Мы немы, пока мы – не мы

Александр Кулик

Обрести бессмертие просто – нужно лишь, чтобы вас полюбил писатель или поэт.В новом романе Александр Кулик представит читателям свою версию ответа на вопрос «что ждёт нас по завершении жизненного пути?» и расскажет об одном из вариантов происхождения таких явлений, как «внутренний голос» и «вдохновение».Не обойдётся история и без любви, пронесённой сквозь годы, без дружбы и предательства, без страстей и смирения – всего того, что сопровождает нас на протяжении жизни и является самой её сутью.

Глава 12. Из неизданного

После столь ностальгического погружения в мир четырнадцатилетних мне долго ещё не хотелось спать. Строго говоря, теперь же я мог позволить себе не спать вообще, ведь физически уставать у меня было просто нечему. Но, по моим ощущениям, сон здесь был всё же нужен, но больше для того, чтобы «переспать» со своими мыслями, обдумать их где-то глубоко в закоулках сознания и наутро проснуться чуть более мудрым и опытным собой.

Я, собственно, так и поступил — лёг спать с мыслями об увиденном, а проснулся уже с чуть более ясным, чем вчера, пониманием мыслей и переживаний Валентина, словно во сне мне удалось побывать в его шкуре. Шутки шутками, но я бы не удивился, что именно так оно и было. Надо будет спросить у бородача, практикуется ли тут что-то подобное.

Памятуя о том, что уже на завтра у меня назначена встреча с мистером Песочным человеком, в ходе которой он должен уже наконец-то показать мне на практике, как же мне начать звучать в Валиной голове тем самым Голосом, я решил постараться сегодня узнать как можно больше о жизни своего подопечного, не отвлекаясь на прогулки и прочую ерунду.

Скажу честно, после пролистывания ещё пары томов я понял, что просто так наугад читать все подряд тома архива мне очень не хочется, ведь большая его часть не несёт никакой полезной нагрузки. Живет себе человек, в школу ходит, с друзьями встречается, с сестрой ссорится по мелочам, родителей не слушает — всё как положено, но не информативно, к сожалению. Вот бы мне какой-нибудь предметный указатель, что ли, или краткое содержание с отметками, где в полном варианте искать то или иное событие.

Мечтая о таком нововведении в организации архива, я водил указательным пальцем по корешкам томов, стоящих передо мной на полках, думая, какой бы их них вытащить на этот раз. И вот, когда я дошел до последней книги со знаковым номером XXX на форзаце, я заметил, что она теперь и не последняя вовсе. Правее тома «три икса» стояла ещё одна книга, без какого-либо номера, зато с говорящим названием «Таблицы соответствия дат и событий». «Мысли материальны», — подумал я. И это прекрасно!

Не раздумывая, я достал именно этот том, который был ничуть не тоньше прочих — похоже, при его составлении неведомые авторы оставались верны своему скрупулёзному подходу, не забывая ни о каких мелких, по мнению стороннего наблюдателя вроде меня, деталях. Открыв книгу на пятидесятой странице, я с удивлением обнаружил, что она повествует только о восьмом годе жизни Валентина. Понял я это очень просто — взгляд мой упал на строку «Валя празднует свой 8-й день рождения».

Выглядела таблица, которая растянулась на несколько сотен страниц, очень лаконично и включала в себя всего три столбца: «Событие», «Номер тома», «Номер страницы в указанном томе». «Краткость — сестра таланта», — сейчас я был на сто процентов согласен с этой сомнительной формулировкой.

Теперь я мог путешествовать по страницам жизни Валентина с невероятной быстротой. Захотел увидеть его выпускной в девятом классе — нашел в таблице, посмотрел номер тома и страницу, достал нужную книгу с полки, раскрыл, где нужно и посмотрел, как нашего практически бесчувственного героя тянут двое старших товарищей под руки из леса, где и происходил сам праздник.

И я решил, что именно так я и буду действовать дальше. Может быть, я не слишком усидчивый и трудолюбивый Голос, зато умеющий оптимизировать рабочие процессы и старающийся охватить максимальный объем ВАЖНОЙ информации в отведенной время, а не тратящий сотни часов на чтение всякой банальщины.

Чтобы не упустить ничего важного, я решил поступить так: сначала выписать на листок все те события, которые хотелось бы изучить в обязательном порядке, а после внимательно пролистать содержание таблиц примерно в эти же временные периоды, чтобы выудить ещё что-нибудь стоящее. Составление списка заняло не меньше получаса, и вот что получилось в итоге:

— Дни рождения 15—18 лет.

— «Новый год» 2012—2017.

— Крупные ссоры с родителями.

— Уход из дома в шестнадцать.

— Первые стихи.

— События, предшествующие им.

— Первые успехи у противоположного пола.

— Катя. Всё, где она упоминается.

— Первые хорошие стихи.

— Выпускной в одиннадцатом классе.

— Предательство.

— Выбор профессии.

— Работа/отношения с коллегами.

И это был только черновой список того, что нужно было посмотреть обязательно. Похоже, сегодня спать мне не придётся. Впрочем, невелика потеря. Я и в бытность свою человеком, не раздумывая, отказывался ото сна, если нужно было сделать что-то важное, как мне тогда казалось. По этому поводу у меня даже присказка любимая была: «Отоспимся в гробах». Выходит, она была не очень-то и точна.

По большому счёту, я и без всякого чтения прекрасно понимал, как будут выглядеть некоторые из пунктов этого списка. Например, события, предшествующие первым стихам, наверняка были связаны с девушками. Вопрос был только в том, какой знак они несли в себе с точки зрения Вали — «плюс» или «минус», «любит»/«не любит», соответственно. Думаю, чаще это был «минус», конечно же, достаточно вспомнить лучшую лирику того же Есенина и не останется никаких вопросов, в каком настроении он писал, например:

Жизнь — обман с чарующей тоскою,

Оттого так и сильна она,

Что своею грубою рукою

Роковые пишет письмена.

Я всегда, когда глаза закрою,

Говорю: «Лишь сердце потревожь,

Жизнь — обман, но и она порою

Украшает радостями ложь».

Хотя, как ни старайся понять другого человека, всегда нужно помнить о том, что «чужая душа — потёмки». Руководствуясь именно этой аксиомой, я решил не придумывать ничего за Валю, а внимательно и вдумчиво всё изучить по книгам из архива. Начать я решил с первых стихов, конечно же.

Как я и надеялся, в «Таблицах…» была строка, обозначенная именно так — «Первое стихотворение». Судя по номеру тома, в котором про него было сказано, Валя не был каким-то доморощенным поэтом-вундеркиндом, которые начинают творить ещё до того, как научатся читать и писать, а первый свой литературный труд создал в неполные четырнадцать лет. И мне кажется, я даже догадываюсь, для кого или, вернее сказать, из-за кого, появились эти два четверостишья:

Раскрои, перешей, перештопай слова мои заново,

Потроши, словно курицу черную на Рождество,

А потом жерновами пытайся в муку перемалывать,

Не получится — что с того.

Соглашусь добровольно со всеми твоими заветами,

Назубок заучу и в подкорку забью молотком,

Я не буду ругаться, скандалить, бессмысленно сетовать,

Не получится — что с того.

Что тут скажешь — мальчишка был, без сомнения, талантлив. Я в четырнадцать лет такого написать не сумел бы. Меня охватило непреодолимое желание прочитать все его стихи, но, к сожалению, готового сборника пока не существовало. К тому же, если верить моему бородатому товарищу, парень большую часть своих работ вообще уничтожает сразу после написания — ужасное расточительство.

Думая обо всем этом, во мне всё с большей силой просыпалось желание взяться за Валентина по полной программе, как говорится. Ишь, чего выдумал — такие стихи жечь и не показывать никому. Интересно, а здесь работает утверждение Михаила Афанасьевича о том, что «рукописи не горят»?