Чистый лист

Александр Малашенков

Хотим поблагодарить всех авторов, чьи произведения вошли в этот сборник, огромное спасибо за ваш труд и талант!Надеемся и верим, что наше общение и работа будут продолжаться…Вдохновения вам, друзья, счастья и мира!

Дмитрий Углев

Предначертанье

У каждого своё предначертанье.

Судьбой определён тернистый путь.

Пишу стихи для вас я утром ранним,

Но чаще просто не могу уснуть.

Наверное, бессонница — диагноз.

Не буду принимать её всерьёз.

Запишет врач коварную в анамнез.

Я улыбнусь в ответ: «Случается курьёз

Подобный с каждым из моих знакомых,

Кого Пегас катает среди звёзд.

Мы в поднебесье ощущений новых

Пытаемся найти. Но вот вопрос:

Сон не приходит ночью. Почему же?

Неужто это всё-таки болезнь?»

«Не думаю. Наверно, это муза

Вам стих диктует новый или песнь.»

Зима

Правда то или просто мне кажется,

Что Зима заплутала в пути?

Непогодушка-тётка куражится —

Не даёт через лес ей пройти.

Серебристые нити развесила

Меж деревьями, точно силки.

И бормочет под нос что-то весело,

Расстилая туман у реки:

«Уведёт тропка Зиму в урочище,

В дом, сокрытый у чёрных болот.

Там, где нечисти целые полчища

Жаждут праздник встречать — Новый год.

Чем мы хуже девчонок с мальчишками?

Веселиться хотим до утра!

Да, не дружим с тетрадками, книжками,

Пусть читает их пламя костра!

Ждём в подарок игрушки и сладости,

В чащу леса скорей поспеши.

Поделись с лесной нечистью радостью,

Чтоб жилось веселее в глуши».

Шла Зима, о коварстве не ведая,

По тропинке, затянутой мхом.

«Почему-то не встретила Деда я?

Край мне этот совсем не знаком.

Снега нет, только грязные лужицы.

Пахнет прелой осенней листвой».

Неспокойно от мыслей, недужится,

Потеряла душевный покой.

Впереди темнота непроглядная,

На пути буреломы встают.

Но шагает Зима, как заклятая,

Всё вперёд, куда ноги ведут.

«Вроде, дом под сосною мерещится.

Неужели закончен мой путь?

Шум воды. Кто же это тут плещется,

Нагоняя на путников жуть?

Подошла ближе к дому красавица

И раскрыла от ужаса рот —

Водяной и русалки купаются

В ледяной воде чёрных болот.

Обнимает кикимора Лешего

У горящего рядом костра.

Ночь сгустилась над лесом кромешная.

«Да, не выбраться мне до утра.

Что же делать?» — задумалась Зимушка —

Не смогу в темноте я идти.

Может, Лешего мне и Кикимушку

Попросить у огня приютить?» —

Подошла: «Не поможете страннику?

Заплутала я в вашем краю.

Подожду у костра утро раннее,

Путь-дорогу продолжу свою». —

«Отчего ж не помочь? Не зря тётушка

Колдовством изменила твой путь.

Без неё ты бы вряд ли, лебёдушка,

Захотела бы к нам заглянуть.

Забрела неспроста в нашу чащу ты.

В дом, сокрытый у чёрных болот.

Хотим праздника мы настоящего!

Хотим встретить с тобой Новый год!»

«Всю дорогу об этом я думала,

Кто-то в чащу уводит меня.

Непогодушка, зря не задула ты

У болот колдовского огня.

Не видать вам подарков и сладостей,

Коли нечистью будете жить!

Новогодняя ночь дарит радости

Только тем, кто умеет дружить!» —

Устремила свой взгляд в небо тёмное,

Вспыхнул заревом купол небес,

И просыпалась туча огромная

Белым снегом на чёрный тот лес.

Взглядом Зимушка землю окинула

И застыла в болотах вода.

«Я хочу, чтобы нечисть покинула

Этот сказочный лес навсегда!

И не надо лить слёзы горючие,

Этот номер у вас не пройдёт.

Кто изменится в сторону лучшую,

Будет с нами встречать Новый год!»

Кинув взгляд на просторы безбрежные,

У костра не успев отдохнуть,

Ранним утром тропою заснеженной

Зима снова продолжила путь.

Наследство

Достался старый дом в наследство,

Заросший сад, клочок земли,

Дуб высоченный — по соседству —

Его для внуков сберегли,

Когда участок расчищали

От зарослей и сорняков.

Под зубьями пилы пищали,

Освобождаясь от суков,

Иссушенных жарой, деревья.

Уход всему необходим.

Горели старые коренья,

Их души обращались в дым,

Который разносил по свету

Игривый летний ветерок.

Лишь к вечеру уборку эту

Закончили. За бугорок

С небес скатился, словно мячик,

Светила ярко-рыжий шар,

А на столе пыхтел горячий

Пузатый тульский самовар.

Змея

Может, сказку поведаю вам, может — быль.

Где в лесах тонут горные склоны,

Ниагары вода разбивается в пыль,

Жило гордое племя гуронов.

Был зверьём несказанно богат этот край,

Серебрились от рыбы озёра.

Для индейцев земля та была сущий рай,

А не просто мечта фантазёра.

Возвращался однажды охотник домой,

Нёс добычу в родное селенье.

Не спеша, шёл привычной звериной тропой,

А вокруг шелестел лес осенний.

Вдруг увидел гурон средь опавшей листвы:

Тело узкое — пёстрая лента.

Были мысли его, словно росы чисты,

Не учёл всю опасность момента.

Солнце шло на покой, остывала земля,

Ночь туманом тропу пеленала.

На пожухлой траве замерзала змея,

И в охотнике жалость сыграла.

«Я устал, отдохну здесь в лесу до утра,

Для индейца — обычное дело».

Взял охотник змею и прилёг у костра,

Положив «горемыку» на тело.

От укуса проснулся под утро гурон,

О поступке своём сожалея.

И услышал слова сквозь мучительный стон:

«Ты же знал, что змею отогреешь!»

Уходит осень

Тридцатый лист с календаря

Ноябрь сбросил.

Прощальных слов не говоря,

Уходит осень.

Уже не восхищают взор

Её картинки.

Стал неприглядным сельский двор.

Стучат дождинки

По кровле. Жухлую листву

Гоняет ветер.

Царицу Снежную зовут

Не только дети.

С надеждой ждут, вот-вот Мороз

Окна коснётся,

И расцветёт букет из роз

Под зимнем солнцем.

Ну, а пока холодный дождь

Тихонько плачет.

— Декабрь, завтра к нам придёшь?

— А как иначе?!