Моряки из села Непростое

Александр Николаевич Лекомцев (2024)

Житель приморского сказочного села Непростое Осёл Харитон находит на берегу залива бутылку с запиской. В ней Обезьяна Бетти просит о помощи. Она попала в плен к злым и коварным пиратам. Верные друзья Осёл Харитон, Козёл Матвей, Гусь Филипп Назарович, Петух Игнат, Кот Савелий и Пёс Кузьма строят большой плот и отправляются на нём на поиски страны разбойников Корсария. С ними отплывает и местный кочегар Парфён Парфёнович Пешеходов. О чём эта книга? Прежде всего, о дружбе. Она о сказочных героях, которые готовы идти на помощь тому, кто попал в беду.

Раньше сказочное село Непростое, которое находилось и находится на берегу морского залива, называлось Якорным. Здесь имелся небольшой порт, и частенько в милях пяти-шести часто становились на якорь большие и маленькие суда. Но пришли другие времена — и не только большие корабли, но и маленькие катера стали проходить мимо прибрежного села. Скорей всего, случилось так потому, что у моряков появились дела куда как важней и очень дальние пути-дороги.

Но село, всё равно, было сказочным, необычным, потому и получило такое новое название — Непростое. Возможно, его и нет ни на одной географической карте мира, но это ведь не самое важное. Главное заключается в том, что там жили и по-прежнему живут не только замечательные люди, но и добрые и разумные домашние животные. Они не только владеют человеческой речью, но умеют писать, читать и считать. Впрочем, всё то, что они знают и умеют делать, и не перечислить.

Записка в бутылке

На самом берегу залива в небольшом домике жили себе дедушка с бабушкой — Никифор Петрович и Акулина Васильевна Моряковы. Так уж получилось, что детей у них не было, поэтому и внуков тоже. Но от одиночества не страдали. В их дом каждый день заходили гости, так что грустить времени не находилось. Ясно, что они давно уже были пенсионерами. Жизнь ведь даже в самых замечательных сказках проходит быстро, и ничего с этим не поделать.

Когда-то, лет десять тому назад, оба работали на большой кондитерской фабрике в городе, где производились самые разные конфеты. Не только шоколадные, но и леденцы. Да мало ли всяких разных сладостей встречается на свете. Сами понимаете, без конфет, пирожных, печенья и пряников, жизнь была бы не такой интересной. Это просто должны и обязаны понимать некоторые взрослые.

Им просто надо почаще напоминать, что они тоже когда-то были детьми. А какой же ребёнок может быть окончательно счастлив без ароматного и сладкого, к примеру, большого розового леденца, издающего прекрасный аромат малины или клубники.

Вот такой работой и занимались раньше Моряковы, приносили радость детям, пока не ушли на заслуженный отдых и не переехали из огромного города в реальное и одновременно сказочное село Непростое на берегу морского залива. Здесь им жилось хорошо и уютно. Иначе то и быть не могло. Ведь село-то было сказочным, и чудес с лихвой хватало на всех. Но жители Непростого ко всему сказочному и необычному давно привыкли и считали, что так и должно быть.

Пенсионеры Моряковы, в общем-то, жили пусть интересной, но обычной жизнью. Никифор Петрович, например, иногда на своей небольшой резиновой лодке ловил на удочку рыбу. Из воды он вытаскивал одну единственную камбалу. Всего-то, с ладонь величиной. Но пока Моряков нёс её до дома, она вырастала до больших размеров. Становилась чуть-чуть меньше самого Никифора Петровича.

Поэтому через порог жилья, в просторные сени вносить её удачливому рыболову помогала Акулина Васильевна.

Жареной рыбы, да и всего прочего, им хватало надолго. В селе Непростое жалеть съеденную рыбу было не принято. Как и все, дедушка и бабушка Моряковы обращались с рыбой очень хорошо. После того, как съедали её, то рыбьи кости собирали в целлофановый мешочек. Дед выносил их к морю и высыпал в воду со словами: «Плыви себе! Спасибо, что побывала у нас в гостях».

Кости прямо на глазах у Никифора Петровича превращались в молодую, красивую и здоровую рыбину. Камбала перед тем, как уйти в глубину, на прощанье широко улыбалась деду, и уплывала. Если кто-то считает, что камбалы и другие рыбы не умеют улыбаться, то ошибается. Умеют, ещё как. Широко, задорно и даже некоторые при этом подмигивают одним глазом, как правило, правым. Так у них принято, у сказочных рыб.

Без внуков, понятное дело, Моряковым было скучновато. Но общений им хватало. В их дом нередко приходила в гости маленькая шестилетняя девочка, да не простая, а самая настоящая русалочка. Зеленоглазая, с длинными зелёными косами, в зелёном сарафане… Русалочка ведь. Она была из тех прибрежных подводных жителей, которые вместо хвоста имели обычные человеческие ноги. Её мама с папой, бабушка с дедушкой были не против того, что их красивая девочка Лиза часто гостит в доме Моряковых. Ведь там с ней обращались, как с родной внучкой.

Не так часто, но изредка заходили в гости к пенсионерам и взрослые русалы и русалки, просто поговорить и посидеть за чашкой чая. Да ведь имелся в этом и смысл. Ведь у Акулины Васильевны имелась необычная сковорода.

Достаточно было на ней изжарить только один блин, как потом на ней сами по себе появлялись всё новые и новые. Жаль, конечно, что у подавляющего числа пенсионеров даже в этой сказочной стране не имелось такой сковороды. Всё-таки, редкая вещь, которая досталась в наследство Акулине Васильевне от её прабабушки.

Вот и в этот замечательный летний день Лиза пришла в гости к Моряковым. Разумеется, без сладкого чая с конфетами и блинов не обошлось. Зелёноглазой девочке всегда было, что рассказать пенсионерам о подводной жизни, и они тоже делились с ней последними новостями. Лиза с большим удовольствием общалась с Акулиной Васильевной и Никифором Петровичем и всегда давала им дельные и нужные советы.

Пора уже давно понять и признать, что дети гораздо мудрей взрослых. Ведь они совсем недавно пришли к нам, в земной мир, из самых разных и, можно сказать, удивительных обителей. Потом, уже с годами, они теряют свою мудрость. Так уж принято даже в сказочных мирах. Но некоторые, к примеру, Моряковы остаются умными до глубокой старости.

Поэтому эти добрые дедушка с бабушкой всегда были способны видеть «невидимое», слышать, ощущать многое из того, что есть. К сожалению, всё сказочное, часто проходит мимо многих взрослых, особенно, тех, кто занят земными повседневными делами и не обращает внимания на то, что происходит вокруг. А ведь иногда следовало бы.

После чаепития Лиза, как обычно, ушла в одну из небольших комнат гостеприимных дедушки и бабушки. Там стоял компьютер с выходом в интернет. А в социальных сетях девочка не так часто, но общалась со своими давними знакомыми, живущими в разных уголках Земли. Путь под водой, в морских глубинах не имелось интернета, но Лиза отдавала ему очень мало личного времени. Но больше всего любила читать интересные книги и природу родного залива и села.

Пенсионеры Моряковы, понятно, держали своё хозяйство. У них имелся прекрасный, можно сказать, сказочный двор. Он был ничуть не хуже и не меньше, а гораздо больше, чем дом у Никифора Петровича и Акулины Васильевны. Там жили припеваючи Осёл — Харитон, Козёл — Матвей, Гусь — Филипп Назарович, Петух — Игнат, Кот — Савелий и Пёс — Кузьма. Большая, но дружная компания.

Ничего странного не было в том, что каждый из них имел своё имя. Скорей всего, это обычное явление для сказочного села с названием Непростое. Всё домашние животные, точнее, добрые друзья Моряковых, отличались даже от многих людей очень высокой культурой поведения и вежливостью в общении с односельчанами. Их научили быть сказочными и особенными не только школьные учителя, но и старики Моряковы. Ведь пенсионеры тоже кое-что знали и умели.

Ни для кого не секрет, что с грамотными и умными животными гораздо приятней иметь дело, чем с неучами и невеждами. Добрые и отзывчивые Осёл, Козёл, Гусь, Петух, Кот и Пёс в благодарность Моряковым помогали им по хозяйству. Трудились на небольшом огороде и в таком же саду, носили вёдрами из колодца воду, кололи дрова и даже стирали и шили. Хотя, конечно же, пенсионеры никогда их об этом не просили. Да и в сказке, если и не всё, то очень многое делается быстро и просто.

Чтобы, к примеру, не носить воду для поливки огурцов, можно просто открыть водопроводный кран и включить поливное устройство. Тут даже не требуется никакой волшебной палочки или применения заклинания местной феи Варвары, всегда молодой и красивой. Она всегда была такой и никогда не старилась.

Можно подумать, что фея для того, чтобы всегда быть молодой и стройной, применяла волшебство. Ни в коем случае. Дело заключалось не в её чародействе. Просто Варвара всегда делала по утрам зарядку. Мало того, она играла в большой теннис и волейбол и входила в состав сборной команды большой сказочной страны по лёгкой атлетике. Занималась прыжками с шестом.

Но речь в этой сказочной повести не о ней и даже не о Моряковых и даже не о девочке-русалочке Лизе. Повествование это о большой дружной, можно сказать, семье разумных и добрых домашних животных.

Вот и сейчас Моряковы и Лиза сидели перед экраном телевизора и смотрели новый художественный фильм, очередную страшную сказку о смелых и отважных полицейских. Но больше беседовали, чем наблюдали за стрельбой и взрывами гранат на телеэкране.

— Доволен я нашими ребятами, Акулина Васильевна, очень даже смышлеными домашними животными, — Никифор Петрович часто любил повторять эти слова. — Харитон и Матвей заочно обучение университете заканчивают. Да и другие скоро людьми станут.

— Уж, прямо-таки, людьми, — засмеялась Акулина Васильевна. — Ну, ты и скажешь, дед!

— Ну, пусть не людьми, так образованными животными, — сказал Моряков. — Главное, чтобы честными и трудолюбивыми всегда оставались. А всё остальное приложится.

— Главное в жизни — доброта, — выразила и своё мнение Лиза. — Без неё ничего хорошего не получится.

— Это верно, — согласилась с девочкой-русалкой Акулина Васильевна. — Она должна быть в характере всякого разумного живого существа. Иначе нельзя.

— До чего же дети в нашей стране умные! — заметил Никифор Петрович. — Они никак не желают глупеть, и я их за это глубоко уважаю.

— Да, слышала я, как сейчас дети экзамены сдают, — с печалью заметила старушка. — Четыре ответа в анкете, на бумажке. Если угадал и отметил правильный, то ты — молодец. С одной стороны волшебство происходит, но какое-то странное. Ставь себе галочки там, где считаешь нужным — и знать ничего не надо.

Что-то ещё хотела сказать и Акулина Васильевна, но тут в дверь постучали, и на пороге появился Осёл Харитон, который обитал со своими друзьями в соседнем доме. На нём была новая бела пижама, с синими полосами.

Видно, он так спешил к Моряковым, что даже не надел на копыта своих задних ног домашние тапочки.

— Доброе утро, хозяева! — сказал он присутствующим в доме. — Доброе утро, Лиза! Хотя, уже, в общем-то, почти что середина дня. Значит, добрый день!

— Здравствуй, Харитонушка, — почти одновременно ответили пенсионеры и Лиза. — Ты, как всегда, какой-то озабоченный и рассеянный.

— Приглашаем вас к нам на обед, — пригласил Моряковых и Лизу к себе в гости Осёл. — Наши ребята, Козёл Матвей и Гусь Филипп Назарович решили приготовить замечательные пироги с капустой.

— Да уж вы все лучше к нам приходите, — Акулина Васильевна придвинула Ослу мягкое кресло. — Телевизор посмотрим. Сегодня не такие уж и плохие мультфильмы будут показывать, что-то, там про Микки Мауса. Кто такой, не знаю, но, сдаётся мне, что какой-то иностранный гражданин. А пока, если хочешь, отведай тортика, Харитоша. Я сейчас достану его из холодильника.

— Ой, спасибо, Акулина Васильевна, я сыт. Мы же ведь уже три раза позавтракали, — пояснил Осёл — А на счёт вашего приглашения на обед…

— Конечно, приходите, — сказал дед Моряков. — Мы же свои… люди. В домино поиграем. Заодно я расскажу вам, как в районе Медного острова, когда ещё был молодым, поймал на спиннинг большую рыбину и чуть не утонул на своей лодочке. Это произошло в давние и ещё не в волшебные времена.

— Я искренне благодарен вам от имени всех моих друзей, — Осёл приложил копыто правой передней конечности к животу и поклонился. — Но у нас свой цветной телевизор неплохо работает, два компьютера с выходом в интернет. Даже несколько нот-буков имеется. Вы же знаете. Да и все мы, хоть сейчас и лето, продолжаем повышать свою эрудицию. Учимся помаленьку…

— Я тоже, когда вырасту совсем большая, тоже поступлю в университет, — Лиза мечтательно закрыла глаза, — на юридический факультет.

— Ну, да, конечно, — заверил Харитон, — того, кто собирается учиться на факультете правоведения, на юриста, как я, обязательно выберут в президенты.

— Но только не всех, — заметила хозяйка дома, — а только некоторых, самых умных и способных. Другие без надобности, от них толку нет.

— Правильно, — поддакнул Моряков, — даже не некоторых выберут, а только одного. Но вот у нас в селе самые умные из жителей — ослы. Тут никуда не денешься. Если существо смышлёное, то это никуда не спрячешь. Да и во всей страны так же.

— Но мне, честно говоря, — признался Осёл, — уже надоело и телевизор смотреть, и в интернет выходить, и даже книжки читать. Немного отдохнуть надо бы.

— Все верно, — согласился с доводами Харитона дед, — до осени времени ещё много. Успеешь к вступительным экзаменам подготовиться. Но у тебя, Харитон, всё получится.

— До экзаменов ещё далеко, — широко улыбнулся Осёл. — Да мы — почти все грамотные. Но каждый из нас и дальше собирается учиться. А я, может быть, стану штурманом, а потом капитаном дальнего плавания.

— Вы у нас молодцы, — заметила Морякова, — и учиться любите, и работать.

— Вспомнил! Я ведь к вам пришёл, чтобы сообщить, что есть дела важнее всех текущих, — Осёл сел в кресло. — Тут такое вот дело произошло…

Моряковы и Лиза с интересом смотрели на Харитона. Ведь, наверняка, он должен был что-то интересное и важное.

Осёл извлёк из глубокого бокового кармана пижамы круглую стеклянную бутылку.

— Зачем тебе, Харитон, пустая стеклянная тара? — Никифор Петрович кивнул в сторону бутылки. — Ты что начал такие штуки коллекционировать? Я знавал в своё время таких чудаков, у которых всяких и разных пустых бутылок имелись тысячи. В их домах было настолько тесно, что…

— Вы меня не поняли, Никифор Петрович, — Харитон извлёк из другого кармана небольшой листок пожелтевшей бумаги и подал её Морякову. — Эта записка была прикреплена изнутри к пробке.

— Ничего не соображаю, — Никифор Петрович стал всматриваться в незнакомые буквы, передал бумагу жене. — Да тут совсем не по-нашему написано, не на русском языке.

— По-моему, всё, как нельзя просто, — Акулина Васильевна внимательно просмотрела глазами текст. — Волны выбросили на берег эту порожнюю посудину, в которой и находилась записка. Написано по-английски. Секунду! Где же мои очки?

Лиза резво вскочила на ноги и взяла записку из рук бабушки и прочитала вслух:

— «Помогите! Я в плену у злых разбойников в стране пиратов Корсарии. Точные координаты неизвестны…» Дальше перевести не могу.

— Лизонька всё очень просто, — пояснил Осёл, — я давно уже всё перевёл и запомнил наизусть содержание письма. Всё повторяю целиком и подробнее: «Помогите! Я в плену у жестоких морских разбойников в стране пиратов Корсарии. Точные координаты не известны. Но это Финиковый остров в Коралловом архипелаге. С приветом ко всем и надеждой на спасение. Обезьяна Бетти».

— Да, к большому ужасу и сожалению, — глубокомысленно изрёк Никифор Петрович, — пираты всегда существовали на Земле, и сейчас они есть. Совсем совесть потеряли. Хотя борьба с ними ведётся. Но… не очень достаточная. Но я никогда не слышал о такой стране, как Корсария, и этом вот… архипелаге коралловом. Может быть ты, Акулина Васильевна, что-нибудь знаешь?

— Ну, ты прямо и скажешь, Никифор Петрович, — развела руками Морякова. — Как будто я каждый день по морям и волнам путешествую. А по телевизору и в интернете ничего про Корсарию не говориться. Я про неё не слышала. Чудеса, прямо, какие-то!

Немного помолчав, все стали сочувствовать обезьянке Бетти.

Харитон порылся в карманах пижамы, и Моряковы увидели ещё один, вчетверо сложенный листок бумаги.

— Что, ещё кого-то пираты похитили? — удивился Моряков. — Полное безобразие!

Осёл развернул бумажный лист и смущённо сказал:

— Наверное, нет. В бутылке была всего одна записка.

— Зачем же ты, Харитоша, достаешь из кармана вторую? — удивилась Морякова. — Ничего не понимаю!

— Это совсем другое, — застенчиво прошептал Осёл. — Это я написал.

— Тебя тоже надо спасать, Харитон, — спросила русалка Лиза. — От кого?

— Не надо. Я вот написал по этому, не очень приятному, случаю текст будущей песни, — пояснил Осёл. — Думаю, что музыка сложиться сама… во время исполнения. Если что, то Кот Савелий подправит, отредактирует слова и ноты в порядок приведёт. А мне… надо спеть. Потому, что просто словами многого не могу высказать.

— Ну, что ж, Харитоша, пой! — кивнул головой дед, — а я подыграю на гитаре, как могу. Всё остальные тебя поддержат. Уверен, что припев не трудно будет запомнить.

Сняв со стены большую семиструнную гитару, Никифор Петрович приготовился к игре на старинном, но надёжном музыкальном инструменте.

В знак своей полной готовности к исполнению песни Осёл мотнул головой, раскланялся перед бабушкой и девочкой-русалочкой и громко объявил:

— Куплет первый, припев и все остальные куплеты!

— Да мы уже поняли, что затевается, что-то не очень совсем простое, — догадалась Акулина Васильевна. — Начинай, Харитоша! А мы с Лизонькой поддержим.

Старушка и девочка-русалка встали рядом с Ослом. Харитон так развернул лист бумаги, чтобы написанный крупными буквами текст песни был виден Акулине Васильевне и Лизе. Осёл запел, как только Моряков взял первый аккорд:

— В далёком пиратском краю,

Среди островов океана,

Судьбу проклиная свою,

Томится в плену Обезьяна.

Два женских голоса, разумеется, поддержали Осла. Вместе с ним они спели припев новой песни. Кстати, с дивана, свой голос подал и Никифор Петрович. Слова были просты, но трогающие душу:

— Немало зла на свете,

Но мы дружны с добром.

Плывём на помощь Бетти.

Ты только жди нас, Бетти!

А мы не подведём.

Пели все четверо задорно, старались, как на большом концерте, проходящем где-нибудь, на солидном песенном конкурсе. И у них, надо сказать, не так уж и плохо получилось. Во всяком случае, в любом музыкальном телевизионном шоу они не оказались бы на самом последнем месте. Обязательно, кто-нибудь подарил бы им цветы. Ну, если бы и обошлось такое событие без букета тюльпанов, то самодеятельных сельских артистов угостили бы шоколадными конфетами.

Осёл Харитон пел с затаённой грустью, но с решительностью и верой в победу добра над злом, ему подпевали:

— Нам буря и шторм не страшны,

И плыть нам в любую погоду

В порт дальней пиратской страны.

Дадим Обезьяне свободу!

Немало зла на свете,

Но мы дружны с добром.

Плывём на помощь Бетти.

Ты только жди нас, Бетти!

А мы не подведём.

Не страшен пиратский фрегат,

Дни долгие, длинные ночи.

Попутные ветры шумят,

И парус надёжен и прочен.

Что касается припева, то он звучал так громко, что любопытные воробью стали заглядывать в окна и что-то возбуждённо чирикать. Возможно, это и были, как раз музыкальные критики, но из сообщества пернатых. О чём, они говорили, трудно было понять. Да и певцам было не до них. Они продолжали:

— Немало зла на свете,

Но мы дружны с добром.

Плывём на помощь Бетти.

Ты только жди нас, Бетти!

А мы не подведём.

После того, как прозвучали последние гитарные аккорды, образовалась небольшая минутная пауза. Дед Никифор отложил в сторону гитару и встал, подошёл к Ослу.

— Ну, и как? — скромно, даже почти затаив дыхание, спросил Осёл. — Неплохая песня?

Вместо ответа Моряков крепко обнял Осла за шею. Хотел промолчать, но, всё-таки, с дрожью в голосе произнёс:

— Великолепно, маэстро! Это, получается, самый настоящий творческий успех. Ты спел её очень даже здорово, Харитоша! Думаю, что некоторым певцам с таким же баритоном, как у тебя, уже не угнаться за тобой. Им уже поздно учиться у таких вот замечательных ослов, как ты. Поздно! Да и зачем это делать, если у нас есть свои замечательные солисты.

— Замечательная песня, Харитонушка, — Акулина Васильевна махнула носовым платочком. — Я, видишь, даже во время пения немного прослезилась.

— Душевное исполнение, Харитоша, — подтвердила и Лиза. — Жалко бедную обезьянку Бетти. Надо что-то делать…

— Вот я и не поняла, — немного успокоившись, произнесла Акулина Васильевна. — В песне говориться или поётся о том, что вы куда-то плыветё… Ну, фантазёры!

— Вот именно, — продолжил мысль жены Никифор Петрович, — по писанному, получается, что вы должны выйти в открытое море. Или мне показалось, Харитон?

— Нет, не показалось, Никифор Петрович. Вы же играли на гитаре и даже что-то… подпевали, — Осёл открыто посмотрел в глаза Морякову и снова сел в кресло. — Тут ясно, куда и зачем мы поплывём. Кто же спасёт Бетти, если не мы?

— Я же тебя, Акулина, предупреждал, — укоризненно сказал дед жене, — говорил, не давай им читать сказку про бременских музыкантов. Получается так, что вот начитались приключенческой литературы — и решили бежать из родного села.

— Но я же не могла предвидеть, — стала оправдываться бабушка Акулина, — что книжка окажет на наших ребят такое влияние. Получается, что она подействовала на их психику даже больше, чем интернет.

— Я тоже бы поплыла, то есть пошла бы с Харитоном и его друзьями в дальний морской поход, — сказала Лиза. — Но нам, прибрежным русалкам, нельзя отлучаться далеко от дома. Мы не имеем права.

— Оно понятно, что помогать людям и животным надо в трудную минуту, но ведь в беде-то многие находятся, — заметил Моряков. — Некоторые вот и в собственной стране в полных несчастьях — ни жилья, ни работы, ни денег. У нас тут попроще и посправедливей. Но всем-то не поможешь. Никак не получится.

— «Бременские музыканты» здесь не при чём, — возразил Осёл, — У них там, в их сказке, своя жизнь, а у нас — своя. Они убежали, чтобы спастись от гибели, а мы вот… решили подать руку помощи незнакомой обезьяне.

— Конечно, мы знаем, что ты, Харитоша, очень умный, — согласилась Акулина Васильевна, — и постараешься убедить нас в необходимости вашего опасного плавания… неизвестно куда.

— Разберёмся! — ответил Осёл. — Но я не договорил. Там в «Бременских музыкантах» явно прослеживается своеобразный бунт угнетённых домашних животных, а у нас с вами — равноправие и полная гармония. Счастье и настоящая демократия, можно сказать. А цель путешествия нашего путешествия самая благородная. Мы спасём обезьяну!

— Может быть, ты шутишь, Харитон? — с надеждой спросил дед. — Разыгрываешь нас?

— А вдруг кто-то пошутил с этой… запиской, — сказала Морякова. — Мало ли шутников. Если не вы, так другие.

— Такими вещами не шутят, — возразил Осёл. — Тут всё по-серьёзному. Абсолютная реальность, но в сказочной стране.

Все четверо говорили на эту тему долго, спорили. Конечно, Моряковым, очень не хотелось, чтобы их ребята из соседнего дома отправлялась в опасное плавание. Но как тут ни спорь, а правда, всё-таки, была на стороне Харитона. Надо помочь обезьяне Бетти, спасти её. Ведь кто-то же должен это сделать.

Да ведь и в нормальной сказке добро всегда одерживает победу над злом. Как же может быть иначе? Здесь ведь не реальная жизнь, где не всё так происходит гладко, как хотелось бы. Но Моряковы, согласились с доводами мудрого Осла далеко не сразу.

— С этим, понятно, не поспоришь. Но ведь надо здорово знать морское дело, — Никифор Петрович от волнения взял со стола сырое яйцо и крепко сжал его, но так и не раздавил. — В противном случае, чехарда получается.

Яйцо лопнуло, и оттуда выбрался на свет маленький и смышленый цыплёнок. Почему смышленый? Да потому что он сказал убеждённо и правильно:

— Дедушка и бабушка, не надо их отговаривать спасать обезьянку. Не хорошо это.

— И ты туда же! — возмутился дед. — Только вылупился из яйца — и уже советы даёшь. Откуда ты знаешь, как нужно поступать в такой ситуации? Ты ведь ещё не жил на свете.

— Не жил, ещё, но всё знаю, — с достоинством ответил цыплёнок. — Что ж, я совсем глупый, что ли. Между прочим, меня зовут Алексей Семёнович.

Сказав это, цыплёнок перепрыгнул со стола на подоконник, и потом выпрыгнул в одно из приоткрытых окон.

С грустью посмотрев ему вслед, Моряков сказал, почесав подбородок:

— Хорошо! Почти убедили. Но у вас нет пока настоящего навигатора. Козёл Матвей только через год получит диплом судового механика.

— Некоторые из нас в технике неплохо соображают, — возразил Харитон. — Мы поплывём на плоту, на котором будет стоять двигатель — дизель и ещё… паруса.

— Вот фантазёры! — всплеснула руками Акулина Васильевна. — Поплыветё быстро и споро! Прямо, как в сказке, получается.

— Конечно, мы же в сказке, Акулина Васильевна, — напомнил ей и всем окружающим Осёл. — А где же ещё? В сказке жить гораздо лучше, чем там… непонятно, где.

— И то ведь правда, — на секунду задумалась Акулина Васильевна. — Я часто забываю о том, что мы с вами находимся в сказочном селе Непростое, и море, и океан, получается, тоже… сказочные и волшебные. Но вот упрекать тех, кто сейчас находится не в сказке, не следует, Харитоша. Они совсем в этом не виноваты, что проживают, к примеру, не в волшебном селе, таком, как наше.

— Я и не упрекаю, — проворчал Осёл. — Я просто напоминаю, констатирую факт.

— С научной точки зрения, Акулина Васильевна, — серьёзно заметила Лиза, — в сказке действуют свои законы. А если мы в сказке, то ни какие другие правила тут не приемлемы, кроме волшебных и не совсем обычных…

— Вот я опять восхищаюсь тем, что дети стали умными, не по годам, — изумился дед. — Я в своё время, понятно, смышленым был, но не в такой же степени, как наша Лиза. Времена меняются. Даже в сказках.

— Вы преувеличиваете мои возможности и способности, Никифор Петрович, — смутилась Лиза. — Я такая же девочка-русалочка, как все.

Моряков только пожал плечами, но Акулина Васильевна ещё продолжала отговаривать Харитона совершать пусть сказочное, но опасное путешествие.

Она сказала, стараясь быть, как можно, спокойней:

— Вы, конечно же, задумали совершить хороший, добрый поступок. Но ведь ещё раз повторяю. Это очень серьёзное дело, требующее… Одним словом, всё тут понятно. Может быть, Обезьяна Бетти, кому-нибудь из вас родственница, Харитон, поэтому вы решили идти ей на помощь?

— Не знаю, — глубоко задумался Осёл. — Но, возможно, что она даже мне какая-нибудь двоюродная сестра или даже… тётя. Но даже если это и не так, все равно, мы должны вызволить её из плена. Изучением и освоением морского дела займёмся, когда будет строить плот.

— Да пускай плывут, Акулина! Не отговаривай! Намыкаются — и вернутся назад, — почти уверенно сказал Никифор Петрович. — Пусть хоть свежим океанским воздухом подышат. Он полезен для здоровья.

— Конечно, полезен, — согласилась с мужем Акулина Васильевна, — когда другого воздуха нет. Им там, в океане, выбирать не придётся. Что есть, тем и будут дышать.

— Мы бы тоже с вами… поплыли, — заверил Моряков. — Но уже годы у нас не те. Да и куда и на кого мы оставим хозяйство?

— Не хватало мне ещё на себя надеть тельняшку, — Морякова усмехнулась. — На морского волка и даже на юнгу я абсолютно не похожа.

— Я совсем забыл предупредить своих друзей, — сказал Осёл, — что нам всем надо готовиться к плаванью. Впрочем, они уже, наверняка, и сами догадались, что так должно быть. По-другому никак не получится.

— Харитоша, ты очень рассеян, — Акулина Васильевна ещё пыталась, как-то, изменить ситуацию. — Если бы я была не культурно воспитана, то я бы сказала, что ты — упрямый осёл. Но я не могу такого сказать потому, что очень интеллигентная с рождения.

— Опять ты, Акулина, наговариваешь на себя всякую чепуху, — сказал Моряков. — Ты нормальная старушка. Ни какая-нибудь там… другая.

— А тебе, Харитон, — продолжала бабушка Акулина. — Надо просто съездить на курорт, отдохнуть. Ты утомился от всякой и разной сказочной жизни.

— Нет, Акулина Васильевна, — упрямо мотнул головой Осёл, — мы должны спасти Бетти!

Да ведь и всё считали точно так же, как и он.