Случайные обстоятельства

Мария Метлицкая, 2018

Для Марии Метлицкой нет неинтересных судеб. Она уверена: каждая женщина, даже на первый взгляд ничем не примечательная, – загадка. Почему ее героиня поступила так или иначе? Почему пожертвовала своим покоем, комфортом ради близкого, а иногда и не очень близкого человека? Почему полюбила того, кто никогда не сможет сделать ее счастливой? Неужели дело в пресловутой женской логике, точнее в отсутствии логического мышления, в чем так часто упрекают женщин? Конечно, нет. Дело в том, что женщины верят своему сердцу. А оно логике не подчиняется. Именно поэтому отгадать мотивы женских поступков так сложно. И так интересно. Произведение входит в сборник «Женщина-отгадка».

© Метлицкая М., 2018

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2018

Самолет, пружинисто подпрыгивая, вздрогнул и наконец мягко притормозил. В салоне экономического класса раздались аплодисменты.

Эля улыбнулась и оглядела своих попутчиков. В бизнес-классе аплодисментов не было: серьезные, хорошо одетые люди неспешно захлопывали крышки ноутбуков и собирали бумаги. Стюардессы приветливо улыбались и помогали достать вещи с верхних полок. Стройный стюард с лицом молодого Алена Делона услужливо подал Эле ее портфель и плащ.

— В Москве тепло, мэм, — с улыбкой на английском заметил он.

— Знаю, — ответила она по-русски. — Но погода в Москве так переменчива.

Потом она шла по резиновому «рукаву» и спрашивала себя: «Ну что, подруга, дрейфишь? Да ну, ерунда, — отвечала она сама себе. — С чего бы это?» Пусть сейчас дрейфят все остальные, а она… Она свое отбоялась. Теперь она победительница. Все ниц!

Она улыбнулась и прибавила шагу. Глянула на свое отражение в стекло. «Ничего себе, дамочка сорока пяти лет! — с удовольствием подумала она. — Шейка, грудка, попка, ножки — какая прелесть вы, миссис, однако!»

Она опять улыбнулась и прошла на паспортный контроль. Пограничница, молодая рыхловатая особа с обиженным на весь мир лицом, долго смотрела Элин паспорт и неприязненно разглядывала саму Элю. Потом с размаху, злобно шмякнула печать.

Эля тяжело вздохнула. «Здравствуй, Родина! Опять, видимо, мне тут не рады».

Она вышла в зал и, чуть прищурившись (годы, годы, как ни крути), стала искать в толпе, как это называлось теперь, «встречающую сторону». Этот засранец Макс, конечно же, свалил на уикенд в загородный дом, набрехав про кучу важных и неотложных дел.

Эля увидела высокого парня в светлых джинсах и голубой майке — в руках он держал табличку с ее фамилией. «Не по ранжиру встреча», — раздраженно подумала она, должен быть костюм, белая рубашка и как минимум «Мерседес». Но все-таки убрала с лица недовольную гримасу и махнула парню рукой.

Он ловко протиснулся сквозь строй встречающих и бросился к ней.

«Красавец! — подумала Эля. — Просто чудеса какие-то! Ему бы в Голливуд, а он водила у этого хитрована».

Она кивнула ему и пошла слегка впереди.

— Как долетели, миссис Броуди? — на английском спросил парень.

«Однако! — усмехнулась Эля. — Почти без акцента. Но если у Макса такие водители, какие же у него тогда секретарша и жена?»

У выхода стоял белый «Мерседес».

«Ну-ну, — подумала она. — Мадам довольна. Вполне».

Парень открыл заднюю дверь и положил в багажник чемодан.

— Кирилл, — представился он. — Как вы себя чувствуете, миссис Броуди? Полет был приятным?

— Кирилл, к черту церемонии! Вы же отлично знаете, что я русская, — раздраженно проговорила Эля.

— Простите, — виновато ответил он.

Некоторое время они ехали молча. Эля с любопытством разглядывала пейзаж за окном. Да, дороги действительно неплохие, и эти рекламные щиты, и ухоженные чистые обочины… Видимо, и впрямь у них здесь большие перемены. Впрочем, посмотрим, посмотрим.

Въехали в город — те же унылые «спальники», серая дымка за окном — день обещал быть жарким. Погода словно сошла с ума — небывалое, аномальное лето. Муж был категорически против этого путешествия. Но она, как всегда, впрочем, сделала все по-своему.

Молчание слишком затянулось, и Эля обратилась к парню:

— Как вы тут в эту жару справляетесь?

Он живо откликнулся:

— Кондиционеры, миссис Броуди. Слава богу, везде кондиционеры. И в машине, и в офисе. Дома, правда, тяжелее. Но я ничего, терплю. А вот мама на даче спасается. — Он испуганно замолчал и глянул в зеркало, не сказал ли чего-то лишнего.

Эля мягко улыбнулась:

— Моя мама тоже совершенно не переносит жары. Квартира у нас на Манхэттене, при всех кондиционерах тяжеловато — на улицу не выйдешь. Город! Слава богу, есть загородный дом — она все лето тоже там спасается. Кругом лес и озеро.

Парень кивнул и, как показалось Эле, немного расслабился.

Она достала из сумочки бутылку перье и сделала пару глотков. Теперь она глядела в окно на чистые и зеленые улицы, на корзины разноцветных петуний, развешанные на фонарях, на новостройки и яркие вывески магазинов и ресторанов.

«А он и вправду изменился, этот город, — с удивлением подумала она. — Действительно Европа, не врут».

Они подъехали ко входу отеля «Мариотт».

— Миссис Броуди, — обратился к ней Кирилл, — если вы не против, мы можем провести сегодня день вместе. Я покажу вам город, магазины — все, что вы хотите. Максим Львович сказал, что я поступаю в ваше распоряжение.

— Да? — как бы удивилась Эля и с обидой спросила: — А где же сам незабвенный Максим Львович? На даче отдыхает?

Кирилл смутился.

— Не знаю, ей-богу. Мое дело — выполнять его поручения.

Эля задумалась. Конечно, проще и, наверное, разумнее всего было бы принять душ, заказать завтрак в номер и отправиться спать. Но ей почему-то захотелось сейчас, прямо сейчас (после душа и кофе, разумеется) переодеться, скинуть каблуки и костюм, смыть косметику, вытащить шпильки из волос и выйти на не остывший после душной ночи асфальт этого города. Города, который она не видела без малого два десятка лет.

Ее колотило от нетерпения. Ну посмотрим, посмотрим, что вы там наворотили.

— Ну, раз так, — проговорила она, — подождите, пожалуйста, меня в холле. Я спущусь минут через сорок. И, если не возражаете, вы будете моим гидом. Ведь у нас два дня впереди — суббота и воскресенье. А с понедельника начнется работа. Я хочу пройтись по Горького пешком.

— Тверская, — тихо напомнил он.

— Да какая разница! — рассмеялась Эля. — Пусть будет Тверская. Хочу на Старый Арбат, правда, говорят, что вы его сильно покалечили. Еще к моему институту, ну, где я училась. К общежитию, возможно. А может, и нет, — задумчиво сказала она. — И сувениры, обязательно сувениры — всякая ерунда, матрешки, шкатулки. У нас этого добра навалом, но нужно же коллегам привезти подарки. Подарки любят все. Обождете меня в лобби?

Эля зашла в номер, сняла пиджак, села в кресло и с удовольствием скинула туфли. Минут десять сидела с закрытыми глазами, потом вздохнула, встала и пошла в душ.

Минут через сорок она вышла в холл отеля. Распущенные по плечам волосы, ни грамма косметики, голубые джинсы, легкая, почти прозрачная, белая марлевая блузка, шлепанцы на ногах — Кирилл не сразу ее узнал.

Она увидела, как он удивлен и растерян.

— Ну, — рассмеялась она, — в путь?

Он ошарашенно кивнул.

— Я сяду впереди, — решительно сказала она. — Так легче общаться — вы же мой гид. Да и обзор лучше.

Он опять молча кивнул.

Город за окном был пуст и тих — замученные жарой москвичи хоронились на дачах. Она жадно глядела в окно. Город действительно был прекрасен и почти неузнаваем. Кирилл охотно рассказывал про новые постройки, театры, магазины. Было видно, что он горд за столицу.

Проехались по Тверской, по Новому Арбату, поплутали по улочкам Замоскворечья. Миновали Каменный мост, остановились у вернисажа. Прошлись по рядам, где торговали художники. Эле понравился один пейзаж — московский дворик, ранняя весна. Почти Поленов.

— Хотите купить?

Она задумалась. Кирилл стал яростно торговаться с продавцом. Эля остановила его:

— Не надо.

Достала деньги и отдала художнику. Жара постепенно набирала обороты.

— Хочу на рынок, Кирилл. Вас это не удивляет? — спросила она.

— Нисколько, — улыбнулся он. — Там тоже вполне себе пейзажи. Да еще какие.

Поехали на Дорогомиловский — и там она, искушенная, ахнула. Заморские фрукты — любые, со всего света, рыбные ряды — господи, такое нечасто увидишь в Америке. Молочные, мясные. Купили горячий лаваш, разорвали его пополам и запили гранатовым соком. Кирилл радостно косился — было видно, что ему нравилось ее удивлять.

Потом заехали в торговый центр, и Эля удивлялась и возмущалась ценам:

— Как вы тут живете? Уму непостижимо.

Из магазина ей захотелось поскорее уйти.

Потом обедали в маленьком грузинском ресторанчике — лобио, сациви, пхали, шашлык. Эля выпила бокал красного вина и почувствовала, как сильно устала. И еще ей безумно захотелось спать.

— В отель, Кирилл, — попросила она. — Что-то я совсем сломалась.

— Вы и так большой герой, миссис Броуди, — восхищенно сказал он. — После такого перелета! Поражаюсь вашему мужеству.

«А он непростой, этот парень. И красавец какой — русые волосы, синие глаза. Крупный рот, отличные зубы. А фигура? И руки! Какой прекрасной лепки руки!»

В машине она заснула. А когда открыла глаза, то увидела, что накрыта пледом, а Кирилл сидит рядом.

— Господи, простите, ради бога! Вам, наверное, к семье надо, а вы мой сон караулите, — извинилась Эля.

Он мотнул головой:

— Нет, не волнуйтесь, все в порядке. Это моя работа. К тому же я никуда не спешу.

В холле отеля они договорились, что завтра он будет ждать ее звонка. Но, понятно, когда она отоспится.

— Завтра поедем по местам боевой славы, — усмехнулась Эля. — Общага, институт…

— Дом?

— Какой дом, Кирилл, побойтесь бога! Я ведь не москвичка. Лимита, как тогда говорили. — Она протянула ему руку: — Спасибо. Все было здорово. Честное слово, здорово!

Конец ознакомительного фрагмента.