Босховиана

Александр Лакман, 2020

Цикл «Босховиана» – сборник поэтических зарисовок, эмоциональный отклик автора на работы Иеронима Босха. Автор как будто ловит отражения картин художника в реальной жизни. Святой становится визави автора, собеседником, но молчаливым. Обращение к нему проходит мерцающим контрапунктом через весь цикл. Но Иероним молчит, и непонятно, то ли ему не интересно, то ли он занят внутренним созерцанием, то ли у автора голос слаб. Почему Иероним? Почему, скажем, не Иоанн? Ведь у Босха есть картина и этого святого. Или Христофор? Он тоже изображён им. Дело в том, что Святой Иероним считается покровителем переводчиков. А дело перевода – перенесение смыслов и эмоций из одного мира, словесного ли, символического ли, в другой. Почему бы не предположить, что Иероним переводит Божии картины на человечий язык? Но, может, в человеке слишком много человеческого? Святой остаётся глух и нем. А что в человеке слишком человеческое? Его природа или попытка уйти от природы, своей природы? Автор разделяет цикл на три части, каждой ансамбль стихотворений посвящён определенной идее (рай, или что такое рай; жизнь как таковая; удовольствия как подобие рая). Возможно, взгляд автора несколько пессимистичен, а, возможно, являет собой символ змеи, кусающей себя за хвост. Но, так или иначе, ответ открыт: что в человеке человечье – эмпатия или сила духа воинствующей цивилизации, смирение или победоподобное завоевание рая.

Я влюбился в Босха.

© Лакман А., стихи, 2020

© Маевский А., оформление, 2020

© Знакъ, макет, 2020

Предисловие

В Берлине несколько лет назад я посетил интерактивную выставку по картинам Иеронима Босха. Интерактивность выставки заключалась в том, что под однообразную электронную музыку на стены зала транслировались фрагменты картин художника. При этом можно было опуститься на пол, где были разбросаны кресла-пуфы, и наблюдать медленно сменявшие друг друга фрагменты либо даже задремать. Проект не из сложных, но прибыльных. Из той серии, чтобы лишний раз «не напрягать» зрителя.

Вот так я лежал на пуфе, наблюдал за картинками и людьми, и думал: фантазии Босха всегда были мне очень близки, но не мог понять, чем, и не мог понять, как об этой близости можно сказать. Однако подсознательно складывалась некая эмоциональная картина. Сто́ило вернуться в Петербург через несколько лет, чтобы что-то переключилось во мне, чтобы нужная волна была поймана.

Я шёл на мероприятие по одной из улиц параллельно Мойке, думал о Босхе. На глаза мне попался нотный магазин, в витрине которого были выставлены тетради Моцарта, Форе и Гайдна. Лишь Богу известны все тайны мышления, но именно в ту секунду у меня и сложилась вся форма цикла. Оставалось одно — ноздрями ловить воздух, наблюдая за людьми и собаками. Так сочинилась «Босховиана». Вот и всё.

Ах да, иллюстрации. Это работы Андрея Маевского. Он неоднократно приезжал ко мне в Берлин; мы много гуляли по блошиным рынкам, выуживая всякую старинность и винтажность, по музеям, обсуждали всё, что только можно обсудить, в том числе Босха. Поэтому, когда я закончил работу, мне показалось естественным обратиться к нему с предложением проиллюстрировать сборник. Это и дань дружбе, и дань его таланту. Ну, вот теперь точно всё.

Приятного чтения!

Александр Лакман