Белорусская фантастика. Сборник

Александр Михан

В сборник «Белорусская фантастика» прозаика Александра Михана вошли постапокалипсический роман «Пустошь», зомби-апокалипсический роман «FM Судного дня» и несколько научно-фантастических рассказов. Произведения ранее публиковались отдельными книгами.

Синоптик

Бак посмотрел на нагрудное табло, показывающее уровень зарядки его батареи, и, имитируя человеческую улыбку, довольно кивнул уже слегка обшарпанной головой из композитного материала.

Бак — самый старый робот из команды синоптиков, которая была высажена на Луну — 412 ещё двести лет назад. Он был одним из первых синоптиков, кто начал посылать данные атмосферы этого небольшого, очень сильно напоминающего планету Земля, спутника планеты Аполлон.

Терраформирование Луны-412 должно было закончиться ещё сто лет назад, но, как всегда, что-то пошло не по плану, и её флора так и осталась в зачаточном состоянии.

Бак, скрипя металлическими шарнирами, встал со стула и, взяв в руки датчик, больше похожий на копьё средневекового рыцаря, побрёл к выходу из модуля, являющегося одновременно и его жилищем, и метеорологической станцией.

Робот встал у края скалы и, взглянув на рукотворный океан, принялся выполнять свою ежедневную рутинную работу.

— Так, азот — 78.084%, кислород — 20,947%, углекислый газ и аргон — без изменений, — титановой рукой Бак поднял датчик на максимальную высоту и, считав показания, сделал очередную передачу данных на головной корабль, который, как и Бак, все эти двести лет провёл на Луне — с той лишь разницей, что облетал её по орбите. — Штерн, почему не отвечаешь? Что случилось?

Робот несколько раз дал запрос на корабль, но ни ответного сигнала, ни писклявого голоса пилота-андроида Штерна не последовало.

— Понятно, минус ещё один. Это, по-моему, уже пятый… Хотя у Штерна не просто звездолёт, у него — ковчег!

Самый настоящий межгалактический ковчег. Штерн мало рассказывал о его содержимом, но однажды всё-таки проболтался, что, когда придёт время, он будет первым, кто вдохнет жизнь в планету. Что именно он там собирался вдыхать, так и осталось загадкой, но, зная протокол терраформирования, Бак предположил, что это могут быть очередные семена каких-либо растений с Земли, которыми будет обильно усеяна Луна.

— Бак, ты меня слышишь? — внезапно раздался голос Штерна, когда синоптик уже развернулся спиной к океану и собирался идти назад к себе на станцию: нужно было вновь сесть на зарядку, так как заряда его старенькой батареи едва хватало даже для этого непродолжительного выхода.

— О, отозвался! Что случилось, Штерн?

Бак, топчась на месте, шагал из стороны в сторону, чтобы поймать сигнал, так как голос Штерна то пропадал, то вновь появлялся в эфире.

— Я ничего не понял, что ты говоришь. Очень сильные помехи! Можешь повторить, кого нужно попытаться спасти?

— Я скоро отключусь! Вся надежда только на тебя, иначе они погибнут… — это были последние слова, которые Бак смог разобрать. Голос Штерна резко умолк.

— Кто погибнет? Что там произошло? — Бак посмотрел на небо, потом на океан и вдруг заметил, как над поверхностью воды проскользнула небольшая белая точка.

Робот включил зум на правом глазу, и тот, больше похожий на увеличительное стекло, чем на глаз в привычном понимании этого слова, на полметра выдвинулся из головы.

Что-то небольшое планировало над водой, едва касаясь её белыми крыльями, кидаясь от безысходности то в одну, то в другую сторону.

— Похоже, заряд у этой штуковины, как и у меня, почти на нуле, — Бак посмотрел на своё копьё-датчик и, повернув его обратной стороной вверх, включил на конце яркий свет.

Летящее нечто сразу заметило свет и, собрав последние силы, направилось прямо на робота.

— Ого, какой-то странный зонд, я такой впервые вижу! — на плечо к роботу села птица и начала радостно ворковать. — Живое существо! Первое живое существо на планете, это просто невероятно!

Бак начал копаться в файлах своей памяти, но так и не нашёл оригинального названия этой птицы.

— Давно обновления не было, — как бы оправдываясь, робот погладил пальцем по голове пернатого. — Сегодня самый радостный день за двести лет! Похоже, это тебя нужно было спасти. Да? Штерн так хотел, чтобы я это сделал!

Но птица, восстановив силы, внезапно снова взлетела и, немного покружив над Баком, направилась обратно в океан.

Синоптик, недоуменно глядя ей вслед, теперь заметил на горизонте ещё один (уже чёрный) продолговатый предмет, который, в отличие от птицы, находился на воде, но точно так же, как и она, не знал, в какую сторону ему плыть, следуя наугад параллельным курсом вдоль всего скалистого побережья.

И тут до Бака дошло, что на самом деле от него хотел Штерн. Он просил спасти его корабль!

Робот посмотрел на табло со своим зарядом батареи, где высвечивалась цифра в три процента, потом на метеостанцию, на которую у него едва ли хватит заряда дойти и, не раздумывая, поднял на вытянутой руке датчик.

Как только яркий свет залил собой всё побережье, Бак, закрыв глаза-линзы, обесточил всю свою систему и перенаправил оставшуюся энергию только на фонарь, который, по его расчетам, должен был светить так несколько недель.

***

Бак так и не узнал, что свет от его датчика светил не несколько недель, а не один десяток лет, и что именно благодаря ему к берегу причалили первые колонисты с ковчега Штерна. Их корабль автоматически пошёл на посадку, когда данные анализа воздуха, посланные синоптиком Баком в последний раз, стали идентичны данным с атмосферы Земли.