Мы платим железом

Александр Мазин, 2018

Они – те, кто платит железом, а не серебром. Те, кто берет то, что желает. Даже то, что удержать не по силам. И расплачиваются за ошибки они тоже железом. Сталью мечей и собственной кровью, если враг сильнее. Им привычно, когда смерть дышит в затылок. И что друзья – всегда рядом. Пока они живы. Потому что они – хирд. Боевая дружина тех, кто добыл себе право идти по узкому мосту между жизнью и смертью, между Мидгардом и Вальхаллой. Те, кто платит железом не потому, что у них нет серебра, а потому что они – викинги.

Глава 7

Штурм

Они рискнули. И, похоже, даже не колебались, сразу взялись за дело. Со стен было прекрасно видно, как они готовятся к штурму: рубят деревья и сколачивают из них штурмовое оборудование.

Что радовало: свеям пришлось трудиться самим. Когда они вышли к замерзшему заливу, все местные жители успели уйти. Ну, кроме тех, кто сидел сейчас внутри крепости и готовился отбивать штурм вместе с моей маленькой дружиной.

Впрочем, свеи неплохо справлялись и без рабского труда. И поторапливались. Зима на дворе, а зимой воинам надо кушать особенно хорошо. Учитывая же, что большая часть их провианта сгорела…

Я ожидал, что свеи отправят в лес охотничьи партии, которые, стоит им отойти подальше, будут встречены недружественно настроенными кирьялами.

Но свейский ярл, похоже, решил все силы сосредоточить на штурме крепости. Он даже не отправил никого в селение у входа в залив.

А жаль. Сделай он так, я попробовал бы перехватить эту группу и еще немного уменьшить численность врага.

Сейчас же подобраться к свеям — нереально.

От той высокомерной беспечности, которая пригодилась команде Гуннара, не осталось и следа. Враги четко контролировали территорию на добрых полкилометра вокруг своего лагеря. Сторожа на ключевых точках, наблюдатели на вершинах деревьев, лыжные патрули, сновавшие по замерзшему заливу и речке…

Это то, что я видел. Наверняка были и те, кого не разглядеть не только с моей горки, но даже с десяти шагов. Никто больше не подберется к свейскому лагерю ни днем, ни ночью. Это викинги, а они даже на чужой территории на уровень выше тех же кирьяльских охотников, заточенных на четвероногую, а не на двуногую дичь.

И числом тут не возьмешь. Тут другая арифметика. То есть двум-трем воинам пара дюжин лесовиков еще могут доставить кое-какие неприятности, но уже десяток свеев легко выстоит против сотни кирьялов. А если свеев будет сотня, то численность лесовиков уже не имеет значения. Тысяча, две, десять — перемелют всех.

Я, однако, надеялся избежать мясорубки. Ведь у меня есть снайперская команда. И моя удача, на которую я так надеюсь, ведь сейчас самая благоприятная ситуация, чтобы она сработала. Потому что мы все — в глубокой… яме.

Однако гарнизону своему я демонстрировал не туманную надежду, а твердую уверенность.

Мои люди, особенно ополченцы, должны видеть, что их ярл в победе не сомневается.

Иначе нам хана.

Свеи пошли на штурм ближе к вечеру. Я, честно говоря, не ожидал. Скандинавы предпочитают биться в светлое время суток. Чтобы боги сверху видели, какие они молодцы.

Эти решили обойтись без божьего присмотра.

Тяжелые щиты, которые викинги двигали перед собой, весили, наверное, по полтонны каждый. Но свеи — парни здоровые, а лед в заливе крепок. К сожалению.

Я очень надеялся, что хоть обледеневший склон задержит наступающих. И он задержал. Но не остановил.

Со стены я смотрел, как медленно ползет вверх то, что мои предки называли гуляй-городом. Только у этого вместо тележных колес — свейские конечности. Ходячий забор полз вверх по холму с черепашьей скоростью. Я не видел, что происходит по ту сторону щитов, но мог догадываться. Сначала — подготовить надежную опор для ног, потом разом сдвинуть деревянную стенку сантиметров на тридцать-сорок. И повторить.

Медленно, зато безопасно. Свейский ярл оценил моих лучников и принял меры. Увы, моим стрелкам эти примитивные, но надежные конструкции оказались не по зубам. Даже Бури не выстрелил ни разу. Полная защита.

Мы попробовали их остановить: пара кувшинов масла, пяток зажигательных стрел… И — полное фиаско. Промерзшая древесина гореть отказывалась категорически.

Ладно. Когда они доберутся до стен, ситуация изменится. Смола уже кипит.

Увы! На стены они не полезли. Сосредоточились на воротах. Собрали этакую бревенчатую коробочку, крышу которой еще и мокрыми шкурами накрыли для надежности, подошли вплотную и принялись долбить наши ворота.

Понятно, что мы тоже не дремали. Забросали эту конструкцию разными тяжелыми предметами, щедро полили смолой и маслом и развели на ходячем сарае нехилый такой костерок.

Однако крыша у боевого сарая оказалась крепкой. Проломить ее и поджарить тех, кто внутри, нам никак не удавалось. Гравитация не успевала разогнать наши булдыганы, ведь между горящей крышей и краем стены — меньше двух метров.

Пока свеи добирались до наших ворот, совсем стемнело. Однако костер, разгоревшийся на боевом сарае, неплохо освещал окрестности. Куда лучше, чем луна.

Коптящее пламя полыхало не только на крыше осадного устройства. Пылали и стены боевого сарая, и земля вокруг. Склонен думать: свеям внутри приходилось нелегко. Даже нам наверху было жарковато и дышать трудно. А уж двум сотням бойцов…

Двум сотням!

До меня вдруг дошло: это ведь совсем не обязательно, что весь свейский хирд сейчас собрался в этом здоровенном сарае.

— Вихорёк! — гаркнул я по-словенски. — Бегом на вышку!

Сын понял меня с ходу. Слетел со стены и уже через пару минут сверху раздался его крик:

— С захода! Много!

Мы успели буквально в последний момент. Спасло то, что свеи слишком долго выжидали. Надеялись, что всё наше внимание сосредоточится на воротах и они смогут просочиться в крепость без потерь.

Но моя удача опять мне подыграла, и даже то, что я, тормоз, сообразил, что нас отвлекают, только в самый последний момент, тоже сыграло в плюс. Появись мы на стене раньше, вряд ли свеи были бы так неосторожны.

Но они видели, что стена пуста. И не так уж высока, чтобы не взять ее с разбега, построив живые пирамидки. Мы появились как раз тогда, когда первый из атакующих уперся руками в стену, подставив спину следующей «ступеньке». Удачно получилось.

Защелкали тетивы, и минимум десяток свеев потеряли активность. Мгновение замешательства стоило им еще десятка. Бури остался с той стороны, где ворота, но со мной были все — Вихорёк с Тулбом, все весяне, с десяток кирьяльских ополченцев и Заря. Последняя — вопреки строгому приказу не появляться на стене.

Еще одно мгновение — и еще с полдюжины свеев полностью или частично выведено из строя. И это всего-то секунд за десять.

Потом они собрали строй и прикрылись щитами. Но урон мы им успели нанести солидный. Это ж хирдманы. Каждый боец — продукт многолетней подготовки. А тут — хоп! Венчик перьев, торчащий из ключичной впадины — и этот продукт, великолепная боевая машина, корчится на земле, готовясь предстать перед Высоким^[1].

К нам подоспела подмога — еще с десяток кирьялов и два полноценных бойца: Витмид и Вифиль Прощай. Первый приволок горящий факел, второй — кожаное ведро, которое он и метнул во вражеский строй раньше, чем я успел возмутиться нарушением светомаскировки. В ведре оказался жир. Причем, судя по воплям свеев, довольно горячий. И он стал еще горячее, когда туда же полетел факел Витмида. Не скажу, что это нанесло свеям серьезный урон. Так, пара-тройка обожженных. А вот то, что «черепаха» из щитов распалась и наши мишени оказались очень удачно подсвечены, это было просто замечательно.

Тетива Вихорькова лука защелкала со скоростью счетчика Гейгера на развалинах Чернобыльской АЭС. Тулб и Заря тоже расстарались. Причем все трое били не просто по доступным целям, а избирательно. Секунд десять, и вместо организованного строя — одиннадцать практически отделенных друг от друга воинов, укрывшихся под грибными шляпками щитов. Только в одном месте еще с десяток ухитрился сохранить единую «крышу», но — новая порция горючего, еще один костер и…

Кто-то истошно завопил по-кирьяльски.

Смысл вопля дошел до меня и без знания языка.

— Вифиль, со мной! — крикнул я, спрыгнул с заборола и помчался вдоль стены — на звук.

И опять успел вовремя. Ну почти. Увидел, как разъяренные свеи лезут через стену, а те, что уже перелезли, скидывают со стены неумех-ополченцев.

Самое время подключиться оперативному резерву. В роли которого, как обычно, выступал я сам.

С десяток плавных движений, начинающих то, что Бури поэтично определил как танец пятого небесного стража фейцуй, растворяющего малые врата, мир заискрился, и мой Волк скользнул между домом и внешней стеной, разминувшись со спрыгнувшим свеем. Зато со мной свей не разминулся. Ни со мной, ни с моим мечом.

А вот следующий свей ухитрился сигануть мне прямо на плечи. Я проглядел его, потому что махнул вниз он не со стены, а уже с крыши дома.

Однако мой Волк был со мной, и я сумел не только удержаться на ногах, но и отбить копье, которое свей жаждал воткнуть в мой загривок.

Звонкий удар — и живой груз покинул мои плечи. Я знал, чья стрела его сбила. Заря. В обычном состоянии я бы разозлился. Сказано же было: не суйся в бой! Но сейчас, когда мой мир искрился и сиял, для страха места не было. Так что мне было не жаль поделиться с любимой радостью битвы.

Плотная застройка — не самое удобное место для того, чтобы развернуться такому плясуну, как я. К счастью, лишь несколько свеев успели пройти дальше стены. Кирьялы задержали. Пусть всего лишь на один-два удара меча, но этот временной выигрыш был очень кстати. Потому что я опять оказался на забороле и заплясал на узеньком помосте, плетя стальной узор в обе стороны и смеясь от нестерпимого счастья.

На этот раз я не торопился. Чтобы чиркнуть перышком-клинком по руке, лицу или горлу, много силы не требуется. Только точность. Я возникал сбоку от перевалившегося через зубцы свея, делал короткий росчерк, высекая черные брызги, и прыгал к следующему…

Когда сквозь вату боевого танца до меня донесся низкий жуткий вопль множества глоток, я отметил своей сталью восьмого.

«Это у ворот», — возникла в мозгу отстраненная, будто чужая мысль, когда Вдоводел оставил росчерк сначала на предплечье, а потом на шее девятого. Я вовремя пригнулся — над головой басовито прогудело копье. Второго копья я тоже благополучно избежал, отстраненно отметив, что оно вошло в черный зубец на всю длину наконечника и что такого удара моя кольчужка, пожалуй, не выдержала бы. Десятый свей перемахнул через стену, успел увидеть меня и шарахнуться в сторону. Удержаться на узком помосте ему не удалось, и он рухнул вниз, так энергично замахав руками, будто собирался взлететь. Но ни топора, ни щита, надо отметить, из рук не выпустил. Спрыгивать за ним я не стал, потому что через стену лез еще один враг, а рукомаха внизу встретил Вифиль Прощай и размашистым ударом избавил душу свея от бремени грешного языческого тела.

Одиннадцатого свея я успел встретить на полпути. Расширил его оскал вдвое горизонтальным хлестом клинка и спихнул вниз ударом рукояти по налобнику шлема. А сам устремился вверх, в два прыжка взлетев на зубец.

И тут инстинкт, повелевший мне быть как можно выше, меня подвел.

Топор прилетел не снаружи, а изнутри. Я его почувствовал, но всё, что смог сделать, это в полуповороте встретить его скрещением клинков. Но даже невероятная ловкость режима «открытых врат» не смогла компенсировать законы физики. Лязг металла — и я уже лечу со стены.

Кое-как извернувшись уже в полете, я ухитрился приземлиться не затылком, а боком. Причем первым с твердью встретился меч в моей левой руке. Несмотря на отменное качество, клинок такого обращения не выдержал и обломился. Я же треснулся оземь, чудом не надевшись на торчащий из земли обломок, и кубарем покатился по ледяной горке. Последняя мысль — о Заре. Что теперь с ней…

Примечания

1

Одно из прозвищ Одина.