри уже околачивались неподалёку от галеры, грызя семечки. Оба были трезвы, что приятно удивило и порадовало Лэйто. Команда галеры также была на месте, так что в путь тронулись, не дожидаясь определённых сержантом восьми часов.

Сердце Бина немного щемило от воспоминаний о пережитой встрече, но это было тёплое и приятное чувство, которое нисколько не досаждало. Лэйто и вовсе только что не светился от счастья. Вообще Бин не заметил хотя бы каких-то признаков симпатии Нары к его товарищу, однако сержант, похоже, воспринимал ситуацию совершенно иначе. Или же он и не строил особенно далеко идущих планов и радовался просто тому, что побыл несколько часов в обществе девушки, к которой был неравнодушен.

Дальнейшее путешествие по Труону не ознаменовалось никакими интересными событиями. Правда, опытный глаз Лэйто подмечал, что среди плывущих им навстречу судов всё меньше было торговых и всё больше — военных. Это заставляло с большей серьёзностью отнестись к тем слухам, что дошли до них в Латионе. Похоже, действительно началась новая война, и куда более серьёзная, раз в дело вмешались имперцы.

Очень большое впечатление на четверых мужчин произвело озеро Прианон. Его хрустальные воды, раскинувшиеся от горизонта до горизонта, посеребрённые бликами довольно редкого сейчас солнца, обычно скрытого за облаками, действительно вызывали восхищение. Бин вспомнил рассказы Мэйлинн об этом озере, и ему вновь стало грустно.

И вот наконец путешественники добрались до Сеала. Это был уже тринадцатый день их путешествия по Труону. За это время они проплыли его практически полностью. По стечению обстоятельств они прибыли в Сеал в двадцать второй день увиллия, то есть в тот самый день, когда в лагерь Пятого стрелкового примчался гонец с недобрыми вестями.

Первое, что бросилось в глаза, стоило приятелям покинуть борт галеры — огромное количество солдат в городе. Отряды подходили, ожидали погрузки, погружались на галеры и отплывали на север.

— Значит, всё-таки война… — хмуро пробормотал Лэйто.

Вскоре худшие опасения подтвердились. Лэйто удалось перекинуться словечком с сержантом саррассанской пехоты, скучавшим неподалёку от причалов, пока его рота ожидала очереди на погрузку. От него удалось узнать, что в Палатие идёт самая настоящая полномасштабная война. Сержант рассказал то, что читатель и так уже знает из предыдущих глав, поэтому не станем пересказывать их разговор.

— Вот теперь это можно назвать вторжением… — мрачно пробормотал под нос Лэйто, пересказав услышанное друзьям.

— Что? — не понял Бин.

— Да так… Это я о своём.

Друзья были подавлены. Каждый думал о своём — кто-то о родине, которую терзал неведомый и опасный враг, кто-то о сестре, оставленной во вроде бы безопасном пока Латионе, но понятно, что безопасном до поры. Вряд ли Гурру зачем-то нужен был именно Палатий. Это была тотальная война, война между Эллором и Паэттой, и Бин очень сомневался, что если всё и дальше будет так же плачевно, на материке вообще останутся безопасные места. Значит, тем быстрее нужно было двигаться.

Было решено, что до пересечения Великой Имперской и Делианской дорог они станут двигаться на почтовых — это вышло бы в итоге дороже, зато позволяло бы сохранять бо́льшую скорость, учитывая, что на Великой дороге почтовые станции стояли через каждые десять миль. Затем предстояло купить лошадей, чтобы направиться к Делианскому перевалу. Ну а затем их ждала пустыня Туум.

Однако друзей ждало большое разочарование — почтовых лошадей было не достать днём с огнём, вероятно, все они были реквизированы для нужд военных. Кое-как у случайного торговца раздобыли четыре не слишком заморённые лошадки, на которые в другое время никто из них и смотреть бы не стал. Однако, как видно, сейчас выбирать не приходилось. Была надежда, что хорошая кормёжка со временем превратит этих животных в полноценных скакунов, но и с этим оказалось не всё в порядке. Армейские фуражиры вычищали не только почтовые станции, но и постоялые дворы на всём протяжении Великой дороги, забирая овёс и даже сено.

Навстречу путешественникам постоянно маршировали отряды саррассанской армии, пролетали вереницы карет, в которых, вероятно, на войну направлялись маги. Это тоже заметно затрудняло движение. В другое время путь до перекрёстка не занял бы и пяти дней, теперь же Бин и его спутники добрались до него лишь на десятый день. Война умудрялась доставить им уйму проблем даже здесь, в тысячах миль от неё.

Судя по всему, дела на севере шли самым поганым образом, и тем больше резонов отряду было спешить. Они словно мчались наперегонки с этой чудовищной войной, и, судя по всему, война пока шла на корпус впереди.